А внутренняя дисциплина, уважение к закону, законопослушание?

— А внутренняя дисциплина, уважение к закону, законопослушание?

— Снова не вижу попадания: самый законопослушный народ — это, наверное, немцы. А в их культуре как раз необычайно сильны авторитарные традиции. Итальянской же, а частично и испанской демократии свойственен элемент анархизма. Мафия, терроризм, заложники — это же оттуда всё пошло. Наверное, вообще нет смысла в таком перечислении. Оно ориентировано на какую-то абстрактную демократию, которой, наверное, в мире-то нету. А реальные демократии — они все разные, потому что обслуживаются ими разные люди, с разными качествами характера. Как нет двух одинаковых стран, так нет и полностью эквивалентных демократий. Близкие — может быть, когда есть общее в происхождении. И все равно у всех мы найдем особенное, только данному обществу присущие структуры.

Сомнения, подходим ли мы для демократии, существуют, но они неправомерны — у нас ведь для неё есть свои собственные основания. Всегда, например, была демократия общинная. В русской общине — имеются такие сведения — мир всегда принимал решения единогласно. Это давалось огромным трудом, маневры, нажим — всё было, как и в любой демократии без давления не обходится, это очевидно, однако решение не проводилось в жизнь, пока у него были противники. И эта основа всегда лежит в русской культуре. В родственных делах в тех же наших компаниях всегда считается хорошим вариантом тот, с которым согласны все. Мы уже говорили немножко о том, чем это диктуется, о необычайной силе неформальных связей, о том, что личный интерес у нас всегда приглушён, а общий, наоборот, акцентирован. Наша советская система очень сильно на этом паразитировала. Вот это хотя бы принятие единогласных решений в Верховном Совете — в значительной степени, конечно, оно обеспечивалась колоссальным давлением, особенно при Сталине, но отчасти, я считаю, действовал этот древний наш инстинкт. Если целое хочет, то как я могу не пойти ему навстречу! Просто обязан...

Была у нас и вечевая демократия — другая, по-другому работала, но была! И оставила свой след в культуре. Когда в 91-м году мы выбирали президента, кто-то очень точно заметил, что во всей этой кампании сильно проявилось вечевое начало...

Есть что, словом, вспомнить. Подумать, разобраться. В прошлом веке славянофилы выдвинули понятие соборности. Но не разработали. Возможно, потому, что А. Хомяков, сильнейший теоретик этого течения, очень рано умер от холеры. Сложность заключается в том, что это понятие в большой степени пересекается с понятием демократии, но есть и очень отличные вещи. Например, славянофилы считали, что идти по большинству, то есть отдавать приоритет решению, принятому большинством, морально неправильно. И мы, вдумавшись, должны будем согласиться со славянофилами — ведь нередко именно меньшинство отстаивает истину, а большинство, в силу то ли стихийности, то ли более низкой культуры, заблуждается. Идея была в том, чтобы не только и не столько подсчитывать голоса, но больше доверять личностному статусу каких-то людей, пользующихся особым доверием. Раз всем известно, что он такой умный, справедливый, понимающий, то его мнение, его голос должны иметь вес больший, чем единица. Что-то в этом есть, не так ли? Конечно, это идеальная демократия, но как идеал её, наверное, и можно было бы принять.

Не нужно выбирать, что нам ближе подойдет из того, что не наше. Нам нужен свой вариант демократии. Примерка же чужих образцов — позиция не только неправильная, в каком-то смысле самоубийственная, но и некорректная. Люди думали, искали, расплачивались за ошибки — почему же мы должны воспользоваться готовеньким? Нет, самим нужно думать, создавать формы. В копилку мировую вкладывать своё. А то окончательно разучились творчески мыслить. До такой степени это чувство неполноценности довели!

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 Следующая ⇒