Майкл Роуч, Кристи МакНелли – Как работает йога 3 страница

- Нам нельзя сейчас взять и бросить заниматься, иначе спину сведет еще хуже, чем когда-либо раньше, и это будет целое дело вернуть ее в форму. Так что полегоньку продолжим, но в ближайшие пару недель будем делать совсем понемногу. Начнем с Позы Сильной Растяжки: наклонитесь вперед, но не касайтесь стоп пальцами рук. Дотягивайтесь до поверхности стопки бумаг. Так он и сделал.

- Держите позу пять вдохов и выдохов, - скомандовала я, и он послушался. А когда он выпрямился, я сняла один-единственный листок сверху и положила его на место, в общую кучу бумаг.

- По одному листу в день, - сказала я, - подходящая скорость для вашей спины.

- Но тут же несколько сотен листов! - воскликнул он, - потребуется несколько месяцев, чтобы дойти до пола!

- Не стоит думать таким образом, - сказала я, - лучше думать, как быстро это случится по сравнению со всеми теми годами, которые прошли во вред вашей спине.

Возникло продолжительное молчание; комендант дозревал до некой мысли, довольно медленно, но я его не торопила. Подумать только - Катрин столкнулась с совершенно такими же сложностями в первые дни моего ученичества.

- Что же получается... что... что нет пути быстрее этого? - проговорил он, - В смысле... я имею в виду, такого пути, который не сделает мне худо, разумеется.

Я посмотрела в окно, словно обдумывая его вопрос. Кое-кому из учеников совсем не полезно осознавать, что ты на мили и мили обогнал его.

- Есть путь быстрее, - сказала я наконец, - Однако... «быстрее», вероятно, не совсем то слово. Точнее было бы сказать, что есть некий путь, проверенный. И так получается, что он всегда быстрее, чем другой

- который работает лишь время от времени, и то только при условии, если работает первый. Он явно запутался.

- Скажем так, если вы действительно настроены серьезно, то я покажу вам, как на самом деле работает йога. И если вам удастся понять, как же на самом деле она работает и после этого займетесь йогой, то тогда спина ваша выздоровеет наверняка и наискорейшим образом из возможных.

- Я серьезно настроен, - сказал он, держась за спину и -спасибо огромное! - бросая взгляд на дверь, туда, где жили те самые двое людей.

- Вот и договорились, - ответила я, - В следующий раз займемся каналами и внутренними ветрами, - и я показала ему, как обращаться с собой в течение наступающей недели, после чего была возвращена в камеру.

В канун каких-нибудь важных событий непременно случается нечто, что пытается помешать происходящему. Это закон йоги - и закон сил, которые управляют всей жизнью. В тот день, как обычно, явился мальчик с подносом для Бузуку, пристав был чем-то занят в одной из соседних комнат, и из-за стены появилась моя плошка. Заглотнув часть, я высыпала остальное в ладонь и вытолкнула чашку обратно. Я как раз просовывала руку в дыру в стене, чтобы предложить пищу моему маленькому спутнику, когда услышала шорох шагов за спиной.

- Подойди сюда, девчонка, - раздался голос пристава. Это были первые слова, которые я услышала от него за время заключения.

Я сжала в кулаке драгоценные рисовые зерна и приблизилась к решетке. Он уже вошел в камеру, и лицо его исказилось от напряжения, а пальцы поигрывали на рукояти дубинки.

- Покажи руку. Я вытянула руку.

- Раскрой ладонь.

Я раскрыла. Зернышки риса медленно проскользнули между пальцев. А потом на мгновение все затуманилось, и я взглянула на свою руку и увидела длинный красный рубец, вдоль которого кожа разошлась, и начала сочиться кровь.

- Просто чтоб ты знала, каково это, - сказал пристав и выкатился за дверь, закрыв ее за собой на засов. И тут боль накрыла меня с головой, и я рухнула на колени, а затем из соседней камеры раздался шум потасовки, а потом мерное «ж-жих, ж-жих, ж-жих» той же самой дубинки, истошные нескончаемые крики Бузуку, прерывистое дыхание пристава, а потом - тишина.

Пристав ушел вскоре после того, как стемнело. Я прождала довольно долго после его ухода и затем тихонько прошептала:

- Бузуку... Бузуку... где вы? Как вы?

Я услышала, как с тихим стоном он поднялся и подобрался поближе к стене, которая нас разделяла.

Не так худо, как могло быть, - проговорил он, - Тут нужна сноровка. Забиваешься в угол, чтобы не дать на себя замахиваться как следует. Прикрываешь голову и лицо и орешь, как сумасшедший, чтобы казалось, что тебя и впрямь уродуют не на шутку, и тогда через какое-то время тебя оставляют в покое, - он помолчал, - Но на сей раз нам действительно пора поговорить.

- Конечно-конечно. Простите меня! Я и не думала...

- Да ладно, - прервал он меня, - Тебе просто пора узнать, как тут все устроено. Пристав уже на следующий день знал, что я даю тебе поесть.

- А как тут вообще кормят?

- Не кормят, - усмехнулся он, - Тут старые порядки.- семья или друзья кормят заключенных, в противном случае ты просто помираешь от голода. С чего бы это кому-нибудь вроде пристава разводить дармовщину для тебя или меня?

- Тогда получается, что мальчишки, которые вас навещают, они - ... они - семья?

- Семья? - он снова усмехнулся, - Ну, можно и так сказать, в некотором смысле. Они на меня работают.

- На вас?

- Да, на нас. На старину-пристава и на меня.

- Пристава и вас? Вы работаете вместе? Вы что же... в таком случае... вроде государственного чиновника, что ли?

Он расхохотался, но вдруг осекся.

- Нет, все наоборот. Вроде того, что... пристав, например, вор, и мы воруем вместе, ну, или воровали - пока не пришли к некоторому разногласию, как у всех воров случается. На предмет, как делить награбленное и как кормить всех этих мальчишек.

- А что с их семьями? Как же их родители?

- Ни семей, ни родителей. Все сироты. Родственники мертвы, или бежали, или отказались от них. Так вот я забочусь о них и учу их.

- Учите их... воровать?

- Это их кормит, - ответил он обиженно. А потом быстро добавил, - И нам еще нужно понять, как прокормить тебя. Потому что те, кому некому принести поесть, могут купить еду У пристава, раз в десять дороже, чем она стоит на самом деле.

- Но у меня нет денег.

- Давно понятно, - ответил он быстро, - Тогда второй способ - это дать тебе отработать. И, похоже, как раз это у пристава ^на уме, потому как он уже нынче решил нас застукать, а потом Убрался, чтобы я мог тебе все объяснить.

- Я бы не отказалась поработать - я много работала, пока росла.

- Что бы там ни придумал пристав, может статься, что тебе бы это и в голову не пришло. Осторожнее с ним. Постарайся сперва обсудить все это с комендантом.

- Но я теперь не увижу его до следующей недели, - и тут раздался шум от входной двери.

- Не забывай выглядеть голодной, - таинственно прошептал Бузуку и на пороге появился пристав.

Каналы света

Вторая неделя апреля

Долгие странствия и сама Катрин научили меня обходиться без еды по несколько дней подряд и почти не обращать на это внимания, но я знала, что неделя голодовки оставит меня совсем без сил, и мне было боязно за Вечного. Но, похоже, у меня не было выбора, и я смирилась со своим осадным положением и старалась не замечать запахов от доставляемого Бузуку подноса.

На вторую ночь, в очень поздний час, что-то заставило меня внезапно проснуться: Вечный зарычал - впервые за все эти недели он вообще издал хоть какой-то звук. А потом я услышала, как что-то упало на землю, и звук маленьких, шустро убегающих ног. Несколькими минутами позже раздалось слабое шуршание рядом с нашей дырой в стене; я тихонько подобралась поближе.

Вечный проталкивал носом маленький сверток из зеленых листьев. В них был кусок рисового пирога с изюмом и орехами. Мы быстро проглотили подношение, и я вытолкнула листья в канаву под стеной. Так стало происходить каждую ночь, а днем я старалась валяться на полу без движения. Пристав выжидал и наблюдал.

Прошла неделя, и когда пристав снова отводил меня к коменданту, я попыталась идти, чуть покачиваясь.

- Как ваша спина? Получше? - спросила я.

- Гораздо лучше; похоже, я вернусь в прежнюю форму уже на следующей неделе.

Я зашла сзади и пощупала больное место. Все шло хорошо -мышцы намного более расслаблены - ветры вырывались на

свободу и снова задвигались. Я сказала, что, судя по всему, он прав, и указала ему на середину комнаты.

- Давайте-ка теперь поглядим, как обстоят дела с ежедневной практикой - покажите мне ваше терпение, - улыбнулась я.

Но его взгляд был прикован к моей ладони. Рубец выглядел довольно уродливо - мне не хватило воды, чтобы держать его в чистоте, как бы я ни пыталась прикрыть его подолом, мухи все равно добирались до него.

- Приставу пришлось... приструнить тебя за что-то?

- За попытку поесть, - улыбнулась я, но внутри была готова расплакаться, - Господин комендант, если есть хоть какая-то честная работа, которую я могла бы выполнять, за еду...

Он махнул рукой, обрывая меня:

- Поговори с приставом. Пристав ведает тюремными делами.

- Но... но ведь вы - комендант, и ведаете всеми делами.

- Правильно. Я - комендант, и ведаю всем участком. А он -пристав, и занимается тюрьмой. Поговори с приставом.

- Но тюрьма - это часть участка.

- Верно, - продолжил он в тоне формальной логики, - но эта та часть, которой заведует пристав, - он довольно странно глянул на меня, будто я проявляла какую-то особенную бестолковость и никак не могла усвоить то, что он говорил, - Поговори с приставом, - повторил он и приготовился выполнять свой традиционный набор поз.

Когда он закончил, я отменила несколько поз, в которых, по моим опасениям, он все еще мог переборщить, и в конце добавила кое-что, что помогло бы ему еще больше расслабить спину, прежде чем он принялся за ежедневную рутину. Затем я предложила ему встать прямо передо мной.

- Комендант, знаете ли вы кого-нибудь, кто пытался начать заниматься йогой?

Он бросил на меня странный взгляд, а потом отвернулся к окну.

- Знал, - ответил он, - иначе ты бы не оказалась здесь.

Я посмотрела на него вопросительно.

- Пристав отправил бы тебя в тюрьму в столице, - сказал он, - за кражу особо ценного имущества. Никто, кто никогда ничего не слышал о йоге, не поверил бы тебе — девчонке,

и все прочее.

Я потупилась с горечью. Так оно и было, и я знала об этом еще с тех времен, когда начала изучать йогу у себя на родине.

Я собралась с духом и отставила очевидные вопросы. Где он узнал о йоге? И верил ли мне он сам? Все прояснится со временем.

- Тогда, вероятно, вы знаете, - сказала я, - что многие люди пробуют йогу. И для многих из них она работает преотлично:

помогает восстановить силы, излечивает болячки вроде вашей, делает их стройнее, подтянутее и счастливее. Другие пробуют заниматься, и вроде для них тоже работает, быть может, не менее изумительно, чем для первых. Но, тем не менее, эти другие словно не так хорошо схватывают; или йога кажется им скучной, или обязаловкой; или они попросту слишком заняты

другими делами и бросают занятия. Кое-кто даже зарабатывает неприятности на йоге.

Комендант кивнул.

- Я видел все эти разновидности, - не похоже было, что он готов сказать больше, но мое любопытство было задето. Как много он знал с самого начала?

- А не приходилось ли вам задумываться, отчего для одних йога работает, а для других - нет?

Он пожал плечами, словно ему это не казалось таким уж важным.

- Ну не знаю, все же разные. Кто-то пробует и схватывает, а кто-то - нет.

- Все дело в том, что они пробуют. Они пробуют, потому что думают, что йога может помочь - чувствовать себя лучше, выглядеть лучше. Но в итоге йога работает для одних, а для других - нет. Неужели вы никогда не задумывались, почему?

Он снова пожал плечами, уже слегка заскучав.

- Это же важно, судите сами! Йога - это серьезное начинание. Она требует заметных усилий и немалого времени. И во многих случаях люди прибегают к йоге по вполне серьезным причинам - сильно испортили здоровье, или просто в жизни нужно что-то сильно менять. И вот они пробуют. Но зачем вообще пробовать, и стараться изо всех сил, если в конце концов ты не можешь быть уверен, что эта штука для тебя сработает?

Последний пассаж зацепил его внимание: до него дошло, что мы обсуждаем и то, сработает или нет йога для него самого.

- Мне ясна твоя мысль, - сказал он с большей вдумчивостью, - но я не понимаю, к чему ты клонишь. Для кого-то йога работает, а для кого-то - нет. Надо просто начать

и поглядеть, к какой категории относишься сам. Просто так вот все и есть.

Я так ожесточенно покачала головой, что прядь волос плеснула по лицу. Он отвлекся на это на мгновение, но потом вернул взгляду прежнее выражение, словно было что-то, о чем он не желал даже думать.

- Просто так ничего не бывает. «Просто так» - это вранье.

То самое вранье, которое люди используют, чтобы прикрыть тот факт, что они не желают тратить время и усилия на то, чтобы разобраться, как все это на самом деле работает.

Так вот - йога работает. Работает для тех, кто считает, что она для них работает, даже если кажется, что обычно они не понимают, почему так обстоят дела: они просто не думают об этом. А потом, в какой-то момент

- когда они состарятся, допустим, -йога вдруг прекращает работать, и они спотыкаются.-

Но йога сработала бы и для тех, кто думает, что она не для них; просто им нужен кто-то, кто объяснит им, как йога работает. Улавливаете?

Комендант ответил мне добротным комендантским кивком. Он уже учуял, каков план действий.

- Итак, я собираюсь начать учить вас тому, как работает йога; потому что если вы разберетесь в этом, тогда она всегда будет для вас работать. И тут еще...

- ...замешаны жизни двух людей, во всяком случае, - вставил комендант задумчиво, и я прямо-таки готова была обнять его. Он и впрямь был на верном пути.

- Точно. Так что продолжим с позами, но теперь будем каждый раз уделять время обсуждению, как они работают, чтобы они работали наверняка. И все, что я расскажу вам о том, как действует йога, я буду брать из Малой Книги Мастера, потому что она вся как раз об этом. И в этом есть смысл, поскольку в этом причина, почему эта книга жива в веках -она совершенно ясно объясняет, как на самом деле действует йога. Понимаете?

Комендант счастливо кивнул - задача была поставлена совершенно внятно.

- А теперь повернитесь ко мне спиной и снимите рубаху, - велела я. Мой собственный учитель, Катрин, сама обладала даром мягкого, но вполне формального прикосновения, когда в этом была нужда - чтобы что-то поправить или показать мне, как двигалось нечто у меня внутри - и я постаралась воспроизвести такое же прикосновение в отношении коменданта.

- Отсюда, - сказала я, дотронувшись до макушки его головы, - вот до этого места, - и я мягко ткнула его в спину, на уровне талии. - Мастер говорит об этой части тела так:

Направь объединенные усилия К солнцу И ты поймешь Землю

III. 27

- Объединенные усилия... чего с чем? - спросил он, не оборачиваясь.

- Позже, - напомнила я. А потом пробежала кончиком пальца вниз, вдоль спины, чуть правее середины и все так же между точками на макушке и на пояснице.

- Здесь проходит канал под названием «солнце», - сказала я.

- Канал? - переспросил комендант, — Вроде мышцы или нерва?

- Нет, ни то, ни другое, хотя можете представлять его себе в виде нерва, если так проще. Но на самом деле это намного деликатнее - настолько, словно сделано прямо из самого света; такое, которое нельзя, разрезав, посмотреть. Есть масса таких каналов по всему телу. Они начинают развиваться еще прежде, чем все остальное, внутри утробы матери - целая сеть разветвляющихся незримых трубочек. И в действительности нервы, кровеносные сосуды, и даже кости и плоть нарастают вокруг этих каналов, как иней на ветвях и сучьях дерева, и все тело человека - это точное отображение этой сети светящихся каналов.

Так получилось, что вся эта сеть начинает развиваться прямо отсюда, - продолжила я, слегка нажимая большим пальцем на то самое больное место у него на спине, - Сеть начинает развиваться, когда вы еще находитесь в утробе матери, из этой точки на спине, как раз за пупком. Вот почему Мастер говорит:

Направь то же усилие В самый центр пупка,

И ты поймешь Устройство тела.

111.30

- Что он имеет в виду под центром пупка? - спросил комендант, все еще стоя ко мне спиной, но со всей очевидностью заинтересованный.

- Это место представляют в виде колеса - вроде тележного, со спицами, - ответила я, - На древнем праязыке, санскрите, это называется «чакра». По мере того, как развивается эта самая незримая сеть каналов, они ответвляются в разные стороны, подобно спицам от центра колеса, как раз в той самой точке на спине. А потом другие каналы, включая самые большие и наиболее важные, начинают развиваться вверх и вниз вдоль спины - и сама спина растет вместе с ними.

- Получается, что канал под названием «солнце», проходит вдоль спины снизу доверху, где ты провела пальцем? И он - один из самых главных?

- Верно, - ответила я, довольная, что он слушал так внимательно. Это здорово поможет нам починить его спину, - и поэтому Мастер поминает его первым.

- Но когда ты говоришь «канал» или «трубочка», - размышлял комендант вслух, - ты вроде как говоришь, что они полые изнутри - и, значит, что-то по ним протекает.

- Точно так, - поддержала я, - и чуть позже я расскажу вам даже больше. А пока давайте скажем только о том, что то, что движется по этим каналам, есть сама мысль: ваши собственные мысли двигаются по этой сети каналов, сотворенных из материи столь же неощутимой, как свет.

Если поразмыслить над этим, - продолжала я, - то можно разделить все то, над чем мы думаем, на две разновидности мыслей. Первая разновидность - это мысли о самых разных вещах, вроде стола, или больной спины, - и я снова ткнула его в спину, чуть посильнее, чтобы его ум не порхал, а следовал за мной. Он славно поморщился, и я возобновила рассказ.

- И есть собственно само думанье - сам ум. Нам слышно, как мы думаем, осознавая сами мысли. Таким образом, все, о чем мы можем думать, это либо предметы, вроде стены, либо сам ум.

Он кивнул, но я заметила, что он уже утомился, особенно после всех проделанных поз. Самое время подытожить все сказанное к тому, как же йога действительно подействует на его спину.

- Так вот, мысли, которые двигаются по каналу солнца, - и я снова пробежала пальцем сверху вниз вдоль правой стороны его Спины, - они сосредоточены на более конкретной, осязаемой стороне жизни. Вроде самой земли. И поэтому Мастер

и говорит, что можно понять Землю, если разберешься с этим каналом. Имеется в виду, что можно понять, как мысли, которые двигаются вдоль этого канала, воспринимают вещи в мире вокруг нас. И, таким образом, можно вылечить вашу спину.

- Вылечить спину? Как это? Не вижу связи.

- А вот так, — ответила я, — Но мы на этом остановимся -этого более чем достаточно для одного раза. Видите ли, мысли, которые двигаются по этому каналу вдоль спины, - неправильные мысли. Они видят все совсем не так, как есть.

И это-то как раз и вызывает возмущения внутри канала и забивает тот самый центр, о котором мы с вами только что говорили, - и я снова ткнула его в спину, чтобы он хорошенько все запомнил.

- И из-за этого у меня болит спина, — вздохнул он.

- И из-за этого у вас болит спина, - повторила я, - Именно поэтому у вас болит спина.

- Стоит исправить это, и все будет в порядке со спиной?

- Стоит исправить это, и все будет в порядке с вашей спиной, и с любой другой тоже.

Он повернулся и принялся застегивать рубашку. Глянул на свой рабочий стол:

- Не такая уж это и малая книга, - задумчиво произнес он.

- Господин пристав, - я обернулась в его сторону, когда тот открыл дверь в мою камеру. Он посмотрел на меня сверху вниз своими красными глазами, как кот, который загнал в угол мышь.

- Мне нужна еда. Мне необходимо питаться. У меня нет здесь семьи, и у меня нет денег. Но я могу работать; умею работать помногу, только дайте попробовать, и мне все равно, насколько будет трудно - я могу заниматься любым... любым честным трудом.

Пристав широко и вальяжно осклабился; это была первая улыбка, которую я увидела на его лице, и меня это зрелище не на шутку напугало. Я почти ощущала, как в соседней камере Бузуку обратился в слух.

- Что ты умеешь, девчонка? Какие такие... навыки могут быть у девчонки? - последовала еще одна омерзительная улыбка.

Я подумала об уроке, который только что закончила с комендантом.

- Знаю йогу, - сказала я, - могу учить йоге, а еще могу учить праязыку - по книгам на санскрите.

Пристав грубо расхохотался.

- Я сказал навык, девушка! Что-то, за что кто-нибудь пожелает заплатить.

Я вспыхнула и потупилась. Самые большие ценности мира не имеют для него никакой ценности. И тут я вспомнила еще кое-что.

- Умею ткать. Я очень хорошая ткачиха - и скорая.

Пристав примолк, уставившись на меня и что-то подсчитывая в уме. А потом рявкнул:

- Бузуку!

- Да... господин! - раздался ироничный голос из-за соседней стены.

- Если тебе охота кинуть пару плошек заветренного риса этой дуре - валяй. Если она не сможет ткать, как она говорит, или оказывать какие- нибудь другие... ценные услуги, скажем так... то она все равно долго не протянет.

- Да... господин, - снова раздался тот же голос - насмешливый, но не настолько, чтобы вызвать к действию палку, и мы все это понимали.

Северная Звезда

Третья неделя апреля

Ночные передачи через черную дыру в стене прекратились, зато из-за переднего угла начали поступать вполне щедрые плошки с рисом и бобами, а иногда даже маленькие вкусные сюрпризы. Я заметила, что эти приятные дополнения - скажем, горсть арахиса — появлялись тогда, когда дежурил караульный. В такие дни он усаживался на скамейке, ссутулившись и выпятив кругленькое брюшко, и сам ковырялся в большущей горе арахиса, уставившись в потолок или на противоположную стену. Лузгая орехи по одному, вяло бросая скорлупу прямо на землю, в невесть с каких пор копившиеся уже грязь и мусор.

- Что это? - спросил комендант во время нашего следующего занятия. Он протянул мне куски пергамента, которые я хранила сложенными в конце Краткой Книги.

Я невольно потянулась и с почтением коснулась их - даже одно прикосновение могло поддержать меня.

- Это записи - пометки, которые я сделала на родном тибетском, когда мой Учитель преподавал мне Краткую Книгу Йоги. Там же и сделанный нами перевод. Они совершенно бесценны, даже более, чем сама книга Мастера, поскольку существуют другие копии.

Комендант задумчиво кивнул и заботливо положил листы на место.

- Вы все еще верите, что я украла эту книгу - что я могла украсть подобную книгу? - спросила я напрямую.

Он смотрел на меня какое-то время, а потом опустил глаза.

- Это все еще... предмет расследования, - ответил он.

- Расследование? И кто его ведет?

- Пристав, - ответил он прямо, и лицо у меня вытянулось, - Пристав вел это расследование, выясняя, не пропала ли у кого эта книга.

- Расследование? - повторила я, - Не пропала ли у кого? Сколько людей в округе могли бы обладать подобной книгой? Или могли хотя бы прочесть из нее?

Комендант сухо осадил меня:

- Вероятно... вероятно, больше, чем ты могла бы подумать, - сказал он медленно. А потом деликатно обернул книгу тряпицей, и мы начали урок.

Спина его почти вернулась к своему обычному болезненному состоянию, и я осознала, что теперь уже не нужно было увеличивать число поз, а, скорее, углубляться в те, которые уже пройдены - удерживать их глубже, чем раньше. Это чуть ли не самое сложное в самостоятельных занятиях, вне классов с учителем, и я вновь напомнила ему о том, как важно держать в голове его миссию, когда бы ни начинало казаться, что трудно идти глубже:

- Те двое смотрят на вас. Им тоже необходимо исцеление.

От вас требуется постоянство и решимость трудиться.

Когда подошло время отдыха, комендант поблескивал мелким потом.

Я улыбнулась про себя. Он уже выглядел намного лучше, хоть сам этого и не замечал. «Как любой ученик», - вздохнула я.

Я снова попросила его встать лицом к стене и опять прошлась пальцем вдоль линии от макушки его головы до той самой точки на спине. Но на сей раз я провела ее чуть левее позвоночника.

- Канал под названием «солнце» имеет двойника. Мастер говорит о нем:

Поймешь

Расположение звезд,

Направив то же усилие К луне.

Думаю, вы догадались, что имя двойника - канал луны.

- Почему все-таки «солнце» и «луна»? - встрял комендант, - Есть ли какая-то связь между этими каналами и настоящими солнцем и луной?

Внутренним взглядом я ясно увидела Катрин, склонившуюся над канавками, прорытыми в саду кротом, в попытке объяснить мне все то же самое.

- Не стоит сейчас в это углубляться, - ответила я. Но, дабы посеять зерно на будущее, добавила, - Когда на ветке набирается все больше и больше слоев инея, уже сложнее сказать, каким образом каждый бугорок отражает тот, который на самом деле находится на ветке.

Мы помолчали, и гордость коменданта - ну, та самая, которая у всех мужчин, - не позволила ему задать следующий вопрос.

- Понял, - сказал он уверенно, - Продолжай.

- Так вот, как вы можете догадаться, это тот самый канал, по которому двигаются мысли второй разновидности - не о конкретных предметах и вещах, а мысли о самом уме, о том, что мы вообще можем думать и чувствовать.

Так что можно сказать, что, когда вы думаете о больной спине, эта мысль проходит по каналу солнца. А когда вы думаете о том, каково это чувствовать, о том, что вы осознаете боль, то эти мысли идут по другому каналу - каналу луны. Улавливаете?

- Улавливаю, - ответил он, - Мысли о больной спине - по каналу справа. Мыли вроде «ой-ой» - по каналу слева.

Я кивнула и улыбнулась. Он явно схватывал все это довольно справно, и сами позы, и соображения о том, как эти самые позы работают. Я понимала, что все это поможет ему выздороветь.

- Итак, если все в мире вокруг нас - вроде земли, тогда наши мысли - и все различные части ума - вроде звезд: крошечные светящиеся точки, вспышки осознанности, рассыпанные по телу. И самые важные из них связаны с центрами, о которых уже шла речь: самые значимые пересечения каналов по всей длине спины - вдоль канала, самого важного из всех. Этот канал Мастер описывает так:

Направь усилие На Полярную Звезду,

И ты поймешь Их движение.

111.29

На этот раз я провела линию костяшками пальцев вдоль всей спины коменданта, посередине, от макушки головы до поясницы, как раз напротив пупка.

- Это - срединный канал, проходящий через тело подобно сердцевине, оси, от которой ответвляются все остальные каналы. Он - словно Северная или Полярная Звезда, которая покоится на вершине незримой великой оси, вокруг которой в течение ночи обращаются остальные звезды.

Только благодаря этой неподвижной оси мы можем наблюдать движение звезд, и только благодаря срединному каналу можно понять, как звезды внутри нашего собственного тела -наши собственные мысли и вспышки осознанности - двигаются вдоль каналов. Ибо это есть канал самого понимания: канал, по которому движутся добрые мысли - о чистоте и благе, о покое и мудрости.

Еще какое-то время я подержала палец на том самом месте, где у коменданта болела спина и представила, как откроется его срединный канал, откроется тому, чему он когда-то был открыт, а потом - и дальше, бесконечно дальше.

Лошади и всадники

Четвертая неделя апреля

- Присаживайся, - сказал комендант в самом начале нашего следующего занятия, - У меня для тебя хорошие новости.

Сердце подпрыгнуло; разумеется, он решил, что книга - моя, и что я могу быть свободна. Но следом за этой пришла другая мысль: моя работа была еще не завершена ни с комендантом, ни с другими двумя несчастными душами. Но мне не пришлось принимать решения.

- Пристав говорит, что ты попросилась поработать, - начал он, и я... прошлась пальцами по заскорузлому шраму на руке.

- Да, правда, - ответила я, - следуя вашей рекомендации, сударь.

- Ну так вот, я счастлив уведомить тебя, что пристав договорился с одной женщиной, которая живет в небольшом квартале на западе отсюда,

- комендант махнул рукой в сторону задней стены тюрьмы, - Будешь ткать для нее сколько она скажет. Она будет платить приставу, а пристав будет покрывать ее затраты на твою еду и проживание.

Легкий вздох радости сорвался с моих губ:

- Проживание? Я буду жить... жить у этой женщины?

- Да, - улыбнулся комендант, - и, должен отметить, пристав проявил настоящее великодушие. После обстоятельных размышлений я одобрил это решение, по двум причинам.

Я подняла брови.

- Во-первых, книга у меня, а также то, что ты называешь бесценными записями. Как бы то ни было, у меня есть ощущение,

что они действительно имеют ценность, и ты не бросишь их за здорово живешь.

Я кивнула — это было более чем верно. Я поклялась Катрин, что доведу перевод и свои записи до окончательного вида и сделаю из них настоящую книгу для других людей. Выполнение этой задачи было одним из смыслов всей моей жизни, и, значит, стоило самой моей жизни.

- А во-вторых, тебе стоит уяснить еще кое-что, - продолжил он, - если ты попытаешься бежать, тебя поймают. Что бы ты там ни думала о нас троих, ты должна понимать, что сыскные короля - его личная служба, по всему королевству - неумолимы и сноровисты, особенно когда дело касается беглых заключенных. Ты в итоге опять окажешься здесь или даже где похуже, но на этот раз виновная в куда большем злодеянии, заслуживающем годы в этой дыре - независимо от того, твоя ли окажется книга в конце концов или нет. Я достаточно ясно выразился?

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒