ВИКА.На, приколись! (Протянула руку).

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 11Следующая ⇒

ВИКА.На, приколись! (Протянула руку).

ВЕРА (смотрит на ее руку).Скоро будет много денег у тебя. Вот. И бойся топоров.

ВИКА.Будут деньги, да? (Хохочет). Ты намекаешь на что-то? Ты знаешь, где лежат, да?

ВЕРА.Будут. Дай твою. (Взяла руку Артема). Скоро женишься.

ВИКА.Прикурил? Дай мне!

АРТЁМ.Давно хочу жениться! Спасибо, цыганка Аза! Так жениться хочу, что ломит мозги!

ВЕРА.Ну, я же вижу.

ВИКА.Да не гони, Верчик! Посмотри на его ручки! Видишь, на пальчике белый след, нет? От кольца обручального. Сюда пришел, снял, в карман положил. Так, нет, Тема?

АРТЁМ.Ну, так. Уй, какая ты ушлая, а?

ВИКА.А вот такая. Права она: жизнь прожить - не поле перейти. Жизнь научила. (Села рядом с Артемом, положила ему руку на колено).

ВЕРА.А тяжело, когда не веришь. И жить, и умирать. Во что-то верить надо. Вот меня мамка Верой за что-то ведь и зачем-то назвала. Верить надо.

АРТЁМ (вдруг серьезно).Я вот верю в Россию, в ее духовное возрождение. Все-таки русский человек - это человек прежде всего возвышенный. Планку, планку надо поднимать, понимаете? Я вот всегда в оппозиции, думаю о прошлой духовности и взываю к общественности о падении нравов.

Молчание.

ВИКА. А?

АРТЁМ.Вообще, человек рожден для мук и в счастье не нуждается. Россия – это огромный концлагерь, девушки. Россия – это страна, облитая кровью зэков и слезами матерей. Вот так. Так я думаю.

ВИКА.Чего?

АРТЕМ. Чё, совсем дура? Оглохла? Я такие вещи серьезные говорю, а она тупит. Чё, совсем уже?

ВИКА.Да ля-ля-фа всё это, Тёма!Не гони, не пугай красивым!

АРТЁМ.Погоди, стой. Меня страшно заинтересовала судьба Веруси. То, как она ждет жениха.

ВИКА.Ее девственность заинтересовала? (Хохочет). Да верь, говорю же - она гонит!

АРТЁМ.Стой! Ну-ка, Верчик, расскажи про себя? Значит, ты тут за этой бабкой ухаживала? И что? Говорила ты с ней? О чем?

ВЕРА.Она просила мне ей рассказывать всякое, я ей и рассказывала. У меня много мыслей в голове, я ей и рассказывала!

ВИКА.Ну, расскажи нам, посмеемся!

ВЕРА.А ничего смешного не было. Вот она лежит на кровати, я тут сижу на табуретке, она говорит: «Верка, что мне делать? Помру скоро, а ведь я не верю в Бога, я была коммунисткой, я в деревнях ездила, церкви разбирала, у нас были такие отряды, мы с ними по деревням ездили, иконы жгли. В костры сложим и жгем! А что теперь мне будет? Ад? А какой? Я когда помру, там будет сон или что будет, расскажи, ты ведь юродивая, должна видеть за горизонтом линию, где она сходится с землей и где я растворюсь …» Так она говорила. Ее слова. Она не верила, что есть потом что-то. Ей тяжело было помирать. Меня дурой называла. Может, и правда, но только я хитрее всех. Меня бабка научила ворожить, я умею ворожить и даже если ничего не делаю, а просто на человека смотрю и думаю: сделай. Он так делает. И так выходит. Как скажу, так и получается.

АРТЁМ (смеется).Да ладно пугать!

ВЕРА.Правда. Ты увидишь скоро. Ну вот. И она говорит мне: расскажи, что будет потом, там, когда я усну.

АРТЁМ.Ну и ты?

ВЕРА.И я - рассказывала.

АРТЁМ.А ты знаешь?

ВЕРА.Конечно. Я всё про всех знаю.

ВИКА.Ой, страшно! Не гони! Лохидзе!

Вика открыла какой-то чемодан, достала пышное белое свадебное платье.

Это что тут такое?

ВЕРА.Это платье Елены Петровны. Свадебное.

ВИКА (хохочет). Боже! Какая прелесть! Сколько ему лет? Семьдесят? Сто? И моль не почикала? И живое? Шила на заказ, поди? Чудо! Чуть-чуть пожелтело тут с боку, а так - хоть одень сейчас и под венец! Это ведь какая-то старинная ткань, да?

ВЕРА. Парашютный шелк.

ВИКА.Ты откуда знаешь?

ВЕРА.Она мне платье это показывала и рассказывала. Она после войны выходила замуж. Ей было, как мне, почти 30 лет. Она была девушкой, как и я. И вышла замуж. У них детей не было, но прожили счастливо. Любили. Я дедушку не видела, он давно умер.

АРТЁМ.Всё-то ты знаешь, а?

ВЕРА.Ну, нам же про что-то надо было говорить все эти годы. Или молчать, убирать урыльник и всё? Платье это она мне показывала. Я для нее его даже мерила. Плясала тут вот в нём, перед её кроватью.

АРТЁМ.Да нет? Правда?

ВЕРА.Ну, а чего, раз она уже помирала, надо было ее ублажать как-то.

ВИКА.Ты в него - влезла?

ВЕРА.Нормально влезла. Только грудь немножко давило вот тут. А так – нормально. У меня грудь такая, я же вам рассказывала отчего.

АРТЁМ.Да, да, корки надо есть! Я посоветую знакомым девушкам!

ВИКА.Ну, Тёма, это – тема! Она влезла, а я что? Я тоже - Крошечка-Хаврошечка! Гляди! Какое красивое, а?!

Не снимая одежды, натягивает на себя платье, хохочет, бегает по комнате. Прибежала в коридор, смотрит на себя в зеркало. Снова бегает по комнате, потом вдруг падает и плачет.

Тёма, блядь?! Ёбаный твой стос, Тёма?! Я устала, блядь, от нищеты! От зарплаты до зарплаты! Устала от еды с огорода с нашего! Эти соленые огурчики, эти соленые помидорчики, эти червивые грибочки, которыми меня кормит его мама! И он мне предлагает с ним связаться узами, предлагает свадьбу! На хер его! Я от них сбегаю! Лучше там на панели, чем тут! Мы живем у него на квартире с мамой, Тёма! Квартира –конура! Я устала от борщовых помидоров! Ты знаешь, что такое борщовые помидоры? Подгнившие которые! И вот это всё – на копейки жить, не могу больше! И мужиков нет – потому как они все, как общественные туалеты: либо засранные, либо уже занятые! И никто не содержание брать не хочет! А я готова! Потому что, Тёма, на безрыбье и раком встанешь! А меня если отмыть, завить, накрасить, дать мне тряпки красивые, да я бы была не хуже Софи Лорен! «Ешь столовый лук и хрен! Будешь как Софи Лорен!» …

АРТЁМ (смеётся, пустую бутылку в воздухе трясет).Выпить нечего!

ВЕРА.А у Елены Петровны еще коньяк там старый остался, он там стоит, я принесу!

Встала, пошла на кухню, Вика в платье ходит по комнате, курит, хохочет, плачет. Взобралась на стопку книг, машет руками.

ВИКА.Вот что за жизнь, а? На хлеб будешь ходить занимать, не найдешь, а выпить - всегда найдется. Была бы первая рюмаха, а дальше – такая пьянка, такой гудеж! Видал, как повезло тебе, Артема? Как ты забурился к нам вовремя и красиво! Тут как в телевизоре развлекуха! До чего чипово! Бабы в свадебных платьях! Мазява какая!

Вера принесла пыльную бутылку, которую нашла где-то на кухне за шкафом. Поставила бутылку на книги.

АРТЁМ.Отпад! Оля-ля!

ВИКА (берет бутылку, рассматривает этикетку, хохочет).Это что за клопомор советский у нее спрятан был? Налей мне, ну чего ты Муму тянешь? Хотя – я сама …

Открыла бутылку зубами, пьет из горла. Молчит. Потом вдруг рванула дверь на балкон, выскочила туда, в снег, кричит на весь двор:

Замуж хочу, замуж хочу! Твари! Спите в дыму, в дымину пьяные?! Борщовые помидоры жрете? Жрите! Дым ваш проклятый, дым ... Уехать от вас, вон, вон …

У нее начинается припадок. Она кашляет, задыхается. Артем и Вера тянут ее с балкона.

ВЕРА.Тихо, тихо, а то милицию соседи вызовут … Дай сюда платье, снимай! Тихо!

АРТЁМ.Спокойно, девочки? Зачем скандал? Тихо, тихо! Пить тебе не надо, либо пить, да как-то соображать, что ли … Тихо, тихо! Не ори, позорище!

Вера стаскивает с Вики платье.

ВИКА.Всё. Хорош. Отвалите все. А ну, рассосались все по пещерам. Пойду я туда, полежу. Голова от вас болит. Пьяная я в нолик. В пополам я …

Вика пошла в другую комнату, упала на диван.

Молчание. Вера смотрит долго на Артема. Потом быстро натягивает платье на себя.

ВЕРА.Не так она ходит в платье. Я одевала его, меня просила Елена Петровна и я тут перед ней, перед кроватью, песни ей пела. Лекарствов ей дам много, она лежит, а я – в платье. Вот сейчас покажу!

Вера расчистила от книг на полу пространство, встала в позу, поет:

«Трынди-брынди балалайка, под столом сидит бабайка!» Нет, не эту. Эта веселая. А сейчас - песня грустная очень. (Поет). «Море, верни мне сына! Море верни мне дочь! Больше они не увидят! Ту голубую ночь! Ча-ча-ча!» Знаешь такую?

АРТЁМ (хмыкает).Ой, ну не надо грустное!

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8910 11 Следующая ⇒