XIII (заголовок статьи)

#Fallout2@falloutask | #FC@falloutask | #Linde_and_Skyson@falloutask

Вы долго этого ждали, и наконец этот момент настал.

Личные вопросы:
Q(https://vk.com/topic-197104114_46628298?post=1355): Скайсон, ты находишься в силовой броне 24/7? Как у тебя это получается и, что, совсем не надоедает?
Q(https://vk.com/topic-197104114_46628298?post=1605): Как проходит процесс извлечения из силовой брони изуродованного тела Скайсона и его восстановление, и как Линде со всем этим справляется

Q(https://vk.com/topic-197104114_46628298?post=1496): Как вы сумели так сильно "сдружиться" и привязаться друг к другу? что вас объединяет?

Общие вопросы:
Q(https://vk.com/topic-197104114_40818538?post=554): Смена формата! Текст/Войс/косплей – не важно, главное, что не рисунок ;)

Q(https://vk.com/topic-197104114_40818538?post=634): Проиллюстрируйте фанфик с участием вашего персонажа

XIII (заголовок статьи)

***

— Что это с вами? Только не говорите мне, что вам его жаль. Доктор, он психопат, который бы с большим удовольствием убил вас, меня… кого угодно. Такому больному выродку не было места в нашем здоровом обществе. К счастью, вам удалось превратить его из опасного элемента в эффективный инструмент для решения проблем. А когда он… износится, я уверен что вы быстро подготовите ему замену. И, раз уж об этом зашел разговор, то с учетом того, сколько своего времени и сил вы вложили в этот проект, я считаю, что ваши заслуги требуют соответствующего признания.

— Признания?..

— Да. Раз уж вы, больше чем кто-либо иной, можете считаться его создательницей, я решил, так сказать… отдать вам Скайсона. Пока он не находится на боевой миссии или восстановлении, он будет полностью в вашем распоряжении. Я уже проинструктировал отдел программирования, они активируют протокол телохранителя и установят вас его приоритетной целью. Так что он предпримет любые действия, вплоть до самоубийственных, чтобы обеспечить вашу безопасность, и разумеется, сам не сможет нанести вам какой-либо вред. Также он выполнит любой ваш приказ, если тот не будет противоречить его активной боевой задаче.

— Мистер Ричардсон, я не уверена, что...

— Нет-нет, даже слышать ничего не желаю. Уж если вы не хотите признавать это наградой за свой упорный труд на благо Америки, то примите это… как мой личный подарок.

***

Создать карусель

(https://sun9-22.userapi.com/impf/N_n7yMUl5KSD5ZNvjeuu5dv2FM8Q9dJ1snva6w/_GJTDhPGj8k.jpg?size=2560x1440&quality=96&proxy=1&sign=227791bc60078c512b547892962d67e1&type=album)

***

Ты приходишь в себя в мире грязи, огня и крови. Твое тело невыносимо медленное и неуклюжее, тебе с трудом удается каждый шаг. Ты прорываешься вперед, борясь не столько со встречным огнем, сколько с самим собой. Наконец ты запрыгиваешь, а точнее сваливаешься в окопы. Там - перепачканные грязью, испуганные желтокожие люди в дешевой униформе.

Первый противник оказывается прямо под тобой, он успевает вскрикнуть, прежде чем твои железные ноги продавливают его тело, сминая мышцы вперемешку с костями. Дробовик глухо ухает в твоих руках, ты едва ощущаешь отдачу. Дробь разрывает руки, тела, ноги, но лица… лица ты оставляешь нетронутыми.

Ты не хочешь давать им быструю смерть. Ты оставляешь их позади себя - кричащих, умирающих, цепляющихся за твое железное тело. Внутри брони ты покрываешься потом и облизываешь губы. На мгновение твое сердце пронзает чувство острой тоски и боли и ты замираешь, не понимая по чему именно скорбишь. Ты отбрасываешь прочь странное чувство - и снова бросаешься вперед, навстречу смерти - всегда чужой, и никогда своей.

Прежде чем ты находишь новых жертв, картина резко изменяется. Мир вдруг бросает тебе в лицо горсть снега, порыв ветра со злобным воем пытается пробраться внутрь твоей брони. Но суть остается прежней. Ты слышишь стрельбу, ты слышишь взрывы, ты слышишь крики. Вокруг тебя меняется мир, но война… война никогда не меняется.

Ты уже быстрее, пускай броня и реагирует на движения твоего тела с небольшой задержкой. Ты снова бросаешься на передовую, ведь для этого ты и носишь свою броню. Буря скрывает все вокруг, ты различаешь лишь несколько фигур, таких же массивных как ты, по бокам. Вместе вы движетесь вперед. Метель и вражеский огонь не оставляют на вас никаких следов - и вы безжалостно истребляете всех, оказавшихся на вашем пути.

Ты не замечаешь того момента, когда снежная серость сменяется отравленной зеленью. По мрачному небу плывут облака черного смога. Огромные зеленокожие существа, отдаленно напоминающие людей, обступают тебя. У тебя нет никакого оружия, но твое тело само стало оружием - каждый сустав, каждая фаланга отзываются с такой скоростью, словно они часть твоего тела. Почему то тебе кажется, что весь этот металл и есть твое настоящее тело.

Ты стоишь и ждешь, когда кто-нибудь попытается нанести удар. Но вместо этого все вокруг погружается в непроглядный мрак.

***

Компьютер завершает тестирование и выбрасывает тебя обратно в реальность, в убогую мрачную комнатенку на отшибе мира, опустошенного ядерной войной. Твой неотступный невидимый спутник, словно змея, медленно обвивает кольцами позвоночник и прижимается зубами к вискам. Боль едва ощутима, но ты знаешь, что она будет вгрызаться в тебя все глубже, минута за минутой, день за днем. И ничто, ни самые жестокие убийства, ни самые мощные наркотики, ничто не сможет полностью заглушить её.

Предметы вокруг наконец обретают четкие контуры и ты различаешь перед собой смутно знакомую женщину. На линзах начинают мелькать изображения, пока из сотен лиц не остается только одно. Лицо подлой твари, превратившей тебя в отвратительную смесь человека и машины. Лицо наглой суки, которая будет пользоваться тобой, пока ты не подохнешь. Её лицо.

Ты бросаешься вперед чтобы оторвать ей голову, свернуть шею, или хотя бы просто дотянуться пальцем до ненавистной фигуры, но змей резко впивается клыками в твой череп. Ты отшатываешься, сковывающие тебя цепи натягиваются, не давая упасть. На несколько минут в комнате замирает давящая тишина. Она пытается сделать вид что все в порядке, но ты знаешь, что она боится. Электрокардиограф издает писк каждый раз, когда её трусливое сердечко делает удар. И сейчас он пищит почти без умолку. Ты невидимо улыбаешься под своей броней, смакуя это ощущение. Правильно боится. Однажды ты найдешь способ сломать невидимые цепи, сковавшие тебя по рукам и ногам. И плевать, что без неё тебя ждет медленная смерть - она станет первой, кто на собственной шкуре испытывает всю твою злобу и гнев.

Но до этого ещё далеко. Сейчас она наконец берет себя в руки, и расспрашивает тебя - так же, как в ваш первый раз. Осознание себя, прямая и обратная связь с силовой броней, координация движений. Ты отвечаешь ей, как хороший послушный мальчик. Убедившись в том, что ты не сошел с ума и не убьешь её, она спускает тебя с цепей, как дикого зверя.

Пока ты заново вспоминаешь как двигаться в этом железном теле, она в спешке собирает рюкзак, то и дело оглядываясь на тебя. Ты следишь за каждым её движением. Её руки подрагивают от ломки и страха, вещи то и дело валятся из её пальцев. Тебе отвратительна её слабость. Ты с трудом дожидаешься того момента, когда она надевает потрепанную красную куртку, забрасывает за плечо рюкзак и убирается прочь, наконец оставляя тебя в одиночестве. Ты нагонишь её, очень скоро. Как бы она не была тебе ненавистна, ты не допустишь, чтобы эта идиотка уходила в пустоши одна. Но эти несколько минут - они твои, и только твои.

Наконец активируются последние подсистемы брони, и ты превращаешься в нечто, что почти можно назвать человеком. То, что осталось от базы данных, загружается в твой искалеченный мозг. На месте пустоты, где когда-то были твои воспоминания, твои чувства, твои желания - на всем этом пепелище умершего тебя вновь воздвигается холодная крепость из чужих знаний о сотнях способов истребления себе подобных.

Ты встаешь напротив единственного уцелевшего в комнате зеркала, обхватываешь пальцами железную раковину и наклоняешься вперед, заглядывая в глаза железного чудовища напротив тебя. Чудовище смотрит в ответ, словно пытаясь испепелить тебя взглядом. Сквозь бронированные линзы шлема едва заметно светятся желтые глаза. В них нет ничего, кроме единственного чувства, что ты ещё можешь ощущать в полной мере.

***

Создать карусель

(https://sun9-72.userapi.com/impf/H0uH9yDR7UBvOLsclmoBCqdZ97JHHUSTV_9dJQ/GwxeBAeD7ak.jpg?size=2560x1440&quality=96&proxy=1&sign=b161bdddf8659e8ce18a3d9ce6ccdc8f&type=album)

***

Ненависть.

Ты ненавидишь свой шлем. Он едва проворачивается вверх и вниз, а капсулы фильтров перекрывают тебе боковой обзор. В нем ты словно зашоренная лошадь, которой положено смотреть только вперед и не видеть окружающих её угроз. Ты давно забыл свое лицо, ведь каждый раз смотря в зеркало ты видишь вместо него железную орлиную морду. Шлем внушает страх и ненависть всем вокруг, а тебе - отвращение и злобу. При взгляде на него ты вспоминаешь всех тех людей, что предали тебя и превратили в это железное чудовище. Ты давно забыл свой голос, ведь каждый раз за тебя говорит прикрытый клювом динамик, пока твой настоящий рот неуклюже дергается внутри шлема, уже неспособный сам проговаривать слова.

Ты ненавидишь свои руки. Их мощи хватает, чтобы гнуть железные балки и сворачивать шеи супермутантов, но вне сражений они обращаются против тебя. Ни один инструмент и ни одно оружие в пустошах не рассчитано на твои огромные пальцы. Ни один техник Анклава не подумал, что тебе придется заниматься чем-то, кроме убийств. Ты тратишь минуты, а порой и часы на то, что другие люди делают с непринужденной легкостью. Как умственно отсталый ребенок, ты всякий раз прикусываешь язык и пытаешься предельно точно контролировать движение каждой фаланги, чтобы не сломать или не разорвать оказавшийся в хватке предмет и сделать с ним именно то, что ты хотел сделать.

Ты ненавидишь свои ноги. Ты не можешь видеть их, а встроенные гироскопы не дают тебе знать, насколько надежна поверхность под тобой. Ты давно перестал считать, сколько раз твои ступни пробивали гнилые полы полуразвалившихся домов или утопали в грязи. Приваренные на голени скобы то и дело цепляются за все вокруг, а сами ноги настолько огромны, что ты не можешь нормально сесть. У тебя не остается иного выбора, кроме как вечно возвышаться над всеми, неизбежно привлекая к себе ненужное внимание.

Ты ненавидишь свое тело. Быть может все остальные и считают это бесценной броней, но для тебя этот экзоскелет - тюрьма, которая всегда остается с тобой. Груда закаленных бронепластин, сервоприводов и трубок наглухо отсекают тебя от внешнего мира. Ты не можешь вдохнуть едкий воздух пустошей, ощутить на своем лице дуновение сухого ветра, коснуться пальцами холодной земли, впиться зубами в кусок сочного мяса. При всей своей несокрушимости, ты бросаешься в укрытие при первой же возможности, ведь каждая деталь твоей брони немыслимо дорога и редка, из-за чего ремонт даже самой мелкой поломки может оказаться неосуществимым.

Но все это - ничто, по сравнению с тем что ты чувствуешь к самому себе. Ты ненавидишь себя. В этом мире нет ничего, что ты ненавидел бы сильнее, чем самого себя. Ты собирался покорить этот мир, а покорили тебя. Ты хотел быть свободным ото всех, но стал хуже последнего раба. Ты смеялся над чужой человечностью, и теперь у тебя не осталось своей. Теперь ты ничто, органическая начинка для бронированного экзоскелета, инструмент для достижения чужих целей.

Тебя называли агентом, но пользовались как машиной. Ты выполнял работу настолько грязную и подлую, что о ней знали лишь в секретной службе. Теперь ты стал наемником, который продается другим за деньги, патроны и информацию. Ты уходишь на очередной заказ, надеясь найти там смерть, но вместо этого топишь свою боль и злобу в чужой крови. Каждый день невидимые часы ведут счет, приближая тебя к единственному моменту, который ты не только ненавидишь, но и боишься. Ты терпишь боль столько, сколько можешь, но она всегда берет над тобой верх. И тогда все начинается сначала.

Ты возвращаешься в убогую мрачную комнатенку на отшибе мира, опустошенного ядерной войной. Каждый твой позвонок истерт невидимой змеей в кровавую кашу, её зубы застряли друг в друге глубоко внутри твоего черепа. Боль настолько сильна, что ты начинаешь чувствовать свое настоящее тело, насаженное внутри брони на иглы и трубки. Твой экзоскелет мечется внутри крохотной комнаты, пока твой разум, или то что от него осталось, мечется внутри своей тюрьмы из изувеченного мяса и бездушного железа. Тебе едва хватает терпения дождаться её прихода.

Ты ненавидишь её. Но ты не можешь отрицать очевидного - даже взгляд на неё ослабляет твою боль. Она так и не отдала тебе ни одного приказа, но это и не нужно, ведь ты все равно так или иначе исполнишь любую её просьбу. Протокол телохранителя исправно работает, медленно перезаписывая твое сознание и привязывая тебя, как собаку, к человеку сделавшему тебя чудовищем.

Ты позволяешь приковать себя к ремонтной раме, а затем закрываешь глаза и пытаешься подготовиться к тому, к чему невозможно подготовиться. В первые месяцы у вас ещё были запасы обезболивающих, разработанных специально для этой процедуры, но эти времена давно прошли. Она проворачивает запирающий броню вентиль - и твой маленький мирок разрывается на части.

Невидимый змей срывается с твоей спины, на прощание вырывая оттуда кожу вместе с мясом. Твои руки и ноги давно сгорели в огне кремационной печи, но ты снова чувствуешь, как их отрезают от тебя. Ты кричишь и дергаешься, как сумасшедший, пока тебя вытаскивают наружу. Её руки обжигают тебя при каждом касании. Нестерпимо яркий свет слепит твои глаза. Затхлый воздух забивает твое горло. Наконец ты не выдерживаешь - и проваливаешься в темноту.

Ты приходишь в себя на холодной кровати, наполовину прикрытый одеялом. Ты больше не чувствуешь клыков змея на своих висках, но боль не уходит. Она становится только хуже. Фиолетовые синяки от игл катетеров, продавленные на теле до крови, следы от капельниц, одеревеневшие от растяжки трубками щеки - вот цена за недели внутри брони. Все, что осталось от твоего настоящего тела, изнывает от боли и слабости. Тебе едва хватает сил опереться на окованные железом культи и чуть-чуть приподняться в постели.

Она быстро оказывается рядом с тобой. Это так странно - видеть её над собой и настолько близко. Неограниченный линзами шлема, ты рассматриваешь её голову, руки, грудь… и в тебе просыпается что-то давно забытое, почти начисто вымытое из твоего ума ядом и химикатами. Ты не знаешь, что это такое. Это не может быть протоколом телохранителя – ведь без брони от тебя остается только один, настоящий ты. Это что-то твое, но ты не понимаешь, что именно. Ты молча следишь за ней глазами, а необъяснимое ощущение продолжает маячить где-то глубоко внутри черепа.

Она пытается заговорить с тобой, каждый раз надеясь, что ты что-нибудь ответишь. Но твой мозг, или то что от него осталось, уже не в состоянии сам справиться с такой задачей. Без брони ты все ещё можешь полноценно мыслить, но язык предательски заплетается при попытке связать в одно слово хотя бы пару слогов. Рано или поздно она бросает попытки разговорить тебя и возвращается к работе. Тебе остается только смотреть как она занимается твоим искусственным телом, пока настоящее лежит на кровати, как кусок бесполезного мяса.

То, над чем раньше работало около десятка человек, она теперь делает в одиночку. Ты не можешь понять, зачем. Без брони ты бесполезный инвалид, а в ней – её самый страшный ночной кошмар. Протокол телохранителя не сможет вечно защищать её от тебя. Компьютер брони поврежден, в нем в любой момент может случиться сбой, который сотрет её профиль из базы данных, или перенесет в список ликвидации – и тогда никто и ничто не спасет её от тебя.

Ты заменяем. Ей хватит обаяния, чтобы найти себе кого-нибудь другого. Кого-нибудь, чья верность будет идти от чистого сердца, не основываться на химической обработке, пытках и программировании. А тебя лучше убить, здесь и сейчас, пока ты не способен представлять хоть какую-то угрозу. Ты прекрасно знаешь, что ей не хватит духу пустить тебе пулю в лоб. Но это и не нужно – она может усыпить тебя, как собаку… или просто уйти, закрыть за собой дверь и никогда не возвращаться. Ей не придется пачкать руки, ведь ты сам медленно подохнешь от голода, сидя в собственном дерьме. Ты бы даже не попытался спастись. Но она… нет, она явно не хочет убивать тебя.

Она часами трудится за химическим столом, забывая про еду и сон. Системы очистки брони давно не работают, поэтому она кипятит воду и прогоняет её через самодельные фильтры, пока чудом работающий довоенный миксер с трудом перемалывает овощи и мясо в мерзкого вида смесь. Затем она добавляет туда что-то ещё, из ингридиентов тебе знакомы только раскрошенные в порошок ментаты, но именно эта бледно-зеленая дрянь дает твоему изувеченному мозгу достаточно скорости и сил, чтобы бороться с компьютером, зависшим в режиме тотальной ликвидации. Без них ты бы давно превратился в одержимого убийствами маньяка. С ними ты можешь преодолевать боль и оставаться человеком... в какой-то степени.

На обслуживание, ремонт и перезаправку брони уходит несколько дней. Ты не уверен, спит ли она в эти дни. Всякий раз когда ты открываешь глаза, ты застаешь её за работой. Все это время железное чудовище из бронепластин и поршней возвышается над вами, даже находясь в другой половине комнаты. Иногда тебе кажется, что оно едва заметно поворачивает голову когда она проходит мимо, иногда ты видишь за линзами шлема собственные глаза. Но это лишь иллюзия. Даже с включенным компьютером, бронекостюм ничего не сможет сделать сам по себе. Без тебя он также бесполезен, как и ты без него.

Наконец наступает момент, наступления которого ты хочешь и боишься одновременно. Ты знаешь, что ждет тебя внутри твоих черных доспехов. Боль, ненависть, кровь, смерть. Но кроме этого у тебя нет вообще ничего. Разве что только...

Ей с трудом удается поднять тебя на руки и дотащить до брони. Иглы катетеров и трубки отходосборников снова вонзаются в твое тело одна за другой. Вы экономите мед-х для более серьезных проблем, так что ей приходится разжимать твой рот, чтобы всунуть в него две жестких трубки для подачи воды и пищи. Наконец твоя броня, словно поставленный задом наперед гроб, захлопывается и последняя игла впивается прямо в твой позвоночник, отрезая тебя от собственного тела.

***

Первый противник оказывается прямо под тобой, он успевает вскрикнуть, прежде чем твоя железная стопа обрушивается точно на его голову, за секунду сминая череп в лепешку из мозгов, мяса и костей. Дробовик глухо ухает в твоих руках, ты едва ощущаешь отдачу. Солдаты падают, умирая прежде, чем коснутся земли.

Ты оставляешь позади себя гнетущую тишину и трупы с развороченными дробью головами. Внутри брони ты покрываешься потом и облизываешь губы. На мгновение твое сердце пронзает чувство острой тоски и боли и ты замираешь, не понимая по чему именно. Ты отбрасываешь прочь странное чувство - и снова бросаешься вперед, навстречу смерти.

Прежде чем ты находишь новых жертв, картина резко изменяется. Мир вдруг бросает тебе в лицо горсть снега, порыв ветра со злобным воем пытается пробраться внутрь твоей брони. Но суть остается прежней. Ты слышишь стрельбу, ты слышишь взрывы, ты слышишь крики. Вокруг тебя меняется лишь мир, но война… война не меняется.

Ты не замечаешь того момента, когда снежная серость сменяется отравленной зеленью. По мрачному небу плывут облака черного смога. Огромные зеленокожие существа, отдаленно напоминающие людей, обступают тебя. У тебя нет никакого оружия, но твое тело само стало оружием - каждый сустав, каждая фаланга отзываются с такой скоростью, словно они часть твоего тела. Почему тебе кажется, что этот металл и есть твое настоящее тело.

Ты и ждешь, когда кто-нибудь попытается нанести удар. Но вместо этого все вокруг погружается в непроглядный мрак.

***

Компьютер завершает тестирование и выбрасывает тебя обратно в реальность, в убогую мрачную комнатенку на отшибе мира, опустошенного ядерной войной. Твой неотступный невидимый спутник, словно змея, медленно обвивает кольцами позвоночник и прижимается зубами к вискам. Ты криво усмехаешься, когда в тебя впиваются первые иглы боли. Боль… не так уж она и страшна, если кроме неё ты уже ничего не чувствуешь.

Предметы вокруг обретают четкие контуры и ты различаешь перед собой хорошо знакомую женщину. На линзах начинают мелькать изображения, но ты не обращаешь на них внимания. Они тебе больше не нужны. Ты выучил её лицо во всех подробностях, вплоть до последней морщинки, ты знаешь её тело настолько хорошо, что смог бы опознать труп по куску обгоревшей стопы.

Она молча смотрит на тебя. Измученная, слабая, маленькая девчонка, которая всю жизнь прогибалась под обстоятельства и людей, но так и не нашла никого, кто смог бы тебя заменить. Её сердце бьется - размеренно, как метроном. Ты молча слушаешь успокаивающий ритмичный писк. Когда-то ты хотел убить её, но теперь понимаешь, что кроме неё у тебя никого нет. Ты мечтал сокрушить стены своей тюрьмы, но со временем понял, что за её пределами тебя ждет лишь пустота и холод.

Ты медленно покачиваешься на цепях взад-вперед. Змей едва царапает твои виски клыками. Ты разрываешь давящую тишину, отвечая на давно известные тебе вопросы. Осознание себя, прямая и обратная связь с силовой броней, координация движений. Она кивает на каждый ответ, а затем снимает с тебя давно не нужные цепи.

Активируются последние подсистемы брони и ты превращаешься в нечто, что почти можно назвать человеком. То, что осталось от базы данных, загружается в твой искалеченный мозг. На месте пустоты, где когда-то были твои воспоминания, твои чувства, твои желания - на всем этом пепелище умершего тебя вновь воздвигается холодная крепость из чужих знаний о сотнях способов истребления себе подобных. Пламя ненависти слабо разгорается в твоем разуме, но ты все отчетливее ощущаешь подбирающийся к тебе холод.

Пока ты заново вспоминаешь как двигаться в своем железном теле, она медленно собирает рюкзак, не оглядываясь на тебя. Ты следишь за каждым её движением. Её руки подрагивают от недосыпа и усталости, вещи то и дело валятся из её пальцев. Тебя раздражает её слабость. Ты останавливаешь её прежде, чем она надевает потрепанную красную куртку, забираешь рюкзак из её рук и молча валишь её на кровать. Она вяло пытается встать и отговаривается, но ты непреклонен. Ты снимаешь с верхней койки одеяло и скидываешь на неё, скрывая эту ненормальную под серой тканью и уходишь в другую половину комнаты, давая ей немного пространства. Пускай ширяется винтом из своей капсулы, или сосет дрянной спирт из фляжки, да пусть хоть трахает там себя, тебе плевать. Пришел её черед побыть бесполезным куском мяса. Она останется здесь, и будет есть, спать и пить до тех пор, пока не прекратит выглядеть, как ходячий труп.

Ты разбираешь завал на столе, чтобы поставить туда газовую плитку и фильтр для воды. Ты ставишь плитку на стол и пытаешься вынуть опустевший баллон, но тут твоя правая рука вдруг… пропадает. Ты видишь, как её пальцы хаотично сжимаются, будто пытаясь схватить что-то невидимое, но не чувствуешь их. Несколько минут ты молча смотришь на это, а затем чуть встряхиваешь руку. Гироскопы перезагружаются, снова давая тебе призрачное чувство пальцев и контроль над фалангами. Ты несколько раз сжимаешь руку в кулак - каждый сустав снова работает с абсолютной точностью.

Но ты знаешь, что это значит. Ты знаешь, чем это кончится. И тебе плевать. Где-то сбоку тихо шуршит ткань. Ты оборачиваешься и видишь, что она накрылась одеялом с головой и отвернулась к стене. Ну, по крайней мере не пытается сбежать. Ты заменяешь газ в плитке и концентрируешься на единственной задаче - приготовить что-нибудь съедобное к моменту её пробуждения.

Ты не понимаешь, как это случилось. Привязался ты к ней сам, или тебя привязал к ней протокол, но она стала единственным существом в этом мире, которое ты не ненавидишь. Ты знаешь, что рано или поздно вам придется возвращаться в пустоши, в мир где её будет пытаться убить каждый второй, а тебя - каждый первый. Но эти несколько часов - они ваши, и только ваши.

***

Создать карусель

(https://sun9-44.userapi.com/impf/xDbCR5rYxvMLR7WVa2KQEWYG9WWFUKa6xN3SFg/nbwQH7rB-ds.jpg?size=2560x1440&quality=96&proxy=1&sign=3a350af2ba41697296aa8b3b44165d69&type=album)

***

P.S. - Между первой и второй половиной текста проходит приблизительно пять лет.