Конец третьей части 5 страница

— После того, как поняла, как открыть люк.

— Умно.

— Я не собиралась открывать его другим способом. Пыталась взломать.

— И тогда нашла кольцо? Я был удивлен, что ты принесла его с собой, когда сбежала от Клауса.

— Да. Что-то заставило меня оставить его себе.

Джекс отодвигается от меня, и я жалею, что спросила, поскольку мое тело жаждет снова его касаний. Он берет рюкзак, который бросил на стул, когда мы вошли, и достает то самое кольцо.

— Странно прятать такую вещь.

— Насколько я могу судить, оно ничего не делает. Полагаю, ты видел его в ту первую ночь? — Я немного дрожу, вспоминая, как проснусь и увидела Джекса. Уже тогда я знала, что происходит нечто невероятное.

Джекс садится возле меня с кольцом.

— Я думаю, что это просто кольцо. Оно не срабатывает ни на какие датчики. Оно выглядит старым.

Я беру кольцо и надеваю на большой палец.

— Интересно, как оно оказалось в тайнике.

— Не знаю. Похоже, тебе оно нравится.

— Да. — Я снимаю его. Замечаю внутри инициалы «ХС». — Чьи они?

— Трудно сказать. Сейчас нет Мстителей, кто бы подходил под эти инициалы. Я проверил.

— Тебе было так любопытно?

— Я пытался узнать секреты твоего дома.

Беру его руку и надеваю кольцо ему на палец.

— Тебе подходит.

Он смотрит на него, как женщина, рассматривающая бриллиант, и я хихикаю.

— Оно не делает мои пальцы толстыми?

Боже! Джекс шутит? Мне казалось это невозможным.

Хватаю синий пеньюар.

— Наверное, все же стоит его надеть.

Воздух, кажется, потрескивает между нами.

— Наверное, соглашусь.

Я иду в ванную. Закрываю дверь и прислоняюсь к ней. У меня в животе все переворачивается. Я растеряна. Хочу, чтобы он был рядом со мной всегда.

Я влюбилась в этого мужчину.

И мы в большой опасности. Не знаю, как мы выберемся из всего этого. Кажется, Мстители постоянно дышат нам в спину. Наши жизни висят на волоске. Яды. Бомбы.

Я поворачиваюсь к гигантским зеркалам с подсветкой из лампочек и чувствую себя, словно в гримерке. Снимаю футболку ММА и джинсы. Волосы мягкими волнами падают на мои плечи. Моя жизнь — это странный круговорот сказки и ужасов.

Вероятно, где-то в чемоданах есть подходящий низ для этого пеньюара, но сейчас поздно искать его. К счастью, мои трусики синие.

Снимаю бюстгальтер, чувствуя что-то вроде благоговейного трепета от того, что Армонд все продумал, и надеваю на себя пеньюар. Он развевается, словно свадебная вуаль, и почти такой же прозрачный. Он ничего не скрывает.

Я делаю глубокий вдох и кладу руку на дверную ручку.

Интересно, о чем сейчас думает Джекс. Веревки? Просто секс?Что-то новое? Чувствую прилив крови. Не знаю, как я попала в руки такого человека, как Джекс де Лука, но благодарна случаю за это.

Я открываю дверь, стараясь не стесняться своего наряда.

Джекс смотрит на меня, его глаза оценивающе разглядывают мое тело.

Он уже обнажен, его кожа светится в мягком свете.

А в руках он держит пистолет.

Глава 19

Джекс

Мия отступает назад, когда видит пистолет.

Я жду, что она спросит о нем, хотя мне приходится сдерживаться, чтобы не выказать своей реакцию на ее появление в этом прозрачном куске ткани.

Я видел Мию разной: связанную посреди поля в разорванной ночнушке и красных стрингах, и нагишом в сарае. Но это?

Она прекрасна. Золотой косяк двери делает выразительным ее синее неглиже. Все в этой комнате словно создавалась под Мию. Синий цвет подчеркивает соблазнительный изгиб ее груди. Я хочу откинуть пистолет и просто взять эту женщину, но знаю, что ей нужно и что мы должны пройти, чтобы помочь Мие избавиться от страха.

— Зачем тебе это? — Она пытается придать своему голосу уверенность, но дрожь выдает ее.

— Ты боишься оружия. Нужно, чтобы ты преодолела этот страх.

— Но это хороший страх. Оружие убивает людей. Ты сам так сказал. От пули нет противоядия. — Она бросает взгляд на двери.

— Это не мое любимое оружие, — и это правда, — но на нас постоянно будут его направлять. — Я поднимаю пистолет, вытягиваю магазин и вынимаю патроны. Кладу пули на тумбочку.

Мия медленно приближается, наблюдая за магазином, будто тот может прыгнуть обратно в пистолет.

— Садись.

Она повинуется. Я дважды проверяю дуло, затем кладу пистолет ей на колени. Ее глаза останавливаются на блестящем металле. Мия не двигается, чтобы взять его.

— Протяни руки.

Когда она смотрит на меня, ее зрачки расширяются от вида темно-розовой веревки в моей руке. Затем она вновь смотрит на пистолет.

Я встаю перед ней. Она поднимает руки вверх.

Пистолет скользит по ее коленям, и Мия вскрикивает.

— Хорошо, хорошо, — говорю ей. Я наматываю веревку вокруг ее запястий. Затем создаю между ними узел для плетения. Теперь ее руки словно в наручниках.

Глаза Мии не отрываются от пистолета. Я поднимаю его и тяну за конец веревки, поднимая ее руки над головой. Это движение заставляет приподняться грудь и дерзкие соски сжимаются под синей тканья.

Я сдерживаюсь и привязываю конец веревки к спинке кровати. Она может легко освободиться, если захочет. Моя работа — убедиться, что она этого не хочет. Просовываю одну руку под нее и заставляю лечь на кровать. Когда Мия устраивается удобнее, провожу рукой от связанных запястий к плечу, затем обрисовую изгиб ее прекрасной груди.

Она тяжело втягивает в себя воздух. Я даю ей то, чего она жаждет, зажимаю горошинку соска пальцами. Она стонет. Наклоняюсь, чтобы поцеловать Мию. Она нетерпелива, когда мы соединяемся ртами и языками. Я отвлекаю ее внимание, то прикасаюсь пистолетом к ее бедру. Мия замирает, вздрагивая от холода. Ее дыхание ускоряется. Я кусаю ее за нижнюю губу и снова щипаю сосок. В данный момент она застряла между удовольствием и паникой. Но это хорошо. Значит, что я могу преодолеть ужас.

Кладу пистолет ей на бедро. Мия немного расслабляется, но я все еще чувствую ее напряжение. Ее губы прижимаются к моим. Мгновение я дарю ей поцелуй, а затем скольжу вниз по ее подбородку, шее и ниже, чтобы захватить сосок зубами. Она снова стонет и выгибается мне навстречу. Дую на ткань. Мия приподнимает бедра, призывая соединиться. Я улыбаюсь. Такая изысканно сладкая пытка.

Пистолет скользит по ее ребрам, и она снова замирает. На этот раз это было просто касания, и вскоре она продолжает тянуться ко мне.

— Хорошая девочка, — шепчу я.

Мне нужен контакт с ее кожей, поэтому я поднимаю пеньюар. Когда мой рот снова касаются ее груди, Мия стонет.

Я опускаю пистолет ниже и касаюсь им между ее ног. Глаза девушки распахиваются от удивления. Она зачарованно наблюдает за мной и моими действиями. Сейчас она не выказывает никакого страха.

— Тебе нравится? — Я сильнее прижимаю пистолет, чувствуя, как он входит между складочками, вдавливая трусики в ее кожу.

— Ты сумасшедший.

— Мммм, — я провожу пистолетом по краю синего атласа.

Она делает еще один вдох. Металл теплый от ее кожи. Я вдавливаю его в нее сильнее. Мия стонет.

— Все так… запутано, — говорит она.

— Думаю, я уже изложил свою точку зрения. — Отвожу пистолет.

Но она сжимает колени.

— Сделай это, — говорит она. — Я хочу раздвинуть с тобой границы.

Мое тело реагирует на ее слова, и я еле сдерживаюсь, чтобы не сорвать трусики и не войти в нее, но я делаю так, как она просит: стягиваю дулом пистолета ее трусики.

Ее взгляд прикован к нему. Я касаюсь ее складочек, чтобы убедиться, что она готова. Ее тело тянется к моим пальцам, когда я проскальзываю внутрь. Она такая мокрая. И горит от желания. Теперь я чувствую зависть. Боже. Я и представить не мог, что все станет таким.

Я смотрю на нее, синее нечто задрано высоко и обнажает ее тело, руки связаны над головой. Она смотрит на меня с желанием и восторгом.

— Боишься? — спрашивает она.

Я вставляю в нее только кончик дула. Я чертовски возбужден и чувствую, что вот-вот взорвусь. Она такая розовая и влажная, и металл, входящий в нее, угрожает отправить меня через край.

Она широко разводит колени и приподнимается. Черт, я вытаскиваю дуло, а затем позволяю ему снова войти в нее. Ее тело дрожит.

Она больше не смотрит. Ее голова закинута назад, тело напряжено. Она близка к оргазму.

Я не могу больше терпеть и вытаскиваю пистолет. Вхожу в нее одним быстрым движением. Ее тело прижимается ко мне. Мия стонет и выкрикивает мое имя и фамилию. Я держусь за ее бедра, наслаждаясь ощущением ее конвульсий. Мы двигаемся вместе, мир исчезает, и я изливаюсь в нее. Я обнимаю ее и прижимаю к груди.

Веревки падают мне на голову, и я понимаю, что она освободилась от них. Я держусь за нее, а она за меня, пока наши тела не успокаиваются. Целую ее в шею.

— Ты справилась, — шепчу ей на ухо.

— Да, — шепот в ответ.

Впервые за последний год, — с тех пор как я попал в Ридли после убийства Сингера и узнал, какого предателя впустил в свое сердце с Джованой, — я улыбаюсь. Настоящей, искренней улыбкой.

Черт. Кажется, я влюбился.

Глава 20

Мия

Когда я просыпаюсь, на улице еще темно. Я стараюсь не двигаться. Джекс спит и может принять боевую стойку даже при падении булавки. Интересно, это результат тренировок Мстителей или он такой от природы.

Он такой уязвимый, когда спит. Я почти ничего не вижу, только тени на его лице в свете будильника. У меня ноет сердце. Не знаю, как он может жить, постоянно испытывая чувство беспокойства.

Может, сейчас такая ситуация? Скорее всего, у него бывает отдых между миссиями. И если он был главным, то, вероятно, были и дни бумажной работы, а не только погони и перестрелки.

Я вспоминаю прошлую ночь и вздрагиваю.

Кое-что я не сказала Джексу, но скоро он узнает, что с тех пор, как я увидела пистолет, я вспомнила часть своего прошлого, которая, должно быть, была давно похоронена.

Я на лодке с родителями. Кажется, мне шесть или семь лет. Мама стоит на палубе и держится за поручни.

Отец за рулем. Наши типичные выходные у побережья Майами.

Мама рассматривает что-то в бинокль. Я не знаю, что она видит. Вода и небо кажутся мне единым целым. Через мгновение она подходит, берет меня за руку и говорит, чтобы я шла в каюту.

Мы спускаемся по маленькой лестнице.Мама дает мне паззл и просит посидеть здесь, пока она не вернется. Но что-то в ее голосе насторожило меня. Я чувствую, что что-то не так, и комок страха сжимается в животе.

Мама уходит, а я принимаюсь за паззл, но лодка делает поворот, и мы, должно быть, ускоряемся, потому что кусочки картона соскальзывают со стола.

Двигатель ревет. Мое беспокойство нарастает: я не понимаю, почему мы так спешим. Я подкрадываюсь к лестнице и приоткрываю дверь, выглядываю в поисках мамы.

На палубе никого. Я смотрю в сторону кормы. Папа и мама что-то показывают друг другу. Они выглядят расстроенными. У папы что-то в руке. Не могу разглядеть. Мама берет это у него, и тогда я вижу.

Это пистолет.

Пистолет!

Я закрываю дверь и спускаюсь вниз.

Никогда не чувствовала себя более напуганной, чем в тот момент. Забираюсь на кресло-мешок и сворачиваюсь в клубок, дрожа и стараясь не заплакать. Наконец, мама спускается за мной. Лодка замедляет ход. Она спокойно берет кусочки паззла и начинает их складывать. Спрашивает, не устала ли я. Говорю ей, что нет, и встаю, чтобы помочь. Я не спрашиваю о пистолете, потому что тогда она поймет, что я ослушалась ее. Но страх остался.

Лежа в постели рядом с Джексом, я с трудом сглатываю. Я знаю, что этот инцидент ничего не значит. Он лишь может указывать на то, что мои родители были Мстителями, и именно поэтому я оказалась в безопасном месте. Или это просто часть их жизни, часть, которую я не успела узнать. А может, они просто боялись, что другая лодка неожиданно подойдет к ним.

Но в глубине души я начинаю понимать, почему так долго ничего не знала. Мир Джекса — это мир, откуда я пришла. Я была не настолько взрослой, чтобы мне о нем рассказывали. И моя тетя — если она действительно была моей тетей — не хотела меня посвящать.

Я мысленно листаю фотоальбомы из моего дома. Были ли там общие фотографии моей матери и тети? Я помню, как они стоят рядом на лодке. Еще несколько человек на праздниках. Но у меня нет ни одного детского воспоминания о тете. Так же, как о моих бабушке и дедушке. Я их не знала. И у нас не было их фотографий.

Внезапно мне становится трудно поверить, что все мои бабушки и дедушки мертвы. Я видела своих родителей в гробах. Я знаю, что они умерли. Но я никогда не знала никого из бабушек и дедушек. Они умерли еще до моего рождения, по крайней мере, мне так говорили.

Что-то здесь не так. Слишком много смертей. В нормальных семьях так не бывает!

Я хочу разбудить Джекса, заставить его моих бабушек и дедушек. Я не знаю, чувствует ли он растущее во мне напряжение, но внезапно его глаза открываются. Он мгновенно просыпается, садится и осматривает комнату.

— В чем дело? Ты что-нибудь слышала?

Я кладу руку ему на плечо.

— Нет. Просто думала.

— О чем? — Он расслабляется.

— Вспомнила кое-что о своих родителях. Нашу лодку. И пистолет.

Он притягивает к себе.

— Значит, ты начинаешь думать, что они не были такими уж обычными, как ты считала?

— Мы можем их найти? Почему у меня бабушек и дедушек? Или детских фотографий моих родителей? Я никогда не думала об этом, предполагая, что они были утеряны, когда родители умерли и я переехала к тете, но теперь меня это удивляет.

— Информация о тебе надежно скрыта. Но я могу попытаться.

— Спасибо. — Я кладу голову Джексу на плечо.

Меня захватила буря эмоций. Я знаю, что мы в опасности, что нам придется ехать в Вашингтон и что мы можем не пережить этой встречи. Или мы можем разделиться, и тогда я не узнаю, жив ли Джекс.

Возможно, я больше никогда не увижу его и не узнаю, что случилось.

Как и с моей семьей.

Но мне ничего не остается, кроме как идти вперед.

Впервые за много дней меня переполняет страх, мне хочется плакать. Джекс, кажется, понимает, что со мной, и целует мои волосы.

— Они еще не добрались до нас.

Это правда. Мы уже многое пережили.

— Мне страшно.

— Страх — это естественно. То, как мы ведем себя, несмотря на наш страх, отличает нас друг от друга.

Я поднимаю лицо, и он целует меня легко и нежно. Мое тело начинает отзываться на поцелуй, и я вздрагиваю. Рука Джекса скользит мне за спину.

— Иди ко мне, — говорит он и закидывает мою ногу на себя.

Я касаюсь его возбуждения и моментально вспыхиваю. Я забираюсь на его бедра и опускаюсь вниз. Без предисловий. Без прелюдий.

Искры разлетаются по моему телу, когда он наполняет меня. Руки Джекса держат меня за талию, затем обхватывают грудь. Я поднимаюсь и опускаюсь в своем собственном темпе. Каждый толчок подобен откровению, новой преамбуле к экстазу.

Первые утренние лучи падают на окно, и теперь я вижу Джекса немного лучше. Он наблюдает за мной. Я кладу руки ему на грудь и ускоряю темп, хотя теперь мне сложно его контролировать. Я подчиняюсь ритму моего тела.

Затем это начинается: напряжение моих мышц вокруг него, ощущение пульсации, вибрирующей во мне. Поначалу она устойчива и предсказуема, но постепенно нарастает. Потом взрыв. Оргазм накрывает меня. Я кричу, шепчу что-то нежное. Джекс сжимает мои бедра, все еще двигаясь, а затем крепко сжимает и извергается в меня.

Я чувствую, как дрожат его руки, потому что мы не меняем позы. Разбитые и удовлетворенные мы боимся, что это конец, что кто-то из нас, или мы оба, не увидим следующее утро.

Я падаю ему на грудь и утыкаюсь лицом в шею.

Джекс обнимает меня и прижимает к себе.

— Все будет хорошо, — шепчет он.

У меня пропал голос, поэтому я ничего не говорю. Солнце медленно заполняет комнату. Никто, даже Джекс, не может помешать ему начать этот день.

Глава 21

Джекс

Одеваясь, я прислушиваюсь к шуму воды в ванной. Мысленно представляю струйки воды, стекающие по телу Мии, ласкающие каждый ее изгиб, как это делали мои пальцы. На мгновение я завидую им.

Они мимолетны, эти легкие прикосновения к ее коже. Возможно, это им стоит завидовать мне?

Я сажусь на край кровати и достаю ноутбук.

Запись Мии легко достать из кэша, не пингуя сервер Мстителей. Он по-прежнему не показывает ничего, кроме имени.

Я задумчиво начинаю рассматривать комнату, думая о том, как узнать больше, и замечаю черное кольцо из оникса на тумбочке. Беру его и начинаю рассматривать. Внутри есть инициалы, которые мы заметили вчера вечером — «ХС».

Решаю рискнуть и войти в сеть Мстителей, послав сигнал через столько узлов анонимайзеров, сколько могу. Это не остановит их, если они следят, но замедлит поиск. Затем я сканирую кольцо и начинаю искать.

В настоящее время к кольцу привязан только специальный идентификатор, что означает, что невозможно получить имя текущего владельца. Инициалы — это тупик, но запрос в историю получает отклик. Информация старая и всходит к периоду основания организации Мстителей во время Второй мировой войны.

Но по-прежнему никаких имен. Я лениво просматриваю записи и останавливаюсь на черно-белой фотографии первых Мстителей. Они позируют перед чем-то похожим на мемориал Линкольна в Вашингтоне, округ Колумбия, рука мужчины слева лежит на плече коллеги, у второго мужчины рука в кармане. На правой его руке виднеется большое черное кольцо.

Проверяю имена. Мужчина справа — Прескотт Адамс. Вытаскиваю информацию о нем и просматриваю фотографии.

Больше никаких сомнений. Черное кольцо принадлежит ему. Но чьи инициалы внутри? Точно не его.

Набираю его имя в сети. Смотрю на идентификационный номер и удивленно моргаю.

000001.

Он — первый Мститель. Отец-основатель.

Но его номер теперь не связан с кольцом.

Мое сердце учащенно бьется. У меня предчувствие. Сумасшедшая, дикая, невероятная догадка. Я достаю записи из бункера в Сент-Луисе и просматриваю информацию. Где-то среди кучи высвечивающихся предупреждений есть то, что я ищу.

Резко втягиваю воздух, когда нахожу. Числа. Идентификационный номер того, кто вошел в бункер со мной в тот день.

Мия.

Сверяю ее номер с тем, который в настоящее время привязан к кольцу.

Это совпадение.

Я ошарашен.

Не удивительно, что они защищают ее. Не удивительно, что у нее есть ключ ко всему.

Она — Мститель. И не из какой-то там обычной семьи.

А из самой первой.

В голове гудит. Это многое объясняет. Убежище. Тетю. Родителей и пистолет.

И стертые записи.

Но как ей это рассказать?

Шум из-за закрытой двери отвлекает меня. Смотрю на часы. Слишком рано для обслуживающего персонала, да и нас бы предупредили о приходе.

Не хорошо. Я осматриваю комнату в поисках оборонительных мест и оружия. Не знаю, куда делся пистолет. Где-то на полу? Под кроватью? Он вне досягаемости. Хватаю веревку, которую мы использовали прошлой ночью.

Поднимаюсь с кровати, когда дверь бесшумно открывается. Двое мужчин заполняют дверной проем, один стоит, второй пригнулся, в его руках дротики. Мельком вижу женщину позади них.

Мстители.

— Пожалуйста, не надо, — говорит стоящий мужчина, указывая на веревку в моих руках. — Мы не хотим вовлекать мисс Морроу.

Я смотрю на дверь ванной. Душ все еще включен.

— С ней все в порядке. И она одна, — произносит женщина из-за спин мужчин, — Но мы не одни.— Намек ясен. Здание окружено. И я в ловушке.

В данный момент.

Я сажусь на кровать. Веревка и кольцо все еще у меня в руках. Мне нужно продержаться достаточно долго, чтобы разработать план.

— Думал, вы будете раньше.

Женщина выглядит ошеломленной и бросает мне рубашку. Странно, я думал, что меня выведут в пижамных штанах.

— Мы не хотели прерывать ваши романтические настроения.

Сидящий на корточках мужчина смеется, и женщина отвешивает ему затрещину.

— Именно поэтому вы до сих пор не застрелили меня, несмотря на приказ убить.

Она кивает.

— Нам приказано увести тебя от нее. Затем займемся деталями.

— Уверен, ты не хочешь, чтобы твоя леди пострадала, — говорит мужчина, сидящий на корточках.

Если они и обдумывают идею ее вовлечения, то понятия не имеют, насколько Мия особенная. Не сомневаюсь, что они познают все круги ада, если с ней что-то случится. Однако несчастные случаи никто не отменял. И если Сазерленд что-то задумает, то это неизбежно.

Тошнотворное чувство. Чем дольше я буду тянуть, тем больше шансов, что Мия пострадает.

Или еще хуже.

Я не могу так рисковать. Но и не могу просто исчезнуть.

— Хорошо. Я пойду с вами. Но с одним условием.

Женщина поднимает бровь, но ничего не говорит, выжидая. Я завязываю простой узел вокруг кольца.

— Мия запуталась в том цирке, что окружает меня. Я должен знать, что она будет в безопасности, когда я выйду из игры.

— Она особенная. Конечно, она будет в безопасности, — говорит женщина.

— Этого недостаточно. Ты же знаешь, что ее дом уничтожили. И связано это было не только со мной.

Взгляд женщины на секунду ожесточается, она думает, что я ее в чем-то обвиняю.

— Я видела отчет. Никто не должен причинять вред особенным, но кое-кто перестарался. — Она фыркает. — Официальная причина не определена. — Выражение ее лица ясно показывает, что она знает, что это просто прикрытие.

— Значит, ты понимаешь меня.

— Убивать ее сегодня не входит в наши обязанности, — говорит женщина. — Пойдем.

Душ выключается. Я смотрю на дверь ванной, потом снова на женщину, та слегка улыбается мне.

— Пора, — беззвучно шепчет она. Кидает мне мои туфли.

Я думаю о том, чтобы начать сопротивляться. Сражаться до последнего. Мои кулаки сжимаются. Даже если они выстрелят в меня, у меня будет несколько минут, чтобы нанести урон. Но если Мия выйдет, то может попасть под перекрестный огонь.

Человек на корточках, кажется, понимает, о чем я думаю, подходит к окну и отдергивает занавеску. За ней мойщик окон в люльке. Он машет мне рукой и расстегивает куртку. Обычный пистолет, синий металлик, как у Клауса.

Они застрелят меня на месте.И Мия выйдет и наткнется на все это.Я этого не хочу.

Обуваю туфли и иду к двери. Мужчины отходят, держа оружие наготове, но я не делаю никаких резких движений. Они следуют за мной, а женщина ведет нас к выходу. Я борюсь с желанием оглянуться. Ничего хорошего из этого не выйдет.

По крайней мере, мои последние воспоминания о Мии будут счастливыми.

Глава 22

Мия

На запотевшем зеркале протираю небольшой круг. Девушка, смотрящая на меня, кажется более уверенной, чем я себя помню. Она полна надежд.

— Мы пройдем через это, — шепчу я ей. — И мы надерем им задницу.

Я вытираю голову и рассматриваю наряд, который выбрала для предстоящей миссии. Армонд — волшебник. Черные кожаные штаны, темно-серая водолазка и черная куртка с меховой вставкой на воротнике, миллионом карманов снаружи и парочкой скрытых.

— Шпионский центр гаджетов, — говорю, весело расстегивая и застегивая кармашки. Поворачиваюсь к зеркалу. — И я буду хорошо выглядеть в этом.

— Душ свободен! — кричу в комнату. Я расстроилась, что Джекс не пошел за мной. Я думала, что мы примем душ вместе. Но он был холодным и серьезным, размышляя над поездкой и тем, что произойдет, когда мы прибудем в Вашингтон.

Смотрю на себя в уже чистое зеркало.

— Ты можешь умереть сегодня, — говорю себе.

Но мое сердце этого не понимает. Джекса не остановить. Никто не может взять над ним верх.

— Когда выезжаем?

По-прежнему никакого ответа.

Я обматываюсь полотенцем и иду в спальню, чтобы посмотреть, почему он мне не отвечает.

В спальне никого. Странно.

Направляюсь в гостиную. Там тоже. И в столовой. Он ушел?

Мое сердце начинает учащенно биться. В этой комнате что-то не так. Здесь кто-то был, хотя входная дверь и окна закрыты.

Я чувствую это.

— Джекс?!

Бегу в спальню. Его чемодан здесь. Одежда, которую он носил вчера, аккуратно сложена на стуле. Даже рюкзак с биноклем и телефоном, который невозможно отследить.

Роюсь в его чемодане. Вся одежда новая, поэтому я не знаю, что он мог взять с собой. Но зачем оставлять оружие и технику? Мне? У него еще есть в машине.

Я выбросила его телефон на стоянке. Здесь пусто. Я не смогу с ним связаться.

Почему он бросил меня? Он поехал в Вашингтон сам?

Сажусь на кровать, слезы наворачиваются на глаза. После всех наших разговоров я совершенно потеряна. Я думала, что мы сделаем это вместе.

Что-то упирается мне в бедро. Это кольцо. К нему привязана веревка.Ничего особенного. Просто двойной узел.

— Хорошая работа, Джекс, — с горечью говорю я. — Оставь меня с узлом, которому каждый ребенок учится в детском саду.

Я сжимаю кольцо в руке. По крайней мере, кольцо мое и всегда было моим. Это то, что у меня осталось от моей жизни и моего дома.

Я дергаю веревку, чтобы развязать узел.

И тут кое-что понимаю.

Это вовсе не двойной узел.

А воровской узел. Своего рода трюк. Моряки использовали его, чтобы узнать, открывал ли кто-нибудь их сундуки. Вор не узнал бы, что узел не обычный.

Это сообщение: что-то украдено.

Джекс!

Его забрали Мстители!

Странно, но я не паникую. Я столкнулась со слишком многим за слишком короткое время, чтобы позволить этому вывести меня из себя.

Сосредоточься, составь план и все продумай, говорю я себе.

Возвращаюсь в ванную, быстро одеваюсь и собираю волосы в хвост.

Если бы у меня была косметика, я бы нарисовала полоски под глазами, как делают перед футбольным матчем. Но вместо этого я выбираю легкую сумку, кожаный рюкзак и складываю в них оружие и технику Мстителей, чистую рубашку и просто для комфорта — синюю ночнушку.

Девушка в зеркале теперь выглядит настороженной, решительной. Я хватаю бейсболку, которую Джекс надевал на бой, и натягиваю ее на голову. Беру рюкзак и выхожу из номера. Я знаю, что не могу пойти к машине Джекса. Она либо у Мстителей, либо они сделали так, что она будет бесполезна.

Но я знаю кое-что, чего, вероятно, не знают они.

У меня есть другая машина. Из Альпина, которую мы с Джексом оставили, когда он понял, что у меня его Aston Martin.

Я на угнанной Acura поеду в Альпин и доберусь до той машины. И когда она будет у меня, я свяжусь с Сэмом или с Колетт, или даже с Армондом. Я вернусь в игру. Я отвезу эту чертову машину прямо к бункеру в Миссури, если придется, и въеду в те чертовы двери.

Да!

Чувствую себя сильной и свирепой, когда выхожу на улицу. Я знаю, где машина. Несмотря на все наши вихляния прошлой ночью, до того места всего восемь километров. Я пойду пешком и проверю обстановку.

К тому же, у меня есть деньги, которые Джована вчера сунула мне, так что я останавливаюсь по пути позавтракать.

Пища. Покой. Бдительность.

Я займусь этим.

Город полон солнечного света, школьников и людей, спешащих на работу. Трудно спокойно пройти мимо них, зная, что моя жизнь перевернута с ног на голову, а их жизнь идет своим чередом.

Неужели Мстители действительно охраняют этих людей?

Все, что я видела до сих пор, наводит на мысль, что у них серьезные проблемы с этим. Но я слишком мало знаю.

Пора восполнить пробелы.

Я натягиваю бейсболку на глаза, и обращаю внимание на каждую проезжающую машину. Я называю их по цвету и номерному знаку, так что замечу любую, которая повторится. Джей-три-синяя. Уродливый коричневый шик. Белый фургон Кити.

Пока все хорошо.

Дорога заняла около часа. Осторожно подхожу к стоянке. Она расположена за офисным зданием. Вчера вечером здесь было полно машин, которые приехали слишком поздно, чтобы попасть на парковку арены. Сегодня здесь машины офисных сотрудников. Уже достаточно поздно, чтобы вокруг бродили люди. Я задерживаю дыхание: Acura там, где мы ее оставили.

Испытываю искушение проверить куст, куда я бросила телефон Джекса, но нет смысла использовать его, даже если он все еще там. Его могут отследить. Acura — беспроигрышный вариант. Она чужая и все еще припаркована в тени здания.

Смотрю по сторонам. Мужчина выходит из комплекса, разговаривая по телефону. Я замедляю шаг, позволяя ему сесть в машину и уехать.

Отмычка, которую Джекс использовал, чтобы открыть Acura, все еще снаружи. Мне не терпится открыть дверцу. Если она заперта, не знаю, что буду делать, чтобы открыть ее.

Я протягиваю дрожащие пальцы и дергаю за ручку.

Дверца открывается.

Вздыхаю с облегчением. Теперь нужно вытерпеть поездку в Альпин, взять другую машину и вернуться за Джексом.

Я не приму никакого другого плана, кроме того, который приведет меня к нему.

Снимаю рюкзак и наклоняюсь, чтобы бросить его на пассажирское сиденье.

Вот только там кто-то сидит.

Кто-то в юбке.

Я поднимаю голову. Женщина протягивает мне часы. Часы Мстителей.

Ее часы.

— Ты оставила это в машине. Их легко отследить. — Она наставляет на меня пистолет. — А теперь поехали.

Это Джована.

Конец третьей части

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 56