Услуги адвоката. 3 страница

- Омюш, мне не нравится этот тошнотик.

Омер лишь сжал зубы и неотрывно наблюдал за женой и ублюдком рядом с ней. Кыванч похотливо и зло уставился на губы Дефне и у Омера перед глазами заискрило.

- Омюшь, - ныл над ухом Корай, - тошнотик неправильно смотрит на худышку.

- Вижу, Корай,- сквозь зубы прохрипел Омер.

- Вижу-вижу, - передразнил его тот. – Не смотреть надо, а действовать.

- Заткнись, - зашипел на него Синан и Корай втянул голову в плечи.

Обстановку разрядил глава комитета. Он попросил всех присутствующих занять свои места за круглым столом.

Пассионис и Трамба оказались сидящими друг напротив друга. Омер немигающим взглядом смотрел на жену. Она чувствовала этот взгляд и внутренне дрожала от ледяного огня, которым горели глаза Омера, но внешне оставалась нарочито спокойной и уверенной.

Глава комитета включил микрофон. Гул голосов стих, и он обратился к присутствующим.

- Господа, рад приветствовать вас за нашим круглым столом. Благодарю всех за участие в конкурсе. Все предоставленные работы прекрасны и достойны представлять Турцию на международном уровне. Но мы обязаны выбрать кого-то одного. И вот здесь возникла дилемма. Две коллекции настолько хороши, что мы не смогли определить лучшую. В одной – утончённая дерзость, во второй – огненная страсть. Мы долго совещались, но не смогли отдать предпочтение кому-то одному. Поэтому приняли решение – в понедельник утром обе фирмы должны предоставить ещё по одному рисунку, согласно которых мы и выберем победителя. А сейчас, - мужчина обвёл взглядом напряжённо застывших владельцев обувных компаний и их подчинённых, - я назову фирмы, которые вышли в финал.

Он намеренно держал паузу. Напряжение в комнате сгустилось и стало осязаемым. Все невольно затаили дыхание.

- Пассионис и Трамба! Поздравляю господа!

Зал дружно выдохнул и зашумел. Прозвучали редкие аплодисменты. Дефне, которая последние пару минут сидела с закрытыми глазами, распахнула их и встретилась с гипнотизирующим взглядом чёрных, как ночь, глаз.

Я выбираю тебя

... .... ну как же ты не понимаешь....

поверь... сейчас я не шучу...

ТЕБЯ отныне выбираю...

с тобОю быть всегда хочу...

ведь всё что я ценил когда-то....

как оказалось...мишура...

не гордость..принципы ...карьера..

ЛЮБОВЬ... одна ОНА важна...

в твоей я жизни ЕСТЬ отныне..

и будет так теперь всегда...

важнее всех ТЫ в этом мире..

...и знаешь... это навсегда... .

Омер стоял на пороге отеля и тяжёлым взглядом смотрел в след жене. Он не знал, что сделает если она сядет в машину Трамбы или тошнотика Кыванча. Не выдержит. Просто не выдержит. Наплюёт на приличия и, как ревнивый собственник, вытащит Дефне из машины, перебросит через плечо и унесёт к себе.

Но судьба была благосклонна к нему. А может наоборот… но Дефне села не в кричаще дорогой Порше, и не в претенциозную Мазду, а в ярко-жёлтую малышку, за рулём которой находилась Седа Беренсель. Облегчённо выдохнув, он, позабыв о своих спутниках, размашистым шагом поспешил к своему Гелендвагену. Синан смотрел ему в след понимающе, Корай – обиженно, а Из… Из печально вздохнула и предложила натужно сопящему фотографу подвезти его домой.

Омер, поспешно забравшись на заднее сидение, приказал Шюкрю:

- Езжай за жёлтой машиной.

Тот тронулся с места и послушно сел на хвост стильной малышке. Она жёлтым одуванчиком катилась в сторону Босфора и припарковалась на стоянке недорогого рыбного ресторанчика. Девушки покинули салон автомобиля и заняли столик на открытой террасе с видом на Босфор. Омер приказал Шюкрю высадить его у ресторана, оставить машину на стоянке и отправляться домой. Он так и сделал. Посетители ресторанчика и просто прохожие удивлённо глазели на представительный автомобиль и не менее представительного, дорого одетого, красивого мужчину, который вошёл на летнюю террасу. Такие, обычно, проезжали мимо и не удостаивали бюджетное местечко своим присутствием. А этот удостоил. Остановился в дверях, окинул взглядом установленные под черепичным навесом столики и уверенно направился к тому, за которым сидели две красивые девушки. Молча отодвинул стул и сел рядом с рыженькой.

Дефне посмотрела на него и в немом вопросе подняла правую бровь.

- Решил поужинать с женой и её милой подругой, - буднично ответил Омер, чем вызвал у Седы понимающую улыбку, а у Дефне – сердитый румянец. Не обращая внимания на её неудовольствие, он щелчком пальцев подозвал официанта и, пока парень шёл к их столику, спросил: - Вы уже сделали заказ?

Дефне молча отвернулась, рассматривая пикирующих над проливом чаек, а Седа кивнула.

- Отлично, - Омер повернулся к подошедшему официанту и кивнул на сидящую рядом девушку. – Мне то же самое, что заказала моя жена.

Парень пометил что-то в своём блокноте и удалился.

Дефне насмешливо фыркнула.

- Омер Иппликчи собирается есть в обычном ресторанчике балык экмек? Святые небеса! Завтра в Стамбуле выпадет снег.

- Ты заказала балык экмек? – разочарованно спросил Омер.

- Именно его, - подтвердила Дефне. Чуть повернув голову, она искоса посмотрела на мужа. – Но ты ещё можешь отменить заказ, уехать в Ланч и заказать себе там лобстера.

- Спасибо за заботу, любимая, - Омер взял её руку и поднёс к губам. Легонько поцеловав костяшки пальцев, он положил прохладную ладошку себе на колено и накрыл своей. – Если вы с Седой составите мне компанию – с удовольствием.

- Ещё чего! – возмутилась Дефне. Она выдернула руку и положила её на стол. – Нас вполне устраивает этот ресторанчик и балык экмек на ужин.

- Тогда я тоже поужинаю рыбой в хлебе, - легко согласился Омер.

Седа, сложив на груди руки и откинувшись на стуле, сидела напротив перебрасывающейся шпильками парочки и, лукаво улыбаясь, переводила с одной на второго смеющийся взгляд. Они были такими милыми и влюблёнными. Дефне искоса сердито поглядывала на мужа, и тут же отводила глаза. Но их блеск и нежный румянец, который пришёл на смену прозрачной бледности, выдавали её с головой. И всё же она хмурила брови и упрямо удерживала на лице маску гордого безразличия. В отличии от неё, Омер не пытался скрывать свои чувства. Он смотрел на Дефне взглядом, от которого даже сердце Седы обливалось сладкой патокой. А эта твердокаменная девчонка непонятно куда смотрит и о чём думает. Эх… Если бы на неё, Седу, кто-нибудь посмотрел вот так…

А твердокаменная девчонка молча ужасалась тому, что твориться с её сердцем. От малейшего движения Омера, его запаха, звука бархатного голоса, лёгких, словно нечаянных, прикосновений, оно то камнем падало вниз, то отчаянно билось в висках, то с сумасшедшей силой ударялось о рёбра и Дефне оставалось только молиться, чтобы об этих предательских кульбитах не догадался сам виновник такого её состояния. Ей казалось – воздух вокруг искрит от напряжения и достаточно одного неверного слова или жеста, чтобы он запылал синим пламенем. Поэтому, когда паренёк-официант принёс их заказ, она увидела в нём своего спасителя и широко улыбнулась симпатичному мальчику. У юноши от такой лучистой улыбки запылали уши и рот невольно растянулся в ответной, глуповато восхищённой, которая немедленно погасла едва он заметил стальной взгляд спутника красивой девушки. Мужчина смотрел на него в упор и в его глазах читалось предупреждение. Парень быстро расставил на столе заказанные блюда, пожелал приятного аппетита и испарился. Омер криво улыбнулся и с удовольствием откусил большой кусок от своего балык экмек.

Некоторое время за столом царила тишина. Все трое молча ели свой ужин. Дефне нервно, Омер не спеша, а Седа – наслаждаясь каждым кусочком. Именно она прервала молчание. Промокнув губы салфеткой, она спросила Омера:

- Вы – муж Дефне. Как же вы позволили ей уйти работать к конкурентам? С её то талантом.

У Омера пропал аппетит. Он положил на тарелку недоеденный балык экмек и, посмотрев на жену, ответил:

- Я не позволял. Сам только сегодня узнал об этом. Дефне иногда бывает очень упрямой и скрытной.

- Кто бы говорил, - возмутилась Дефне. – Омер Иппликчи, который прячет свои чувства и мысли за семью замками.

- Так было раньше, - возразил он. – Я изменился.

Дефне скептически хмыкнула и язвительно поддела:

- Да что ты говоришь? Если твои слова – правда, то Из будет в восторге от таких изменений.

- Кто такая Из? – живо поинтересовалась Седа.

- Первая и единственная любовь Омера, - ответила Дефне. – Ты видела её сегодня. Креативный директор Пассионис.

У Седы глаза полезли на лоб. Она недоверчиво посмотрела сначала на нахмуренного Омера, потом на подругу, и уточнила:

- Бывшая твоего мужа работает в его компании?

- Это я – бывшая, - с горькой иронией произнесла Дефне. – А Из очень даже настоящая.

Омер задохнулся от её слов. Бывшая? Дефне – бывшая? Как она может говорить такое? Рука сжалась в кулак, а глаза на мгновенно потемневшем лице засверкали гневом.

- Седа, не слушайте её, - обратился он к девушке. – Сказанное сейчас всего лишь фантазии Дефне, которые оторваны от реальности. Из – мой друг детства и не более.

Дефне лишь криво усмехнулась. Омер назвал её фантазёркой? Впрочем, ничего нового. Он никогда не относился к её мыслям и словам всерьёз.

Седа больше не улыбалась. Только сейчас, глядя в лицо Дефне, она поняла – между супругами пропасть. Ей было до слёз жаль обоих, но, давно утратившая наивность, она понимала – жизнь совсем не похожа на красивую сказку со счастливым концом. Она, порой, жестокая и неумолимая. Ломает человека и заставляет проходить семь кругов ада. В сумочке зазвонил телефон. Седа достала его и посмотрела на экран. Её лицо побледнело. Она молниеносно приняла вызов и поднесла телефон к уху. Слушая, она всё сильнее бледнела и бросала в трубку короткие фразы:

- Когда это случилось? … Скорую вызвали? … Я еду… Мама, не смей плакать и пугать слезами Нису. Скажи ей, что всё будет хорошо.

Бросив в сумочку телефон, Седа посмотрела на спутников. В её глазах горел лихорадочный огонь страха и отчаяния. Дефне погладила её по плечу и обеспокоенно спросила:

- Что случилось?

- Ниса… Ей хуже. Мне нужно идти, - она подхватилась с места и начала шарить в сумочке в поисках кошелька. Омер остановил её.

- Я оплачу счёт, - уверенно произнёс он. – Не теряйте время. Вы сможете вести машину? Может подвезти вас?

Седа покачала головой. Растерянный взгляд сменился твёрдой решимостью.

- Нет. Я поведу сама. Спасибо вам. Увидимся.

- Я позвоню тебе вечером, - пообещала Дефне.

Седа кивнула и вымучено улыбнулась в ответ. Затем подхватила сумочку и быстро вышла из ресторанчика. Омер спросил у Дефне:

- Кто такая Ниса?

- Сестра Седы, - ответила она и встала из-за стола.

- Что с ней? - Омер положил на стол купюру, которая с лихвой покрывала стоимость их ужина, и, заботливо придержав Дефне за локоть, повёл её к выходу.

- Не знаю, - ответила Дефне. – Седа не говорила. Знаю только, что она рыженькая и Седа очень её любит.

- Оказывается у нас с ней много общего, - тихо пробормотал Омер.

- Что? – переспросила Дефне.

- Да так, мысли вслух. Не обращай внимания, - он остановился и посмотрел в бездонные янтарные глаза. – Дефне, давай посидим на набережной. Просто посидим. Пожалуйста.

«Нет!!! - кричал рассудок. – Не смей!!!»

- Хорошо, - согласилась она.

Омер просиял. У него ладони зудели от желания прикоснуться к ней, взять за руку, но страх, что Дефне оттолкнёт его и уйдёт пересилил. Он ласково улыбнулся ей и неспешно пошёл рядом.

Солнце близилось к закату и жаркий дневной зной сменился вечерней прохладой. Дефне присела на скамейку и, закрыв глаза, подставила лицо лёгкому бризу. Она просила ветер развеять тяжёлые мысли и вернуть ей способность радоваться мелочам. Дефне всем сердцем хотела почувствовать себя свободной от боли, ревности и обиды.

Омер присел рядом. Он смотрел на прелестное лицо и трепет тёмно-рыжих ресниц отдавался в его груди щемящей дрожью. Он склонился ближе, коснулся пальцами мягких прядей и попросил:

- Дефне, поехали домой.

Безмятежное выражение исчезло с её лица. Она открыла глаза и в их глубине отразилась бесконечная печаль.

- Это твой дом Омер. Только твой.

- Нет, - он покачал головой. – Ты моя жена. Всё, что моё – твоё.

Её взгляд стал холодным и непроницаемым. Дефне отодвинулась к краю скамьи и произнесла:

- Пустые слова. Правда совсем другая. У меня нет дома. Нет мужа. Нет семьи. Ничего нет.

Спазм сжал горло и сделал голос Омера низким и сиплым.

- Не говори так.

Дефне наклонилась вперёд и обхватила себя руками. Пустым взглядом уставилась на тёмные воды Босфора и равнодушно согласилась:

- Как пожелаешь.

Омер потянулся к ней рукой. Почти прикоснулся к узенькой спине, но в последний миг сжал руку в кулак.

- Ты всё ещё сердишься на бабушку?

- Нет. Разве я имею на это право? Она поступила как должна была. Кроме меня есть Сердар с Нихан и их ещё не рождённый сын… и, конечно, Пчёлка… Они не должны страдать из-за моих ошибок. Махали может быть очень жестоким к оступившимся.

- Ты не навещала их?

Дефне отрицательно покачала головой.

- Только звоню иногда. Говорю, что всё в порядке.

Омер опустил голову. Как же тяжело это слышать. Боль и обида Дефне жгли его огнём.

- Я знаю почему ты ушла… - она оглянулась и в её глазах промелькнул страх. Но Омер не видел его. Он смотрел в землю и продолжал говорить: - По той же причине, почему и я ушёл в день нашей свадьбы… Ложь… Я солгал тебе. Совершил ошибку, а потом хотел защитить тебя от боли… ты, как никто другой, должна понять меня.

- Я понимаю… Только наши истории разные. Я лгала, но всегда выбирала тебя. А ты… Ты выбирал Пассионис, Из, свою гордость… но не меня. Наверное, ты по-своему привязан ко мне, но это – не любовь.

- Да почему ты так думаешь?! – отчаянно закричал Омер.

- Ты снял кольцо и уехал к Из. Намеренно или неосознанно – это не важно. Уехал к ней. Именно к ней. А сейчас взял её на работу. … Твоя душа тянется к ней, Омер. Я это понимаю и принимаю. Но не жди, что я снова соглашусь быть безмолвной тенью и второй скрипкой. Я хочу быть единственной. Самой важной, самой нужной… - Дефне посмотрела на часы. – Скоро мой автобус. Мне пора. Увидимся в понедельник.

Она встала со скамейки, забросила на плечо ремешок сумочки и не оглядываясь пошла к белеющей на другой стороне дороги автобусной остановке.

- Ты единственная, - услышала она позади и на миг остановилась. В глазах щипало. В горле стоял ком. – Самая важная и самая нужная!

Она сглотнула, упрямо сжала губы и пошла вперёд.

Слова… это только слова.

Дома, затворив за собой дверь, Дефне привалилась к ней спиной и закрыла лицо руками. Как же хотелось поддаться словам Омера, сделать вид, что верит им, с головой броситься в любовь и жадно ловить те крохи, что он согласен ей дать.

Только это будет погибель.

Она потеряется в нём, растворится без остатка и исчезнет как личность. Дефне не могла этого допустить. Больше не могла.

Она опустила руки, тряхнула головой и решительно прошла в комнату. Позвонила Седе, но она не взяла трубку. Дефне написала ей сообщение со словами поддержки, а потом позвонила бабушке. Сказала обычное: «Всё хорошо», выслушала новости и наставления, пообещала заехать в гости и завершила звонок. Привычно заныло сердце. Она солгала Омеру, когда сказала, что не обижается на бабушку. Обижалась. Никому об этом не говорила, но обида жгла её сердце. Бабушка тоже выбрала не её… Почему, ну почему все всегда выбирают не её? Почему бросают и уходят так легко, словно она ничегошеньки не значит в их жизни? И почему она сама так не может? Почему уйдя от Омера, она так страдает? Эти мучительные вопросы, на которые Дефне не находила ответов, снова тянули её в пучину слёз и жалости к себе. И она снова остановила этот поток уже ставшим привычным способом – взяла в руки карандаш и села рисовать.

Дома Омер вошёл в кабинет и тяжело опустился в кресло. На душе было паршиво. Надежда забилась в уголочек сердца и опустила голову. Он задыхался от тоски и отчаяния. Взяв в руки портрет мамы, Омер обратился к отображению:

- Мама, она не верит моим словам. Отрезает меня от своей жизни. А я не могу без неё. Что мне делать, мама?

Его слова растворились в воздухе и в комнате снова наступила тишина. И вдруг, словно сброшенные чьей-то невидимой рукой, на пол со стола посыпались бумаги. Омер наклонился чтобы поднять их и застыл. Верхним лежал тот самый рисунок туфелек, который Дефне нарисовала в больнице. Омер взял его в руки и задумался.

***

В понедельник утром Дефне вошла в свой кабинет. В одной руке она держала папку с рисунками, во второй вазон с цветущей гарденией. Большие, белые, махровые цветы источали тонкий аромат, который мгновенно распространился по комнате. Положив папку на стол, Дефне поставила цветок на подоконник и залюбовалась им.

- Обживаешься? – послышался вкрадчивый голос, от которого Дефне замутило, и ледяная волна побежала по позвоночнику.

- Доброе утро, господин Кыванч, - сдержанно ответила она.

- Можешь называть меня Киво, - ощупывая её фигурку липким взглядом позволил он таким тоном, словно милостыню подал.

- Благодарю, но я не люблю фамильярности, и на работе придерживаюсь правил субординации, - холодно отклонила его предложение Дефне.

Она сняла кожаный рюкзачок и отвернулась к вешалке чтобы повесить его на крючок. Короткие, как бочонки, некрасивые пальцы сомкнулись вокруг её запястья и больно сжали его. Кыванч дёрнул её за руку и развернул к себе лицом. Грязно-голубые глаза нагло осмотрели девушку и остановились на её губах.

- Недотрогу корчишь? – прошипел он ей в лицо.

Его дыхание отдавало кислятиной и Дефне брезгливо отвернула лицо. Справившись с приступом тошноты, она твёрдо посмотрела в ненавистное лицо и ледяным тоном произнесла:

- Немедленно отпустите мою руку.

Кыванч цинично ухмыльнулся, но пальцы разжал. Дефне отошла в сторону и, сложив на груди руки, с ледяным спокойствием предупредила его.

- Ещё раз вы посмеете ко мне притронуться, и я продемонстрирую вам манеры девушки из махали. Поверьте, вам они не понравятся.

- Ты смеешь мне угрожать?

- Предупреждаю. Но вы вольны воспринимать мои слова как вам угодно.

Кыванч насмешливо хмыкнул и потянулся за папкой.

- Что здесь у тебя? – он разложил рисунки на столе и ткнул пальцем на один из них. – На конкурс возьмём этот.

Дефне с невозмутимым спокойствием собрала рисунки и положила их назад в папку.

- Если вы позабыли, то я напомню – рисунок для конкурса господин Дениз выберет лично.

Кыванч побагровел. Он ухватился за край папки и потянул её к себе.

- Я сам отдам рисунки Трамбе, - зло заявил он.

Дефне накрыла папку ладонью и крепко прижала её к столешнице.

- Ну что вы, – смело возразила она. - Разве годится творческому директору исполнять обязанности курьера? Совещание через двадцать минут и мне не составит никакого труда донести папку до кабинета господина Трамбы.

Лицо Кыванча приобрело цвет переспевшей вишни. У Дефне появились серьёзные опасения, что его сейчас хватит удар.

- Считаешь себя самой умной? – в его голосе звучало бешенство.

- Нет, - её звучал абсолютно спокойно. – всего лишь выполняю свои обязанности и распоряжения господина Трамбы.

Со всего размаху ударив кулаком по столу, Кыванч вылетел из кабинета. Дефне, как подкошенная, упала на стул и закрыла глаза. Невероятная усталость и опустошение охватило всё её тело. Она выиграла бой, но сколько их ещё впереди? Почему её жизнь не может быть спокойной и размеренной? Почему она каждый раз попадает в передряги? Наступит ли день, когда она будет просыпаться утром и засыпать вечером с безмятежной улыбкой на лице?

Скрипнула дверь. Дефне вздрогнула и открыла глаза. Но тут же облегчённо вздохнула. Вместо мерзкого лица Кыванча Талата она увидела милое, но осунувшееся личико Седы.

- Наконец то! – Дефне подхватилась с места и поспешила к подруге. – Как Ниса? Я сто раз звонила, но твой телефон не отвечал.

- Извини, - Седа устало опустилась в кресло для посетителей. – Я не могла отвечать на звонки. Нисе лучше. Кризис миновал.

- Что с нею? - участливо спросила Дефне.

- Лейкемия, - сдавленно ответила Седа. Дефне ахнула и закрыла рот рукой. Её глаза мгновенно наполнились слезами, а подруга продолжала говорить: – Нужна пересадка костного мозга. Нам повезло, я могу быть донором. Но на саму операцию и последующую реабилитацию нужны огромные деньги… Я потому и пошла работать к Трамбе. Знала о его репутации, но зарплата здесь на порядок выше, чем в других фирмах и он пообещал выдать мне ссуду, - она посмотрела в удивлённые глаза Дефне и грустно улыбнулась. – Ты думаешь, я родилась с серебряной ложкой во рту? Нет. Это не так. Да, я сейчас профи своего дела, но родилась я в обычной семье и в университете училась на степендии. Отец умер, когда я была на втором курсе. Мы остались втроём. А потом заболела Ниса… Я не могу её потерять… Не могу!

Седа закрыла лицо руками и её плечи мелко задрожали. Дефне обняла её и прижалась виском к макушке. Собственные беды вдруг показался ей таким мелким и незначительными по сравнению с глубиной горя подруги.

- Всё будет хорошо. Верь в это, - уверенно произнесла она.

Седа шмыгнула носом и отвела ладони от лица. Тряхнув головой, улыбнулась сквозь слёзы и отругала себя:

- Что это я раскисла? Можно подумать, мои слёзы помогут, - она посмотрела на Дефне с благодарностью. – Обычно я никому не рассказываю о своих проблемах, но в тебе есть что-то такое, что заставляет человека выворачивать душу.

Дефне тепло улыбнулась в ответ и погладила её по руке.

- Ты всегда можешь прийти ко мне со своими бедами. Я не стану о них болтать направо и налево, но всегда постараюсь помочь.

- Солнечная девочка! Наверное, Аллах послал мне тебя для поддержки духа.

Лицо Седы приняло обычное, смешливо-задорное выражение. Словно и не она только что плакала от безысходности. Она поднялась на ноги и всунула в руки Дефне папку с рисунками.

- Давай ускоримся. Через три минуты начнётся совещание. Не будем злить Трамбу и давать в руки Талату козырь. Он и так готов тебя с землёй смешать. Но фиг у него что получится!

Трамба, отложив в сторону выбранный Кыванчем рисунок, остановил свой выбор на другом. Именно том, который сама Дефне считала лучшим из нарисованного.

- Этот, - уверенно заявил он. Талат недовольно скривил рот, но промолчал. Дениз окинул его пристальным взглядом и продолжил: – Заключительное совещание пройдёт у нас. Члены комитета и команда Пассионис появятся здесь через час. За работу. Всё должно быть идеально.

Сотрудники закивали головами и молча потянулись к выходу из кабинета. Оставшись один Трамба взял в руки выбранный рисунок и торжествующе улыбнулся.

- Ну что, Иппликчи? Появился кто-то круче и талантливее чем ты. Дефне обойдёт тебя и её работы принадлежат Трамба!

Он закинул руки за голову и откинулся в кресле. На лице блуждала довольная ухмылка. Как же сладко предвкушать победу над сильным соперником!

***

Из заглянула к Омеру в кабинет.

- Можно к тебе? – сияя улыбкой спросила она и не дожидаясь разрешения зашла внутрь. – Готов к решающему бою?

Он не ответил. Заложив руки в карманы брюк, стоял у огромного окна и сосредоточено наблюдал как солнечные лучи пронизывают воздушно белые облака. Тонкая хлопковая рубашка обтягивала широкие плечи. Её кипенная белизна оттеняла смуглую кожу и смоляную щетину короткой, аккуратной бороды. У Из заныло в груди. Улыбка померкла. В голосе исчезли игривые нотки, и он зазвучал сдавленно:

- Трамба оказался более прытким. Встреча и оглашение результатов пройдёт в его офисе.

Даже мускул не дрогнул на красивом, гордом лице.

- Разрешишь посмотреть на рисунок? – Из потянулась к лежащей на столе оранжевой папке с логотипом Пассионис.

Омер молниеносно отвернулся от окна и в два шага оказался у стола. Накрыл папку ладонью и ответил:

- Увидишь на встрече.

- Какая таинственность, - насмешливо протянула Из, но он проигнорировал и её тон, и слова. Снял с вешалки пиджак, одел, тщательно одёрнул рукава и поправил ремень брюк. Пригладил бороду, пробежался пальцами по густым волосам, взял в руки папку и кивнул на дверь:

- Пойдём.

Синан уже ждал их у стойки Дерьи. Лукаво улыбнулся и поинтересовался у Из:

- Тебе тоже не показал?

- Нет, - в тон ему ответила она. – Весь такой загадочный, что хочется стукнуть.

- Потерпи, - весело попросил Синан. – Потом оторвёшься. Он ещё нужен нам целым и невредимым.

- Какие вы добрые, - сквозь зубы процедил Омер и не оглядываясь направился к лифту. Друзья, переглядываясь и сдерживая смех, поспешили за ним. Уже у дверей лифта их остановил капризный оклик:

- Куда? А я? Меня забыли?

Корай в развевающемся как парус ядовито-жёлтом, ультрамодном кардигане поверх кислотно-зелёной футболки летел по коридору. Встретившуюся на пути девочку-курьера он одним движением руки отодвинул к стенке и, бросив презрительное: «Брысь», тут же переключил внимание на друзей.

- Тебя забудешь, - досадливо пробормотал Омер, чем вызвал у спутников громкий смех.

- И-и-и, смеются они, - осуждающе прищурился Корай и гордо вздёрнув голову королём прошествовал в лифт. Там льстиво заглянул Омеру в глаза и попросил: - Омюш, ты же покажешь мне рисунок?

- Нет, Корай, - не терпящим возражения тоном ответил тот и нажал кнопку первого этажа.

- Алла-алла, какой пафос, - презрительно смерил его глазами фотограф. – Вот выиграет у тебя худышка, будешь плакать, а я гордо пройду мимо и не стану тебя утешать.

- Корай, типун тебе на язык! – возмутился Синан. – Что ты несёшь?

Тот сощурил глаза и зашипел рассерженной кошкой. Но Синан уже не обращал на него внимания. Его взгляд остановился на Омере. Он стоял с каменным лицом и только глаза горели тёмным огнём. У Синана похолодело в груди. Аллах! Что задумал его партнёр?

Трамба встретил их на пороге конференц-зала. Не скрывая довольной улыбки, он поприветствовал команду Пассионис. Руку Из он задержал в своей чуть дольше. С вызовом посмотрел в её дерзкие глаза и, понизив голос, произнёс:

- Рад приветствовать тебя в своей империи.

Из приподняла бровь и насмешливо осадила его:

- Дениз, от скромности ты точно не умрёшь.

Он хрипло рассмеялся и пропустил её внутрь конференц-зала.

Омер не слышал ничего. В ушах отдавался бешенный стук сердца и шум бегущей по венам крови. Его глаза искали тонкую фигурку Дефне. Он увидел её едва переступил порог. Она стояла спиной к нему и разговаривала с Седой. Серо-зелёное узкое платье льнуло к её телу. Омер позавидовал ему. Как и невесомому золотисто-медному локону, который выбился из узла на затылке и мягко касался грациозной шеи.

- Омер, - приглушенно позвал его Синан и незаметно толкнул локтем.

Он очнулся. Сдержанно поздоровался с присутствующими и занял своё место за столом. В след за ним потянулись остальные. Несколько минут слышались лишь скрежет отодвигаемых стульев и негромкие разговоры которые вскоре стихли. По обе стороны от Омера сели Синан и Из, место Дефне оказалось напротив. Она положила перед собой папку и сложила поверх неё кисти рук. Её глаза смотрели куда угодно, только не на Омера. Рядом с ней, вальяжно развалившись на стуле, сел Кыванч Талат. В желудке Дефне образовался болезненный узел, который она попыталась расслабить, прижав к верхней части живота ладонь. Этот жест не укрылся от Омера. Его, и без того тяжёлый взгляд, потемнел ещё больше. Он смотрел на неё неотрывно. Наплевав на людей вокруг, на приличия, на возможные сплетни и догадки, он прожигал её взглядом и ловил проявление малейших эмоций на любимом лице. Он видел боль, промелькнувшую в её взгляде, когда она посмотрела на Из. Видел усилия, которые она прикладывала чтобы казаться спокойной и невозмутимой. Видел, как она дёрнулась, когда Талат задел её локтем. Тёмная волна поднялась в его груди и пальцы, ломая зажатый в них карандаш, невольно сжались в кулак. Дефне наконец посмотрела на него. В её глазах была просьба… и страх. Он едва заметно кивнул и разжал руку. Аккуратно положил обломки карандаша на стол. Расторопная ассистент Трамбы молниеносно их убрала. Лицо Дефне чуть расслабилось. Линия губ смягчилась. Жжение в груди Омера стало терпимым.

В зал вошли организаторы конкурса и, поздоровавшись с присутствующими, заняли свои места во главе стола. Последним сел Трамба. Он взял лежащую перед Дефне папку и протянул её главе комитета господину Шинасси. Тот открыл её и вынул рисунок. В конференц-зале воцарилась оглушительная тишина. Все смотрели в лицо мужчины и напряжённо ждали. Его взгляд загорелся восхищением. Он поднял лист бумаги и продемонстрировал рисунок присутствующим, а потом обратился к Трамбе.

- Великолепно! Ваш дизайнер, несомненно, талантлива и неординарна, - он обратился к Дефне. – Госпожа Топал…

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 101112 13 14 Следующая ⇒