Услуги адвоката. 7 страница

- Омер, если ты боишься, что развод сейчас убьёт меня, то не бойся. Этого не произойдёт. Я перешагнула грань. Ты можешь с чистой совестью подписать бумаги и стать свободным.

- Ты думаешь я этого хочу? – не веря своим ушам, изумлённо спросил он. – Стать свободным от тебя?

- Да, - твёрдо ответила она. – И хочу, чтобы ты поступил честно – подписал бумаги и покончил с этим недействительным браком.

Глаза Омера зажглись тёмным огнём. Лицо потемнело, черты заострились и на нём появилось хищное выражение. Он достал из папки бумаги, а её саму небрежно бросил на стол.

- Ты права, - глухо произнёс он. – Действительно пора заканчивать с недействительным браком.

Глядя в глаза Дефне, одним движением рук он с лёгкостью разорвал бумаги и бросил обрывки на пол. Не отрывая взгляда, подошёл к ней и, одной рукой сжав затылок, второй обхватил её за талию и тесно прижал к своему телу.

- Забудь всё. Пусть прошлое, со всеми нашими ошибками, катится к чёрту. Сейчас есть МЫ и я никогда не отпущу тебя.

Лицо Дефне дрогнуло, глаза наполнились слезами и засияли тёплым светом.

- Я люблю тебя. Больше жизни…

В его хриплом голосе звучали твёрдость и нежность, а на лице отразились такая несгибаемая воля и решительность, что Дефне поверила. Всем сердцем. Её губы дрогнули в робкой улыбке. Прежняя Дефне, разрывая в клочья новую, рванулась из ледяного панциря, и он развалился на крохотные осколки. Снова стало страшно. Так страшно и сладко…

- Я боюсь… - прошептала она.

Твёрдая рука расслабилась, стала нежной и такой сильной. От затылка скользнула к любимому лицу, погладила щеку, шею, и застыла там, где отчаянно бился пульс.

- Не бойся. Я с тобой. Теперь навсегда.

- Ты выбираешь меня?

- Всегда, любовь моя. В прошлом или в будущем, всегда только тебя.

Дрожащая улыбка стала шире. Слёзы всё же брызнули из глаз, но они не были горькими. Омер вытирал их большими пальцами и покрывал мягкими поцелуями беззащитно-трогательное лицо. Но когда поцелуй коснулся губ, мягкость исчезла. Она трансформировалась в огненную страсть, в отчаянную потребность любить, в неприкрытое, голодное желание.

Оторвавшись от губ, Омер подхватил жену на руки и понёс к лестнице. Ноги перебирали ступени, а глаза смотрели в другие, прекрасные… любимые, которые сияли, как тёмный мёд на солнце и глядели так же сладко.

В спальне он остановился. Осторожно поставил драгоценную ношу на пол и обволакивая её взглядом, спросил:

- Ты понимаешь?

Дефне кивнула.

- Прости меня…

- За что?

- Она должна была быть другой.

Омер прикоснулся к пуговицам на её платье-рубашке. Расстёгивая одну за другой, он хрипло шептал ей на ухо:

- Я бы расстёгивал пуговицы на твоём прекрасном белом платье, а потом бы снял его… Вот так.

Он спустил синий хлопок с сияющих в темноте фарфоровых плеч, стянул по рукам и бросил на пол. потом положил руки Дефне себе на грудь.

- А ты расстегнула бы мою рубашку…

Она послушно освободила пуговицу из петельки, вторую, третью… полы разошлись и Омер дёрнул рубашку срывая её со своих рук. Она полетела вслед за платьем Дефне. Смуглая кожа туго обтягивала мышцы груди и широких плеч. Они бугрились и манили прикоснуться. Дефне прижала к ним дрожащие ладони и, растопырив пальцы, провела по груди к плечам.

Омер застонал. Притянул её к себе и жадными ладонями заскользил по изящному телу.

- Я бы целовал тебя… и любил… вот так…

Он прижался губами к её рту и Дефне умерла. Не было ничего и никого, кроме Омера. Он был сердцем в её груди, сознанием в её голове. Он был бабочками в животе и воздухом, которым она дышала.

Он был всем…

Эта ночь была всем… всей жизнью…

Кровать мягко прогнулась под тяжестью тел и ночь укрыла их, спрятала в своей синеве, поймала стоны и хриплые признания и спрятала их между звёзд…

Прошла целая вечность или один миг, они не знали. Лежали, переплетясь телами и умирая от счастья.

- Я люблю тебя, - тихо произнёс Омер.

- Я люблю тебя, - эхом отозвалась Дефне. Он счастливо рассмеялся и прижался щекой к огненному шёлку макушки.

Утром, Омер проснулся с ощущением, что до краёв наполнен счастьем. Он чувствовал себя спокойным и сытым, готовым голыми руками свернуть горы. Потянувшись, он перекатился на бок и посмотрел на источник счастья, энергии и самой жизни. Она спала на животе, спрятав руки под подушку и повернув к нему милое лицо. На щеках играл румянец, и кожа снова вернула себе свой привычный цвет белоснежного, дорогого фарфора. Красавица! Как же он любил её. До безумия.

Легонько прикоснувшись губами к обнажённому плечу, он тихо выбрался с кровати и поспешил в душ. Когда за ним закрылась дверь, на милом лице Дефне появилась счастливая улыбка. Она распахнула глаза и откинулась на спину. Аллах! Как же она счастлива! Каждой клеточкой и молекулой тела. Тихо засмеявшись, она потянулась сытой кошечкой и села в постели.

Телефон зазвонил почти неслышно и Дефне оглянулась в поисках звука. Серый металлический прямоугольник с светящимся экраном лежал на тумбочке со стороны Омера. Она потянулась и взяла его в руки.

Сердце оборвалось. Она смотрела на высветившееся на экране лицо и чувствовала, как меркнет перед глазами свет.

Прощай

Дефне, холодея сердцем, смотрела на экран, а мысли грозились в клочья разорвать мозг. Красивое женское лицо было сейчас самым страшным, что она могла увидеть. Но именно оно высвечивалось на экране. Она колебалась лишь секунду, а потом дрожащим пальцем приняла вызов и поднесла телефон к уху.

- Омер! – прозвучал из него обеспокоенный голос Из. – Куда ты пропал? Вышел под утро с моей квартиры и словно в воду канул. Я же волнуюсь.

Мир перевернулся. Обман… всё что было вчера… его признания, поцелуи, нежность и страсть… всё обман. Зачем, Всевышний? Зачем?!!! Ведь она уже смирилась… Зачем он снова подарил надежду? Чтобы добить её?

- Алё! – звучало из телефона. – Омер?! Омер, почему ты молчишь?

Дефне сглотнула и глухо ответила:

- Омер не может ответить. Он в душе…

- Дефне? – голос Из изменился. Стал растерянным и низким. – Ты прилетела в Марсель? Хорошая идея…

- Нет, - резко оборвала её Дефне. – Омер прилетел в Стамбул.

- Правда?! Не могу поверить. Значит вы помирились? Я рада.

Из очень старалась изобразить радость, но Дефне отчётливо слышала в её голосе горечь.

- Нет, - возразила она. – Не помирились. Просто… обстоятельства привели меня в дом Омера.

- Он так и не смог простить, да? – тихо произнесла Из и вздохнула. – Это же Омер. Он никому не даёт второго шанса. Отрезает от себя человека, снимает кольцо и уходит.

- Кольцо? – встрепенулась Дефне. – Что ты имеешь в виду? Почему сказала про кольцо?

- Но ведь у вас была свадьба. Шестнадцатого июня. Мне приглашение приходило… И вдруг семнадцатого Омер прилетает в Марсель, появляется в моей квартире, мрачный, злой без кольца на пальце. Ничего не говорит, только просит выпить…

«Появляется в квартире Из? … Без кольца на пальце? … Снова ложь! Когда же ты забыл о своих принципах и научился лгать, Омер Иппликчи? Или ты всегда был таким и твоя идеальность лишь маска, а я наивная дурочка, которая принимала её за чистую монету? Что ещё является ложью?» - мысли были горькими и душили слезами.

- Из, извини, я не могу говорить. Позвонишь Омеру позже.

Дефне нажала на экране красную точку завершения звонка и аккуратно положила телефон на место. Закутавшись в простыню, она встала с кровати и медленно подошла к окну. За стеклом сияло утреннее солнце и ярко цвели цветы в саду. Те самые, которые она посадила, после подслушанного разговора Омера с Фикрет. Он тогда так красиво описывал словами любовь к ней, Дефне. Неужели эти слова тоже были ложью?

Очень хотелось плакать. В глазах жгло и горький ком в горле не давал дышать, но Дефне сдерживала слёзы. Она никогда больше не покажет свою слабость и не расплачется перед Омером. Никогда.

Думая, что Дефне ещё спит и не желая потревожить её сон, Омер, одетый в одну, состоящую из полотенца, набедренную повязку, тихо открыл дверь и, неслышно ступая, вошёл в комнату.

Но кровать была пуста. Жена, закутавшись в простыню и придерживая её на груди руками, стояла у окна. Такая изысканно-изящная и трогательная. Тёмно-синий шёлк плотно обхватывал грудь и талию и спускался на пол красивыми, широкими фалдами. Спутанные медные волосы лежали на белоснежных плечах. Она была такой красивой, что у Омера перехватило дыхание и внизу живота начал разгораться огонь. Ничего не видя вокруг кроме тоненькой фигурки, он подошёл и обнял её. Поцеловав тёплое плечо, жарко зашептал на ухо:

- Ты проснулась… Как хорошо! Давай забьём на всех и вернёмся в постель.

Он попытался повернуть Дефне к себе лицом и поцеловать в губы, но она вывернулась с объятий и отстранилась. Не глядя Омеру в глаза, она произнесла:

- Мне нужно в душ. А тебе на работу.

Омер перехватил её и снова заключил в объятия.

- Алла-алла, - шутливо причитая, спрятал её в своих руках и прижался щекой к макушке. – Я женился на самой жестокой девушке в мире. Она совсем меня не любит.

«А ты любишь меня?» - кричало всё внутри, но Дефне лишь молча убрала его руки и пошла к выходу из спальни.

- Дефне, - голос Омера за её спиной звучал насторожено. – Всё в порядке?

Не оборачиваясь, она кивнула головой и вышла. И только в дУше, сделав воду максимально горячей, дала волю слезам.

Она снова поверила… и снова ошиблась. Ничему её жизнь не учит.

Омер с недоумением смотрел вслед жене. Что это с ней? Ночью она была, как живой огонь, а утром превратилась в ледышку.

Аллах! Да она же смущается. Его стеснительная девочка!

Улыбнувшись, он решил про себя, что со стеснительностью нужно бороться, но постепенно. Сейчас он даст ей время привыкнуть к мысли, что он – её муж и занятия любовью – это прекрасно и ничуть не стыдно. Прикусив губу, Омер выдохнул и пошёл одеваться.

Он приготовил завтрак, накрыл на стол, а Дефне всё ещё не спустилась. Меряя шагами гостиную, Омер отдёрнул рукав пиджака и посмотрел на часы. Через пол часа нужно отправляться на работу, а он ещё толком не видел жену. Не насмотрелся, не надышался и не зарядился от неё энергией. Остановившись у основания лестницы, он громко позвал её:

- Дефне! Где ты пропала? Завтрак стынет.

Хлопнула дверь спальни, и она появилась на лестнице.

В потёртых джинсах и простенькой футболке с забранными в хвостик волосами, Дефне напоминала скорее девочку-подростка, чем жену владельца огромной компании. Но Омер не мог оторвать от неё глаз. А ещё чувствовал себя в своём дорогом и безупречном костюме не в своей тарелке. Пока Дефне спускалась по лестнице, у него проскочила мысль забить на всё, переодеться в джинсы, посадить Дефне в машину и умчаться подальше от Стамбула. В горы. Мысль была очень заманчивой, но трезвый рассудок подавил её. Пассионис нуждался в творческом директоре. Он и так непозволительно долго игнорировал работу, и это может оказаться ударом для фирмы. Он потерпит до выходных. Всего лишь каких-то три дня.

Дефне спустилась по лестнице и прошла мимо к обеденному столу.

- Эй! – возмутился Омер. – А утренний поцелуй?

Он догнал её и склонился поцеловать в губы, но она отвернула голову и поцелуй пришёлся в щёку.

- Ты говорил, что завтрак стынет, - напомнила она и села за стол.

- Ты права, - легко согласился Омер и, прежде чем сесть на своё место, налил в изящную армуду чай и размешал в нём сахар.

От этой его заботы становилось тошно. Дефне взяла в руки вилку и воткнула в омлет. Аппетитный на вид, на вкус он показался ей древесными опилками. Она с трудом проглотила половину своей порции и взяла в руки армуду с чаем. Ароматный напиток был именно таким, как она любила – крепким и сладким. Он немного успокоил расшатанные нервы и бунтующийся желудок. Промокнув губы салфеткой, она посмотрела на Омера. Он ел с большим аппетитом и выглядел весёлым и довольным жизнью.

- Когда ты был в душе, тебе звонила Из, - опустив глаза и пристально разглядывая содержимое тарелки произнесла она. – Я ответила.

- Из? – удивился Омер. – И что она хотела?

- Ты не даёшь о себе знать. Она волнуется, - спокойно, слишком спокойно, ответила Дефне.

Омер хлопнул себя ладонью по лбу.

- Чёрт! Точно. Совсем о ней забыл. Ладно, перезвоню позже, - отставив тарелку он взял чашку с кофе. Отхлебнув глоток, прикрыл на секунду глаза и удовлетворённо вздохнул. Напиток богов! Поставив чашку на блюдце, он снова заговорил: – У меня утром совещание. Потом кое-какие срочные дела. Только управлюсь – сразу домой. По дороге заеду в итальянский супермаркет, куплю всё необходимое для моих фирменных спагетти и чего-нибудь вкусненького для тебя, - он потянулся через стол рукой и, взяв за подбородок, поднял к себе её лицо. Заглянул в глаза и улыбнулся: - Чего хочет твоя душа?

- Ничего, - Дефне повела головой и Омер убрал руку.

Он нахмурился и, пытливо вглядываясь ей в лицо, спросил:

- Дефне, всё хорошо?

- А разве есть причины чтобы было не хорошо? - посмотрев ему в глаза ответила она встречным вопросом.

- Нет.

- Значит, всё хорошо.

Она говорила эти слова, а сердце ныло и разрывалось по ещё свежим, едва зарубцевавшимся ранам.

У Омера внутри шевелился червь беспокойства. Не таким он представлял это утро. Он ждал, что Дефне будет милым ластящимся котёнком, но перед ним сидела независимая кошка. Она холодно смотрела своими янтарными глазами и не подпускала его к себе. И всё же он отбросил сомнения. Ведь всё хорошо. Дефне поверила ему и отдалась душой и телом. Их ночь была прекрасна. А впереди тысячи дней и ночей. Он подарит ей столько нежности и любви, что настороженная кошка исчезнет и его Дефне снова превратиться в милого рыженького котёнка. Его котёнка, которого он будет нежить и баловать.

Из прихожей послышался характерный звук отмыкания дверного замка и мужские шаги. Шюкрю, с большой коробкой в руках, появился в столовой и, виновато улыбаясь, заговорил:

- Доброе утро, Омер-бей, Дефне! Приятного аппетита! Прошу прощения, что помешал. Но Зехра сегодня не смогла прийти… Невестка заболела. К ней поехала. Но она приготовила обед. Вот, всё в коробке.

- Ничего, Шюкрю, всё нормально, - успокоил его Омер. – Пусть невестка выздоравливает. – Он указал рукой на кухонную стойку. – Поставь коробку туда и подожди меня возле машины. Я через десять минут выйду.

Шюкрю исполнил просьбу, ещё раз тепло улыбнулся молчаливой Дефне, и вышел из дома.

Она встала и начала собирать посуду, но Омер остановил её. Подошёл и обнял так, как ему хотелось всё утро – тесно, крепко, впечатывая её в себя и прижимаясь щекой к виску. Её тело напряглось и узкие ладошки попытались оттолкнуть его, но Омер лишь сильнее сжал руки.

- Не вырывайся, - велел он. – Я всего лишь хочу подзарядиться. Вдохнуть твой запах, - он глубоко втянул носом воздух, - и примириться с мыслью, что несколько часов не смогу тебя видеть.

Дефне до ломоты сжала зубы. Ей хотелось закричать, высказать всё ему в лицо. Сказать, что знает о его лжи. Что убита ею. Что её сердце снова раздавлено и истекает не кровью, а жизнью. Хотела спросить – зачем он это делает? Говорит о любви, не испытывая её. Сохраняет семью, которой нет. Из жалости? Или чувствует себя виноватым? Или банально хочет её тело. Но ни одно, ни другое, ни третье ей не нужно.

Ей необходима любовь. Большая, настоящая, безусловная. Чтобы среди всех других выбирали её, и только её. Чтобы она была необходима, как воздух.

Такая, какой любит она сама…

Но гордость требовала молчать, и она молчала. Лишь леденела в его руках.

- Поцелуй меня, - хрипло попросил Омер.

Он чуть ослабил объятия и Дефне, запрокинув голову посмотрела в его лицо. Красивое, до боли родное и любимое лицо. У неё больше никогда не будет возможности — вот так, близко, увидеть его…

И, чёрт возьми, она хочет этот поцелуй. Последний.

Дефне встала на цыпочки и, обхватив ладонями мужскую шею, притянула к себе его голову и прижалась ртом к упругим, пахнущим кофе, губам. Она целовала его с отчаянной страстью и наслаждалась каждым мгновением. Запечатлевала его в памяти и сердце. На всю жизнь. Долгую, бесконечно тоскливую и одинокую жизнь без него.

Она уже знала, что уйдёт. Навсегда. И дарила себе напоследок кусочек горького счастья.

А Омер горел. Он впервые видел такую Дефне – смелую, страстную, отчаянную. Она была одновременно тёплым мёдом, жгучим перцем и колючим, ледяным инеем. Он тонул в этой огненной сладости и ледяной крошке. Готов был отдать душу за ещё одно мгновение. За Дефне и её любовь.

Она отстранилась, но Омер, как привороженный, тянулся за её губами, ловил их своими, целовал. Узкая ладонь уперлась ему в грудь.

- Тебе пора, - тихо произнесла Дефне. – Десять минут давно прошли.

- Плевать, - он прижался лицом к её шее. Его голос, бархатный, прерывистый очаровывал и соблазнял. – Давай поднимемся наверх. Я хочу любить тебя…

Горячие губы трогали тонкую кожу и в этих местах она загоралась огнём. Дефне закрыла глаза. Внутри клокотал ураган эмоций. Она любила… Аллах, как же она любила! И ненавидела. За его ложь. За желание. За то, что так красиво назвал его – любить. Это слово резало слух и переворачивало душу. Любить. Разве это любовь?

Дефне всё же сумела вывернуться с его рук и отошла на пару шагов назад.

- У тебя сегодня важное совещание, - напомнила она ему.

- Провалилось бы оно! – зло ответил Омер. Он взял Дефне за плечи и жгучим взглядом посмотрел ей в глаза. – Я ухожу, а ты ложись спать и выспись хорошенько. Потому, что ночью я не дам тебе уснуть.

Дефне не ответила, да он и не ждал её слов. Поцеловал её в лоб и стремительно, чтобы не передумать вышел из дома.

Едва за ним закрылась дверь, как Дефне подрезанным стебельком упала на пол. Она не плакала, лишь обхватив себя за плечи руками и подтянув к груди колени, сжалась в комочек.

Зазвонил телефон. Дефне медленно поднялась на ноги и пошла на зов.

- Слушаю, - чужим, глухим голосом произнесла она в отсвечивающий синим экран мобильного.

- Дефне-ханым, это Фатима, - затараторил женский голос. – Вы вчера утром звонили по поводу квартиры. Так, что будете снимать, или как? А то от желающих отбоя нет. Как же, такое место! Квартира с мебелью, посудой. Даже машинка стиральная и телевизор есть…

- Буду, - перебила поток слов Дефне. – Я приеду через два часа.

Она положила телефон на стол и подошла к кухонной стойке. Вынула из коробки контейнеры с едой и спрятала их в холодильник. Вымыла посуду и побрела наверх. В большую сумку побросала одежду, пару туфель и другую мелочь. На пороге спальни оглянулась. Кровать оставалась неубранной. Смятые простыни кричали о бурной ночи. Она дёрнулась чтобы поправить их и застелить постель, но потом остановилась. Отвернулась, гордо вскинула голову и вышла за дверь.

Спустилась вниз. В кабинете вырвала из блокнота листок и написала на нём несколько слов. Затем взяла свои рисунки и вышла в гостиную. Положила их на стол, сверху легли «Сбежавшая Альбертина» Пруста, белый клочок бумаги и ключ. Потом включила телефон и внесла Омера в «чёрный список».

Ну вот и всё. Пора уходить. Из этого дома, этого мира… из жизни Омера.

Она больше не оглядывалась. Шла к двери уверенно и только сжатые в ниточку губы и сухие, горящие глаза показывали, что творится сейчас в её сердце.

Дефне не стала брать такси. Равнодушно окинула взглядом ряд жёлтых, с чёрными шашечками на боках автомобилей, и пошла к автобусной остановке.

В автобусе было многолюдно, душно и жарко. Её сумка всем мешала, а бледность и болезненный вид раздражали пассажиров. Какая-то дородная тётка, занявшая своими телесами почти два сидения, неодобрительно посмотрела на худенькую девушку и в голос возмутилась, что болезненным нужно дома лежать, а не в общественном транспорте с сумками ездить. Дефне из прошлого сейчас бы вспылила и закатила хамке скандал, но нынешняя лишь посмотрела равнодушно и сильнее сжала полупрозрачными пальцами поручень.

Улица, на которой стоял нужный Дефне дом казалась точной копией её родной махали. Такой же выщербленный асфальт на дороге. Деревянные, выкрашенные зелёным и коричневым, двухэтажные домики. Цветы на подоконниках и много кошек. Она нашла нужный дом и позвонила в дверь квартиры на первом этаже. Её открыла вертлявая, остроносая женщина.

- Это ты Дефне Топал? – удивилась она.

- Да, - ответила Дефне.

Женщина осмотрела её с ног до головы и неодобрительно скривилась.

- Я думала ты попредставительней будешь. Проходи.

Девушка вошла в квартиру и огляделась по сторонам. Небольшая, грязная и какая-то тусклая. Совсем не похожа на уютный дом бабушки, но арендная плата была приемлемой, да и искать что-то другое не было ни времени, ни сил.

- Смотри, - между тем, гордо задрав нос, вещала хозяйка. – Кухня там. Рядом ванная. Гостиная небольшая, но тебе хватит. Здесь спальня, - она открыла дальнюю дверь. Там стояла неширокая кровать, старый шкаф, комод с зеркалом наверху, и прикроватная тумбочка. – Постельное бельё и полотенца в комоде. Платить аренду будешь третьего числа каждого месяца. Сейчас плати за месяц вперёд.

Дефне вынула из кошелька деньги и протянула женщине. Та ухватила их, молниеносно пересчитала и спрятала в карман растянутой шерстяной кофты.

- Ещё предупрежу – телевизор громко не включай. Газ экономь. И мужчин в дом не води. Узнаю – выгоню в два счёта.

- Брату хоть можно приходить? – с иронией поинтересовалась Дефне.

Женщина не услышала этой иронии и милостиво разрешила:

- Брату можно. Но больше – никаких мужчин! У меня приличные квартиры, - она важно задрала нос и выпятила вперёд подбородок. – Я живу на соседней улице, так что всё узнаю. Не пытайся меня обмануть.

Дефне вдруг стало смешно от этих запугиваний.

Она потеряла всё. Любовь, семью… жизнь. Разве есть в мире что-то, что способно её напугать?

Закрыв за хозяйкой дверь, Дефне позвонила Сердару. Не вдаваясь в подробности сказала, что ушла от Омера и сняла себе квартиру. Попросила незаметно от родных собрать её вещи и привезти ей. Только ничего пока не говорить бабушке. Она сама это сделает, когда будет готова.

Сердар не стал ни расспрашивать, ни уговаривать. Лишь сдавлено ответил:

- Хорошо, Рыжик.

Это «Рыжик» придало сил. Дефне посмотрела на унылую квартиру и пошла за водой и тряпками. Она, сжав зубы, мыла окна, перетряхивала на крохотном крыльце занавески и пледы, выбивала подушки. С маниакальным упорством натирала до блеска посуду и мебель, убирала паутину и остервенело драила пол.

Когда через пару часов в дверь позвонили, квартирка сияла зеркальным блеском, а её печальная обитательница, зажав между коленей сложенные вместе ладони, сидела на диване и отрешённо смотрела на дело своих рук. Очнувшись, она пошла открывать. Сердар и кругленькая, как воздушный шарик, Нихан, вошли в квартиру. Бросив на пол сумки, брат посмотрел в глаза Дефне и молча открыл ей свои объятия. Она нырнула в них, прижалась к тёплой груди и расплакалась, как маленькая девочка – навзрыд. Она оплакивала и отпускала от себя свою прошлую жизнь – детство, родной дом, любовь и… Омера.

Позже втроём они сидели на крохотной кухне. Пили чай из натёртых до блеска армуд и молчали. На столе стояли стеклянные судочки с бабушкиной долмой и молочной пахлавой. Нихан нагло соврала старушке, что они с Сердаром отправляются проведать заболевшую кузину и та немедленно нагрузила их гостинцами.

- Девочка, ты расскажешь наконец, что случилось? – нарушила молчание Нихан.

Дефне подняла на неё измученные глаза и покачала головой.

- Ничего… Нельзя склеить то, что разбито вдребезги. Пора понять это и начинать новую жизнь.

Сердар положил на стол деньги.

- Вот. Возьми на первое время.

Дефне замотала головой и яростно ответила:

- Не надо! Вам они нужнее. Бабушка, Пчёлка, Нихан… Скоро появится ребёнок… Сердар я не пропаду!

- Бери! – Нихан решительно подсунул к ней деньги. – Ты ради Сердара… и меня пожертвовала всем. Влезла в долги. Позволь нам сейчас позаботиться о тебе.

Дефне прижалась лбом к плечу Нихан и заплакала. Сердар встал со своего места, обнял обеих и прикрикнул:

- Хватит реветь! Всё у нас нормально. Прорвёмся!

***

Омер с самого утра задал работе бешеный темп. Как и обещал Дефне, он спешил расправиться со всеми делами, и быстрее вырваться домой. Босс работал, как одержимый и загонял всех вокруг. Бедняжка Дерья дёргалась каждый раз, когда на её столе звонил внутренний телефон. Она не успевала доделать прежнее задание, когда Омер-бей, нетерпеливо хмурясь, отдавал следующее. Корай, шипя на всех вокруг, мялся под кабинетом Омера и наконец решился заглянуть. Приняв вид кота, которому надавали по загривку за сворованные кебабы, он приоткрыл дверь и просунул туда свою голову.

- Омюш-ш-ш! – протянул он плаксиво. – Ты всё ещё сердишься на меня? Клянусь, меня заставили…

- Корай, иди работать! – рявкнул Омер и посмотрел так, что фотограф втянул голову в плечи и немедленно испарился.

- Что ты ему сказал? – смеющийся Синан посмотрел в след Кораю и вошёл в оставшуюся открытой дверь.

- То же, что и тебе скажу – займись работой! – отрезал Омер.

- Оу! – Синан притворно поёжился. – Не смотри таким взглядом – все мысли мне заморозишь!

- Ты по делу? – оборвал его шутливый тон Омер.

Ему надоели эти праздные визиты и разговоры ни о чём. Он хотел расквитаться с работой и пулей помчать домой. К Дефне. Её утренний поцелуй сидел в нём гвоздём и превращал тело в камень. Ноющий от желания камень. Воспоминания о её изящном, нежном теле отзывались сладкими судорогами внизу живота. Он хотел её и его терпение вплотную приблизилось к пределу.

- Омер! – перед его глазами появилась мужская рука с щёлкающими пальцами. – Алё! О чём задумался?

- А? Что ты сказал? – он очнулся от прострации.

- Говорю – по делу пришёл! – Синан упал в кресло для посетителей и откинул голову на спинку. – Первое. Нам нужен креативный директор. Как ты смотришь на то, чтобы снова пригласить на эту должность Из?

- Из? – удивился Омер. – А она захочет?

- Уже хочет. Я говорил с ней час назад. Она сама предложила свою кандидатуру.

- Так вот почему она звонила утром? – протянул Омер. – Я был в душе, Дефне ответила. Я собирался перезвонить, но забыл. Если хочет – без проблем. Лучшего креативщика нам всё равно не найти.

- Отлично! – обрадовался Синан. Большущий кусок проблем падал с его плеч чему он был несказанно рад. – Позвоню и скажу пусть берёт билет до Стамбула. – Второй вопрос. Объявлен конкурс между турецкими производителями обуви. Награда – победитель будет представлять Турцию на европейском фестивале обуви. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, ЧТО это значит?

Омеру не нужно было этого объяснять. Европейский фестиваль обуви проводится раз в четыре года. Это самая большая и престижная ярмарка обуви. Участие в ней – гарантия выхода на мировой уровень. В прошлый раз Пассионис обошёл Трамба. Но в этот раз Омер Иппликчи не собирался предоставлять ему такой шанс.

- Что требуется от меня?

- Восемь пар обуви. Четыре – осень-зима, и четыре – весна-лето. Концепция: Мир у ног женщины.

- Интересная концепция, - Омер задумался. Идея отражала его собственное желание положить мир к ногам Дефне. – Какие сроки?

- Месяц. Двадцать восьмого сентября нужно предоставить Комитету эскизы. Заявку я уже подал. Сам фестиваль будет проходить в Милане в конце октября.

- Эскизы будут, - твёрдо пообещал Омер. – Готовься к поездке в Милан.

- Узнаю моего брата! – засмеялся Синан и подмигнул: - Говоришь, муза вернулась?

Омер, пытаясь спрятать довольную улыбку, закусил губу. Но глаза, сытые, подёрнутые поволокой, выдавали его с головой. Вернулась! Чёрт возьми, ещё как вернулась! И не важно, что сегодня она снова игнорирует его звонки. Впереди вечер… и ночь.

- Иди уже работать, - отфутболил он Синана, но тот ответил понимающей ухмылкой.

- Завидую тебе, брат! Где же моя судьба плутает? Ходит где-то и не появляется мне на глаза.

- Появится, брат, появится! – Омер наклонился через стол и похлопал друга по плечу, а потом шутливо ударил кулаком: - Сгинь, ради Аллаха! Дай мне закончить работу. А то я взорвусь и всем места будет мало!

- Хорошо-хорошо! – Синан поднял руки и встал с кресла. – Ухожу! Передай привет Дефне.

- Обязательно, - наклоняясь над папкой с документами, пробормотал Омер.

В четыре он вернул Дерье папку, продиктовал последнее письмо и наконец встал из-за стола. Спина ныла и требовала физической нагрузки. Омер криво улыбнулся. Сегодня ночью он собирался обеспечить этой нагрузкой всё тело.

Сняв с вешалки пиджак, Омер просунул руки в рукава и боковым зрением заметил вывалившиеся из орбит глаза Дерьи.

- Вы уже уходите? – вырвалось у неё.

- Удивляешься или радуешься, - иронично поинтересовался он.

- Радуюсь, - брякнула она и тут же закрыла рот рукой. Глаза стали ещё больше и в них отразился испуг.

- Я бы на твоём месте не спешил, - осадил её босс. – Документы, которые в папке, внеси в реестр, отсканируй и разошли адресатам. И составь мне отчёт по результатам продаж.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒