Услуги адвоката. 6 страница

Печатные строчки расплывались перед глазами, и она не понимала ни слова из прочитанного. Отложив в сторону книгу, Дефне ушла на кухню. Нужно было чем-то занять себя. Например, ужином. Она заглянула в холодильник. В стеклянной чаше мариновался в лимонном соусе лосось. На нижней полке разместились овощи и зелень. А ещё есть фрукты, орехи и йогурт. Можно сделать фруктовый салат.

Дефне выставила на стол всё необходимое и принялась мыть фрукты и овощи.

- Давай помогу, - голос Омера зазвучал так неожиданно, что Дефне вздрогнула и уронила в раковину грушу. Подняв сладко пахнущий фрукт, она подставила его под струю воды и спросила:

- Разве тебе не нужно рисовать осеннюю коллекцию?

- Успею, - отмахнулся Омер, и достав сковородку поставил её на огонь. – К тому же коллекция почти готова. Я нарисовал её ещё до нашей свадьбы.

Омер тут же прикусил язык, но было уже поздно. Спина Дефне неестественно выпрямилась, она отложила в сторону грушу и повернулась, чтобы выйти из кухни.

- Постой, - он поймал её за руку. – Не уходи. Давай на пару часов сделаем вид, что у нас нет прошлого и просто приготовим ужин. Клянусь, я не буду злить тебя откровениями и распускать руки.

В подтверждение своих слов он отпустил её, отошёл на шаг и поднял вверх ладони.

Дефне разрывалась на части. Гордость требовала уйти, но прагматичный рассудок говорил, что уходом она только обострит ситуацию. Омер плюнет на обещание и будет давить танком. Она не понимала зачем, но он явно решил, что не хочет развода и начал наступательную кампанию «Возвращение жены». Его горячие взгляды, обжигающие прикосновения, глубокий голос и дьявольская улыбка сводили с ума, ломали её волю. Рушили все принятые решения и умоляли забыть о пережитой боли и сдаться ему в плен. Но Дефне знала: чем слаще будет этот плен, чем выше она поднимется в небо – тем сильнее ударится об землю и разобьётся насмерть.

Ей нужно время. Несколько дней, а потом она уйдёт и начнёт всё с чистого листа. Но чтобы эти несколько дней не сломали ей жизнь, нужно общаться с Омером ровно. Без бурных сцен и вывернутой наизнанку души.

Она приняла его предложение. Молча кивнула и вернулась к кухонному столу.

У Омера от облегчения закружилась голова. Он широко улыбнулся и занялся рыбой.

Пока готовили, и потом, за ужином, они говорили о разных пустяках, старательно обходя темы, на которые Омер отчаянно хотел поговорить, а Дефне так же отчаянно хотела оставить истории.

Омер вышел из ванной комнаты и посмотрел на стеклянную стену спальни. Штора задёрнута и внутри темно. Странно. Неужели он так долго принимал душ, что Дефне успела уснуть. Хотя… она ведь такая соня. Омер тепло улыбнулся, но шум в библиотеке заставил улыбку сползти с его лица. Он прислушался, а потом открыл дверь спальни. Кровать пуста и никаких следов Дефне. Он поспешил вниз. В библиотеке тускло горел свет. Дефне в лиловой пижаме и с распущенными по плечам волосами стелила на диване постель.

- Дефне, что ты делаешь?

Омер пытался говорить спокойно, но Дефне всё равно вздрогнула от звука его голоса. Не прекращая своего занятия, она ответила:

- Стелю себе постель. Я устала и хочу лечь.

- Ты не будешь здесь спать.

Он подошёл и забрал с её рук плед. Бросил на диван и повернул к себе её лицо.

- Дефне, спальня в твоём распоряжении, - его глаза пылали тёмным огнём. Он прожигал Дефне до самого сердца и плавил ледовый панцирь. – Я очень хочу делить её с тобой. Очень! Но потерплю. Однажды ты поймёшь, что я люблю тебя больше жизни и поверишь мне.

Дефне закрыла ладонями уши и зажмурилась.

- Молчи!

Омер обхватил пальцами тонкие запястья и отвёл её ладони от головы.

- Дефне…

- Не смей говорить мне о любви, - закричала она и выдернула из захвата свои руки. – Не смей! Ты понятия о ней не имеешь. Если гордость важнее, если можешь жить без человека, если плевать на его страдания – это не любовь!

- Не любовь? А что тогда любовь? – с потемневшим лицом и горящим взглядом он наступал на неё и Дефне испугалась. Попятилась и выставила вперёд руку.

- Не подходи.

Но Омер не слышал. Он поймал её и сжал в объятиях так, что у Дефне захрустели косточки. Правая рука обхватила затылок и твёрдый от гнева рот набросился на дрожащие губы. Он впивался, сминал, прикусывал. Терзал и выплёскивал своё отчаяние и свою страсть. В этом поцелуе не было нежности, только одержимость, маниакальная потребность чувствовать, требование подчинится. Он целовал и целовал и лишь привкус соли заставил его отпустить распухшие губы и посмотреть Дефне в лицо. Оно было залито слезами. Они текли из-под сомкнутых ресниц, и каждая прожигала в его сердце дыру.

Омер прижал её голову к своей груди и хрипло попросил:

- Прости. Я сошёл с ума.

- Я устала, - тихо прошептала она. – Так устала…

Он подхватил её на руки и понёс наверх. В спальню. Там положил на кровать и укрыл тонким одеялом. Сам присел рядом. Провёл рукой по лицу и, глядя в стену, произнёс:

- Мне было так плохо без тебя… Сначала я сердился и гнев застил мне глаза. А потом мысли начали потихоньку обретать ясность. Я думал и думал, и осознал, что ты не могла поступить иначе. Ещё не зная о причине, я понял, что она была. Та, что заставила тебя пойти на сделку с тётей Нериман. Долг Сердара и угроза его жизни. Я это потом узнал. А тогда – я вспомнил каждое твоё слово и каждый взгляд. Твою доброту к окружающим и стремление помочь каждому, кто в этом нуждается. Твою самоотверженность. Твоё большое сердечко. И понял, что ошибся… Дефне, я решил вернуться до того, как мне позвонил Синан и рассказал… - Омер умолк. Пережитое снова нахлынуло ледяной волной и по телу прошла дрожь. Он повернулся к тихо лежащей под одеялом Дефне и посмотрел ей в глаза. – Прости меня. Я сожалею.

Она молчала, но лицо уже не казалось застывшей маской холодного равнодушия. Оно излучало горечь, тоскливую печаль и сострадание. Омер осторожно накрыл её руку своей. Она не оттолкнула и не убрала ледяную ладонь. Лишь тихо прошептала:

- Не надо. Не проси прощения. Мы оба ошибались.

Омер поднёс её руку к губам и поцеловал ладонь.

- Ты веришь мне? – спросил едва слышно.

Дефне судорожно вздохнула. Тонкие пальцы сжались в кулак. Она решилась. Пронзительным взглядом посмотрела ему в глаза и спросила:

- Там, в Марселе, ты был с Из?

Пусть прошлое катится к чёрту

- Там, в Марселе, ты был с Из?

Едва фраза слетела с губ, как Дефне раскаялась, что произнесла её. Опять она не сдержалась и выдала свои чувства.

«Глупая, Дефне! Где твоя гордость?» - мысленно отругала она сама себя и попыталась вернуть лицу маску безразличия. Но Омера больше не вводила в заблуждение эта маска. Он видел под ней свою Дефне. Импульсивную и искреннюю. Взяв за подбородок и повернув к себе её лицо, он посмотрел в глубокие, янтарные глаза и ответил:

- Нет!

Дефне прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Омер, поглаживая большим пальцем нежную кожу её щеки, заговорил:

- Дефне я уехал зализать раны и разобраться в себе. Подумать.

Решить, как жить дальше. Из была последним человеком, о котором я тогда вспоминал.

Дефне убрала его руку от своего лица и с горькой иронией заметила:

- Подумал и решил подать на развод… Понятно. Вполне логичное решение.

- Дефне, нет. Всё не так! Я никогда не хотел развода, - горячо запротестовал Омер, но Дефне лишь криво усмехнулась.

- Не хотел, но приказал адвокату начать бракоразводный процесс…

Ладно, Омер. Проехали. Закругляемся с разговорами. Я устала и хочу спать, - она повернулась на бок спиной к нему и закрыла глаза.

Омеру не хотелось закругляться. Совсем. Он отчаянно хотел поговорить открыто о всех проблемах. Вскрыть нарывы и удалить гной который отравлял их жизнь. Но Дефне выглядела такой измученной и уставшей, что он отступил. Встал с кровати, долгим взглядом посмотрел на тонкий профиль жены, на длинные ресницы, которые отбрасывали тень на бледные щёки, на блестящие волосы и тонкую руку, лежащую поверх одеяла. В груди защемило. Ему хотелось лечь рядом. Обнять и согреть своим теплом, поделиться своей силой. Но она не хотела этого.

Он выключил свет и тихонько вышел из комнаты.

Дефне открыла глаза. Прижала руку к груди и едва слышно прошептала:

«Аллах, помоги мне!»

Утром она проснулась от звука шагов за дверью. Они были почти бесшумными, но чуткий сон всё равно был потревожен. Дефне лежала и прислушивалась к передвижению Омера по дому. Звяканье посуды на кухне, шаги по лестнице, скрип двери в ванную, шум льющейся за стеной воды.

Тихо открылась дверь в спальню и Омер, стараясь ступать едва слышно, прошёл в гардиробную. Дефне закрыла глаза и притворилась спящей. За передвижной шторой был слышен шорох ткани. Омер одевался. Она представила себе эту картину и ей стало жарко. В животе ожили бабочки и сладко защекотали своими крылышками. Дефне разозлилась на них и на себя. Мысленно выругалась и настучала себе по голове.

- Дефне, я ведь знаю, что ты не спишь, - от бархатных ноток его голоса чёртовы бабочки совсем сошли с ума.

Дефне открыла глаза. Одетый в деловой костюм, рубашку и галстук, весь такой безупречно элегантный Омер Иппликчи, стоял возле её кровати и смотрел на неё так ласково, что хотелось плакать.

- Доброе утро, - поздоровалась она и выше подтянулась к изголовью кровати.

- Доброе утро! Дефне мне нужно сегодня быть в Пассионисе. Завтрак на столе. Съешь его до последней крошки. И не вздумай проигнорировать. Я спрошу Зехру. Кстати, она придёт через пол часа и сделает всю работу по дому. А ты отдыхай и набирайся сил.

Она молча кивнула. Омеру хотелось поцеловать её на прощание. Точнее, ему хотелось, чтобы это сделала она. Как любящая жена, которая провожает мужа на работу, но сейчас об этом можно было только мечтать. Ну что же, он положит эту мечту в копилку к остальным и будет потихоньку, шаг за шагом идти к их осуществлению.

Омер ушёл, и Дефне неспешно выбралась из постели. Привела себя в порядок и спустилась вниз. На столе стоял завтрак: омлет с ветчиной, свежие овощи и фрукты, вяленые оливки, её любимый сыр и тосты. Даже свежезаваренный чай налит в термос и в красивой вазочке – орехово-овсяное печенье. Итальянское. Которое обожают гурманы и она, Дефне.

Когда в дом вошла Зехра, завтрак был съеден и Дефне убирала со стола. Женщина, подошла к девушке. Мягко улыбнулась и забрала с её рук поднос с грязной посудой.

- Дефне-ханым, я всё сделаю сама. А ты должна отдыхать. Так сказал Омер-бей.

- Сестра Зехра, ну какая ханым? – возмутилась Дефне. – Ещё раз так скажешь – я обижусь!

- Хорошо, Дефне, хорошо! – согласилась женщина и легонько подтолкнула девушку в спину. – Тогда и ты послушайся меня. Иди отдыхай.

Дефне не стала спорить. Тем более, что у неё действительно были планы. И первый – позвонить Нихан.

Подруга ответила после первого же гудка.

- Девочка, - в своей обычной манере Нихан не то кричала, не то смеялась в телефон, - как ты? Всё ещё сердишься на нас? Не сердись. Мы хотим твоего счастья. А оно рядом с Омером, - подруга не давала вставить ни слова. – Он так любит тебя. Ночи напролёт сидел у твоей постели. А днём мы силой выталкивали его из твоей палаты. А ещё он запретил отключать аппарат жизнеобеспечения…

- Стой-стой, - Дефне наконец вклинилась в водопад слов Нихан. – А вот об этом поподробнее. Что значит – запретил? Доктор тоже об этом говорил. И что он имел в виду, когда сказал Омеру: вы не только спасли жизнь жены, но и моё душевное равновесие?

- То и значит, - голос Нихан изменился. Стал низким и сдавленным. – Ты не приходила в себя. Доктора провели исследования и сказали нам, что твой мозг умер. Шансов нет. Нужно отключать аппарат или платить за подключение огромные деньги. Сигорта на такую процедуру не распространяется. Они были так убедительны…, и бабушка… Дефне она чуть не умерла тогда! … Бабушка дала согласие. Тебя должны были отключить на следующий день. Но прилетел Омер. Он запретил отключать аппарат, всё оплатил, потребовал, чтобы провели новые исследования, сидел у твоей постели и говорил, говорил, а потом… Дефне, это было чудо! Самое настоящее чудо! Ты очнулась! Мы думали, что умрём от счастья.

У Дефне в голове всё смещалось. Смерть мозга. Не было шансов. Омер запретил отключать аппарат. Аллах-Аллах! Он спас ей жизнь? Сначала убил, а потом спас? И что ей делать с этой новой правдой?

- Девочка! Ты жива там? Чего молчишь? – звенел из динамиков обеспокоенный голос Нихан.

- Думаю, - ответила Дефне.

- А-а-а! Думай-думай. И на бабушку не сердись. Она хочет тебе счастья.

Рука с телефоном опустилась вниз. Дефне сидела на кровати опустив голову и уставившись невидящим взглядом в пол. Думала.

Омер прилетел и не дал ей умереть. Он отказался от развода. Заботится о ней и хочет помириться. Говорит, что любит.

А как же другой Омер? Тот, который никогда не выбирал её. Который гордость всегда ставил выше любви. Который поднимал в небо, а потом отпускал её руку, и она ударялась об землю и разбивалась на осколки. Разве этот Омер исчез?

В голове царил хаос. И этот хаос тревожил её и мучил. Ей нужно было чем-то занять руки и голову, а работа всегда приводила в порядок мысли.

Дефне поднялась на ноги и пошла в кабинет. Ей сейчас просто необходимы белые листы бумаги и карандаши. Она будет рисовать и думать. Думать и рисовать.

Она работала, как одержимая. Заканчивала один рисунок и начинала второй. Модели на бумаге отражали её мысли – сумбурные, противоречивые, порой злые, но в следующую минуту переполненные надеждой и тоской по любви. И результат каждый раз оказывался потрясающим.

Сначала Дефне рисовала грифельным карандашом, но потом ей захотелось буйства красок. Цветных карандашей на столе не было. Она открыла верхний ящик стола. Карандашей не было, но были документы. Дефне собиралась уже закрыть ящик, как взгляд зацепился за собственное имя. Она взяла в руки бумаги и сердце сжалось от болезненных воспоминаний. Два месяца ожидания и отчаянной надежды закончились вот этим – заявлением, в котором Омер Иппликчи просил признать его брак с Дефне Топал недействительным. Тогда, две недели назад, она не смогла прочесть ни строчки. Только поставила подпись там, где ткнул пальцем адвокат. А сейчас прочла. Внимательно.

Омер Иппликчи уведомляет суд, что брак не был завершён из-за непримиримых обстоятельств и просит признать его недействительным.

Недействительным… слёзы побежали по щекам. О, да! Он такой и есть – недействительный. Призрачный обман, в который поверила наивная дурочка…

Вытерев ладонями лицо, Дефне оставила на столе свои рисунки и, прихватив бумаги на развод, вышла из кабинета.

Она положила их на самом видном месте – низеньком столике в гостиной. А потом взяла в руки планшет и погрузилась в поиски.

Сначала работы. Ещё в больнице она сделала закладки заинтересовавших её предложений и сейчас принялась звонить по указанным номерам. С каждым звонком её лицо мрачнело больше и больше. Все работодатели просили рекомендации с предыдущего места работы, а Дефне понятия не имела как их добыть. Поколебавшись пару минут, она, ни на что, особо, не надеясь, всё же позвонила Синану. И оказалась права. Он был очень рад слышать голос драгоценной Дефне, но просьбу её удовлетворить отказался и посоветовал обратиться к Омеру. Дефне завершила звонок и, отбросив на диван телефон, в сердцах притопнула ногой. Внутренний голос подсказывал ей, что получить от Омера рекомендации будет практически невозможно. А без рекомендаций ей не устроится на приличную работу. Без работы она не сможет уйти из этого дома и начать новую жизнь. Замкнутый круг.

- Дефне, - позвала её из кухни Зехра. – Обед готов. Омер-бей приказал чтобы я проследила за твоим питанием и обязательно заставила пообедать.

Девушка вздохнула. Требования Омер-бея она послала бы куда подальше, но обижать добрую женщину, которая трудилась чтобы приготовить обед, не хотелось.

- Хорошо, сестра Зехра, - согласилась она. – Только, чур, ты составишь мне компанию.

Женщина улыбнулась доброжелательной улыбкой и согласно кивнула головой.

Они сидели за столом, ели суп тархана и тихо разговаривали.

- Сестра Зехра, здоровья твоим рукам. Очень вкусно! Как у бабушки, - похвалила Дефне.

- На здоровье, милая, - отозвалась женщина. – Ешь побольше. Вон как исхудала. И раньше тоненькая была, а сейчас совсем прозрачная.

- Ай! Не преувеличивай! – отмахнулась девушка и перевела разговор на другую тему. – Лучше расскажи, как сыновья.

- Да как им быть? Учатся. Стремятся быть похожими на Омер-бея. Отец рассказал им как когда-то встретил на улице парня. Он был худой, с голодными глазами, но гордый. Шюкрю попросил его помочь заменить колесо в нашей старенькой машине на которой он развозил по уличным лоткам продукты. Парень согласился. Перепачкался весь, - Зехра тепло улыбнулась, - И Шюкрю позвал его к нам. Он отказывался, но муж уговорил его искупаться и поужинать у нас. Как плату за помощь. Парень согласился. Я в тот вечер приготовила долму в свекольных листьях. Ах, как он ел! Сказал, что это любимое блюдо его мамы… У него при этом был такой взгляд… Я плакала, - и сейчас Зехра смахнула ладонью слезу. – А через семь лет этот парень, красивый, успешный, пришёл в наш дом и позвал Шюкрю к себе на работу. Хорошую работу. И платит ему гораздо больше чем зарплата обычного водителя.

Дефне тоже плакала. Она видела перед собой паренька. Почти мальчика. Одинокого и убитого горем, но не сломленного. Гордого. И этот мальчик был настолько хорошим, что не забыл доброту чужих людей и через много лет отплатил сторицей… Омер всегда был добр и благороден. Холодный и сдержанный внешне, он прятал в груди горячее сердце и приходил на помощь всем, кто в ней нуждался.

Тогда почему именно с ней он был так жесток? Почему после каждой её ошибки отбрасывал от себя, как приблудного котёнка и уходил не оглядываясь. А потом, помучив, милостиво разрешал броситься себе на шею.

И она бросалась. Умирая от счастья и любви, отбросив гордость, каждый раз бежала к нему. Душила в себе обиды, оправдывая его поведение тем, что заслуживает его своей ложью, смирялась и отдавала всю себя без остатка. До последней молекулы. И к чему это привело? К грани смерти?

Из горьких мыслей девушку вывел голос Зехры:

- Дефне, суп остывает. Заболтала я тебя. Доешь, пожалуйста. Не обижай меня.

Дефне улыбнулась женщине печальной улыбкой и снова взялась за ложку.

- Я сейчас приготовлю всё для ужина и пойду домой, - продолжала Зехра. – Чего бы тебе больше хотелось кёфте или кебаб?

- Мне всё равно, - отрешённо ответила Дефне.

Зехра осуждающе покачала головой, но лезть в душу не стала.

Промолвила:

- Тогда кебаб и табуле, - и ушла на кухню.

А Дефне вышла в сад. Села на солнышке и, закрыв глаза, подставила ему лицо. Она вспоминала, анализировала, думала, и снова с горьким отчаянием пришла к выводу – вдвоём с Омером они два полюса, которым не сблизится и не стать единым целым.

***

Дела в Пассионис затянулись до вечера и Омер злился невероятно. Дефне не брала трубку, и он с ума сходил от тревоги и плохих предчувствий. Пришлось звонить Зехре. Та заверила, что с Дефне всё хорошо. Чуть успокоившись, Омер снова взялся за работу.

Двухмесячное отсутствие на рабочем месте творческого директора не прошло бесследно. Накопилась уйма дел и нерешённых вопросов с которыми Омер, стиснув от раздражения зубы, спешил расквитаться. Сентябрь на носу, а ни концепция коллекции, ни презентация ещё даже не оговорены.

- Дерье! – рявкнул он в трубку внутреннего телефона.

Через пару секунд дверь открылась и ассистентка, настороженно поглядывая на босса вошла в кабинет.

- Слушаю, Омер-бей.

- Почему я не могу дозвониться до Ясемин? – сердито прокричал босс. – Где она?

Лицо Дерьи вытянулось от изумления. Хлопая глазами и заикаясь, она ответила:

- Н-н-но, Ом-м-мер-бей, Ясемин-ханым в-в-ведь ушла из Пассионис…

- Как ушла? – опешил он. – Куда?

- Н-н-е знаю, - растерянно пожала плечами Дерья. – Месяц назад попрощалась со всеми и сказала, что уходит. Синан-бей две недели ходил сам не свой.

С ума сойти. Друг, оказывается, тоже пережил личную драму, а он так углубился в свои переживания, что даже не спросил, почему не видно Ясемин.

Встав с места, Омер обошёл стоявшую посреди кабинета Дерью и поспешил в кабинет Синана. Тот как раз разговаривал по телефону и выглядел вполне довольным жизнью. Кивнув партнёру на кресло, он поспешил завершить разговор. Едва он это сделал, как Омер, проигнорировав предложение присесть, спросил:

- Ты расстался с Ясемин?

- Наконец сплетни дошли и до твоих ушей? – улыбнулся в ответ Синан. – Да, расстался.

- Но почему? Ведь вы были так влюблены!

Друг пожал плечами и с иронией в голосе ответил:

- Оказалось, что мы с Ясемин по-разному представляем семью. Я мечтал о детях, а она о карьере в статусе замужней дамы.

- Ты разбит? – пристально вглядываясь в лицо Синана спросил Омер и, наконец, сел в кресло.

- Сначала был, - честно ответил Синан. – А потом случилось несчастье с Дефне… Я смотрел на тебя и понимал, что мои чувства даже на десятую долю не такие, как твои. Осознал, что у меня задето самолюбие, а не разбито сердце. Теперь я понимаю, что не любил Ясемин. Это было увлечение и восхищение шикарной женщиной, но не любовь.

Омер смотрел на него неотрывным, пристальным взглядом.

- Что? – обескураженно поинтересовался Синан.

- Да вот думаю, когда ты стал таким мудрым, брат?

Синан улыбнулся и похлопал его по плечу.

- Наверное, тогда, когда ты понял, что любовь важнее гордости. Как твои дела с Дефне? – Спрашивая, он мысленно взвешивал, стоит ли говорить о звонке Дефне или нет. И решил, что не стоит. Пусть между собой решают этот вопрос.

Омер запустил пятерню в волосы на затылке и взъерошил их. Тяжело вздохнул и покачал головой.

- Понятно, - протянул Синан. – Дай ей время. Она слишком много пережила.

- Я знаю, - согласился Омер и встал на ноги. – Пойду. Ещё нужно подумать над концепцией. Или Кораю это поручить? – Он задумчиво потёр подбородок и хлопнул себя по щеке. – Только не сегодня. Иначе я домой не попаду.

Синан расплылся в довольной и чуть насмешливой улыбке.

- Что? – возмутился Омер.

- Ай! Не верю своим ушам. Омер Иппликчи спешит сбежать с работы.

- И что удивительного? У меня дома жена, которая ещё до конца не выздоровела. Я волнуюсь.

- И скучаешь! – весело поддел Синан.

- И скучаю, - согласился Омер и криво улыбнулся.

- Тогда, какого чёрта ты до сих пор здесь? Лети к своей Дефне! А Корая я беру на себя. Пусть думает над концепцией, - подмигнул Синан.

- Ты – настоящий друг, - Омер подхватился с кресла и похлопал его по плечу.

Лицо Синана вытянулось и стало серьёзным.

- Правда так думаешь? – спросил он.

- Правда, - так же серьёзно ответил Омер.

- И даже не спросишь почему я так поступил? – Синан не уточнял – как. Да это и не нужно было. Оба понимали о чём идёт речь.

- Нет. Не спрошу. Я знаю, что ты не желал мне зла – это главное, - твёрдо ответил Омер.

У Синана подозрительно заблестели глаза и голос звучал низко и хрипло, когда он произнёс:

- Ты изменился.

- Жизнь – хороший учитель… Ладно, брат, исчезаю. Завтра соберём совещание и обсудим новую коллекцию. А сейчас бегу растапливать льды вокруг сердечка Дефне. Увидимся.

Последние слова Омер произнёс уже с порога.

- Беги-беги, - крикнул ему в след Синан. – Увидимся!

Дефне снова не ответила на звонок. Злясь на её упрямство, Омер спрятал в карман пиджака телефон, и приказал Шюкрю:

- Заедем сначала в супермаркет.

- Решили побаловать Дефне? – отозвался водитель.

Омер видел в зеркало заднего вида как улыбка на его лице сменилась смущением и испугом – опять влез в личное босса. Но сегодня, вместо того, чтобы заморозить верного Шюкрю взглядом, он улыбнулся и ответил:

- Да.

С бумажным пакетом в одной руке и огромным букетом в другой, Омер вошёл в дом и оглянулся по сторонам. Было тихо. И только запах, сладкий и горький одновременно, такой родной, говорил о том, что Дефне где-то неподалёку. Положив цветы и пакет на кухонную стойку, он пошёл её искать.

Она сидела в кабинете и что-то увлечённо рисовала на белом листе ватмана. Синие платье-рубашка так красиво сочеталось с сияющей медью волос, что Омер невольно залюбовался. Потом его взгляд зацепился за стопку листов, лежащих на столе слева.

- Привет, - поздоровался он и подошёл ближе.

- Привет, - не поднимая головы и не отрываясь от своего занятия, ответила она.

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо.

Да-а… Колючки стали длиннее и острее.

- Почему не отвечала на звонки? – Омер взял в руки рисунки, но смотрел на Дефне.

- Телефон на беззвучном. Я не слышала.

- А перезвонить не могла?

- Зачем?

Её спокойствие действовало на нервы. Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, Омер постарался смягчить тон.

- Может потому, что я волнуюсь?

Наконец-то она подняла на него глаза. Непроницаемые, пустые и только в глубине вспыхивали холодные искры.

- Не надо, Омер.

Она отложила карандаш и встала из-за стола. Омер, не сводя с неё взгляда, машинально положил рисунки на стол и выпрямился. Они смотрели друг другу в глаза. Тёмный огонь и янтарный лёд.

«Я люблю тебя!!!» - кричали чёрные.

«Я не верю…» - отвечали карие.

«Как мне убедить тебя? Что сделать? Скажи? Я сделаю всё. Всё…»

Дефне отвела взгляд в сторону и заговорила:

- У меня есть к тебе просьба.

- Всё что угодно! – горячо пообещал Омер.

- Напиши мне рекомендации.

Омер замер. Брови медленно сошлись на переносице.

- Нет! – решительно отмёл он её слова.

- Почему?! Ты ведь пообещал! Сказал – всё, что угодно!!!

- Беру свои слова обратно. У тебя нет разумных желаний.

Бледные щёки Дефне вспыхнули румянцем и глаза сузились в сердитом прищуре. Она стала похожа на рыженького, взъерошенного, шипящего котёнка.

- Мне нужны рекомендации!

- Нет.

- Это твоё последнее слово?

- Да.

- Офф!

Дефне стрелой вылетела из кабинета. Омер криво улыбнулся и взял в руки рисунки. Он молча, одну за другой рассматривал нарисованные модели обуви. Потом аккуратно подравнял листы и положил их на стол.

Великолепно!

Пусть даже не мечтает об уходе. Её место в Пассионис. Рядом с ним.

Прекрасный букет, такой идеальный и безупречный, как и подаривший его мужчина, стоял посреди обеденного стола. Дефне старалась не смотреть на него. Почему-то, один вид пурпурных и белых фрезий заставлял таять ледяную корку на её сердце. А она не хотела. До крика не хотела снова становиться слабой, ранимой, зависимой. Поэтому она отводила глаза и смотрела куда угодно, только не на цветы… и не на Омера. Даже в домашней одежде он был слишком хорош. Слишком красив. Слишком притягателен. Слишком… мужчина.

За ужином она села на другой конец стола, но это обстоятельство совсем не смутило Омера. Он подхватил свою тарелку и придвинулся поближе. От его запаха и тепла, которое излучало сильное тело, кружилась голова. Дефне, сжав зубы, мысленно обругала себя и склонилась над тарелкой. Омер, наблюдая за ней, криво улыбнулся. Отрезая кусок от ароматного кебаба, он, как бы между прочим, произнёс:

- У меня появилась идея. Как ты смотришь на то, чтобы нарисованную тобой обувь выпустить как эксклюзивную коллекцию Дефне Ипплекчи от фирмы Пассионис.

Дефне, флегматично гоняя вилкой по тарелке листик петрушки, ответила:

- Я уже говорила тебе – рисунки твои. Делай с ними, что хочешь. Но не надо впутывать моё имя, да ещё и с твоей фамилией.

Нож и вилка со стуком опустились на тарелку. Руки Омера невольно сжались в кулаки.

- Это и твоя фамилия тоже, - напомнил он ей.

- Нет, - возразила Дефне. – Она не была моей ни минуты. Как и ты!

Она дерзко смотрела ему в глаза. Рыженький ёжик выставивший свои колючки.

- Ты ошибаешься, - Омер из последних сил изображал спокойствие, хотя внутри всё кипело и бурлило.

- Ошибаюсь? – Дефне насмешливо вскинула брови. Но в этой насмешке было столько горького отчаяния, что у Омера сжалось сердце.

Она встала из-за стола и направилась в гостиную. Омер, на миг закрыл глаза и стиснул челюсти, а потом пошёл за ней.

Она стояла возле столика и держала в руках знакомую папку. Всунув её ему в руки, отошла к дивану и остановилась там. В голосе, когда она заговорила звенел металл:

- Ты выбрал для развода очень точную формулировку – недействительный брак. Он и правда недействительный. Во всех смыслах.

Омер тупо смотрел на бумаги. Умирая от страха за жизнь Дефне, он совершенно забыл о них.

- Где ты их нашла?

- Разве это важно?

Омер посмотрел на неё. Она стояла прямая, как шпага и такая же тоненькая и сильная. Смело смотрела ему в глаза и больше не боялась говорить правду.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒