Неправо славие (О почитании святого Славика)

Неправо славие (О почитании "святого" Славика)

Недавно Челябинская епархия была взбудоражена слухами о том, что, дескать, в областном городе Чебаркуле появился собственный святой - некий отрок Вячеслав Крашенинников. Поиск в Интернете выдал несколько ссылок, на статьи о Славике разных авторов и на книгу «Ах, мама-маменька», а также на сообщения в некоторых форумах, где различного вероисповедания люди делились своими впечатлениями от этой и других книг о Славике. Оказалось, что всего в бумажном варианте было выпущено уже четыре книги (а возможно, и больше) о «Чебаркульском отроке» разных авторов, в том числе одна была написана его матерью, Валентиной Крашенинниковой. При прочтении оказалось, что эти книги полны описаниями самых невероятных чудес, якобы совершавшихся по молитвам к Славику после его трагической смерти от рака в 10-летнем возрасте, а также апокалиптических «пророчеств» Славика. Не обошлось и без сеансов «исцеления». Из книг можно сделать вывод, что больные текли к мальчику едва ли не непрерывным потоком, и каждый получал исцеление от своей телесной немощи. Но даже самый поверхностный анализ этих книг выявил значительные отступления от богословия и традиций Православной Церкви. Что же это - знакомые всем по апокрифическим житиям некоторых святых фольклорные «перегибы» в жизнеописании действительно праведного отрока, или новый культ самоизмышленного «святого» и намеренное введение в заблуждение не очень грамотных православных? Ответ на эти вопросы было получено найти сотрудникам Миссионерского отдела Челябинской епархии.

Город Чебаркуль расположен в 78 километрах от Челябинска. Несколько десятков тысяч его жителей заняты в основном в сфере сельского хозяйства, в тяжёлой промышленности, есть и фабрики. Но гордость города - расположенный на его территории военный гарнизон, где недавно проходили знаменитые антитеррористические учения «Мирная миссия-2007». В городке проживает свыше 10 тысяч военных и членов их семей. В одной из них 15 лет назад и произошла трагедия: в результате тяжёлой болезни умер младший, горячо любимый сын Вячеслав. И всё было бы, как в тысячах других семей, которым довелось пережить это горе, но... эта смерть обернулась большими изменениями в судьбе не только родственников, но и, казалось бы, совсем чужих людей.

Нашей целью в Чебаркуле было на месте познакомиться с главными участниками событий, узнать о том, каким образом десятилетний мальчик Слава Крашенинников стал «героем» богословских исследований, чьими усилиями он стал так популярен и какое отношение эта история имеет к Православной Церкви. И вот, мы отправились ранним ноябрьским утром на место событий. «Мы» - это заместитель руководителя миссионерского отдела Константин Владимирович Путник, я - журналист Наталья Павлова, и водитель.

Чебаркуль встретил нас солнцем и пустыми улицами: начало рабочего дня, из пешеходов - пара бабушек и бездомная собака. Первой остановкой в маршруте был храм, где была назначена встреча с настоятелем храма Преображения Господня о. Димитрием Егоровым. Батюшку пришлось подождать, за это время мы успели рассмотреть и изнутри, и снаружи новый храм. Он стоит на пригорке и поэтому его золотые купола, ярко-синяя крыша и белоснежные стены видны издалека. Внутри отделка ещё не закончена: в процессе сборки находится иконостас, храм ещё предстоит покрасить и расписать. Не слишком много и икон. Но храм красив и величественен уже теперь. Немногие города в глубинке могут похвастаться такими религиозными сооружениями. Восстановления этого храма чебаркульские верующие ждали давно, а его история напоминает детективный сюжет. Построенный одновременно с Чебаркульской крепостью в 1745 году, он два раза был разрушен и снова отстраивался. С 2004 года храм возвели в третий раз. Рядом, под пригорком - временная деревянная церковь, где долгое время проводились богослужения. Пока ждали о. Димитрия, разговорились с одной из служащих храма. Первым нашим вопросом, конечно, был: «давно ли в городе стало известно имя Вячеслава Крашенинникова». Оказалось, что никакой общегородской известности у «отрока Славика» при жизни не было, хотя, как известно, в небольших городах такие слухи распространяются мгновенно, особенно в 90-е годы прошлого века, когда интерес к религиозной жизни человека в России резко повысился. Это было время Чумака и Кашпировского, известных и неизвестных экстрасенсов, гастролировавших с «сеансами исцелений» по всей России и собиравшими огромные залы. Однако о том, что на могиле «ангелоподобного мальчика» можно излечиться от самых тяжёлых недугов, горожане услышали только около 3 лет назад. «Я тогда сильно болела, но ни о Славике, ни о его маме никогда не слышала, - говорит сотрудница храма. - Если бы я тогда узнала, что где-то можно излечиться, наверное, с удовольствием хоть куда бегом бы побежала. Я тогда в садике работала, потом в домоуправление перешла, и круг общения был - весь город. В храме уже семь лет работаю, но о Славике ничего раньше не слышала».

Вскоре появился и отец Дмитрий. Оказалось, что он довольно молод, но очень активен: кроме хозяйственной деятельности по постройке нового храма, выпускает газету «Православный Чебаркуль», ведёт передачу «Голос Православия» на местном телевидении. По его словам, впервые разговоры о некоем «отроке Славике» стали слышны в 2003 году, поле выхода первой книжки «Ах, мама, маменька». К тому времени о. Дмитрий уже три года служил в Чебаркуле и постоянных прихожан, особенно прибегавших к таинствам, знал неплохо. Однако Валентины Крашенинниковой среди них не было. Узнав о нарождающемся культе, священник пригласил мать Вячеслава для беседы, чтобы познакомиться, больше узнать о её отношении к культу и самом мальчике. Валентина Афанасьевна в храм пришла, но представиться батюшке, видимо, постеснялась. Уже через некоторое время о. Димитрий случайно узнал, что она приходила, но, оказывается, он «не захотел с ней разговаривать».

Дальше события развивались достаточно быстро. Вокруг Валентины Крашенинниковой сформировался кружок почитателей её сына, в основном женщин предпенсионного возраста, да ещё их детей и внуков. Вышли ещё две книги, написанные Лидией Емельяновой, «Отрок Вячеслав» и «Бог говорит избранникам своим...». Около могилки мальчика начали собираться его почитательницы, которые проводили там совместные молебны. Добровольцы написали икону и акафист, в котором отрок был назван «великомучеником». Благодаря распространению литературы об «отроке Славике» по всей России и за её пределами, вскоре к могилке потянулись паломники. Начали складываться свои обычаи... Землю с могилы стали брать помногу - лечиться. В основном её используют наружно - вместо мазей. А вот мраморную крошку, которую почитательницы насыпают в специально вырытую вокруг могилы канавку, рекомендуется настаивать в воде, из-за чего вода якобы также приобретает целебные свойства. Пьют и талый снег всё с той же могилы. А недавно в этой тёплой компании появился некий схимонах Онуфрий «из подмосковных монастырей». Он тоже лечился землёй с кладбища, проводил сеансы изгнания бесов. Отец Дмитрий рассказал нам, что после приезда этого схимонаха к нему стали подходить прихожане и объяснять, что в новом храме висят бесовские, масонские иконы. Оказывается, вся церковная утварь и иконы, на которых стоит печать в виде креста в круге изготовлены врагами Православия, масонами, и использовать их нельзя. О. Димитрий повернул тыльной стороной свой наперсный крест: на нём красовался крест в круге. «Это фирменный знак «Софрино», - засмеялся священник. - Я спросил у них, кто сказал им такую глупость - ответ - схимонах Онуфрий». К сожалению, встретиться с этим в высшей степени интересным человеком нам не удалось: накануне он отправился обратно, в «подмосковные монастыри».

А нашим вторым пунктом назначения стало кладбище. Могила Славика оказалась заметной издалека - за эти годы вокруг неё выстроили большой голубой шатёр. Внутри - «иконы» отрока Вячеслава, рисунок с изображённым на нём Господом Иисусом Христом (именно художественный рисунок, не являющийся иконой), аналой с богослужебными книгами, церковный подсвечник. Что удивительно - сколько я не искала взглядом, не нашла в этой импровизированной часовне ни одной канонической иконы. Зато отношение к этому подобию склепа - как к храму: женщинам разрешают входить только в платочке и юбке, которые при необходимости выдадут тут же, отношение ко всему, что находится внутри него - как к святыне. Несмотря на рабочий день, на могиле оказалось много людей. Несколько женщин пенсионного возраста, как выяснилось, дежурят там постоянно. Остальные - паломники из различных мест России. Узнав о том, что мы - представители Челябинской епархии, женщины заявили, что ничего хорошего от Челябинской епархии не ждут и разговаривать с нами не будут. Фотосъёмку категорически запретили. Сделать несколько снимков мы смогли только после звонка лично Валентине Афанасьевне.

- От нашей епархии что ждать, - такими словами встретила нас одна из женщин, по-видимому, самая активная. Именно она сначала заявила, что не будет с нами разговаривать, но потом рассказала, что сама она не местная, но уже много лет ездит на могилу к Славику.

- Я много лет сюда езжу, и буду ездить, и никто мне не запретит, - её голос зазвучал категорически. - Я мирянка, и к мирянину езжу, и ни Патриарх, никто мне не запретит. Пусть стреляют, убивают, но никто мне не запретит.

Помолчав и, видимо, убедившись, что оружия у нас собой нет и стрелять никто не собирается, она указала на приколотый к стене склепа бумажный листочек, на котором детской рукой был изображён, как мне показалось, ангел, как его представляют дети: в белом платье и с крылышками. Но, как объяснила женщина, я ошиблась: это был портрет всё того же Славика. Его нарисовала больная какой-то тяжёлой болезнью девочка, «вроде бы откуда-то из Центральной России». Наша рассказчица поведала нам, что эта девочка, услышав о Славике, увидела его во сне и попросила исцеления, взамен пообещав при первой возможности узнать о Славике побольше. Наутро она и зарисовала своё сонное видение. Теперь этот рисунок висит в склепе в качестве свидетельства о чуде. Хотя ни саму девочку, ни медицинских свидетельств о её исцелении никто не видел.

Услышав об о. Димитрии, женщина заявила, что он им не нужен. «Почему не нужен?» - удивился Константин Владимирович. «Мы миряне, к мирянину будем ходить, - повторяла она. - А к нему на поклон не пойдём. Мы ходим в свою церковь - Богоявления на автозаводе в Миассе». Причиной этого, как она утверждает, явилось то, что о. Димитрий заставляет каяться в «молитвах на могилке». Заметим в скобках, что чтение самовольно сочинённых канонов и акафистов непрославленным святым является серьёзным дисциплинарным нарушением и всегда подвергалось осуждению со стороны Церкви. «Такое отношение Церкви меня поражает, шокирует, - продолжала она - А чем шокирует... вот ваш викарий... - и вдруг осеклась, - а вы не викарий?» - «Нет, что вы!» - удивился Путник. - «Но я нахожусь в его подчинении». В это время к нам подошла ещё одна женщина, спросив разрешения послушать разговор. «Нет, - категорически сказала наша собеседница. - Это любопытство, это слушать нельзя». Дальше разговор зашёл о первой книге-брошюре о Славике некоего Быстрова. «Он сейчас работает в Лавре, продаёт эти книжки и обогащается, обогащается, - вещала наша собеседница». - «Он издатель?» - «Нет, он мирянин. Он сейчас там чуть ли не на вратах стоит. Они уже сейчас 33 сотки купили. И эту книжку «Ах, мама-маменька» написал он, но все сведения он взял у Валентины Афанасьевны. А вторую книжку написали Емельяновы батюшка и матушка и там они сочиняли много, мы ею не пользуемся. Той книги для нас нет». - «Но там очень много повторов из книжки Валентины Афанасьевны, некоторые вещи практически дословно». - «да, да...» - с готовностью соглашалась женщина. Однако книжка Валентины Афанасьевны вышла самой последней, и каким образом Емельяновы могли что-нибудь из неё взять - непонятно. Дальше стало совсем интересно: мы узнали, что «ваш викарий» поручил прочитать эти книжки всем храмам, сделать «какое-то это», и этой женщине эти сведения «сообщили». Что все чудеса из книжки Валентины Афанасьевны - абсолютно достоверные. Но на вопрос, можно ли на неё ссылаться - «только с разрешения Валентины Афанасьевны». «Но если там всё верно, и книжка напечатана, я могу сослаться на эту книжку» - «Ну конечно, конечно». Из того, как вели себя женщины на кладбище, у меня сложилось впечатление, что без разрешения Валентины Афанасьевны они не могут сделать и шагу. Для того, чтобы мы могли поснимать на могилке, потребовалось личное разрешение Валентины Афанасьевны, для того, чтобы цитировать её книгу - нам тоже велели обратиться к ней. «Там убраны все комментарии отца Геннадия Емельянова, комментарии красивые, хорошие, но... - тут она замялась, - но, в общем, всё это убрали и чисто тут уже несёт ответственность матушка Валентина Афанасьевна». Кстати, «матушкой» её называют постоянно, в то же время друг ко другу обращаются просто по имени-отчеству.

Всё время от начала нашего пути до пребывания на кладбище мы пытались связаться с Валентиной Афанасьевной. В дороге Константину Владимировичу удалось дозвониться до неё, но то ли связь прервалась, то ли «матушка» бросила трубку, когда он представился сотрудником миссионерского отдела. Но с тех пор её телефон не отвечал. Дозвониться до Валентины Афанасьевны получилось только на кладбище с помощью одной из женщин и её телефона. Кстати она нам сообщила, что у самой Валентины Афанасьевны телефон не работает и что с ним «происходит что-то непонятное», поэтому дозвониться до неё очень сложно. Найти её удалось только через соседку. В результате разговор всё-таки состоялся и мы получили разрешение приехать к ней домой для беседы, а также сделать на кладбище несколько фотографий.

Военный городок мы нашли достаточно быстро, а вот для того, чтобы найти нужный дом пришлось попетлять: единственная улица в городке делает немыслимые развороты, а нумерация домов не имеет никакого порядка. В доме нас уже ждали. Для разговора Валентина Афанасьевна пригласила нас в «славочкину комнату». В ней, по-видимому, никто не живёт. Всю стену её занимает иконостас. Часть икон просто составлена на полу. Здесь уже были и канонические церковные иконы, в основном Пресвятой Богородицы, и конечно, много «икон» с изображениями Вячеслава, все они, по словам Валентины Афанасьевны, подарены ей почитателями Славика. Небольшой подростковый диванчик аккуратно застелен новым покрывалом, в углу - полка с церковной литературой, с другой стороны, на столике, - ещё один маленький иконостас, что-то вроде мемориала, полностью посвящённого Славику.

Валентина Афанасьевна оказалась женщиной далеко не такой пугливой, как те, что нас встретили на кладбище и даже почти приветливой. С самого начала она доверительно сообщила нам, как нелегко приходится ей жить в этом городе. И объявила, что местный священник начал на неё гонение. «Тут ко мне схимник приехал, - поведала она, - на покой, после операции, он хотел у Славочки подлечиться. Ему земелька стала помогать, он живот свой воспалённый намазал и ему стало легче. Никого он не исцелял, бесов он не прогонял. Это просто сами бесы, которые в людях сидят, от него бежали. А тут такое... Не знаю, - вздохнула она, - бедного Славочку мне самой что ли, канонизировать и спрятать. А сейчас этот схимник живёт в Москве, он со слезами уезжал в Москву. Всего два раза я успела его земелькой полечить», - сокрушалась Валентина Афанасьевна.

«Наша епархия совсем не заинтересована в том, чтобы шельмовать вашего покойного сына, - пытался объяснить женщине Константин Владимирович, - мало того, мы очень вам сочувствуем из-за вашего сына и молимся за упокоение его души. Но нас настораживает то, что некие неканонические действия совершаются на его могиле». Видимо, женщина так и не поверила этому, потому что вскоре объявила, что заключение миссионерского отдела о почитании отрока Вячеслава, которое она уже видела, порочит её сына, а мы - её враги. «Я впервые вижу неприятеля в лицо», - призналась она нам.

Тем не менее, она подтвердила, что, несомненно, считает Славика святым и пророком. При этом канонизировать его «не позволит», правда, каким образом, не объяснила. Причины этого категорического заявления, повторенного несколько раз, выяснились позже, когда мы уже собирались уходить. Канонизацию Славика Валентина Афанасьевна считает слишком большой честью для священников, которые сразу не поверили в его святость. Пришлось успокоить женщину, что пока никто канонизировать Славика не собирается. «Все предположения, предположения, - сокрушалась она. - Чи святой, чи не святой. Знать святой он или не святой может только тот, кто обладает таким же духом. А если человек не знает - нечего умничать. А если человек против него встает, значит - разный дух у них». О том, кто же может служить мерилом «правильности» духа, кроме Славика, Валентине Афанасьевне, видимо, неизвестно. Тем более, что если следовать её логике, все, кто почитают святых - сами святые, как и те, кто занимался их канонизацией. Этакая поголовная святость.

Выяснилось и то, что в среде почитателей Славика - существуют разногласия, доходящие едва ли не до вражды. Авторов остальных книг кружок Валентины Афанасьевны обвиняет в том, что они пытаются просто заработать на этих книгах деньги. С Лидией Емельяновой мать Славы знакома, но за книжку на неё очень обижена. «Я вообще хотела запретить эту книгу, но меня верующие уговорили: пусть хоть так узнают о Славике. Некоторым буквоедам нравится, что на ней благословение архиерея (как нам сообщили в Уфимской епархии, полученное обманным путем - Н. П.). А у меня от этого всего иммунитет. Меня никто ни на что не благословляет», - по видимому, отсутствие благословений Валентина Афанасьевна считает своим особенным достоинством. Вообще сложно найти человека, на которого не была бы обижена Валентина Афанасьевна: это авторы книжек про Славика, местный священник и вообще всё священство, местные прихожане, архиереи, авторы статей про Славика и миссионерский отдел... сейчас она строит планы переехать в Одессу, где живут её родственники и перевезти туда останки Славика - возможно, надеется она, там они будут нужны больше.

Значительные канонические отступления в «пророчествах» Славика женщину тоже не смущают. Один из примеров - вопрос о том, что мальчик рассказывал, что помнит себя до рождения. То, что это древняя ересь, Валентина Афанасьевна раньше не знала, но все вопросы для нее уже решены: во всех спорных случаях прав Славик. Если Церковь никогда не разделяла взглядов на предсуществование души, то до Славика, возможно, все так и было. Но для ее мальчика почему бы Господу не сделать исключения - не зря же Славик об этом рассказывал. Все же однажды она проговорилась: «Если бы он мне рассказывал, что он какой-нибудь «Радостеей» или космическими силами послан, я бы, как мать, может быть, и эту лапшу бы проглотила».

«Я вас хотела спросить: вы вот святого-то хоть раз видели живьем? А из них кто-нибудь видел? Как мы грешные можем рассуждать о святости? Вот я, грешная, слушаю своего сына и не понимаю...» Рассказывая о своих обидах, она повторила нам одно из пророчеств Славика - о том, что новый храм в Чебаркуле, который достраивает отец Димитрий, и которым мы уже успели восхититься, так и не будет закончен. Что даже если снаружи он будет выглядеть красиво, внутри так и останется стройка. В нем не будет электричества, поэтому там будет тесно, темно и холодно, «только покойников отпевать». Валентина Афанасьевна до сих пор верит в это «пророчество» Славика, как и в остальные, что, впрочем, объяснимо: в новой церкви она не была ни разу, и поэтому не видела просторной, высокой светлой храмины, и не в курсе, что электричество туда провели одновременно с возведением стен. Под конец Валентина Афанасьевна и сама объявила нам пару пророчеств, заодно объяснив, почему «некоторые люди выступают против Славика» и показав недюжинные познания в химии металлопокрытий и зодчестве. «Весь караул разгорелся из-за того, что мы все золотим и куполим, хотя через пять лет этот материал весь станет черным и черные кресты станут стоять по всей России, и вы все это знаете, и золото-то это все сползет. А люди с чипами и с паспортами сатанинскими все останутся. А моя миссия - людям это все сказать, это милостыня моя людям». Кстати, свою роль Валентина Афанасьевна видит соответственно: героически страдающая мать святого отрока. «Никто мне не помог, и сейчас никто не помогает. Я и мою и убираю за всеми людьми, я всем была слугой и рабой... меня приглашают на гору Афон... А потом, даже когда все утрясется, все эти священники сюда приедут, я их к Славику все равно не пущу. Мне вот это все их покаяние... Это даже не обида. Для меня пример - матерь Божья. И я нигде не читала, чтобы она кланялась тем, кто Ее Сына срамил. Тогда Ее еще не считали Богоматерью, тогда это была просто Мать Своего Сына. Не все тогда знали, что Она - Богоматерь. Но Она знала, и я знаю, что я мать отрока, которого Господь послал».

К концу нашего разговора пришли ещё две женщины, одна из них рассказала, что о. Онуфрий произвел отчитку ее сына. Причем эту процедуру молодой человек проходил уже не в первый раз. А во все время нашего разговора в квартире Валентины Афанасьевны звонил телефон. Она просто не брала трубку.

«Так что, девочка, - сказала она мне на прощанье, - будь поосторожней с отроком Славиком. А то как бы не пришлось потом отца Онуфрия искать». Я совершенно искренне пообещала ей быть очень, очень осторожной, чего и читателям желаю. Потому что очень легко попасть на псевдоблагочестивую удочку самопрославленных святых и сомнительных старцев.

Миссионерский отдел Челябинской епархии.

О почитании отрока Вячеслава Крашенинникова и деятельности религиозной группы В.А. Крашенинниковой - Л.Н. Емельяновой.

(Заключение экспертной комиссии миссионерского отдела Челябинской епархии)

20 октября 2007 г. по поручению священноначалия Челябинской епархии Русской Православной Церкви при епархиальном миссионерском отделе была образована экспертная комиссия для изучения деятельности религиозной группы, сложившейся вокруг Валентины Афанасьевны Крашенинниковой – матери чебаркульского школьника Вячеслава Сергеевича Крашенинникова, представляемого указанной группой святым богоданным целителем, блаженным и великомучеником, молитвенным заступником перед Господом в последние времена. В задачу комиссии входило: собрать и изучить доступные материалы о жизни и деятельности В. С. Крашенинникова и на их основании, сообразуясь с соборным опытом Православной Церкви, вынести суждение о целесообразности почитания Вячеслава Крашенинникова как Божиего угодника.

Комиссией были изучены следующие материалы:

1. Аудиозапись беседы с В. А. Крашенинниковой, изданная на компакт-диске в 2007 г.;

2. Книга В. А. Крашенинниковой «Посланный Богом» (Челябинск, 2007);

3. Книга Л. Н. Емельяновой «Бог говорит избранникам своим…» (Великие Луки, 2006);

4. Различные материалы, размещенные на Интернет-сайтах.

Кроме этого, сотрудники миссионерского отдела имели возможность встретиться и поговорить лично с В. А. Крашенинниковой и с функционерами ее религиозной группы.

В качестве непосредственной методологической основы комиссией был принят доклад «Канонизация святых в Русской Православной Церкви», сделанный Высокопреосвященнейшим Ювеналием, митрополитом Крутицким и Коломенским, на XII Международных Рождественских Образовательных чтениях в 2004 г.

«Святыми, - говорится в нем, - Церковь называет тех людей, которые, очистившись от греха, стяжали Духа Святого, явили Его силу в нашем мире. В качестве святых почитаются те, чье угождение Богу было явлено Церкви как достоверный факт, спасение которых (т. е. вхождение в Царство Небесное) обнаружилось еще теперь, до Страшного Суда».[1]

В этом докладе напоминаются три главных признака, которые, по свидетельству Константинопольского Патриарха Нектария, еще в XVII в. признавались необходимыми условиями присутствия истинной святости:

а) православие безукоризненное;

б) совершение всех добродетелей, за которыми следует противостояние за веру даже до крови;

в) проявление Богом сверхъестественных знамений и чудес.[2]

Комиссией установлено следующее:

субъектом религиозного почитания группы лиц, объединившихся вокруг В. А. Крашенинниковой, является ее сын – Крашенинников Вячеслав Сергеевич (1982-1993), умерший в отроческом возрасте, как сообщается матерью, от «неустановленной болезни» и похороненный на кладбище г. Чебаркуля.

Мальчик, говорится в опубликованных воспоминаниях о нем, происходил из воцерковленной православной семьи, имел ангелоподобную внешность, был необыкновенно добр, послушен, интеллигентен, благочестиво-набожен; кроме этого он с раннего детства отличался сверхчеловеческими знаниями и способностями: пророчествовал, умел диагностировать и лечить различные заболевания. Именно последнее обстоятельство обусловливало повышенное внимание к нему со стороны сначала земляков – жителей Чебаркуля и Миасса, а затем и многочисленных приезжих. По свидетельству родных, мальчика дважды вывозили в Троице-Сергиеву лавру, где он имел продолжительные беседы со старцем Наумом и где его целительский дар был удостоверен как «Божий». После смерти В. Крашенинникова вокруг него начинает складываться религиозный культ: окружается почитанием его могила на чебаркульском кладбище, пишется икона и акафист, в котором покойный прямо именуется «великомучеником»; представители религиозной группы В. А. Крашенинниковой свидетельствуют о многочисленных исцелениях и иной помощи, подаваемых после молитвенного обращения к «отроку Вячеславу Уральскому и Сибирскому», а также о явлении его в ангельском обличии. Таков «канонический» образ Вячеслава Крашенинникова, навязываемый общественному сознанию группой В. А. Крашенинниковой.

Православная Церковь всегда с большой осторожностью относилась к подобного рода явлениям: во-1-х, потому, что помнила предупреждение Спасителя о последних временах и о появлении лжехристов и лжепророков, призванных «прельстить, если возможно, и избранных» (Мтф., 24: 24); во-2-х, потому, что носителем даров Святого Духа в данном случае выступает ребенок, при том, как свидетельствуют родные, едва ли не с пеленок.[3]

Скрупулезный анализ высказываний умершего мальчика заставляет усомниться в безукоризненности его православия, как говорит об этом святитель Нектарий Константинопольский.

Необходимо оговорится сразу, что экспертная комиссия не в состоянии установить, какие высказывания В. Крашенинникова действительно принадлежат ему, а какие являются позднейшими вставками – от того, что никаких письменных свидетельств, за исключением отрывочных записей в записной книжке и школьных тетрадях, им не оставлено. Как пишет В. А. Крашенинникова, то немногое, что было, таинственным образом исчезло сразу после похорон.[4] Отличить подлинник от подлога в этой ситуации практически невозможно, поэтому, говоря о высказываниях мальчика, комиссия имеет в виду высказывания, приписываемые ему в опубликованных книгах.

Следует отметить также, что никакого систематического изложения религиозных взглядов Вячеслава Крашенинникова не существует.

То, что предлагается книгами В. А. Крашенинниковой и Л. Н. Емельяновой в качестве «откровений» «святого отрока», на деле является эклектической «солянкой» - смесью древних ересей, суеверий, современной космической фантастики и околоправославного фольклора.

Например, В. А. Крашенинникова сообщает:

«Однажды… Славик подошел ко мне, и, глядя на меня своим пронизывающим взглядом, очень серьезно сказал: «А знаешь, мамочка, мне ведь и вправду очень много-много лет. Я очень древний!» Он рассказал мне, что помнит себя до рождения: «Была полотняная дорога, я несся по ней с огромной скоростью и остановился только у глубокой пропасти, она была без дна, из нее никак не выберешься. А рядом с собой я увидел высокого человека, одетого как бы в монашеские одежды. На самом кончике указательного пальца у этого человека висела маленькая, горящая лампадка. Случайно чуть-чуть отогнувшийся край одежды открыл ослепительный свет, на который невозможно было смотреть. Этот человек спокойно перешагнул через пропасть и остановился на другой стороне. Повернувшись ко мне, он внимательно посмотрел на меня и сказал: «Прыгай!» Я разбежался, прыгнул и еле-еле удержался на противоположном краю пропасти. Потом я остался один, прошел немного вперед. Свернул в сторону на какую-то твердую, темную дорогу, как тоннель и… оказался у тебя, мамочка!» Славик помнил, как он собирался сюда, к нам: «Пресвятая Троица и мои друзья дали мне понемногу от себя силы. И я отправился к вам сюда на грешную Землю»… Когда Славочка умирал, он видел того же человека в темной, похожей на монашескую, одежде, которого помнил еще до своего рождения».[5]

Если отнестись к этому свидетельству серьезно, то речь здесь идет об очень древней, коренящейся в философии Платона,[6] ереси оригенизма о предсуществовании человеческой души, осужденной еще в VI веке V Вселенским собором – ереси «художественно» изложенной, но, тем не менее, легко узнаваемой.

«Церковь, наученная Божественным Писанием, утверждает, что душа произошла вместе с телом, а не так, что одно прежде, а другое после, как казалось сумасбродству Оригена», - было определено Собором.[7]

Как известно, Вселенский Собор осудил учение Оригена о предсуществовании человеческой души в формулировке, предложенной византийским императором Юстинианом:

«Если кто говорит или придерживается мнения, что человеческие души предсуществуют, будучи как бы идеями (νόας) или священными силами, что они отпали от божественного созерцания и обратились к худшему и вследствие этого лишились божественной любви и потому названы душами (ψυχας) и для наказания посланы в тела, - тот да будет анафема. Если кто говорит или держится мнения, что душа Господа предсуществовала и соединилась с Богом-Словом раньше воплощения от Девы и рождения, - анафема. Если кто говорит и держится мнения, что тело Господа Нашего Иисуса Христа в утробе Пресвятой Девы сначала было образовано и уже после этого соединилось с Богом-Словом, a также и душа его предсуществовала, - анафема…».[8]

«Если кто-либо не анафематствует Ария, Евномия, Македония, Аполлинария, Нестория, Евтихия, Оригена и их нечестивые писания, а также всех других еретиков, осужденных и подвергнутых анафеме святой Вселенской (кафолической) и апостольской Церковью и четырьмя вышеназванными Святыми Соборами, равно как и тех, кто придерживался или придерживается мнений, подобных мнениям упомянутых еретиков, и кто оставался или остался до смерти в своем нечестии, да будет отлучен от сообщества верных», - было указано отцами V Вселенского Собора.[9]

В том же фрагменте, приводимом Крашенинниковой, легко можно заметить начаток своеобразного и кощунственного «комплекса Христа», о чем будет сказано ниже.

Другая ересь – о предрешенности человеческого существования, - имеющая древние гностические корни (Василид, Валентин и др.) и лежащая в основе современного протестантизма, также озвучена Л. Н. Емельяновой в качестве «откровения» Вячеслава Крашенинникова:

«Праведные пусть делают правду, неправедные пусть делают неправду, на Небе все решено, ничего ни остановить, ни изменить нельзя…».[10]

Это – просто классический образец прямого подлога. Первая часть пророчества – почти дословная цитата из Откровения Апостола Иоанна Богослова: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще». (Откр., 22: 11). Но дальше в Откровении говорится: «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам». (Откр., 22: 12). Ни о какой предрешенности в человеческой жизни, как видим, речи не идет; Господь никогда не посягал на свободу нравственного выбора. Сказанное «святым отроком», таким образом, находится в прямом противоречии с Писанием.

Правда, в другом месте Вячеслав говорит нечто прямо противоположное:

«Славик говорил, что даже убийца может стать святым, если сильно каяться в своих грехах и больше не делать их».[11]

То, что в данном случае концы с концами не вяжутся, Л. Н. Емельянова просто не замечает.

Для сравнения приведем здесь высказывание знаменитой болгарской прорицательницы Ванги (Вангелии Гущеровой, 1911-1996), также считавшей себя православной и даже построившей храм у себя на родине.

«Не думайте, что вы вольны делать, что хотите, в действиях своих никто не свободен, и все предопределено. Можно лишь испытывать чувства: радости от доброго поступка, горечи и раскаяния от дурного… Никто не переборет судьбу. Жизнь человека строго предопределена».[12]

Развивая до конца эту логику, можно дойти до утверждения, что Бог творит как добро, так и зло. Такой фатализм, лежащий в основе многих гностических систем, в корне противоречит православному вероучению. Ереси предопределенности буквально с первых веков христианства противостояли наши Святые Отцы.

«Они признают три рода людей: духовный, земный, душевный, соответственно тому, как были Каин, Авель и Сиф, а по этому и три естества…, - писал о ереси гностиков-валентиниан святой II века Ириней Лионский в первой из пяти книг «Обличений и опровержений лжеименного знания». – И деля опять самыя души говорят, что одне из них по природе добрыя, а другия по природе злыя… Эти люди, - пишет далее св. Ириней, - сшивают старушьи басни, и потом вырывая оттуда и отсюда слова, выражения и притчи, хотят к своим басням приспособить изречения Божии».[13]

«Бог ни в чем не нуждается, - писал он далее. - …Он все сотворил и создал Словом Своим, …Он для творения не нуждался ни в помощи ангелов, ни в какой-либо силе, далеко низшей Его. …Ибо в том превосходство Бога, что Он не нуждается в других орудиях для произведения созданного, но Его собственное Слово способно и достаточно для создания всего… Кому же мы должны более верить относительно создания мира, - спрашивает св. Ириней, - вышепоименованным ли еретикам, болтающим такие глупости и нелепости, или ученикам Господа и верному рабу Божиему и пророку Моисею, который с самого начала изложил о творении мира, говоря: «Вначале сотворил Бог небо и землю» и все прочее?...».[14]

Кто же говорил устами малолетнего Вячеслава Крашенинникова?

«Виновник всех ересей и заблуждений, апокалипсический дракон, древний змий, обольщающий всю вселенную (Апок., 12: 9), этот змий, несмотря на всю свою несомненную талантливость и обширную практику в течение 7419 лет, очень часто, можно даже сказать постоянно повторяется», - написал в свое время священномученик Илларион (Троицкий).[15]

Написал совершенно верно.

«Славочка не разрешал вливать ему чужую кровь… Славочка говорил, что с чужой кровью в человека входят и чужие грехи, но кровь-то все равно не приживается, не соединяется с родной кровью, так как она мертвая».[16]

На прямом запрещении переливания крови настаивает только одна псевдо-христианская секта – «Свидетелей Иеговы». Чуть выше в книге Л. Н. Емельяновой говорится о контактах Вячеслава Крашенинникова с представительницей этой секты - некоей Жанной, студенткой медицинского института: Вячеславу она нравилась больше, чем, например, баптисты, которых он считал «восхищенными бесами». Интересовался он и иеговистским журналом «Сторожевая Башня», который она приносила.[17] Видимо, разговоры с ней наложили отпечаток и на религиозные взгляды мальчика, и на формирование апокалиптической религиозной доктрины всей груп

⇐ Предыдущая 1 2 34