Подлубный Олег Олегович 15 страница

-- Поняла, - упавшим голосом ответила она, не ожидая, что всё произойдёт так быстро.

Вернув телефон беспризорнику, она чуть ли не аллюром заторопилась домой. Её сердце, разум и душа ликовали и подталкивали поскорее поделиться радостью с мужчинами. Влетев домой, она испытала такое торможение эмоций, что ей показалось, что она послышала скрежет собственных тормозов: в зале за столом с мужем и Друбичем восседали Донцов и Андреев, на диване сидели ещё двое подтянутых парней в «гражданском».

-- Ну, вот наконец-то, - бросился ей навстречу Владислав. – А то ушла и как будто навечно сгинула, типун мне на язык!

-- Лучше чирей! – съязвив, добавила она.

-- Согласен, пусть будет чирей вместо языка, если он действует на тебя, как бальзам на душу!

-- Я же говорила вам, что по магазинам пойду, - вернув себе самообладание, ответила она, пройдя в комнату. – На рынок заглянула мимоходом… Ты как будто не знаешь, как женщины ходят за покупками: времени на это уходит много, а результатов, как всегда, - ноль. И не смотри на меня так: в этом отношении я не необычная нимфа, как ты любишь выражаться…

-- Не выражаться, а говорить. Выражаются ненормативной лексикой…

-- Матом, ты хотел сказать.

-- Да.

-- Иногда слово «нимфа», мой суженый, в твоих устах звучит куда смачней любого мата. Ты им умело заменяешь и «люблю» и «ненавижу»! Что касается хождения по магазинам за покупками, мой дорогой, то это для меня, как для любой нормальной женщины, полёт по космосу среди звёзд… Извините меня Евгений Александрович и Валерий Петрович, за импровизированную семейную сцену, здравствуйте! – обратилась она к Донцову и Андрееву и, не дав им открыть рта для приветствия, убила наповал следующей репликой: - Не надо чувствовать себя неловко, мы сейчас продолжим…

У Донцова, собравшегося ответить приветствием, вместо фразеологических оборотов речи из голосовых связок вырвалось только «а-а», как при зубной боли; Андреев закряхтел так, как будто его мучил медицинским осмотром уролог, получивший образование у бабки-повитухи.

-- Что, вы уже уходите? – делая вид абсолютной невинности, спросила она.

-- Да, эта женщина умеет брать бразды правления в свои руки, - после болезненного «а-а» пробормотал себе под нос Донцов. – Мы и вправду пойдём, Татьяна Сергеевна, ваш муж вам всё расскажет во время вашей семейной сцены, для чего мы к вам приходили. Всего хорошего! Да, с сегодняшнего дня у вас в квартире будут дежурить два сотрудника из отдела «организованной преступности и бандитизму», - он жестом показал на двух сидевших на диване рослых парней. – Думаю, что вы найдёте с ними общий язык и сумеете подружиться. До свидания.

В ответ Стрельцова с врождённой женской артистичностью только невинно пожала плечами, лицемерно показывая всем своим видом, что будто бы ничего не понимает, чем вызван быстрый уход её коллег по работе. Проводив их, она вернулась в зал и, нисколько не обременяя себя знакомством с прокурорскими работниками и даже сделав вид, что абсолютно их не замечает, отозвала Владислава и Володю Друбича на кухню для разговора.

-- Чайку хлебнём, - как бы невзначай обронила она.

Но тут же была остановлена одним из парней, по-видимому, чувствовавшим себя у них дома на диване «по-свойски»:

-- Я вынужден заметить вам, Татьяна Сергеевна, что вы должны нас ставить в известность обо всём, что у вас происходит, и не скрывать от нас никаких секретов.

-- Перебьёшься, - небрежно бросила в ответ женщина. - Я иду обсуждать купленные только что мною в магазине трусы…женские трусы, специально выпущенные для мужчин, - это для учтивой откровенности, - добавила она после короткой заминки; увидев изумлённо-вопросительное выражение глаз сотрудника прокуратуры, она, как бы между прочим, продолжила: - Вы так заняты работой, что у вас, похоже, совсем нет времени смотреть телевизионную рекламу. Вы бы поинтересовались у своих жён: они давно уже мечтают приобрести такие трусы для вас. Поторопитесь, пока они есть в продаже!

Оба сотрудника, напрочь обалдев от изумления, переглянулись.

-- Как это…женские трусы для мужчин?.. Вы что такое говорите?

-- Э-э, да вы совсем отстали от жизни, - с презрением бросила Стрельцова. – Это совсем новая разработка женских трусов для мужчин, чтобы использовать их во время критических дней у женщин! Мужчины надевают их и чувствуют себя как в объятиях жены или любовницы, в зависимости от выбора фасона трусов и даже при ходьбе могут испытывать экстаз – это по желанию, потому что трусы особой конструкции! Хотите попробовать?

Её голос и выражение глаз были такими честными и убедительными, что оба прокурорских работника, очумев от услышанного, потеряли способность к трезвому анализу и окончательно растерялись, не в силах понять, правду говорит им женщина или врёт: ведь всё возможно при нынешней телевизионной рекламе: от прокладок с «крылышками» до трусов «верности» – всего один шаг.

-- Да ну, что вы, - покраснев, застенчиво ответил нахал и на всякий случай добавил: - Раз есть в продаже, то я в состоянии и сам приобрести. Только что-то сомневаюсь я, чтобы такие…

-- Тогда вам нужно поторопиться, - постучала пальцем по циферблату часов Стрельцова, - с каждой минутой их становится всё меньше, и пока вы раскачаетесь, их может на вас не хватить. Торопитесь сделать подарок себе!.. И жене заодно...

И, как это ни покажется странным, купившись на эту ахинею, а может быть, просто из любопытства, оба приятеля ушли, оставив хозяев квартиры в так необходимом им одиночестве для решения своих проблем. Не обошлось, правда, без ехидства и насмешек в их адрес.

-- Представляю, как они будут просить у продавцов женские трусы для мужчин, - заметил Друбич, - и какими глазами на них будут смотреть…

-- В особенности, если они по привычке предъявят им удостоверение работников МВД, - добавил Владислав. – «Здравствуйте, я к вам по «делу» о райских трусах!..»

Представив себе эту картину, оба мужчины и женщина рассмеялись.

-- Донцов пожелал тебе найти с ними общий язык, но теперь, кажется, вам никому это не грозит! – хохотал от души муж. – Не знали они твоего остренького язычка, а теперь и подавно не захотят!

-- Ну, а что они, в самом деле, ведут себя, как… Так им и надо! – мстительно и одновременно простодушно сказала Татьяна, смеясь над собственной шуткой – розыгрышем. – Оставили их здесь, так пусть хоть носа не суют туда, куда не надо! Да, кстати, а почему их прислали именно из отдела «по организованной преступности и бандитизму»? – вдруг осенило её. – Что, из нашего ведомства «дело» перекочевало туда? Донцов о чём с вами разговаривал? Ну-ну, посмеялись и хватит, - попыталась она утихомирить развеселившихся мужчин.

Владислав и Друбич, сделав над собой усилие, немного поостыли.

-- Мальчики, мне и вправду сейчас не до смеха, - решила она совсем остудить их. – Вам сегодня в десять часов вечера предстоит отправиться к бандитам. Я только что с ними разговаривала, и они приняли мои условия.

Оба мужчины словно подавились собственным смехом и оцепенели, изменившись в лице. Сколько мысленно они себя ни готовили к такому развитию событий, но известие об этом стало для них полной неожиданностью.

-- Так вот, оказывается, какая муха тебя укусила, - судорожно вздохнув, сказал муж. – А я-то думаю, что это ты кидаешься на всех, как тигрица, язвишь, огрызаешься…

-- Да не думала я, что к нам поселят вот этих…думала, что Донцов будет ждать нашего звонка: мол, высылайте группу захвата, всё готово – вы с минуты на минуту отправляетесь к похитителям. А теперь вот оставили нам телохранителей – всё дело могут испортить!

-- Мне Андреев шепнул на ухо, что Донцов тебе не доверяет, - сказал Друбич. – У вас там какой-то разговор произошёл на работе, после которого он пришёл к выводу, что тебя нельзя оставлять без контроля. Вот, наверное, почему оставили здесь двух человек.

-- А почему из другого отдела? – округлила глаза Татьяна.

-- Донцов это объяснил тем, что он созвонился со Свинцовым и тот, якобы, сам дал на это добро, сказав, что они и так уже пуп надорвали на этом деле и что вообще такие дела должна вести прокуратура по «организованной преступности и бандитизму»: это в их ведении.

-- Так-то оно так, - согласилась женщина, - только врёт Донцов насчёт Свинцова: не мог старик на такое пойти, он человек слова и чести и всегда доводит начатое до конца. Не иначе, Донцов просто перестраховывается – это в его манере. Что же делать-то, а, мальчики?

Оба мужчины одновременно пожали плечами.

-- Ты говорила, что у тебя есть какой-то план и ты о нём нам расскажешь, если бандиты примут твои условия, - напомнил ей Владислав. – Пока эти прокурорские архаровцы не вернулись из экспедиции «по трусам», расскажи нам, о чём он, и мы совместно подумаем, может быть, его стоит как-то подкорректировать или как-то изменить.

-- Я предполагала, как будут разворачиваться события, Владислав, - ответила Татьяна. – И что с утра к нам пожалует Донцов с Андреевым, знала, и что будут они предлагать вам в смысле плана – тоже; но вот то, что они двух соглядатаев нам оставят, – никак не ожидала. О тех намерениях, о которых я говорила, теперь можно забыть. Не стоит попусту тратиться на время для их пересказа, надо что-то придумывать другое…такое, чтобы можно было обвести вокруг пальцев уже не только бандитов, но и приставленных к нам телохранителей из прокуратуры, а также заодно утереть нос Донцову.

-- Ну, ничего себе задачка! – воскликнул Друбич.

-- А мне кажется, что доиграешься ты, Татьян. Может быть, не стоит ничего придумывать? Положимся, как говорится, на знающих людей…

-- Да ты что, Владислав, бандиты условия мои приняли, а ты?!.. Я детей наших хочу спасти, а не погубить! Ты боевой офицер, но тебе долго надо объяснять, что это такое «знающие люди» в этих структурах, большинство их которых действуют по принципу «шаг влево, шаг вправо – стреляю без предупреждения», и никогда не отойдут от этого принципа.

Муж понуро опустил голову.

-- Ну, я не знаю тогда, что делать, - тяжело вздохнул он.

Воцарилось тяжёлое, гнетущее молчание. Татьяна нервничала, её волнение передавалось мужчинам, но вели они себя гораздо сдержаннее, наблюдая, как она ходит по комнате из угла в угол.

-- Хватит себя терзать, раз в голову ничего не идёт, - вдруг решительно сказал Владислав. – Отдадимся, как говорится, на волю Бога и предоставим это дело распутывать тем, кто смыслит в нём больше. А тебе я советую всё рассказать Донцову и этим двум специалистам по трусам…из прокуратуры!

-- Так, собирайтесь! – в свою очередь повелительно приказала она. – Переоденьтесь во что-нибудь другое, а вот эту одежду, что на вас, возьмите с собой.

-- Ты что ещё придумала?

-- Потом узнаете, собирайтесь, времени нет, - отрезала она.

Мужчины неохотно, но подчинились, и через несколько минут они мчались по городу в направлении, известном только одной женщине. Ни на один вопрос во время автопрогулки она так и не ответила. Подъехав к телецентру «Останкино», она припарковала машину на автостоянке и, ни слова не говоря, оставила мужчин дожидаться её возвращения в полном недоумении. Она не хотела раньше времени посвящать их в созревший у неё на ходу план, боясь его полного отторжения.

Предъявив в проходной вестибюля удостоверение работника МВД и получив пропуск, Стрельцова поднялась в редакцию известной программы «Жди меня». В стандартно оформленном кабинете за компьютерами сидели несколько человек; одни из них работали, кто-то болтал, гоняя чаи, а одна из девушек, скрестив руки на столе, мирно спала, так как время подошло к обеденному перерыву и ей ничто не мешало погрузиться в лёгкую дремоту.

-- Простите, я могу поговорить с редактором программы? – с порога спросила Стрельцова, не зная, кому конкретно адресовать вопрос.

-- Его сейчас нет, - оторвала голову от рук дремавшая девушка. – Я за него. Что вы хотели?

-- Я работница 9-го отдела, и мне необходима от вас кое-какая информация, - ответила Стрельцова. – Вы позволите, я присяду?

-- Да, пожалуйста.

При слове «9-й отдел» работница редакции подтянулась, и расхлябанность исчезла, как будто её и не было вовсе. К Стрельцовой было проявлено повышенное внимание, так как передача напрямую работала с её отделом.

-- Меня зовут Татьяна Сергеевна, а вас, простите, как? – присела она в предложенное кресло.

-- Светлана, - просто представилась девушка, замещавшая редактора. – Можно без отчества…

-- Светлана, несколько дней назад из вашей редакции нам была передана видеокассета, предоставленная работником «Мосфильма» Шараповым, о том, что у его двоюродного брата – офицера, служащего в Абхазии, неизвестными была похищена дочь. Вы не могли бы мне более подробно рассказать о том, кем работает Шарапов на киностудии, есть ли у него телефон и почему он в первую очередь обратился не к нам за помощью, а к вам? Он вообще объяснил вам причину такого окольного обхода правоохранительной инстанции?

-- Ну, это же естественно, что он обратился к нам, - окончательно пришла в себя от дремоты девушка, поправляя волосы. – Если вы просматривали кассету, то видели, что там похитители не двусмысленно предупреждают, чтобы никто из семьи офицера не обращался ни в милицию, ни в другие силовые структуры, включая их собственную, войсковую, при Министерстве обороны. Ему, офицеру, естественно, хочется вернуть свою дочь без вреда для её здоровья, вот он и решил отправить видеоматериал своему брату, чтобы тот принёс его к нам. Шарапов просто объяснил причину этого: мы, то есть работники передачи, не вызываем у населения боязни, какая обычно возникает при встрече с работниками милиции или вообще с людьми в погонах… Чего греха таить, в народе ведь уже большинство людей не доверяет вам, вот и полагаются они на наши силы, думая, что мы как будто всесильны и для нас нет ничего невозможного. А того не знают, что мы напрямую работаем с вами, когда речь заходит о похищениях.

-- Вы поставили Шарапова в известность, что свяжетесь с нами и видеоматериал передадите нам?

-- Разумеется! Мы всё делаем с согласия абонента.

-- Отлично. Вы не сказали, кем он работает на «Мосфильме», и не дали мне его координаты, - напомнила Стрельцова.

-- Сейчас, одну минуту.

Девушка развернула лежавший у неё на столе журнал – талмуд и, найдя нужную страницу, сделала из него выписку.

-- Вот, пожалуйста, тут всё: кем он работает, его домашний адрес, рабочий и домашний телефоны, - подала она Стрельцовой записку. – Если вам необходимо с ним связаться сейчас, я могу вам помочь. Позвонить ему?

-- Я буду вам очень признательна.

Пока девушка пыталась дозвониться до нужного абонента, а сделать это было весьма не просто, - на «Мосфильме» действует своя внутренняя сеть АТС, и выход на неё обрывается очень часто короткими гудками, - Стрельцова переваривала реплику, брошенную ей замредактором: «…работники передачи не вызывают у населения боязни, какая происходит при встрече с милиционерами и вообще с людьми в погонах…». «А ведь и правильно, - подумала она, - им готовы помогать все от мала до велика, и не только… Наверняка они сейчас трудятся над тем, чтобы приобщить к сотрудничеству все международные организации от мелких общественных до таких крупных, как национальные теле-радиокомпании разных государств; организации «Красного креста» и «Красного полумесяца»; организации военных следопытов… Потенциал их велик – умом не охватить!»

Девушка, тем временем дозвонившись, узнала, что Шарапов находится в студии, но к телефону подойти не может, так как занят работой в павильоне съёмками какого-то киноэпизода.

-- Вам лучше съездить туда и на месте поговорить с ним, - посоветовала она. – А ещё лучше после работы позвонить ему домой, телефон я вам дала, и вы без труда с ним обо всём договоритесь. Он вас с удовольствием примет.

-- Спасибо, я так и сделаю, - поблагодарила Стрельцова. – Скажите, Светлана, с вашей передачей много сотрудничает организаций?.. Или это коммерческая тайна? – пытливо заглянула она девушке в глаза.

-- Никакая не тайна, но эта цифра с каждым днём увеличивается, поэтому то, что я вам скажу сегодня, – завтра уже не будет правдой. И вообще мне кажется, что вы не с 9-го отдела.

-- Почему? – искренне удивилась Стрельцова.

-- Потому что от них у нас секретов нет, и они всё о нас знают, - с укоризненной подозрительностью в голосе ответила замредактора.

-- О вас всё знают оперативные работники, а я оператор по сбору информации о без вести пропавших, работаю за компьютером, - сказала Стрельцова. – И привела меня к вам трагедия: у меня тоже пропал сын!

-- Простите, - смутилась девушка.

-- Не извиняйтесь, вы не могли знать, кто перед вами, а в моём удостоверении о пропаже сына ничего не говорится.

-- Неужели вас, работника такого отдела, могла постигнуть такая беда?! Невероятно!

-- В жизни всё может произойти, - тяжело вздохнула Стрельцова.

В «редакторской» воцарилась такая тишина, что можно было расслышать стук бьющихся сердец в самом дальнем углу кабинета. Почувствовав себя неловко, Стрельцова снова заговорила:

-- Светлана, вы сказали, что население не боится вас, в отличие от нас, и охотно идёт с вами на контакт. Может быть, вы внесёте в список поиска и моего сына?

-- Конечно, и разговора быть не может…

-- На той кассете, что принёс вам Шарапов, видно, что детей там продают, - скоропалительно продолжала Стрельцова. – Вот я и подумала, что, может быть, - кто знает – удастся кому-то или какой-то организации натолкнуться на его след… Вот фотография, - достала она из сумочки фотографию Яна.

-- Обязательно разыщем! – уверенно сказала девушка, разглядывая мальчика на снимке. – Давайте, я сейчас запишу вашу фамилию, имя, отчество…

-- Стрельцова Татьяна Сергеевна, - продиктовала женщина. – Адрес…

-- Как зовут сына?

-- Ян Владиславович!

(Впоследствии эта ошибка взволнованной женщины, забывшей из-за смятения чувств правильно указать фамилию сына, обернётся спасением тысяч детей самых разных возрастов и национальностей, имевших в своей фамилии корень «стрел» – это были Стрельцовы, Стрелковичи, Стрелковы, Стреловы, Стрелец, Стреловани…всех не перечислить. В розыске приняли участие более ста общественных и государственных организаций, включая даже националистические, такие как РНЕ – Русское национальное единство – и «СС» – Славянский союз; а также частные телерадиокомпании всех городов России).

Стрельцова, глядя, с какой уверенностью говорит девушка о том, что они обязательно разыщут её сына, улыбнулась про себя: «Точно так же когда-то меня в этом уверял Свинцов», - с грустью подумала она, стараясь представить себе, как сегодня вечером увидит своего сына, обмененного на двух близких ей мужчин, один из которых не просто близок, а живёт в её сердце. Вдруг что-то в подсознании кольнуло её: почему она подстраховывается? Почему она оставила метрики своего сына в редакции очень известной и популярной передачи? Плохое предчувствие колыхнуло ей душу, но она тут же отогнала от себя обволакивающие её сознание чёрные мысли.

-- Мы обязательно разыщем вашего сына! – ещё раз на прощание пообещала ей очень симпатичная замредактора.

-- Спасибо, до свидания.

Стрельцова вышла на улицу, чувствуя себя опустошённой, не зная почему… В машине на вопрос мужчин, долго ли будет продолжаться игра в молчанку, заставил её собрать воедино раскиселившуюся волю и изобразить на лице выражение абсолютной удачи.

-- Мы движемся в верном направлении, мальчики, скоро вам всё будет известно! – улыбнулась она. – Потерпите, осталось совсем не долго…

Дорога до «Мосфильма» показалась мужчинам вечностью. В центре города из-за множества машин движение на дорогах настолько замедлилось, что взывало к чувству нервозности с особой остротой, делая его психозом; невыносимая жара и вовсе добивала: салон автомобиля раскалился так, что походил на «буржуйку» на колёсах, и никакого спасения от раздражающих факторов не было. Наконец, подъехав к киностудии, они вывалились из машины и вдохнули прохладного воздуха, однако женщина не дала им прийти в себя.

-- Прохлаждаться потом будете, давайте берите свои шмотки и следуйте за мной, - повелительным тоном сказала она.

Мужчины повиновались. В проходной Стрельцовой долго пришлось повозиться с вахтенной охраной, но её удостоверение работника МВД на этот раз не помогло; на территорию киностудии её и мужчин не пропустили. Пришлось вызвать Шарапова в вестибюль у проходной, созвонившись с ним по телефону-автомату внутренней АТС, висевшему на стене прямо у окошка «бюро пропусков».

Через десять минут они увидели того, к кому приехали: это был смуглый, лысоватый мужчина, очень спортивного вида, подтянутый и крепкий, невысокого роста. Представившись сама и представив мужчин, Стрельцова без всяких вступительных оборотов речи, сразу перешла к делу.

-- Алексей Викторович, - обратилась она к Шарапову мягким тоном сосредоточенности, - я сотрудница 9-го отдела по розыску без вести пропавших и, как вы уже догадались, имею отношение к поискам пропавшей дочери вашего двоюродного брата. Вас уже информировали из редакции программы «Жди меня», что ваши материалы переданы нам?

-- Да.

-- А ваш брат знает об этом?

-- Конечно, я созванивался с ним и поставил его в известность.

-- Прекрасно. А теперь у меня к вам вот такой вопрос или даже, скорее всего, просьба: окажите нам помощь в одном деле – оно напрямую связано с розысками дочери вашего брата.

-- Я для брата всё сделаю, - не задумываясь, ответил Шарапов.

У Стрельцовой из лёгких вырвался такой вздох облегчения, что она стала тоньше и ниже ростом. Оглянувшись на мужчин, она жестом указала на них:

-- Вот, Алексей Викторович, у вас найдутся друзья, которые могли бы сыграть роли этих двух молодых людей?

-- А зачем? Вы меня извините, но я должен знать, чтобы иметь в виду, о чём вообще пойдёт речь в вашем «одном» деле, - тоном противоречия встретил вопрос Татьяны Сергеевны Шарапов. – Только прошу понять меня правильно: при встрече с друзьями мне понадобятся объяснения для них, чтобы они знали цель такого мероприятия, на что они, так сказать, пойдут…

-- Всё правильно, - согласилась женщина. – Цель мероприятия проста и никакой опасности для ваших друзей не представляет: им надо инсценировать встречу вот этих двух мужчин с бандитами – бандитов тоже должен сыграть кто-то из ваших друзей – это для того, чтобы отвести взгляд возможных похитителей дочери вашего брата от их реального захвата. Я понятно излагаю?

-- Отвести взгляд похитителей… Другими словами, чтобы они видели, как за них хватают кого-то другого, я правильно понял?

-- Да.

-- А зачем, простите?

-- Затем, чтобы они успокоились и привели нас в то место, где содержатся заложники и дочь вашего брата, - окончательно убедила Стрельцова сомневавшегося работника киностудии.

-- Так дочь брата находится здесь, в Москве? – удивился Шарапов.

-- Да, только мы не знаем, где.

-- Хорошо, я к вашим услугам!

Татьяна вновь обернулась и посмотрела на мужчин. Они были явно не довольны тем, что она делает, но продолжали подыгрывать ей, храня молчание.

-- Подойдите сюда, - обратилась она к ним.

Они подошли. Взяв из их рук спортивную сумку, она передала её Шарапову.

-- Вот тут, Алексей Викторович, одежда, в которую должны быть облачены два человека, по росту и телосложению похожие на них, - указала она кивком головы на Владислава и Володю Друбича. – Грим у вас найдётся?

-- Простите, ещё хочу уточнить одну деталь, - оставил без внимания её вопрос Шарапов. – В какое время и в каком месте должна пройти инсценировка?

-- На перекрёстке Сиреневого бульвара и Никитской улицы – неподалёку от него есть автостоянка гаражного кооператива – там и запланировано на сегодня в десять часов вечера это мероприятие, - ответила Стрельцова. – Я вам всё укажу и расскажу…

-- На сегодня? – удивлённо вскинул брови Шарапов.

-- Да, на сегодня.

-- Как-то всё так неожиданно!..

-- Таковы условия нашей работы, ничего не поделаешь.

-- Я понимаю, - задумчиво закивал головой Шарапов, его глаза выражали нерешительность.

-- Вы чем-то озабочены, Алексей Викторович?

-- Размышляю, получится ли у меня собрать людей, - глянул он на наручные часы. – Вы знаете: вы подождите меня здесь, а я пойду отпрошусь у начальства – справку, надеюсь, вы мне какую-нибудь напишете, что я был у вас – и я полностью к вашим услугам, а то, боюсь, времени у меня не хватит после работы на сборы ребят и там…тому подобное…

-- Мы вас ждём, - коротко ответила Стрельцова.

Пока он ходил и отпрашивался, Владислав и Володя Друбич ещё раз попытались отговорить Татьяну от сомнительной авантюры, но она была непреклонна.

-- Всё, делу дан ход, и обратного пути нет! – огрызнулась она так, что мужчины просто махнули на неё рукой.

-- Если бы ты мне не была женой, а речь не шла бы о моём сыне и о дочери моего друга, то я давно развернулся бы и ушёл , и ты бессовестно пользуешься этим обстоятельством, - с укором высказал ей Владислав. – И врёшь без удержу… Зачем?

-- Всё для нашей общей пользы!

-- Поживём – увидим, какая от этого будет польза.

Шарапов вернулся с четырьмя молодыми людьми как на подбор – все одного роста и приблизительного одного возраста. Это были студенты Щукинского училища, добровольцами вызвавшиеся ему помочь.

-- Я предлагаю поехать ко мне домой, - повеселев от того, что ему удалось быстро решить вопрос с «кадрами», сказал он. – Я живу буквально в двух шагах отсюда на Киевской, и мы там всё обсудим, всё прикинем… И грим у меня там есть, и всё необходимое, что понадобится для такого дела!

-- Поехали, - по-мужски бросила Стрельцова.

Жил Шарапов и в самом деле в двух шагах от киностудии: расстояние до его дома не превышало пути одной автобусной остановки.

Ребята оказались смышлёными и быстро поняли, что от них требуется и какие функции на них ложатся: двое должны были сыграть роли Владислава и Володи Друбича, а другие двое, вместе с Шараповым, должны были изображать из себя бандитов.

-- Запомните, что всё должно быть натурально, - напоминала им Татьяна Сергеевна. – Брать вас будет группа захвата, так что вы не проявляйте излишней прыти, но и слюнтяев из себя не делайте. Ваша умеренность – залог успеха!

Она заметно нервничала, и её волнение непроизвольно передавалось всем участникам будущих событий.

Отрепетировав в домашних условиях приблизительную картину предстоящих действий, они поехали на место гаражного кооператива, где Стрельцова запланировала провести отвлекающую сцену перехода Владислава и Володи Друбича к бандитам – это была совсем другая автостоянка, находившаяся в двух кварталах от её дома, совершенно в ином направлении от той, где события должны будут развернуться по-настоящему. Распределив места между участниками псевдовстречи преступников и их жертв и ещё раз повторив роли, они разъехались по домам, предварительно обговорив, что действовать будут согласно установленному плану, не пользуясь мобильными телефонами.

-- Это для того, чтобы избежать возможного прослушивания наших разговоров аппаратурой спецсвязи, которой преступники на сегодняшний день лучше обеспечены, чем любая оперативно-следственная группа, - как бы между прочим пояснила Стрельцова «театральной» труппе.

Не прощаясь, но пожелав друг другу удачи, они расстались. Стрельцова видела, что её новые знакомые ничуть не переживали, и она чувствовала угрызения совести, что поступает с ними так подло, потому что вызволить их из милиции будет делом не простым; хорошо ещё, если она сама при этом не загремит, так как подобный поступок с её стороны – умышленное введение в заблуждение следствия – не что иное, как уголовно наказуемое преступление. Но она постоянно твердила себе, что Свинцов никогда не допустит, чтобы её взяли «под стражу» и, тем более, завели на неё уголовное «дело». «Я – мать, у меня украли ребёнка! – пыталась она оправдаться за свою грязную выходку. – А Свинцов человек что надо! Он умница – он меня поймёт и не даст в обиду!»

Дома их ждали два надувшихся, краснолицых от обиды и натуги прокурорских работника. Встретившись взглядом с хозяйкой, они некоторое время держали паузу, но потом их вдруг прорвало, и они расхохотались так, что у обоих потекли слёзы из глаз. Татьяна, Владислав и Друбич смеялись вместе с ними. Никто, оказывается, из них зла не держал на подшутившую над ними женщину.

-- Вы, Татьяна Сергеевна, настолько изобретательны и убедительны, - от души хохотал бывший нахал, - что мы, только выйдя из магазина, поняли, как вы нас разыграли! Там нашёлся точно такой же юморист, который не растерялся и на наш вопрос о чудесных трусах указал на соседний магазин, что напротив, и сказал: «Да, мне известна эта конструкция трусов китайской фирмы, но вам надо вон туда…» Мы вышли из его магазина и на соседнем здании прочитали надпись «Сантехника». Ну, вы и мастерица разыгрывать! – закатывался от души он заливистым смехом.

Весёлая разрядка пошла на пользу Стрельцовой, она почувствовала себя легче, нервозность немного спала. Дождавшись, когда смех утихнет, она извинилась перед сотрудниками прокуратуры, которых пришлось безжалостно разыграть.

-- Вы меня простите, ребята, что я с вами так обошлась, - сердечно сказала она, - но вы меня сейчас поймёте, почему я так поступила. Нам необходимо было встретиться с похитителями наших детей, и мы очень боялись за вашу жизнь. Вот в чём весь казус!

Весёлое настроение у прокурорских работников сменилось психологической изморозью. Они переглянулись, и один из них неуверенно спросил:

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒