Порыв Ветра 4 страница

— Тебе нужны подружки, с которыми можно поговорить об этом дерьме, Мара, — сказал он ей, вытаскивая из кармана ключи от машины.

Амара взяла его под руку.

— Но у меня есть ты. Я буду хорошо выглядеть с помадой? — поддразнила она его, и он весело посмотрел на нее.

— Ты забываешь, что я слишком часто видел тебя с соплями на лице, — он закатил глаза. — И облизывающая стену....

— Эй, это было всего один раз, и мне было три!

— И ты будешь хорошо выглядеть, — закончил он над ней. — Если хочешь, нанеси эту чертову помаду.

Амара рассмеялась, ткнув его локтем в ребра.

— Ты такой плохой. Итак, как прошла сегодняшняя тренировка?

По мере того как они приближались к машине, становилось все холоднее.

— Хорошо, — ответил Вин, засовывая руки в карманы. — Данте спрашивал меня о тебе сегодня.

Амара чуть не споткнулась, но продолжала цепляться за его руку. Пытаясь стремиться к беззаботности, она как бы невзначай спросила.

— Да? О чем спрашивал?

— Если бы мы с тобой были парой, — в голосе Вин прозвучала та же дрожь, что и у нее.

Она понимала, почему люди так считают, учитывая, что они соединены бёдрами, но ни один из них не был увлечен друг другом таким образом.

Фу.

— Мне кажется, ты ему нравишься.

— Ты исправил его? — спросила Амара, когда они остановились у темного седана, на котором приехали, игнорируя его последнюю фразу.

— Я спросил его, почему он хочет знать, — сообщил Вин, обходя машину с пакетом, в которой лежала их старая одежда. — Я имею в виду, что ты моя лучшая подруга, и мы знаем счет. Но, по-моему, он очень удивлен, что ты больше не обращаешь на него внимания. И если мысль о том, что ты со мной, хоть как-то защищает тебя, пусть думает что угодно.

И именно поэтому она любила этого парня. Ее герой.

Она улыбнулась ему через крышу машины.

— Ты просто прелесть, Винни.

— Черт, неужели ты будешь называть меня так в открытую? — он быстро огляделся, заставив Амару рассмеяться.

Ее смех оборвался еще до того, как он вырвался наружу. Прежде чем она успела что-то сказать, чья-то рука захлопнула ей рот и резко оттащила от машины. Грузовик с визгом въехал на стоянку, когда один мужчина подошел к Вину, и они оба вступили в рукопашную схватку, прежде чем старший, более крупный мужчина удержал Вина, а другой тоже зажал ему рот рукой.

Амара с ужасом наблюдала, как мужчина ударил его животом о твердый бетон, выводя из строя.

— Возьми девушку.

Амара закричала за спиной своего похитителя, запах сырого табака ударил ей в ноздри, пока она боролась с ним. Она опустила каблук своих туфлей на пальцы ног мужчины, достаточно, чтобы он застонал, но не настолько, чтобы ослабить хватку. Мужчина начал тащить ее обратно к ожидавшему грузовику, и она брыкалась ногами, одна из ее туфель освободилась в схватке.

Она увидела, как мужчина, стоявший над Вином, ударил его локтем по голове, увидела, как Вин обмяк на земле, и начала изо всех сил бороться со своим похитителем, ее сердце бешено колотилось в груди.

— Чертова сука не перестает двигаться, — пожаловался стоявший за ней мужчина своему спутнику.

Черт, она не собиралась останавливаться. Каким-то образом ей удалось зажать зубами кусочек кожи на его руке и укусить так сильно, как только могла.

Мужчина закричал отдергивая руку достаточно, чтобы она смогла закричать.

— Помогите!

Тряпка заткнула ей рот, заглушая любой звук, который она пыталась издать.

— Тащи ее в грузовик, — сказал один из мужчин, и Амара стала бороться сильнее, ее легкие начали гореть от напряжения.

Она смотрела широко раскрытыми глазами, как человек в маске, стоявший перед ней, застонал от боли и обернулся.

Вин стоял позади мужчины, приближаясь к нему с ножом, который он всегда держал при себе. Ее глаза лихорадочно следили за ними, видя, как Вин переходит от атаки к защите. Другой мужчина явно был не только крупнее, но и опытнее ее друга. Он схватил Вина за руку с ножом и сломал запястье, заставив ее друга застонать от боли.

Амара билась о мужчину, держащего ее, пытаясь добраться до него. Она с ужасом смотрела, как мужчина взял нож и полоснул ее друга по лицу. Громкий вопль агонии Вина заставил мужчину выругаться и бросить нож на землю.

— Нам надо спешить, — сказал он мужчине, державшему ее, и они потащили ее обратно к грузовику.

Амара увидела, как кто-то бежит к Вину, когда мужчины затолкали ее в багажник, и все потемнело.

Глава 6

Амара

15 лет

Амара открыла глаза, дезориентированная, когда очнулась в незнакомой комнате. Это было похоже на тюремную камеру, только чище, почти стерильно. Стены были странного оттенка белого, который она никогда раньше не видела на стенах. Дверь перед ней была деревянной, тяжелой и коричневой. Справа от нее была дверь поменьше. И было темно, не настолько, чтобы быть черной, как смоль, так как было достаточно света, идущего из-под двери, чтобы позволить ей видеть. Но было достаточно темно, чтобы ей стало не по себе.

Амара подняла руку, чтобы стереть слезы с глаз, но остановилась, почувствовав тяжелый металл вокруг запястий. Немного насторожившись, она посмотрела на свои руки и увидела наручники, настоящие наручники, удерживающие ее на месте, прикрепленные к цепям и к стене позади нее.

Сердце начало биться быстрее, когда нахлынули воспоминания, Амара оглядела комнату, пытаясь найти оружие, ключ, что-нибудь, что могло бы помочь ей сбежать. В комнате не было ни окон, ни мебели, кроме пустого стола у противоположной стены. Она сидела на полу. И хотя ее рот был набит ватой, на самом деле ее ничто не рвало.

Сглотнув пересохшее горло, Амара задумалась, не издать ли какой-нибудь звук. Она ничего не знала о нападавших. Она не знала, кто они и зачем пришли за ней. Может, это случайность? Может, они приняли ее за кого-то другого? Она была дочерью экономки и не имела никакого значения. В этом не было никакого смысла.

Вслед за этой мыслью дверь отперлась и распахнулась, свет залил комнату, на мгновение ослепив ее. Амара несколько раз моргнула, чтобы глаза привыкли, когда мужчина, который порезал лицо Вина, вошел в комнату с бутылкой воды. В тени Амара едва могла ясно видеть его, в то время как он мог видеть ее полностью, так как свет падал на нее. Единственное, что она могла разобрать, — он был плотным, возможно, бородатым.

— Доброе утро, сучка — мужчина сел на стол напротив нее, отчего дерево заскрипело под его весом. — Хорошо спалось?

Амара сглотнула, продолжая молчать. Боже, она надеялась, что они не причинят ей вреда. Она не могла вынести боли. У нее никогда не получалось. Пожалуйста, пусть это будет недоразумением.

Мужчина бросил бутылку рядом с ней. Пластик врезался в стену и покатился к ней. Может, накачали наркотиками?

— Не под действием наркотиков, — уточнил мужчина, очевидно прочитав ее мысли. — Мы просто немного поболтаем, вот и все.

Она ему не поверила. Было что-то в тоне его голоса, что-то слишком небрежное в том, как он сформулировал эту фразу, что заставило Амару насторожиться.

Глядя на бутылку, Амара почувствовала искушение поднять ее, но сдержалась. Ей хотелось пить, но она предпочла бы остаться в сознании.

Увидев, что она не берет бутылку, мужчина спросил:

— Ты знаешь на кого мы работаем?

Амара снова покачала головой, потянув за край платья, когда нервы атаковали ее, кровь приливала к ушам.

Мужчина наклонился вперед, положив локти на колени, все еще находясь в темноте, и она не могла разглядеть его черты.

— Ты здесь, чтобы дать нам несколько ответов. Сделай это, никто не пострадает, и мы тебя отпустим. Поняла?

Дрожь началась у основания позвоночника, свинец поселился в ее кишечнике. Он лгал. Она могла сказать. Они не собирались ее отпускать. Но она кивнула в ответ.

— Ты знаешь Лоренцо Марони? — спросил мужчина, доставая сигарету и поднося ее ко рту.

Он зажег спичку, на мгновение бросив немного света на его лицо, прежде чем сделать огромную затяжку. Дым не был похож на запах обычной сигареты; он был сладким, почти приторным, когда она вдыхала его.

— ...Я знаю о нем, — заикаясь, пробормотала Амара, ее тело наполнилось адреналином, а сердцебиение участилось.

Боже, почему она здесь? В этом не было никакого смысла. Она не знала, чего хочет от нее этот человек.

— Ты никогда его не видела?

— Просто мимоходом, — сказала Амара, ее голос повысился, когда нервы атаковали ее, ее привычка вышла на первый план под огромным напряжением ее разума.

Мужчина кивнул, достал телефон и показал ей изображение мужчины.

— Ты видела его?

Амара слегка прищурилась, глядя на фотографию. Это фотография лысого мужчины в очках. Он показался ей знакомым, но она не узнала его. Возможно, она видела его на территории лагеря.

— Ты его когда-нибудь видела?

Амара покачала головой.

— Я думаю, что вы похитили не того человека, — с надеждой сказала она, пытаясь урезонить его. — Пожалуйста, просто отпустите меня. Я ничего не знаю.

Она услышала его смех, и кровь Амары похолодела.

— О, у меня имеется нужный человек, — заверил он ее, и его голос заставил зазвенеть все ее тревожные колокольчики. — Расскажи мне о Данте Марони.

Амара почувствовала, как ее сердце на секунду остановилось, прежде чем продолжить жесткий ритм.

— Он сын Лоренцо Марони.

— Да. Он подлый ублюдок, — фыркнул мужчина. — Он когда-нибудь говорил с тобой о делах?

Она покачала головой.

— Я едва знаю Данте.

— Это не то, что сказала мне маленькая птичка, — пропел мужчина. — На самом деле, я слышал, что вы двое выглядите очень уютно друг с другом, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Сильная дрожь сотрясла ее.

— Нет, — сочувственно возразила она. — Я его не знаю. Я ничего не знаю. Пожалуйста, просто отпустите меня.

Мужчина рассмеялся.

— Ты симпатичная.

Нет, нет.

По ее коже побежали мурашки. Амара убедилась, что ее платье все еще прикрывает колени и складывается на ней, делая ее тело как можно меньше.

— Ладно, значит, ты не говоришь о Данте Марони, — мужчина откинулся назад, выпрямляясь, дерево застонало под его весом. — Знаешь что-нибудь о Синдикате?

Амара мысленно вернулась в комнату в особняке Марони. Кузен Лоренцо Марони упоминал об этом. Она покачала головой.

Мужчина кивнул.

— Ты что-нибудь знаешь об отправке?

— Груз отправляется через три дня.

Амара отрицала это.

— Упрямая сука, — рассмеялся мужчина. — Я тебя еще сломаю.

Амара вздрогнула, от холода или от страха, охватившего все ее существо, она не знала.

— Вы собираетесь убить меня, не так ли? — спросила она срывающимся голосом, когда ее глаза наполнились слезами.

Мужчина встал.

— К сожалению, сладкая. Мои парни и я, мы не оставляем свидетелей.

С этими словами он вышел, на этот раз оставив дверь открытой. Через несколько минут он вернулся с сумкой и положил ее на стол. Достав из кармана большой ключ, он подошел к ней.

Амара вжалась в стену, пятясь от него.

— Нет, — взмолилась она с отчаянием в голосе. — Пожалуйста, отпустите меня. Я никогда никому ничего не скажу.

Мужчина усмехнулся, будто она его позабавила. Запах табака, моторного масла и этого чересчур сладкого дыма вторгся в ее пространство, когда он снял наручники с ее запястий.

— Отдохни. Скоро вернусь.

Он взял сумку и вышел, заперев дверь, оставив ее в темноте.

***

Как только мужчина ушел, Амара осмотрела другую закрытую дверь в поисках оружия. Это была ванная комната, в которой не было ничего, кроме унитаза, раковины и жидкого мыла. В комнате не было ничего, кроме стола и цепей, привинченных к стене, так что она тоже не могла ими воспользоваться. Побежденная, испуганная, Амара просто отошла в угол и прижалась к себе, молясь, чтобы кто-нибудь, кто угодно, пришел ей на помощь. Она не знала, сколько времени прошло, когда мужчина вернулся, на этот раз с обоими своими спутниками.

С колотящимся сердцем она подняла глаза и увидела, что они загораживают свет от двери.

— Я ничего не знаю, — снова взмолилась она срывающимся голосом. — Пожалуйста. Если вам нужны деньги, я могу их достать. Пожалуйста, отпустите меня.

Они не обращали на нее внимания. Один из них втащил в комнату стул. Второй мужчина подошел к ней, грубо схватил за руку и швырнул на него. Амара в отчаянии посмотрела на них, ее глаза остановились на первом мужчине, положившем на стол моток веревки, нож и контейнер.

Он надел перчатки.

Ее дыхание участилось.

Нет.

— Я ничего не знаю! — на последнем слове ее голос дрогнул.

Ее страх затмил все.

— Мы все еще собираемся поболтать, девочка, — сообщил он ей, и внутри у нее все сжалось.

Он взял веревку и опустил ее в контейнер. Амара услышала легкое шипение, и ее тело начало дрожать. Он заговорил.

— Ты же не хочешь, чтобы эти кислотные веревки обвивали твои прелестные запястья?

Она отчаянно замотала головой, слезы текли по ее лицу.

— Очень хорошо. Тогда расскажи мне о комплексе. Есть ли вход из леса?

— Не знаю, — ответила Амара, хотя и знала, что и как. — Детям не... не разрешается ходить в лес, — она запнулась от волнения.

Она наткнулась на него во время одной из своих прогулок, и хотя он был огорожен забором, он все еще был. Но она не собиралась говорить им об этом. Не тогда, когда это был ее дом.

— Вот видишь, — кивнул мужчина. — Это был тестовый вопрос, и ты его сдала. Хорошо. Есть ли там подземный вход?

Амара покачала головой, не отрывая глаз от веревки.

— Простите, но я ничего не знаю.

Мужчина подошел ближе, едкий запах кислоты шел вместе с ним. Амара стиснула зубы, удерживая свою челюсть от дрожи.

— И ты ничего не знаешь о Синдикате?

Она отрицала это.

— У Лоренцо Марони есть слабость снаружи, о которой ты знаешь?

Почему они задают ей эти нелепые вопросы?

— У Данте Марони есть кто-нибудь в его жизни вне комплекса? — спросил мужчина, наклоняясь ближе к ней. — Кто-то, кого мы можем использовать против него?

Его брат.

Амара отрицательно покачала головой, молча, дрожа всем телом, в панике, настоящей панике, когда мужчина приблизил веревку. Он улыбнулся.

— Это будет весело.

Так начались крики.

***

Они взяли не ту девушку. В этом не было никакого смысла. Она была никем.

Минуты расплывались.

Сердцебиение затуманивалось.

Вопросы размывались.

Был ли это день? Или ночь?

Все расплывалось, кроме огня.

Её руки. Ее спина. Ее ноги. Все горело.

И она закричала.

***

— Что тебе известно о Синдикате?

Дышать.

— У Данте Марони есть кто-нибудь, кого можно использовать против него?

Сосредоточиться.

— Ты что-нибудь знаешь о каком-нибудь грузе?

Жить.

— Когда охрана уходит на ночной перерыв в патрулировании?

Выжить.

— Может, сказать Марони, что его маленькая подружка здесь?

Крик.

***

Сосредоточиться. Дышать. Жить. Выжить. Крик.

Дышать. Жить. Выжить. Крик.

Жить. Выжить. Крик.

Выжить. Крик.

Крик.

***

Она была одна.

Каким-то образом ее мозг послал ей это сообщение сквозь туман боли.

Амара сидела на стуле со свободными, но безвольными запястьями, все ее тело дрожало, как лист, а кожа горела.

Она была одна.

И дверь была открыта.

Она моргнула, едва в силах увидеть сквозь слезы в глазах. Все болело. Было больно везде.

Но она должна была выжить.

Она едва прожила свою жизнь.

Летом ей предстояло посещать уроки пения, закончить школу, читать книги, посещать разные места, целоваться с парнями, рожать детей. Мама не могла ее потерять. Вин не мог оплакивать ее.

Она была жива. Это было все, что имело значение. Они еще не сломали ее.

Вцепившись дрожащими руками в края стула, Амара каким-то образом нашла в себе силы оттолкнуться. Жжение в запястье усилилось, и она сильно прикусила губу, чтобы не издать ни звука. Она не могла предупредить никого из них.

Амара встала, ее ноги дрожали, ступни горели с каждым шагом, кровообращение возбуждало поврежденную кожу, оставляя следы крови на полу. Она посмотрела на открытую дверь. Они думали, что она достаточно напугана или слаба, чтобы ничего не предпринимать. Они не знали. Страх был сестрой отчаяния. И она отчаянно хотела вырваться из этого ада.

Мягкими шагами, заглушая каждый всхлип, слезы текли по щекам, волосы спутались вокруг лица, Амара осторожно пробиралась к открытой двери, выходя в какой-то коридор. Посмотрев налево, а затем направо, она направилась к последнему, спускаясь по лестнице, каждый шаг ощущался как огненная яма. Она как-то выдохнула через него, ее потребность убежать была больше, чем что-либо еще, и она пришла в пустой кабинет с выходом. Она слышала, как мужчины, похитившие ее где-то, смотрят игру.

Ее единственной целью было бежать.

Наблюдая за дверью, Амара почувствовала прилив адреналина, наполняющий ее энергией и, что еще хуже, надеждой. Она захромала к двери, тяжело дыша, и вышла в какой-то гараж с закрытыми ставнями. Незапертые закрытые двери.

Отчаявшись просто уйти, она направилась прямиком к нему, но внезапно ее дернули за волосы. Боль взорвалась в ее голове, крик сорвался с ее губ, когда мужчина потащил ее к грузовику в гараже и толкнул на капот.

— Ты все еще борешься, сука? — он сплюнул ей в ухо, прижимаясь сзади.

К горлу подступила желчь, по коже побежали мурашки от отвращения.

Амара увидела, как его спутники вышли в гараж.

— Пожалуйста, нет, — взмолилась она. — Пожалуйста.

Они рассмеялись.

— Чертова шлюха, — мужчина удержал ее.

Ее одежда была первой.

И она кричала,

и кричала,

пока больше не была в состоянии.

***

На полу лежал маленький паучок.

Это тоже было красиво.

Амара лежала на боку в гараже, не сводя глаз с паука, пытавшегося вскарабкаться на стену. Он упал. Это напомнило ей историю, которую рассказывала ей мама, о короле в пещере после битвы, наблюдающем, как паук поднимается и падает сотни раз. Или это была королева? Сто раз или пятьдесят? Этот маленький паучок поднялся только дважды, прежде чем двинуться дальше. Может, рассказы были ошибочными.

Итси, Битси паук, — мысленно напевала Амара.

Боже, как она устала. Ей даже больше не было больно. Ей просто хотелось спать. Все ее тело хотело спать. Ее руки уже спали. Она попыталась пошевелить ими и только пошевелила пальцами. И вообще, почему она не спит? Ей не из-за чего было бодрствовать.

Маленький паучок вернулся.

Итси, Битси паук, — продолжала напевать она, наблюдая опухшими глазами, как он выбрал другой путь и снова начал подниматься.

Она почти улыбнулась, болея за него, чтобы он добрался до вершины.

— Господи, блядь!

Звук донесся откуда-то сзади, но Амара не стала сосредотачиваться на нем. Чьи-то руки коснулись ее рук, медленно перевернув на спину. Огонь снова вспыхнул в разрезах ее плоти.

Что-то накрыло ее.

Приятно пахло.

Амара моргнула и увидела голубые-голубые глаза, смотрящие на нее сверху вниз. Она откуда-то узнала эти глаза. Они напомнили ей ясное небо и красивые облака. Ей хотелось плыть по ним.

— Я подниму тебя, хорошо? — тихо сказал парень, и его голос заставил ее снова опуститься на землю.

У него был приятный голос. Ей хотелось завернуться в него и никогда не уходить.

Сквозь туман в ее сознании пробилось узнавание.

Новый парень. Тристан. Что он здесь делает?

Или у нее галлюцинации?

Ее разум действительно раскололся?

Амара открыла рот, чтобы ответить ему, но что-то зажгло ей горло. Не было слышно ни звука. Паника еще немного рассеяла туман.

— Все в порядке, теперь ты в безопасности, — успокоил он ее. — Никто и пальцем тебя не тронет. Я обещаю.

Она почему-то ему поверила. Хотя он должен был дать свое обещание раньше.

— Пожалуйста, — каким-то образом прохрипела она.

Он наклонился вперед, чтобы лучше ее расслышать.

— Не... не говори...ни...кому...— с трудом выдавила она сквозь боль в горле.

Чай. Ей нужен был мамин горячий травяной чай.

Парень просто смотрел на нее какое-то мгновение, что-то сильное в его глазах, прежде чем поднять ее, осторожно с ранами на спине, и положить на стол. Осторожно опустив ее на землю, он плотнее обернул вокруг нее куртку, свою куртку.

— Ты в порядке? — спросил он таким нежным голосом, что у нее задрожали губы.

Амара покачала головой. Она не думала, что когда-нибудь снова будет в порядке.

— Держись, ладно? — тихо сказал он.

Зачем? — хотела спросить Амара, но не смогла заставить свое горло подчиниться.

Чай. Ей нужен был чай.

— Данте, она у меня, — услышала она голос парня и вдруг почувствовала, что засыпает, ее веки тяжелеют.

Она слышала еще голоса, но глаза не открывались.

И почему-то, почему-то поверив обещанию Тристана, что она в безопасности, Амара отпустила это и погрузилась в благословенное забытье.

Глава 7

Амара

15 лет

Она не могла пошевелиться.

Амара, моргнула, открыла глаза и увидела незнакомую комнату, дежавю сильно ударило по ней, а сердцебиение учащалось от паники. Внезапный звуковой сигнал заставил ее взглянуть в сторону и увидеть какой-то монитор с проводами, который она видела только в фильмах.

Больница.

Она была в больнице.

Воспоминания нахлынули на нее, и она глубоко вздохнула, толкая их обратно в сейф.

Не сейчас. Не сейчас. Не сейчас.

— Муму?

Голос заставил ее глаза поднять вверх, чтобы увидеть свою маму в дверях, ее глаза были влажными и опухшими, и Амара почувствовала, как шум покинул ее грудь. Мать подбежала к ней, опасаясь трубок, проходящие через ее тело, и крепко прижала ее к груди, гладя по волосам, как делала всегда.

Амара сломалась.

Плача, ее тело вспомнило боль, а разум момент, когда она раскололась, Амара рыдала, когда мама обнимала ее, нежно целуя в голову, шепча нежные слова, которые не имели никакого смысла. В этом не было необходимости. Ее мать была с ней, и Амара находилась в безопасности и любима, и это единственное, что имело значение.

Она чувствовала, как мама плачет вместе с ней, и это заставило ее отодвинуться, чтобы по-настоящему увидеть ее. Ее зеленые глаза горели болью за дочь, губы все еще были сжаты в нежную линию, мама выглядела измученной, убитой горем и такой, такой любящей.

Амара глубоко вздохнула, когда ее мать вытерла слезы рукой.

— Мы справимся, Муму, — мягко сказала ей мама.

Она открыла рот, чтобы что-то ответить, но тут от двери откашлялись и в комнату вошла женщина возраста ее матери, явно врач.

— Я рада видеть, что ты проснулась, Амара, — мягко улыбнулась ей доктор. — Как ты себя чувствуешь?

Амара начала говорить, но доктор покачала головой.

— Нет, пока не говори. Просто кивни или покачай головой, хорошо?

Она почувствовала, как мама сжала ее руку. Смущенная, Амара кивнула.

— Ты знаешь, какой сегодня день? — спросила доктор.

Амара покачала головой.

— Сегодня шестое Января, — сообщила дама.

У Амары голова пошла кругом. Ее последнее воспоминание перед похищением было в Декабре. Как? Должно быть, ее смущение отразилось на лице, когда доктор снова заговорила.

— Тебя похитили больше чем на три дня. И ты здесь уже две недели в искусственной коме.

Шок просочился сквозь ее организм.

— Твоё тело было серьезно травмировано и нам нужном было начать процесс его заживления, — продолжала доктор. — Мы решили, что в сложившихся обстоятельствах будет лучше, если твой разум и тело немного отдохнут.

Амара стиснула зубы, обдумывая все, что ей говорили.

— Твоя мама упоминала, что у тебя низкий болевой порог?

Амара кивнула.

Она никогда не осознавала, насколько низким был порог, пока монстры не схватили ее.

Доктор продолжала с сочувствием в глазах:

— Возможно, именно поэтому некоторые из твоих ранений вызвали такую сильную реакцию. Я сожалею обо всем, что тебе пришлось пережить, Амара. Но мне нужно сказать тебе еще кое-что. Ничего, если я продолжу?

Амаре понравилось, что доктор задала ей этот вопрос, предоставив выбор. Она посмотрела на маму, сидевшую рядом с ней, и кивнула доктору.

— У тебя есть ожоги от кислоты и порезы на спине, боках и ногах, которые, скорее всего, останутся в виде шрамов, — продолжала доктор. — Больше всего шрамов останется на запястьях. Хорошая новость заключается в том, что они все очень хорошо заживают. Ты можешь сделать косметическую операцию, чтобы свести их к минимуму, если хочешь.

Амара посмотрела на свои запястья и ноги, обмотанные белой марлей. Вероятно, ей вводили обезболивающие, так как она не чувствовала ничего, кроме лёгкой боли.

— Амара? — позвала доктор, снова привлекая ее внимание к себе, и ее глаза стали еще более сочувственными. — Ты не сможешь использовать свой голос по крайней мере в течение следующего месяца. Твои крики сильно повредили твои голосовые связки, так что нам пришлось сделать операцию. Это случается в крайне редких случаях, но я чувствую, что твой низкий болевой порог привел к этому.

Амара сглотнула, паника снова наполнила ее, когда она сжала руку матери.

— Все в порядке, малышка, — утешала ее мама со стороны, ее тон говорил, что она обо всем знала.

Она открыла рот и снова закрыла его.

— Не волнуйся, ты снова сможешь говорить, когда все заживет, — успокоила ее доктор. — Но более чем вероятно, что твой диапазон высоты тона будет ограничен.

Амара глубоко вздохнула, впитывая все это.

Доктор продолжала:

— Мы также проверили тебя на предмет сексуального насилия и составили протокол, как и положено в подобных случаях. Полиция захочет поговорить с тобой, как только ты будешь готова. Но здесь никто, кроме твоей мамы, не знает. Ты хочешь, чтобы я сообщила кому-нибудь еще?

Нет. Нет, она совершенно не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Стыд свернулся внутри нее, как змея, и она энергично затрясла головой.

Доктор слегка улыбнулась в понимании.

— Хорошо. Но я рекомендую тебе обо всем поговорить с психотерапевтом. Твоё тело исцелится, но разум тоже должен пройти восстановление. Ты пережила что-то травмирующее, и терапия может действительно помочь тебе. Я оставлю твоей матери контактную информацию специалистов, кто специализируется на таких случаях. Ты подумаешь над этим?

Она не знала, но тем не менее кивнула.

Доктор мягко улыбнулась ей и сказала, чтобы она отдохнула, прежде чем оставить ее с матерью.

Ей было интересно, связалась ли мама с отцом по этому поводу.

Ее мама откинула волосы с лица жестом, который Амара знала до мозга костей.

— Здесь несколько человек, которые хотели бы тебя увидеть. Вин тоже снаружи, — тихо сказала ей мать. — Хочешь, чтобы я ему что-нибудь сказала?

Он и так уже будет нести на своих плечах вину за случившееся. Ему не нужно знать, что ее также изнасиловали. Она покачала головой. Мама улыбнулась.

— Я отправлю его, когда он вернется, а потом ты отдохнешь, хорошо?

Она кивнула.

— Не падай духом, моя малышка, — сказала ей мама, и Амара почувствовала, как ее глаза загорелись, когда до нее наконец дошел смысл этих слов.

***

Когда через несколько минут дверь открылась, Амара повернула голову, ожидая увидеть своего друга, но вместо этого увидела мрачного, смертельно опасного парня с голубыми глазами, парня, который спас ее. Тристан.

Сглотнув, она смотрела, как он вошел в палату, закрыв за собой дверь, и подошел к стене напротив нее, возможно, чтобы она не чувствовала заполненность палаты. Он должен был знать, что после всего, что он для нее сделал, она доверила ему свою жизнь.

Он был одет в простую черную футболку и джинсы и, прислонившись к стене, засунул руки в карманы, спокойно рассматривая ее.

Она хотела поблагодарить его — за то, что он отправился на ее поиски, за то, что нашел ее, за то, что накинул куртку на ее спину, за то, что доставил в безопасное место. Она хотела сказать ему так много, но не могла, поэтому просто слегка улыбнулась.

Он мгновение смотрел на ее улыбку, прежде чем заговорить, его тон был таким же нежным, как и тогда, когда он нашел ее.

— Врачи рассказали тебе, что случилось?

Больше она от него ничего не слышала.

Амара кивнула.

— Твоя мама все знает?

Она снова кивнула.

— Они хорошо с тобой обращаются?

Он имел в виду больницу.

Это было почти мило с его стороны спрашивать об этом.

Амара молча кивнула.

— Хорошо, — он оттолкнулся от стены и направился к двери.

Амара, должно быть, издала какой-то звук, потому что он остановился, положив руку на ручку двери, и посмотрел на нее. Она не хотела, чтобы кто-то знал все, кроме ее мамы. Он знал об этом, и она молча умоляла его заверить ее, что он оставит это между ними.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒