К. Берд Линкольн «Последний сон ее смертной души» («Хафу из Портлэнда» - 3) 4 страница

Пон-сума скривился. Я вспомнила, как Кваскви держал Элизу за руку, и решила, что стоит поработать над собой. Придется бороться с привычкой пугаться физического контакта. Изображать, пока не получится. Я взяла Пон-суму за руку, игнорируя то, как он напрягся от удивления. Он замер, не закончив шаг, но я потянула его в кафе. Кен шел за нами.

Как только я вошла, я ощутила, как мышцы спины расслабились, и напряжение в челюсти растаяло. Это было мое место. Диваны, скамьи, стулья стояли уютными уголками, где люди сидели и болтали или смотрели на свои ноутбуки. В меню были латте с лавандой и кардамоном. Я заказала кардамоновый, а к нему пухлый круассан с шоколадной глазурью.

Пон-сума и Кен взяли просто кофе и сели сразу, а я ждала у стойки свой латте. Бариста был парнем моего возраста в шапке и с рукавом черной племенной татуировки с повторяющимся рисунком черепов и злого скалящегося лица на левой руке.

- Красивая тату, - сказала я, пока он создавал мой латте.

- Спасибо, - он сдержанно улыбнулся.

Татуировка из сна Элизы появилась в моей голове.

- Круто видеть татуировку не в виде кельтского узла.

- Я знаю. Я эту сам придумал. Она основана на рисунках маори.

- Круто.

Бариста нарисовал на пене моего латте сердце. Его улыбка стала дружелюбной, и он передал чашку мне.

- Эй, - сказала я. – Ты не видел тут парней с рукавами, где есть три пересекающихся треугольника?

Улыбка пропала. Бариста поднял руки и попятился.

- Эй, я не хочу в этом участвовать. Тут всем рады. Это не Грешам.

- Ах, прости, - я взяла латте и пошла к парням. Я наугад спросила про татуировки, но парень отреагировал так сильно, что я стала подозревать, что в этом кафе бывали ребята, зависающие с Нордваст Уффхейм.

Они были где-то тут. Они напали на Элизу и Дзунукву, почему-то дразнили меня. Или папу. Кен опустил свой кофе на край столика из дерева. Я отломила кусочек роскошного круассана и сунула его в рот.

- До Второй мировой войны Иные Сан-Франциско были сосредоточены в районе китайского квартала. Шишин и Тонг договорились о защите, и это разозлило Токийский Совет, - сказал Кен.

- Еще урок истории?

Пон-сума прижал кулак ко рту, скрывая улыбку.

- Я спрашиваю, потому что мне негде делать записи.

- Очень смешно, - сказал Кен низким тоном, давая понять, что не время для споров. – Они послали меня как Вестника разорвать их соглашение. Я мог забрать головы Тонгов, а мог устроить взбучку ребятам Шишина.

- Что такое Шишин?

Пон-сума ухмылялся. Какое счастье, что мое неведение забавляло его. Кен покачал головой, закрыв глаза.

- Это четыре божественных зверя-стража сторон света: птица, дракон, черепаха и тигр. Они обитают тут на юго-западе у моря.

- И ты один пошел за четырьмя зверями?

- Я пошел за теми, кто сильнее, - сказал в это время Кен. Он моргнул. – Думаю, это Нордваст Уффхейм делают в Портлэнде. Убирают сильнейших, чтобы остальные стали слушаться.

- А зачем загадочные цитаты? И почему мы, а не Кваскви? Он – очевидный лидер.

- У Сиваш Тийе есть сила, - сказал медленно Пон-сума. – Он не сильнейший.

- Жутко, что Нордваст Уффхейм не выбрал его мишенью. Я думал, что со стороны не так заметно, что Кваскви – не самый сильный Иной в Портлэнде, - сказал Кен.

Пон-сума встал.

- Инсайдерская информация.

- Да. Как еще они нашли бы Дзунукву? Как поняли бы, что Элиза из Иных? Пошли за баку вместе Кваскви? – Кен тоже встал. Он указал на окно. Две синие сойки сидели на подоконнике снаружи и смотрели в нашу сторону. – Там предатель. И Кваскви дает им идеальный шанс напасть, когда все Иные соберутся у костра.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Я проглотила остатки круассана, Кен вывел меня из кафе. Как только мы вышли, сойки завопили и полетели к дому Элизы. Мы возвращались к ней вдвое дольше. Субару Джорджа и Генри стояла перед бунгало. Генри высунул голову в окно.

- Кваскви сказал, вас нужно отвезти в отель, чтобы вы переоделись.

- Нет, - резко сказал Кен. Генри помрачнел.

- То есть «нет, спасибо», - сказала я. – Мы вызовем такси. Ничего личного. Но будет безопаснее, если вы не будете знать, где мы остановились.

- Мы можем хотя бы забрать тебя к Кваскви? – спросил Генри у Пон-сумы. Тот кивнул, и Генри взбодрился.

Мы с Кеном помахали Пон-суме, он сел в машину. Мы постучали в дверь Элизы.

Ответил Кваскви:

- Где Пон-сума?

- Генри и Джордж повезли его к тебе, - сказала я. Кваскви оглянулся через плечо на Чета, посмотрел на меня.

– Это хорошо. Нужно многое обсудить до костра Дзунуквы. Твой отец в безопасности на ночь? Мне послать к нему стражей?

Я задумалась. Нападавшие выбирали жертв тщательно, выжидали, пока те окажутся одни. Папа был в больнице, где работала медсестра Дженни. Там были другие медсестры и комнаты. Всю ночь там были работники. Я не думала, что враги хотели вовлекать так много людей. Папа был в большей безопасности, чем я в доме Элизы. И только мы с Марлин знали, где он. Предосторожность, как то, что Кен скрыл от Кваскви наш отель, теперь казалась не бредом, а необходимостью.

Тревога была холодом на моем плече. Мог знать Пит. И у него были интересные татуировки.

- Я не уверена, - я вытащила телефон. Кваскви сжал губы. Я игнорировала его нетерпеливость, открыла сайт Южного центра прав бедных. Внизу была ссылка на символы ненависти.

Три пересекающихся треугольника были там, а еще крест из стрел. Я нашла и черную 14 на странице. Это было отсылкой к слогану: «Мы должны обеспечить существование нашего народа и будущего белых детей»*.

От этого в голове всплыли черно-белые зернистые фотографии черноволосых детей, глядящих из-за колючей проволоки. Мама возила меня и Марлин в исторический музей в Орегоне в средней школе, хоть папа возмущался, что с ним это не было никак связано. Мне пришлось несколько часов читать информацию на выставке про лагерь в пустыне Айдахо, где многих орегонцев держали в плену. Когда в новостях были неонацисты, в голову приходили не горящие кресты, а лагеря. Как быстро и легко США назвали один народ злым, при этом получив славу за борьбу с немцами.

Глубокий страх появился во мне, белые неонацисты в Портлэнде могли держать своих белых дочерей подальше от темнокожих и азиатов ради новой цели: убедиться, что будущее человечества и их детей не окажется связанным с Иными.

Но мрачный Кваскви, который встретил нас в Замке ведьмы и гостиной Элизы, не отреагирует хорошо на мои подозрения, что парень Марлин был связан с ними. А если он бросится туда сразу же? Я не собиралась подвергать Марлин опасности из-за своей тревоги.

Мы с Кеном могли немного разведать перед костром и сообщить Кваскви ночью, если Пит был замешан.

- Да, - ответила я нетерпеливому Кваскви. – Пока что он в безопасности, но к костру точно не придет.

Элиза напряженно подошла к нам.

- Тогда до вечера, она толкала дверь, готовая выпустить нас.

- Тебе разве можно вставать? – Кваскви плечом открыл дверь шире.

- Мне нужно было, чтобы плечо вставили на место, и немного магии Чета, - Элиза мрачно улыбнулась и улыбка не задела ее глаза. – Ты знаешь, как это сильно, так ведь?

Кваскви посмотрел в сторону и вниз. Он смутился. Потому что Элиза намекала, что они с Четом когда-то были парой? Я надеялась ради Пон-сумы, что это было в далеком прошлом. А если это было теперь? Не мое дело. Но Элизе нравилась тревога, которую она вызвала.

- Знаешь Бротон Блафф? Просто направляйтесь по указателям к зоне отдыха Льюиса и Кларка, а потом прямо по дороге вдоль реки Сэнди. Там будет огражденная парковая зона, но туда не заезжайте. Парк официально закрывается в шесть, так что дождитесь Генри и Джорджа. Они покажут путь.

Я кивнула, хотела, чтобы мы ушли, не меньше Элизы. Кваскви разглядывал мое лицо, его глаза потемнели от сильных эмоций. Он прижал ладонь к своему сердцу, а потом ткнул меня тремя напряженными пальцами между ключиц.

- Ты в долгу, баку. Но между нами не только долг. Ты увидишь вечером у костра, как бывает, когда тебя полностью принимают Иные Портлэнда.

Мое сердце колотилось от слов Кваскви. Но, пока я прогоняла тревоги из головы, я не могла толком ответить. Я попыталась изобразить серьезное лицо, пока прощалась, но Кваскви тревожно хмурился, закрывая дверь. Видимо, серьезный вид не получился.

Кен был у ждущего у поребрика такси, когда я спустилась с крыльца. Тот же парень в тюрбане. Он помахал мне.

- В «Хитман»?

- Да, прошу, - ответил Кен. Он сидел у дверцы, смотрел на пальцы, сжавшие колени, так, словно они были важнее всего в мире, при этом надо мной будто была туча.

- Мне нужно сказать…

- Дай объяснить…

Мы погрузились в напряженное ожидание.

- Давай ты, - сказал Кен.

Я переключилась на японский.

- Думаю, нам нужно встретиться с Марлин до костра. Помнишь, парня, открывшего ее дверь? Пит. У него были татуировки с символами ненависти.

Кен повернулся ко мне, его брови поползли вверх.

- Мы оставили Марлин с ним?

- Я не знала, что это было, пока не увидела схожие символы на парне во сне Элизы.

- Я так и думал, что ты что-то увидела. Почему не сказала Кваскви?

- Я не уверена. Во-первых, я не сразу поняла сон Элизы, все было странным и серым. А потом я переживала, что Кваскви отправит Братьев-медведей похитить Марлин ради безопасности, или что он решит забрать папу.

Кен опустил голову, сглотнув. Он заговорил ровным успокаивающим тоном, который я презирала из-за того, на что он намекал. Я не была в истерике.

- Я понимаю, что забота о семье важна, но Кваскви – Сиваш Тийе. Он заботится обо всех Иных Портлэнда, включая тебя. Включая Марлин.

Кен напал на меня своим мнением, но я не думала, что Кваскви так это видел.

- Знаю. Я не знаю, понятно? А если Пит просто неудачно сделал татуировки?

- Доверяй своим инстинктам, Кои. Совпадений слишком много, - Кен дал указания водителю ехать к дому Марлин.

- Что ты хотел сказать?

Глаза Кена почти закрылись. Он повернулся к окну, смотрел на башни за мостом. Вершины высоких зданий и округа начинали загораться, пока вечер сгущался.

- Ничего, что важнее Марлин.

* - в оригинальной фразе 14 слов

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒