Непрестанно молитесь» (1 Сол.5:17)

^ 2. «Непрестанно молитесь» (1 Сол.5:17)

«Молитва», согласно общему представлению – это свободно сформулированный или уже данный в устоявшейся формуле текст, например, как «Отче наш» – наиболее употребительная христианская молитва. Такая «молитва» имеет определенную продолжительность, и иногда она, как «Отче наш», сравнительно коротка.

«Молиться» означает в таком случае или свободно обращаться к Богу или использовать при этом ранее созданный текст. Но как бы долго кто-либо ни молился подобным образом, его «собеседование с Богом» поневоле ограничено временем.

Призыв Иисуса «всегда молиться»³⁵²⁾ и апостола Павла – «молиться непрестанно»³⁵³⁾, должен был бы в таком случае означать – молиться часто,возможночасто, возможно даже, очень часто и ничего более. Однако отцы древнего монашества, в отличие от некоторых отцов Церкви, поняли это увещевание совершенно буквально.

Нам не было повелено постоянно работать, бодрствовать и поститься, но было заповедано «непрестанно молиться», потому что те /деяния/ исцеляют страстную часть души, хотя для работы требуется тело, которое по своей немощи /не всегда/ способно к трудам; молитва же делает ум чистым и крепким для борьбы и ей присуще /обращаться к Богу/ и без этого тела, а также сражаться с бесами за все силы души³⁵⁴⁾.

То, что предписание Павла следует понимать буквально, было ясно не только для одного Евагрия: такого же мнения придерживались и другие отцы древнего монашества. Но если сам принцип не вызывал разногласий, то осуществление его ставило вопросы.

Вопрос: Как можно «всегда молиться»? Ведь тело устает от богослужения.

Ответ: Не только стояние на ногах во время молитвы называется «молитвой», но также и «непрестанная» /молитва/.

Вопрос: Что значит «непрестанная»?

Ответ: Если ты ешь, пьешь, находишься в пути или занят какойлибокакой-либо работой, не уклоняйся от молитвы!

Вопрос: Но если ты занят беседой с кем-либо, как можно исполнить /заповедь/ «всегда молиться»?

Ответ: В отношении этого Апостол сказал: «Всякою молитвою и прошением /молитесь во всякое время духом/»³⁵⁵⁾. Если же ты, беседуя с кем-либо, не посвящаешь себя молитве, «молись прошением».

Вопрос: Какой молитвой следует молиться?

Ответ: «Отче наш, Иже еси на небесех».

Вопрос: Какую меру следует соблюдать во время молитвы?

Ответ: Никакая мера /нам/ не указана. Ибо «всегда молиться» и «непрестанно молиться» не имеет меры. И потому монах, который молится только тогда, когда встает на молитву, по сути, не молится.

И добавил: кто хочет исполнить это, должен считать себя единым со всеми³⁵⁶⁾ и воздерживаться от сплетен³⁵⁷⁾.

Молиться «всегда» и «непрестанно», стало быть, не означает ничего иного, кроме как молиться всегда и везде, но не в качестве дела, выполняемого наряду с другими, но одновременно с ними! О том, как можно достичь этого, здесь не говорится, однако при внимательном прочтении можно заметить, что отец, отвечавший на вопросы, проводит важное различие между молитвой (proseuche)и прошением (deesis). Говоря о первой, он указывает в качестве примера молитву «Отче наш», которая повсюду читается вслух, а как совершается прошение, нам не сказано. Указание на Еф.6:18 говорит о том, что оно каким-то образом совершается «в Духе».

Поэтому мы хотим поставить несколько вопросов, связанных с «техникой» «непрестанной молитвы» и тем «методом», с помощью которого можно овладеть ею и упражняться в ней.

* * *

От «русского странника» и из «Добротолюбия», книги святых отцов, которую он всегда носил с собой, стали известны многие специфически исихастские методы, которые разработали в XIII-XIV веках византийские монахи. Они садились на низкую скамеечку и в согнутом положении тела контролировали свое дыхание и т. п. Эти методы, предназначенные для «исихастов», т.е. монахов, живущих в величайшем уединении, методы, которыми можно пользоваться лишь под руководством опытного учителя, всегда останутся доступными лишь немногим. Однако то, что мы знаем о практике древних отцов, остается, благодаря своей простоте, вполне достижимым для многих людей³⁵⁸⁾.

Египетские отцы-пустынники с самого начала имели свои традиции и обычаи. Конечно, они отражали их особый образ жизни, но вместе с тем можно сказать и так, что сам их образ жизни соответствовал поставленной ими цели.

Часы /молитвы/ и /богослужебные/ песнопения суть церковные предания и хорошо учреждены для оглашения всех людей /в молитвах/, также и в общежитиях /монашеских/ для согласия многих. Однако живущие в скиту ни часов, ни песен не читают, но наедине упражняются в рукоделии, чтении и размышлении и через определенные промежутки времени становятся на молитву.

Что касается вечернего правила, то скитские монахи читают двенадцать псалмов, в конце каждого псалма вместо славословия говорят «Аллилуйя» и творят молитву. Так поступают они и во время ночного бдения: читают двенадцать псалмов, а после псалмов садятся за рукоделие³⁵⁹⁾.

Скитским монахам были известны, таким образом, только два вида богослужения: вечерня после захода солнца и четырехчасовое ночное бдение вплоть до восхода солнца³⁶⁰⁾, что включало в себя и ручной труд, которому, впрочем, они посвящали и весь день. Этот ручной труд монахи, живущие по уставу св. Пахомия, не оставляли даже во время общей молитвы, и он не только не отвлекал их духа от нее, но, напротив, способствовал ее сосредоточению. Скитские монахи или, вернее, тот монах, которому писал Иоанн Газский, имели следующее обыкновение:

Если ты сидишь за ручной работой, то должен выучить наизусть и читать псалмы. В конце каждого псалма, сидя, молись так: «О Боже, помилуй меня убогого!»³⁶¹⁾ Если одолевают тебя помыслы, тогда добавляй: «Боже, Ты зришь мою нужду, поспеши на помощь мне!»³⁶²⁾

Когда три раза пройдешь четки, поднимись для молитвы, и, преклонив колена и встав вновь, сотвори названную молитву³⁶³⁾. «Метод» чрезвычайно прост. Он состоит в том, чтобычтобы, прервав работу, в данном случае перебирание четок с «небольшими интервалами», точно известными, подняться на молитву с сопутствующими ей метаниями. Так, например, Макарий Александрийский и его ученик Евагрий творили по сто молитв в день³⁶⁴⁾ и, стало быть, по сто коленопреклонений. Это, по-видимому, было нормальным «правилом»³⁶⁵⁾, но можно найти и другие указания, поскольку всякий имел свою личную «меру»³⁶⁶⁾.

Во всех случаях дух во время работы не оставался праздным, но был занят либо «медитацией», либо вдумчивым повторением стихов Священного Писания, чаще всего псалмов, которые именно для этой цели заучивались наизусть. За подобной «медитацией» всякий раз следовала одно кратчайшее молитвенное призывание, что творилось сидя. Его содержание не фиксировалось, и даже если оно принимало какую-то устойчивую «форму», то эта форма могла быть по желанию изменена. Ни названные «молитвословия», ни эти краткие молитвенные призывания не были особенно долгими да и никакой нужды в этом не было.

Что касается удлинения молитвы, то когда ты стоишь / на молитве/ или «молишься непрестанно», согласно словам Апостола, то тебе не нужно удлинять /молитву/ всякий раз, когда ты поднимаешься на ноги, ибо твой ум пребывает в молитве в течение всего дня³⁶⁷⁾.

При молитвах более долгих всегда существует опасность рассеяния, потому что концентрация внимания быстро исчезает или, что еще хуже, демоны начинают сеять свои плевелы³⁶⁸⁾. Что же касается содержания, то эти малые молитвы целиком проникнуты библейским духом. Они преобразуют в личную молитву услышанное Слово Божие или берут его просто таким, каково оно есть.

Когда стоишь на молитве, ты должен молиться об освобождении себя от ветхого человека³⁶⁹⁾ или произносить «Отче наш», или то и другое вместе³⁷⁰⁾,и⁾, и потом сесть за рукоделие³⁷¹⁾.

* * *

Никому, кто хочет «истинно молиться», не должно показаться трудным, исходя из этих очень простых принципов, разработать свой собственный «метод», который, разумеется, должен принимать в расчет жизненные обстоятельства каждого и в особенности его работу. При внимательном рассмотрении мы увидим, что отцы пустынники не вели какой-то особой молитвенной жизниотделенной от обычной, но работали, как и все люди, чтобы жить, и спали шесть часов ночью. Их молитвенная жизнь совпадала с их повседневной жизнью и пронизывала ее до такой степени, что дух их «пребывал в молитве в течение всего дня». Ничто не могло нарушить этого состояния, ни внешние обстоятельства, ни «беспокойства», ни беседа.

Братья рассказывали: «Однажды мы пришли к старцам и, по обычаю помолившись и обменявшись приветствиями, сели. В конце беседы, когда мы собрались уходить, мы попросили прочитать молитву. Тогда один из старцев сказал нам: «Как, разве вы не молились?» Мы ответили: «Войдя сюда, мы сотворили молитву, авва, а затем беседовали». Сказал старец: «Простите, братья, но один из братьев, что сидел с нами и говорил с нами, сотворил /тем временем/ 103 молитвы». После того, как он сказал это, они помолились и оставили нас»³⁷²⁾.

Легко понять, что такое делание, для которого, конечно, очень полезно, но отнюдь не обязательно, удалиться – на время или навсегда – в безмолвное место, рано или поздно с помощью Божией приводит дух в «состояние молитвы», при котором прекращается пустое блуждание помыслов и дух «застывает», ибо его внутренний «взор» неотрывно направлен на Бога. Евагрий так определяет сие вожделенное «состояние»:

Состояние молитвы есть навык бесстрастия, который с помощью наивысшей любви /eroti/ восхищает любомудренный /philosophon/ ум на духовную высоту³⁷³⁾.

Такое «восхищение» свидетельствует о том, что духовное делание человека достигло своей цели и вслед за этим сам Бог, то есть Сын и Дух, действует в нем. И «молитва» теперь – уже не особое дело нашего духа, стоящее в одном ряду с другими видами деятельности и потому по необходимости ограниченное временными рамками, но совершенно естественное состояние, поскольку оно является действием духа, «подобающим достоинству ума»³⁷⁴⁾, столь же непроизвольное и естественное как дыхание.

Всегда Христом дышите и веруйте в Него – призывал умирающий Антоний своих учеников³⁷⁵⁾. Молитва – это духовное дыхание души, ее подлинная и настоящая жизнь.

* * *

Этот идеал непрерывного пребывания в молитве современному человеку может показаться «типично монашеским»³⁷⁶⁾. Однако в действительности он гораздо древнее монашества, ибо принадлежит к тем «древним неписаным традициям», которые отцы церкви возводили к самим апостолам. Уже Климент Александрийский писал о своем идеале истинного «гностика», вся жизнь которого – «это молитва и диалог с Богом»³⁷⁷⁾, ибо он молится при всех обстоятельствах: во время прогулки или в кампании, отдыхая, читая или начиная разумную работу. И если в «келье» своей души он сохраняет лишь одну мысль и с «воздыханиями неизреченными»³⁷⁸⁾ призывает Отца³⁷⁹⁾, то Он уже рядом в то время, как тот еще молится³⁸⁰⁾.

Древние монахи лишь придали этому идеалу устойчивую форму, которая по своей простоте доступна каждому, кто действительно серьезно к нему стремится. Ибо всякая душа по самой своей природе предназначена к тому, чтобы «славить Господа».

«Всякое дыхание да хвалит Господа»: если «свет Господень» по Соломону – это «дыхание человека», тогда всякое разумное творение, которое дышит этим «светом», воздает хвалу Господу³⁸¹⁾.

* * *

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒