Глава четвертая

Глава четвертая

Дни, сливаясь, текли один за другим. Мачеха по-прежнему требовала от Эллы исполнения все новых и новых своих капризов. Единственным утешением для девушки оставались отцовские письма и мысли о его скором возвращении. И вот однажды днем она услышала знакомый стук копыт, а затем и громкий стук в дверь.

– Наконец-то! – закричала Элла, сбегая вниз по лестнице.

Но когда она распахнула дверь, улыбка на ее лице погасла. В дверях стоял фермер. В одной руке он держал свою шляпу, в другой – поводья Галахада.

Конь низко опустил голову, коляска за ним была пуста. Отца Эллы нигде не было видно.

Фермер уставился в землю, затем медленно поднял голову и с печалью в голосе сказал:

– Ваш отец, мисс… В дороге он заболел. Его больше нет, мисс. Он умер.

Это было невыносимо! Перед глазами Эллы все поплыло, кровь отхлынула от лица, она побледнела, ее охватила дрожь. Девушка протянула руку и оперлась на дверной косяк, чтобы не упасть. За ее спиной появились леди Тремейн, Анастасия и Дризелла.

– Перед кончиной он говорил только о вас, мисс, – сказал фермер, пытаясь хоть как-то утешить Эллу. – И еще о вашей матери.

Леди Тремейн недовольно поджала губы.

Не предполагая, какое сильное впечатление производят его слова, фермер продолжил:

– Я должен передать вам вот это, – он полез в свой дорожный мешок и вытащил из него сухую веточку.

Из глаз Эллы ручьями хлынули слезы. Схватив веточку, она прижала ее к своему сердцу. Стоявшие у нее за спиной Анастасия и Дризелла принялись недовольно ворчать.

– А как же мои кружева? – спросила Анастасия.

– И мой зонтик, – добавила Дризелла.

– А сами не видите, что ли? – огрызнулась леди Тремейн. – Нет ни того, ни другого. Ничего нет.

Элла встретилась с мачехой взглядом. Ей показалось, что в глубине глаз леди Тремейн промелькнуло нечто похожее на жалость. «Может ли такое быть? – мелькнуло у нее в голове. – Неужели мачеха хотя бы отчасти способна разделить мое горе?»

Но тут леди Тремейн вновь заговорила.

– Мы разорены, – сказала она. – На что мы теперь будем жить?

Она ушла в дом, вместе с собой уведя своих дочерей. Элла поблагодарила фермера и медленно закрыла дверь. Оставшись одна, она, обессилев, сползла по ней на пол. Сердце ее разрывалось. Теперь она осталась одна-одинешенька во всем мире и не знала, что же с ней будет дальше.

Долго гадать о своей судьбе Элле не пришлось. Спустя несколько дней после известия о смерти мужа леди Тремейн рассчитала всех слуг. После их ухода вся работа по дому легла на плечи Эллы. И ей же пришлось собрать оставшиеся после отца вещи и распродать их буквально за бесценок. Ей приходилось бегать за водой и тащить полные ведра, когда сводным сестрам хотелось принять ванну.

Любого другого такая жизнь привела бы в отчаяние, но только не Эллу – она никогда не унывала и не вешала нос, сколько бы новых обязанностей ни навьючивали на нее леди Тремейн и сводные сестры. Элла всегда что-то мурлыкала себе под нос, собирая овощи в оранжерее. Напевала, когда стирала и гладила. Она улыбалась даже тогда, когда помогала леди Тремейн надевать платья, стоившие намного больше, чем жалованье уволенной из дома прислуги.

Элла видела, как смотрит на нее мачеха – как на лишний рот, который приходится кормить, как на незваную гостью в доме, который теперь принадлежит только ей. Но Элла не нарушит свои обещания, ни то, которое дала много лет назад своей матери, ни другое, данное совсем недавно отцу. Она не нарушит их, даже если с каждым днем все больше становится не сестрой, не дочерью, а простой служанкой.

Лишь поздно вечером, когда все дела были переделаны, а мачеха и сводные сестры уже лежали в постелях, Элла могла наконец немного отдохнуть. Тогда она и позволяла себе немного взгрустнуть. В один из таких вечеров Элла почувствовала себя такой уставшей, что даже не смогла проглотить ни кусочка. Тогда она положила на пол корку хлеба, ломтик сыра и позвала своих единственных друзей – мышек Жаклин и Гаса. Те не заставили себя долго ждать и привели с собой двух своих детей-мышат, которых Элла назвала Исав и Иаков. Наблюдая за тем, как ужинают мыши, Элла была рада, что, хотя бы они благодарны ей за то, что она для них делает.

Затем, слишком уставшая, чтобы тащиться к себе на чердак, Элла свернулась клубочком возле камина и уснула, пригревшись в волнах тепла от остывающих углей.

Проснулась Элла как от толчка. Угли в камине давным-давно остыли, было слышно, как наверху возятся уже проснувшиеся мачеха и сводные сестры. Девушка испуганно вскочила на ноги и принялась быстро готовить завтрак. Как только вода в чайнике начала закипать, Элла позвонила в колокольчик, давая знать, что завтрак готов.

Тремейны теперь снова завтракали не в постели, а как прежде, внизу, в гостиной, и требовали, чтобы завтрак им всегда подавали в одно и то же время.

Спустя несколько минут Элла вошла в гостиную, чтобы подбросить дров в камин. Ее новые родственницы уже явились, и леди Тремейн встретила свою падчерицу ледяным взглядом.

– Я полагала, что завтрак уже готов, – сказала она, и уголки ее губ недовольно опустились.

– Он готов, мадам, – ответила Элла. – Только сначала я подброшу дров в огонь.

Такой ответ еще больше рассердил леди Тремейн.

– Нельзя ли впредь звать нас, только тогда, когда все и в самом деле будет готово? – недовольным тоном спросила она.

– Как пожелаете, мадам, – кивнула Элла. Она вышла на кухню и вскоре вернулась, принеся вареные яйца и чайник.

– Что это у тебя на лице? – подняла бровь леди Тремейн, когда Элла начала разливать чай.

Элла слегка провела по своей щеке пальцами – на них остался черный от сажи след.

– Это от камина! – воскликнула Анастасия и громко рассмеялась. К ней тут же присоединилась Дризелла.

– Иди умойся, – сказала Элле леди Тремейн. – Так ты нам золы в чай насыплешь.

Казалось Леди Тремейн упрекала ее в неряшливости, но Элла понимала, что на самом деле мачехе нравится видеть ее в таком жалком состоянии. О сводных сестрах и говорить было нечего – они буквально сияли от радости.

Дризелла откинулась на спинку стула и закричала, хлопая в ладоши.

– Я придумала для нее новое имя – Зола!

Анастасия оглядела Эллу с головы до ног и сморщила носик.

– Я бы не пережила, если бы мне пришлось возиться в такой грязи! – И добавила, жестоко улыбаясь: – Элка-грязнуля, Элла-зола.

– Точно! – радостно воскликнула Дризелла. – Золушка! Вот так мы теперь и будем ее звать.

Сестры стали наперебой дразниться, но Элла старалась не обращать на них внимания и продолжала подавать завтрак. Разложив еду по тарелкам и разлив чай, Элла подошла к своему стулу. До сих пор она всегда завтракала вместе со своей «семьей». Но ее остановил голос леди Тремейн.

– А это еще чей прибор? – спросила она, указывая на тарелку Эллы. – Разве мы кого-нибудь ждем?

– Это мое место, – ответила Элла.

– Ты полагаешь, что тебе по-прежнему место за столом рядом с нами? Я думаю, тебе лучше поесть после того, как мы закончим завтрак. Я не права, Элла? Или, точнее сказать, Золушка?

Элла ответила не сразу. Сводные сестры ехидно смотрели на нее, ожидая, что она начнет возражать их матери. Но вместо этого Элла просто кивнула и сказала:

– Как пожелаете, мадам.

С этими словами она забрала свою тарелку и вышла из комнаты.

Только оставшись одна на кухне, Элла дала волю слезам. Руки у нее затряслись так сильно, что девушка даже выронила свою тарелку. Тарелка упала на пол и разбилась, а слезы из глаз Эллы потекли еще сильнее.

Опустившись на колени, она начала собирать осколки. Подняв голову, Элла увидела свое отражение в висящем над плитой медном котле и ахнула. Ее лицо действительно было испачкано золой, светлые волосы спутались. Она и в самом деле стала Золушкой.

Неожиданно что-то надломилось внутри Эллы. Как долго она старалась сдерживаться, чтобы родители могли ею гордиться! Она выполняла свои обещания и пыталась быть доброй и мягкой со своими «родственницами». Она не робела перед лицом любых испытаний и держалась изо всех сил, даже когда осталась сиротой. И что же? Новая «семья» превратила ее в служанку-замарашку. Сделала своей игрушкой, мишенью для насмешек, унижала и помыкала ею. Это стало невыносимо.

Элла вскочила на ноги и бегом бросилась на конюшню. К счастью, леди Тремейн не стала продавать коня, поэтому Галахад стоял сейчас в своем стойле, безмятежно хрустя соломой. Услышав шаги Эллы, он поднял свою большую серую голову. Секунда – и Элла, выведя Галахада из стойла, вспрыгнула на его могучую спину. Прежде чем кто-либо попытался остановить ее, Элла вонзила Галахаду в бок босые пятки, и конь помчался вперед.

Деревья проносились мимо с такой скоростью, что их очертания казались слегка размытыми, от ветра щипало глаза, но Элла не обращала на это внимания. Она покачивалась в такт быстрому бегу Галахада и постепенно успокаивалась, вспоминая те дни, когда отец часами учил ее ездить верхом по их лугу, объяснял, как обращаться с конем, направлять его в нужном направлении, придерживать, погонять и даже перепрыгивать через препятствия.

Элла всей грудью вдыхала свежий воздух, ей казалось, что впервые за долгое-долгое время она может вновь дышать по-настоящему. Галахад продолжал нестись вперед, а по лицу Эллы все шире расплывалась улыбка.

И вдруг прямо перед ней из-за деревьев выскочил олень.

Галахад испуганно заржал и попятился, едва не скинув с себя Эллу, но она сумела удержаться. Убедившись в том, что Галахад не собирается становиться на дыбы, Элла погладила его по шее, чтобы успокоить. Только теперь она услышала звуки приближающейся охоты – лай собак, крики охотников, гулкий стук конских подков по земле. Элла понимала, что, если охотники догонят этого прекрасного оленя, они его убьют. Но она не допустит этого.

– Беги! – сказала Элла оленю. – Скрывайся! Быстрее!

Словно поняв ее слова, олень ринулся в гущу деревьев и моментально исчез за ними. Спустя несколько секунд земля под копытами Галахада затряслась, и звуки приближающейся охоты стали оглушительными. Галахад, вновь испугавшись, рванул с места. Элла пыталась придержать его – натягивала поводья, окликала по имени. Бесполезно.

Тут рядом с ними неожиданно оказался еще один всадник. Он схватил Галахада за поводья и заставил коня перейти на медленный шаг. Элла потрепала Галахада по гриве, с облегчением поняв, что он успокаивается.

Затем девушка перевела взгляд на коня, оказавшегося рядом с ними. Огромный, высокий, сильный красавец-конь. А его всадник, удивленными глазами смотрящий на Эллу, был самым прекрасным юношей, которого ей когда-либо доводилось встречать.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒