Книга четвертая 10 страница

– Отец, – осторожно позвал Мурроу.

Бриан мак Кеннетиг поднял голову и с тихой печалью улыбнулся сыну.

– Сегодня канун распятия Христа, и все же, боюсь, ты принес нам вести, которые соберут на битву воронов.

– Новости важные, – ответил Мурроу, пройдя через монастырский двор к навесу, под которым стоял отцовский трон. Другие вожди, капитаны их союзников-данов и правители Коннахта и Южного Мунстера двинусь за ним следом. – Но нет ли тут лишних ушей ушей?

– Она подруга Рагнала… и моя тоже. Это Этайн из Уэссекса, сын мой.

– Принц Мурроу, – произнесла она на языке данов.

Мурроу кивнул ей, но покосился на короля.

– Теперь мы зовем на военные советы лагерную чернь?

– А зовем ли мы их на смертный бой? На дележ добычи? – ответил Бриан вопросом на вопрос. – Я не настолько спесив, сын мой, чтобы отмахиваться от мудрого слова, где бы оно ни прозвучало. Особенно от тех, за чьи жизни мы поднимаем в бою мечи. Говори. Что за новости ты принес?

Мурроу, помедлив, пожал плечами.

– Фингал в огне, а люди Хаута еще долгие годы будут оплакивать этот день. Что важнее, наш набег, видимо, вызвал разлад в стане нашего врага: союзники Дублина снялись с места и уплыли на свои острова, сир. Может, это уловка, а может, старая вражда между капитанами – особенно если тем пообещали земли, по которым мы прошлись сегодня огнем и мечом.

– Считаешь, язычники делают за нас нашу работу?

– Возможно, – отозвался Мурроу.

В повисшей тишине раздался грубый рык, отдавшийся эхом в задней части монастыря:

– Это ловушка, мелкий ты тупица.

– Молчать! – по этому голосу Мурроу узнал Кормака О’Руэрка. Воины переминались с ноги на ногу и нервно поглядывали друг на друга. Принц обернулся и сердито нахмурился.

– Пф! Я пришел говорить со старым королем, а не с его слугами! – Послышался звук удара кулаком. Затем кто-то тихо сплюнул и негромко усмехнулся, но так, что кровь застыла в жилах. – Я это запомню, свинья!

– Подведи своего демона поближе, О’Руэрк, – приказал Мурроу.

В толпе вождей и капитанов послышался шепот. Привыкшие к тяготам войны мужчины, суровые и мстительные, когда дело касалось схватки, торопливо крестились и отводили глаза от твари, которую вывел на веревке лорд Лох-Гилла.

Широкая грудь и длинные руки бугрились мышцами, даже кривые ноги и сутулость придавали ему какую-то угловатую мощь. По темной коже змеились нанесенные золой и вайдой татуировки. Тварь мрачно смотрела на воинов сквозь завесу черных волос, в пряди которых были вплетены бусины из серебра, золота и резной кости. Прищуренные глаза горели неугасимой ненавистью.

Даже Черный Мурроу из Кинкоры сделал шаг назад.

– А ты не соврал, назвав его демоном, О’Руэрк.

– Да. Поймали его на Дублинской дороге, сир. Оно…

Тварь зарычала на Кормака, скривив губы и обнажив пожелтевшие клыки.

– Поймали? Пф! Не ловил ты меня, коротышка!

Этайн поднялась на ноги.

– Он друг, сир.

Король Бриан поднял руку, приказывая всем замолчать, и взглянул на Этайн.

– Об этом… создании ты говорила? Это тот фомор из твоей истории?

– Его зовут Гримнир, сир, – ответила она. – И он последний из своего народа, один из каунар – которых ваш народ зовет фоморами , мой – оркнеями , а северяне – скрелингами . Когда я встретила его, он приносил одни неприятности, он был убийцей и самым жестоким негодяем из тех, что мне доводилось встречать.

– Решила из меня козла отпущения сделать, а, подкидыш? – уже не так уверенно спросил Гримнир; он огляделся, внезапно осознав, в какой попал переплет. И облизал губы мертвенно-бледным языком.

Но Этайн невозмутимо продолжала:

– Я не могу поручиться ни за его честность, ни за порядочность – у него нет ни того, ни другого. Но пока он держал меня в плену, угрожал мне расправой, высмеивал мою веру и заставлял меня противостоять ненависти забытого мира, он спас мне жизнь… дважды, – и она ему подмигнула.

Застигнутый врасплох Гримнир моргнул и зашелся хриплым хохотом.

– Наконец хитрить научилась, проклятая ты маленькая христоверка!

– Ты ему веришь? – спросил король, не зная, что и думать об этом создании.

– Бог свидетель, да, верю. Принц Мурроу, можно мне взять твой нож? – Принц взглянул на отца, и тот кивнул. Скрипнула сталь – Мурроу вытащил тяжелый боевой кинжал и передал его девушке. Этайн подошла к Гримниру, взяла его за руки и перерезала веревки. – Не заставляй меня об этом жалеть, – пробормотала она.

– Так ты лазутчик? – спросил Мурроу, убирая возвращенный кинжал обратно в ножны.

Гримнир размял пальцы и растер перетянутые веревками запястья.

– Я много кто, маленький принц. Но главное, что я не союзник Дублину – пока за его стенами прячется Бьярки Полудан, – Гримнир переводил взгляд от отца к сыну, от короля к принцу. – Он знает, что вы хотите взять их в осаду. Так что завтра они выступят против вас. Отплывшие корабли? Это уловка! Они хотят обдурить вас, застать за празднеством какого-то святого дня, с которым вы, христоверы, так носитесь, и перерезать вас.

– Страстная пятница, – сказала Этайн.

Мурроу пригвоздил Гримнира взглядом.

– Но кто подтвердит, что ты не участвуешь в этом их плане? Какая-то оборванка и сплетница, явившаяся сеять раздор?

– Что говорит тебе сердце, сын мой? – спросил Бриан.

Принц фыркнул и посмотрел на собравшихся вокруг капитанов; он увидел среди сыновей Томонда, принцев Дал Каша, и своего сына Турлоу. В уголках глаз Мурроу залегли морщинки.

– Все так, черт возьми! Был бы я язычником, поступил бы так же. Если бы мы поверили, что союзники Дублина его оставили, то отметили бы день распятия Христа со всеми положенными торжествами.

– Бьярки считает, что ваша религиозность победит здравый смысл.

– Как ты поступишь? – спросила Этайн, как и все, глядя на короля.

Король Бриан вздохнул.

– Меня принуждают биться в Страстную пятницу. Проливать кровь в такой благостный день…

– Да, но какой у нас выбор? – пожал плечами Мурроу. – Я предлагаю незаметно перейти этой ночью Лиффи, так мы получим преимущество над этими жалкими язычниками. Если они не хотят сильно оторваться от остальных, у них небольшой выбор мест близ Дублина, где можно высадиться с кораблей и построить войско.

Турлоу выступил вперед.

– В устье Толки, отец?

– Да, о нем я и подумал. Там есть рыболовная запруда у равнины Клуэн Тар, недалеко от старого моста Черный волос. Если перехватим их там, может быть, удастся оттеснить их к морю.

Старый король, помедлив, кивнул.

– Тогда готовьтесь. Рагнал, пошли гонца к Малахии. Если он хочет хоть палец о палец ударить для защиты своих земель, то теперь самое время, – он посмотрел на Гримнира. – Станешь ли ты биться за меня?

– Биться стану, – ответил Гримнир. – Но никаких клятв давать не буду. Я бьюсь за себя, и когда я сделаю, что должно, – когда этот вероломный слизняк Полудан сдохнет – ты больше меня не увидишь.

– Пусть будет так.

– Поднимайте людей, – велел Мурроу собравшимся капитанам. – Прикажите им брать только еду, воду и боевое снаряжение. Бросайте остальное! И оставьте гореть костры… пусть эти богомерзкие мятежники и их союзники-язычники думают, что перехитрили нас!

И пока воины Эриу собирались и готовились, Этайн вышла в залитую светом факелов ночь. По небу плыли звезды; во тьме между ними скрывались боги – жестокие, справедливые и жаждущие крови. Она слышала, как они поют песню рока, полную грозного звона битвы и могильного эха.

Этайн не дрогнула, она была светочем Божьим – и ее чистый голос зазвенел в ответной песне:

Ныне восславим небес Вседержителя,

Его силу творца и всезнающий разум,

Наш вечный Господь, наш славный отец,

Всесильный Творец всевозможных чудес,

Святейший Создатель небесного крова,

Крышею легшего над головой человека,

Подостлавший траву человеку под ноги,

Всевышний владыка Господь.

И таящаяся меж звезд тьма содрогнулась…

Книга четвертая

Равнина Клуэн Тар, к северу от Дублина

Страстная пятница, двадцать третье апреля

1014 год от рождества Господа нашего Иисуса Христа

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒