v Глава 14

v Глава 14

— Сотник, доложи обстановку, — пройдя через разрушенные ворота, обратилась Алира к руководившему атакой самураю.

— Генерал, — немедленно склонился подчиненный. — Мы заняли внутренний двор и смотровые башни, но замок еще держится. Ни о чем не волнуйтесь, скоро последний оплот мятежников падет к нашим ногам.

— Хорошо. Отводи войска — дальше я сама, — девушка спокойно шла по аккуратно уложенному булыжнику, усеянному трупами людей и матсутаке. Кровь окрасила внутренние сады и залила пруд с рыбками. — «Здесь живет глава мятежного дома. Глупец явно не готовился к осаде, — подойдя к замку, возвышающемуся над долиной на добрый десяток этажей, она протяжно вздохнула. — Скоро Император лично прибудет сюда, чтобы убедиться в моей победе. Нужно как следует подготовиться», — сверкнув катаной, она в щепки разрубила входную дверь и троих сдерживающих ее воинов. — Вы мне не противники, можете даже не пытаться, — холодно бросила матсутаке, молниеносно перерезав глотки и сухожилия бросившихся на нее охранников. Засвистели стрелы. Укрывшись за одним из напавших, она оттолкнулась от него и прыгнула вверх, к колонне. Не останавливаясь, устремилась к пятерке лучников. Мгновение — и их руки и головы полетели на пол под хрипы и предсмертные проклятия. — И это все, на что вы способны? А сколько воплей-то было… — поднимаясь вверх по лестнице, бормотала она.

— Мерзкое исчадие! Умри! — сверху на нее прыгнули мечники, но тут же рухнули вниз со вспоротыми животами.

— Да-да, именно об этом я и толкую, — усмехнулась девушка, пинком выбивая дверь. — Ну же, хотя бы развлеките меня напоследок, — бросила она четверым окружившим ее самураям, прежде чем без жалости разделаться с ними. — А ты куда? — заметив за колонной трясущуюся фигуру, она взяла копье у одного из мертвецов. — Жалкий трус. Жил без чести, так хотя бы умри достойно! — крикнула воительница, пронзая колонну и спрятавшегося за ней человека насквозь. — О! Да ты не простой воин. Какие красивые доспехи, совсем новые, наверное, и в бою-то настоящем не был ни разу, — презрительно осмотрев тело юноши, произнесла Алира. — Какой же ты упитанный, — с отвращением фыркнув, она развернулась и пошла дальше. — Похоже, выше меня ожидает знать… Эй, феодалы! Выходите! Бежать вам больше некуда! — вся покрытая кровью, матсутаке остановилась перед большими украшенными золотым орнаментом дверями. — Какая красивая древесина, красным отливает, даже жалко как-то, — взмахнув мечом между створками, она разрубила замок. Распахнув изящные, но теперь абсолютно бесполезные двери, Алира направилась к трону, возле которого стоял глава мятежного дома.

— Остановись, чудовище! Прошу, я заплачу сколько пожелаешь, лишь отпусти меня и мою семью, — взмолился он, упав на колени.

— Нет такой цены, которой ты мог бы расплатиться за содеянное, мерзавец, — холодно ответила матсутаке и вонзила катану в грудь сжавшегося от ужаса дайме.

— Тебе не взять нас живыми! — выкрикнула супруга главы, до сих пор прятавшаяся за троном, и с ребенком на руках побежала к окну. Алира молча наблюдала, как девушка спрыгнула вниз под плач собственного дитя.

— Я и не собиралась, — глядя ей вслед, пробурчала матсутаке. — Устала я, однако, — лениво потянувшись, она уселась на подоконник, откупорила тыкву на своем поясе и с неподдельным удовольствием прильнула к горлышку. — Прекрасный закат… Не так ли, Тоширо?

— Да, ты права, — вслед за ней вошел молодой самурай, чьи доспехи были порядком изношены, но отличались крепостью и качеством материалов, из которых были созданы.

— До меня дошли слухи, что тебя повысили до генерала. Мог бы и сам мне это сообщить.

— За этим и пришел, — улыбнулся он, переступая через тело на пороге.

— Врешь… Ты здесь не за этим. Феодал мертв, восстание подавлено, теперь ничто не угрожает Империи, — она с тоской вздохнула, глядя на свою тыкву. — Кроме меня.

— Да, — опустил глаза Рюдзо. — Император считает, что ты пользуешься слишком большим уважением среди матсутаке. Сейчас твоих сородичей на земле Империи гораздо больше, чем людей. Если бы ты призвала их восстать, все без исключения пошли бы за тобой. Первая матсутаке в Империи, генерал, полководец и предводитель, а теперь еще и подавитель мятежа против Императора.

— Слишком много титулов, причем одни повторяют другие, — отхлебнула Алира еще немного. — Ближе к делу: тебя послали убить меня, не так ли?

— И подстроить все так, будто ты пала в бою. Ты ведь это с самого начала знала?

— Да, поэтому и отправилась в башню в одиночку. Но вот что стало для меня сюрпризом, так это то, что из всех полководцев они выбрали тебя на эту роль, — усмехнувшись, она допила последние капли из тыквы и выбросила ее из окна. — До чего же несправедливо. Тебе, человеку, за участие в подавлении восстания дают звание генерала, а мне — собачью смерть.

— Мне жаль, Алира… Ты не представляешь как… — стиснув зубы и зажмурившись, произнес Рюдзо.

— Успокойся, Тоширо, — она легко спрыгнула с подоконника и подошла к нему вплотную. — Я буду скучать по тебе… — обхватив Рюдзо за шею, она нежно поцеловала его в щеку.

— Прощай, любовь моя, — по лицу непробиваемого генерала прокатилась слеза, когда он вонзил кинжал в сердце матсутаке. — К… Когда-нибудь… Мы встретимся с тобой вновь… — дрожащим голосом произнес он, нежно опуская Алиру на пол.

— Я буду ждать, — улыбнувшись, она провела рукой по мокрой от слез щеке. — Какой… Прекрасный закат… — прошептала Алира, прежде чем все вокруг охватил мрак.

***

Вздрогнув, Кику открыла глаза.

«Что, где я…» — от резкого пробуждения ей никак не удавалось прийти в себя. Боль под сердцем все еще обжигала ей грудь. Слегка мотнув головой, матсутаке поняла, что лежит укрытая тканью. — Что случилось?

— Госпожа Кику, вы уснули на столе перед господином Рюдзо, — поклонившись, доложила Шизутаке. Мы нашли вас спящей, когда пришли унести его в лазарет. Поэтому на всякий случай взяли и вас.

— Нет, я в порядке, — десятница встала и, слегка качнувшись, оперлась на подчиненную. — Проклятье, ну и сон же мне приснился… Что с господином Рюдзо?

— Он чувствует себя хорошо, сейчас завтракает. Мы как раз принесли котел еды, чтобы раненые смогли подкрепиться, — она оглянулась на других лежащих матсутаке. Только сейчас Кику поняла, что под лазарет выделили огромное двухэтажное здание.

— Хорошо, — расслабившись, десятница взглянула на руки и поняла, что на них ни следа от песка крови и пота. — Стой, меня помыли? Кто прикасался ко мне?! — глаза Кику сверкнули словно клинок, поднесенный к горлу, заставив подчиненную упасть на колени и поклониться в пол.

— Госпожа, прошу прощения, — вымолвила Шизутаке. — Это была я. Вы были покрыты кровью, и я боялась, что вы ранены. Поэтому я обтерла вас водой, что принес вам господин Нобутаке… Простите… Я лишь хотела помочь… — всхлипнула девушка под давлением хищных глаз десятницы.

— Встань, — смягчилась Кику. — Если ты говоришь правду и ко мне прикасалась только ты, то ладно.

— П… Простите… — дрожащими руками подчиненная потянулась к небольшому котелку.

— Где мы? — принимая миску с едой, десятница оперлась спиной о стену.

— Кажется, это был трактир, — указала Шизутаке на сваленные в кучу бочки, табуретки и столы. — Всю мебель убрали, чтобы не мешалась.

— Так много раненых…

— Убитых еще больше. Воины говорят — за стенами была настоящая резня.

— Еще какая, — вмешался лежащий неподалеку матсутаке. Половина его шляпки была отсечена и крепко перебинтована. Он сидел, так же как и Кику, оперевшись на стену и поедая свою кашу. — И орков погибло много и наших не меньше. Когда варвары поняли, что строй быстро не разбить, они попытались залезть на стены, но тут сверху на них посыпались стрелы. Я лишь на миг обернулся и увидел знамена господина Ямамото и генерала Рюдзо, а потом какой-то бугай саданул меня по голове так, что чуть душу грибнице не отдал. Повезло, что соратники прикрыли, иначе не разговаривал бы сейчас с вами.

— А дальше-то, что было?

— А дальше, когда стало ясно, что стены не взять и к воротам не подступиться, орки отступать начали. Да только поздновато спохватились — толпой стояли, плотно. Наши, поди, и не целились даже, просто выпускали стрелу за стрелой как ошалелые. Да и не нужно было: уверен, ни одна мимо не пролетела, уж сколько они своих на поле оставили. Кого со стрелами в спине, а кого просто затоптали. Мы, было, хотели погнаться за ними, ну чтобы добить. Да только сотник приказал строй не нарушать, отходить к крепости. Так и закончилась битва, и тех, и тех полегло немерено, кто убирать будет — непонятно.

— Приблизительные потери?

— Говорю же, не-ме-ре-но! — по слогам произнес раненый. — В нашем отряде половины не досчитались, где-то и того больше. Однако одно мне видится ясно: крепость захвачена, а значит, отсюда смогут наши набеги совершать на окрестные деревни и города.

— Твоя правда, эта крепость — отличный плацдарм для изматывания противника. Здесь гораздо больше места, чем в Карасуно Ива, а значит, нам будет, где развернуться.

— Было бы кому разворачиваться, хорошо, если хотя бы сотен пять от тысячи осталось. Крепость, поди, рассчитана на полторы, не меньше.

— О подкреплении ничего не слышно?

— Это уж вам лучше знать, госпожа десятница, — усмехнулся он, осторожно дотрагиваясь до раны.

— В любом случае, со дня на день должны приехать всадники с вылазки — они укрепят наши силы, а пока нужно отдохнуть и подготовиться, — доев свою кашу, Кику встала и направилась к лестнице на второй этаж. — Шизу, собери десятку перед лазаретом. Я проведаю господина и выйду к вам.

— Слушаюсь, госпожа.

***

— То есть, как это — ушел? — ошарашенно спросила Кикутаке у лекаря.

— На своих двоих. Как жар спал, так встал и вышел, — проворчал старик, собирая аккуратно разложенные на барной стойке инструменты.

— И куда же направился?

— Мне-то откуда знать? Господин Рюдзо не обязан отчитываться перед старым врачевателем.

— Вот ведь упрямец… — фыркнула девушка, развернувшись на пятках. На выходе из лазарета ее уже ждали подчиненные. Доспехи их были потрепаны, но целы. Каждый был при оружии и, судя по его состоянию, оружие это могло пережить еще не одну схватку. — Это все, кто остались?

— Да, госпожа. Мы потеряли двоих под южными вратами, раненых нет.

— Кикутаке! — окликнул ее командир второй десятки. — Генерал Рюдзо переводит в нашу сотню пятьдесят матсутаке из расформированных отрядов. Идем, твоя десятка больше других нуждается в пополнении.

— Вовремя, — ухмыльнулась девушка. — Десятка, за мной. Подберем себе новых соратников.

Кику не ориентировалась в покоренной крепости, а потому всецело доверилась своему проводнику. Вне боя она могла оценить массивные одноэтажные дома, образующие просторные улицы. Пройдя вдоль одной из них, они свернули в переулок и вышли на широкую площадь, с которой еще убирали тела погибших в бою. Там, где трупов уже не было, выстроились ряды ронинов и матсутаке, ожидающих перераспределения.

— Вот мы и на месте, — бросил чрез плечо десятник. — Сколько тебе нужно воинов?

— Семи хватит.

— Хорошо. Так, ты и вы из четвертой, — указав на нескольких матсутаке в строю, выкрикнул он. — И еще вы двое, ко мне. Теперь будете служить десятнице Кикутаке.

— Что, наш десятник матсутаке? — послышалось из ряда отделившихся воинов.

— Кто это сейчас сказал? — беспристрастно и абсолютно спокойно, но громко и чётко спросила Кику.

— Ну, я, и?

— Ох-хо-хо, — покачал головой самурай. — Эти тоже строптивые, удачи тебе с ними, — махнув на прощанье рукой, он пошел к другой десятке.

— Знаешь, что я ценю в воинах, прежде всего? — спросила девушка, подойдя к высокому плечистому воину с надменным взглядом. — Послушание. От воина, который не подчиняется приказам, нет никакого толка. Ты считаешь, что матсутаке не может повести тебя в бой, так?

— Да, и тем более такая мелкая, — усмехнулся громила, потрепав десятницу по голове.

— Ясно, — отбросив его руку, холодно произнесла Кику. — Кто еще так думает? — Кику повернулась вполоборота к здоровяку, осматривая строй. Еще двое осторожно подняли руки. — Что ж, понятно. В таком случае, предлагаю поединок. Кто одолеет меня — станет десятником.

— Госпожа снова это затеяла, — тревожно прошептала Шизутаке. — Хоть бы все обошлось…

— В прошлый раз ничем хорошим это не кончилось, — поддержал Нобу. — Будь готова обнажить клинок в случае чего. Мы во что бы то ни стало должны защитить ее.

Между тем, трое воинов вышли перед Кикутаке в полном боевом облачении. Самый высокий из них направился по центру, остальные начали обходить ее справа и слева, окружая девушку.

«Вдох и медленный выдох…» — Кику на мгновение прикрыла глаза, отвела левую ногу чуть назад и согнулась, готовясь к прыжку.

— Десятником буду я! — крикнул здоровяк, бросаясь вперед с катаной наперевес. Остальные решили не оставаться в стороне и тут же рванули на десятницу. Сверкнуло лезвие. Резким взмахом слева направо, Кику перерезала глотку воину впереди себя и, не останавливая клинок, парировала меч противника справа. Шаг вперед не расцепляя мечей — и вот она оказалась между ним и падающим громилой. Обманным движением девушка молниеносно провела свой клинок вокруг меча противника, вонзив ему в шею половину лезвия. Резко потянув в сторону, она развернулась и окропила грязный песок белой кровью сородичей. Два тела одновременно пали к ее ногам.

— К…Как ты это сделала… Монстр! — третий воин в ужасе отпрянул назад, трясущимися руками сжимая катану перед собой. — Не подходи… Не приближайся! — надрывно закричал он.

— Поздно просить пощады, ничтожество, — отведя лезвие в сторону, Кику не торопясь направилась к нему. — В тот момент, когда ты поднял свою руку, когда вышел из строя в слепой надежде победить меня — ты подписал себе смертный приговор.

— Нет! Да я же… — попятившись, матсутаке споткнулся и упал. Его меч гулко упал рядом. — Хватит! Прошу, я все понял!

— В моей десятке нет места неподчинению приказам и тем более трусости, — подняв катану над головой, холодно отрезала Кикутаке.

— Довольно! — знакомый голос заставил воительницу остановить меч почти над самой шляпкой подчиненного. — Что ты делаешь? Сегодня и так пролилось слишком много крови, — продолжил Рюдзо, подойдя к ней.

— Но господин, какой прок от подчиненного, который не выполняет приказы? Какой прок от воина, бросающего свой меч перед угрозой смерти? Быстрая смерть — это лучшее, что я могу дать этому матсутаке, — возразила Кику, вытирая катану об одежду трясущегося от страха сородича. — Не смей поднимать на меня взгляд, ничтожество! — она с яростью ударила его ногой по лицу, сломав матсутаке нос и повалив его навзничь. — Благодари господина за то, что сохранил тебе жизнь, грязное отродье. Можешь возвращаться туда, откуда выполз, — развернувшись, она повернулась к безмолвным от ужаса подчиненным. — А вы что встали? Живо в строй!

— Ты все больше напоминаешь Гэнкито… — покачал головой Такеши.

— Пусть так. Если кто-то из них ослушается меня в бою — мы все можем погибнуть. Я не допущу этого. Куда важнее, как вы себя чувствуете, господин? Ваша рука… Несильно болит?

— В том-то и странность, что болит. Хотя самой руки и нет вовсе… — задумчиво произнес сотник, потирая плечо. — Да, ничего страшного — у меня еще одна есть. Правда к одноручной катане придется некоторое время привыкать. Десятники! Ко мне! — обернувшись к сотне, крикнул он. Остальные к тому времени уже закончили распределять матсутаке, и сотня выстроилась перед командирами. — Я только что с военного совета. На нем командование решило, что мы должны немедленно атаковать. Правая рука Императора следует вместе с моим отцом и считает, что наш успех необходимо закрепить. Поэтому как только мы дождемся всадников с вылазки, мы соберёмся для удара вглубь страны орков. Нападем на крупный торговый город Гур'нулаж. Захватив его, Империя будет контролировать основные торговые тракты. Это война на истощение. Сегодня мы празднуем великую победу, а завтра готовимся к походу в сердце орочьих земель!

— Да! — хором поддержали командира матсутаке. Не прошло много времени, прежде чем повара занялись делом, и вся крепость запахла жареным мясом с тушеными овощами. В казармах, помимо оружия и доспехов, матсутаке нашли причудливые барабаны. Наиболее ловкие из воинов быстро приспособились играть на них, а остальные весело подхватили ритмичный бой и начали танцевать.

— Нашли время развлекаться, — мрачно смотрела на празднование одиноко стоящая воительница.

— Отчего ты так нахмурилась? — подойдя к ней, облокотился на стену Тайга.

— Они слишком расслабились, — скрестила руки на груди матсутаке. — Да, мы снова победили, но столько потерь…

— Ты жалеешь их? Напомнить тебе, что сегодня ты своими руками зарубила двух сородичей? — отпив из небольшой чаши в руке, усмехнулся сотник.

— Матсутаке, не умеющие себя вести, не заслуживают жить. К тому же, не сделай я этого, остальные бы не приняли бы меня как десятника.

— Думаешь, это было правильно?

— А то, что сделали матсутаке из предыдущего пополнения правильно?! Проклятье, я уже и сама не понимаю что делаю, — скрещенными руками девушка обхватила свои плечи, нахмурившись при этом еще сильнее. — Господин Рюдзо прав, я все больше похожу на господина Мамору.

— Мамору… Мамору… — напряг память Тайга. — Где то я… Ах да, десятник Такеши, всюду таскался за ним хвостом да пытался выслужиться. И что плохого в том, что ты похожа на него? Если мне не изменяет память, он был славным воином.

— И жестоким убийцей. Беспощадный потрошитель на поле боя, он получал удовольствие от каждой пролитой капли крови… — стиснула зубы Кику. — Он был жесток с врагами и подчиненными, бесчеловечно жесток. Но теперь я начинаю понимать его.

— Знаешь, — повернувшись к девушке, Ямамото протянул ей свою чашу. — Я не очень хорошо знал Гэнкито, но одно могу сказать наверняка: неважно, чьи черты ты приобретаешь и на кого похожа. Кику всегда останется Кику, — улыбнулся он.

— Спасибо, — немного расслабившись, улыбнулась в ответ девушка и, приняв чашу, немного отпила. — Что это? Такое холодное, но по телу разливается так тепло… И какое-то знакомое…

— Это рисовое вино, согревает, не так ли?

— Ах да, именно этим брызгали на меня те предатели… — дотронувшись до шрама на груди, помрачнела девушка.

— Прости…

— Вы не виноваты, напиток тоже, — отпив еще, заключила Кику. – Точно! Еще я помню, как пила его во сне… Просто упивалась…

— Интересные у тебя, однако, сны, куколка, — рассмеялся Тайга. — Да ты пей, не стесняйся — у меня еще есть, — он достал из-за пазухи маленькую керамическую бутылочку и потряс ей перед девушкой.

— От этого вина тепло на душе… И как-то, свободнее. Благодарю вас, господин Ямамото.

— Да будет тебе, куколка, зови меня Тайгой — похлопал ее по плечу сотник. — И перестань уже делать такие различия в званиях, с твоими навыками и умениями, думаю тебе недолго быть в десятниках.

— Чтобы матсутаке стала сотником? — рассмеялась, было, Кику, но тут же смолкла. — А ведь Алира была генералом Имперской армии…

— Алира… Какое странное имя, твоя знакомая?

— Более чем, — загадочно улыбнулась девушка, поднося ко рту чашу, но, не успев коснуться ее губами, остановилась. — Подожди, а разве тебе не известно это имя?

— А разве должно быть? — подлил девушке еще вина сотник.

— А что насчет генерала Тоширо Рюдзо, дедушки господина Такеши Рюдзо? Или, может, генерала Макото?

— Ты бы еще самого Императора вспомнила, — усмехнулся Ямамото. — Конечно, я знаю эти имена, да что там, каждый от детей самых влиятельных домов, до самых безродных из людей слышали истории о великих генералах прошлого.

— Алира была их современником. Генерал Макото лично учил ее обращаться с мечом. Однако, похоже, эти истории умалчивают о первой матсутаке в Империи… — задумчиво возвела глаза к небу Кикутаке. — «Вот оно как… Значит, они просто использовали тебя, а затем выбросили, словно ненужную вещь», — с тоской посмотрела в чашу перед собой Кику.

— Сестрица, давай потанцуем? Чем больше я на тебя смотрю, тем мрачнее ты становишься. Взбодрись! Неизвестно, когда еще удастся отдохнуть, — спрятав бутылочку, он отошел от стены и протянул девушке руку.

— Простите, господин Тайга, мне сейчас не до веселья. Я лучше проведаю, как там господин Рюдзо. Спасибо за вино, — вернув пустую чашу, Кику побрела вдоль улицы, прочь от огней и шума празднующих победу соратников. Пройдя несколько домов, она очутилась перед большим зданием, над дверью которого красовалась вывеска на незнакомом ей языке. Помимо надписи, на ней был выполнен грубый рисунок, изображающий две столкнувшиеся кружки. — «Здесь действительно был трактир, не иначе», — подумала десятница, отворяя дверь. Пройдя между рядами ворочающихся и стонущих от боли матсутаке, Кику поднялась на второй этаж и прошла в дальнюю комнату, где расположили ее командира.

— Здравствуй, Кику, — устало улыбнулся сотник, привстав в кровати.

— Господин… Такеши, ты еще не спишь? — Кикутаке не торопясь подошла к рядом стоящей тумбе и сложила на нее свои доспехи и меч. Затем, оставшись в одной рубахе и штанах, присела на рядом стоящий табурет.

— Уснешь тут, как же, — отмахнулся Рюдзо, отодвинувшись к спинке кровати и облокотившись на нее. — Все войско сегодня празднует. Я удивлен, что ты не с ними.

— Разве этого не следовало ожидать? Мой господин ранен и лежит в лазарете, а я буду отплясывать у костра? Нет, если бы ты сейчас был там, я бы с радостью присоединилась. Но ты здесь, значит, и мое место тоже здесь, — она потянулась к сложенным рядом с постелью вещам и достала украшенный кинжал. — Такеши, это танто… Помнишь, я рассказывала о своих снах?

— Да, ты говорила, что тебя в них обучали сражаться на мечах.

— Не только, я видела всю жизнь Алиры: ее рождение, как она росла, как училась, как сражалась, — Кику на мгновение замялась, вытащив кинжал из ножен. — И как умерла. Вернее, как была убита именно этим ножом. Тоширо Рюдзо заколол ее, сразу после того как она подавила восстание феодалов, выступавших против матсутаке.

— Что-то не сходится. Об этой междоусобице я читал, но в книгах и летописях нигде не написано про Алиру. Восстание подавил лично Тоширо Рюдзо — мой дед.

— Удивительно, как быстро Император может стереть неугодное ему лицо из истории, — Кикутаке на мгновение опустила глаза, затем вернула кинжал в ножны и положила на место. — Не могу этого понять: почему он так поступил?

— Возможно, из чувства долга. Я не был на его месте и не смогу понять. И тем более не собираюсь оправдывать.

— Сильно болит? — встав со стула, Кику взяла сотника за руку и присела на кровать.

— Жить буду. Слабость по всему телу. Лекарь говорит, что я потерял много крови и потребуется время на восстановление, — он мягко потянул девушку на себя.

— Господин, — ойкнула Кику, оказавшись лицом к лицу с возлюбленным. — Не перенапрягайтесь, а то швы разойдутся, — улыбнулась она, дотронувшись до лица Рюдзо.

— Да и черт с ними, — обхватив ее за талию, самурай прижал матсутаке к себе. — Этот шрам… — прижался головой к шее девушки он. — Этого не должно было произойти, не с тобой…

— Это неважно, Такеши, — прошептала Кикутаке. — Вы не отвернулись от меня. Больше ничего не имеет значения, — нежно обхватив его лицо ладонями, она прильнула к губам сотника, растворяясь в волне неизведанных чувств.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒