v Глава 10

v Глава 10

— Медлите, мастер! — быстрыми и ловкими ударами она теснила учителя, который, в прочем, сражался вполсилы, держа боккен обратным хватом левой руки.

— Неплохо, Алира, неплохо, — отбивая удар за ударом, Макото продолжал плавно пятиться. — Но что ты скажешь на это, — резко вместо того чтобы отбить косой удар сбоку, он провел меч под мечом матсутаке, уводя его по естественной траектории в сторону. Сам при этом нырнул вниз, уходя от линии атаки, и развернувшись, молниеносно ударил ногой. Однако вместо тела ученицы лишь рассек воздух. Словно через деревянного козла, она перемахнула через мастера и теперь оказалась у него за спиной.

— Моя взяла! — приставила она боккен к шее Макото.

— Не будь такой самонадеянной, дитя, — усмехнулся старик, дотрагиваясь кончиком своего меча до внутренней стороны бедра.

— Проклятье! Снова проиграла! — тяжело дыша, оскалилась матсутаке.

— И тем не менее ты улыбаешься. Мы тренируемся уже давно, но ты впервые смогла меня достать. Это похвально, похвально, — старик отошел от Алиры на несколько шагов и развязал пояс. — И в качестве награды сегодня я сражусь с тобой в полную силу, — раскрыв халат, он отбросил его в сторону. Жилистые, худощавые руки, на которых собравшиеся поглазеть дети матсутаке могли разглядеть каждый мускул и вену, обхватили боккен, выставив его перед собой. Ноги Макото расставил в стороны, став неприступным словно утес. Медленный вдох, а затем выдох.

— Я чувствую, как в вас пульсирует мощь, но я не боюсь, — глаза ученицы загорелись, и, не издав ни звука, она ринулась вперед. Мгновение — и она лежит на земле, животом вниз. — Даже не заметила, — откашливаясь, с трудом приподнялась она.

— Не вини себя, никто не заметил, — оглядывая обескураженных детей, произнес Макото. — Однако, даю тебе слово, когда-нибудь ты сможешь это повторить, — достав из-за пазухи длинную трубку, небольшой сверток и пару камешков, старик ловко развернул пергамент и высыпал содержимое в углубление трубки. Затем чиркнул камнем о камень, высекая искру, и глубоко затянулся.

— Мастер, что это? — любопытство превозмогало усталость, и, поднявшись, Алира подошла посмотреть, но тут же отпрянула, едва старейшина выпустил клубы едкого дыма. — Это яд? — сощурившись и зажав нос, произнесла она.

— Да, это яд, — улыбнулся мастер. — Подумать только, я уже лет двадцать не курил, — заходясь тяжелым хриплым кашлем, он согнулся пополам и окропил землю кровью. — Вот ведь проклятье, как же я стар…

— Мастер, — ученица дотронулась до его плеча, не зная, чем может помочь.

— Не бойся, это очень медленный яд. Воины вроде меня могут не бояться умереть от него. Как ни крутись, а сталь найдет нас раньше, зато он очень быстро помогает привести мысли в порядок. Что, хочешь попробовать? — глядя на горящие глаза матсутаке, усмехнулся он. — Рано тебе еще, может, в другой раз, — ласково потрепав ее по голове, старик направился в сторону дома.

***

Звук боевого рога разорвал тишину ночи, заставив матсутаке вскочить на месте.

— Нападение! — сдвинув дверь с такой силой, что она едва не слетела с рельс, выкрикнул запыхавшийся Мамору. — Вооружайтесь и живо за мной!

— Слушаюсь! — не до конца проснувшаяся Кикутаке, едва соображая, что делает, быстро накинула кимоно, завязала пояс и, торопливо нацепив доспехи, заткнула за пояс катану.

— Кику, держи! — одевшийся быстрее Нобу бросил ей отполированный яри. — Скорее бежим! — поймав свое оружие, матсутаке бросилась вслед за соратником. На улице стояла глубокая ночь, но тяжелые низкие тучи отражали свет от многочисленных факелов и костров за стенами крепости. Из других бараков выбегали вооруженные соратники, торопливо занимая свои места в строю. А на свободной площадке перед их казармой стоял Такеши, сжимая в правой руке длинный шест с развивающимся флагом, на котором был изображен мон дома Рюдзо.

— Господин, отряд построен и готов к бою! — отрапортовал Мамору, склонившись перед сотником.

— Хорошо, орки уже на подходе к крепости, нам приказано с еще одной сотней матсутаке с яри выйти за ворота и встретить их под стенами аванпоста, Гэнкито, доверяю тебе знамя. За мной! — передав шест десятнику, Рюдзо побежал к воротам.

— Вы слышали, сегодня у нас места в первом ряду! — оскалился Мамору, следуя за сотником. Отряд трусцой направился за ними. Так как крепость представляла собой укрепленную насыпь, к воротам вел огороженный по бокам спуск. Сами ворота были особо укрепленной частью стены, к которой уже подходил отряд Тайги.

— Лучники, рассредоточиться! Не стрелять без приказа, — командовал Ямамото.

— А где самураи?

— Остались оборонять центральную башню.

— Значит, сражаться будем четырьмя сотнями против шести? — посмотрел в сторону горизонта Такеши. Там, вдали, горели огни многочисленных костров и факелов.

— Да, нам повезло, похоже, их основные силы еще не подоспели.

— Дело не в везении, в конце концов, это они навязали сражение, значит, у них есть план. Генерал правильно поступил, оставив самый сильный отряд в главной башне, возможно часть их войска обошла крепость стороной и лишь выжидает момент, чтобы напасть.

— Там пылает деревня… — затаив дыхание прошептала Шизу.

— Орки жгут все на своем пути, но жители оттуда ушли, как только разнеслась весть о приближающемся войске, — равнодушно сказал Мамору.

— Такеши, мы прикроем вас сверху, но ни в коем случае не дайте оркам забраться на стены, — обменявшись рукопожатием, произнес Ямамото.

— Постарайся не утыкать нас стрелами сзади, — усмехнулся в ответ Рюдзо. — Вперед, — решительно повел он отряд за собой. Медленно сдвинув засовы, шестеро матсутаке с трудом отворили ворота, пропуская две сотни поднятых вверх копий.

— Он сказал, четыре сотни против шести? — шепнул Бенаши.

— Да какое там, две всего, лучники ведь в крепости остались…

— Да еще и самураи не с нами… — зашептались в отряде.

— И что мы можем против шести сотен орков… — дрожащим голосом прошептала Шизу.

— Во втором отряде тоже неспокойно… — задумчиво заметил Нобутаке.

— У них тоже свое знамя, — пробормотала Кику, слегка наклонившись к нему.

— У каждой сотни свое, чтобы в бою не отбиться от соратников.

— А если знамя падет?

— Заткнитесь матсутаке! — рявкнул Гэнкито. — Знамя доверяют сильнейшему воину, потому что оно должно гордо реять над полем битвы, это символ нашей решимости! — гордо устремил шест ввысь десятник. — Поднимите свои руки к небесам! Мы воины! Воины Империи! А воинам Империи не ведом страх!

— Да! — хором поддержали его ближайшие десятники и матсутаке, устремив сжатые кулаки вверх.

«Невероятно, мгновение назад у них чуть ли зубы не стучали от страха, а теперь они так воодушевились… Вот она сила знамени… И его речь, не помню, что бы господин Мамору хоть раз кого-то подбадривал… — подумала Кикутаке, выходя из ворот крепости. Теперь в промежутках меж впереди идущими соратниками она могла видеть надвигающуюся рать орков. Факелы освещали массивные фигуры воинов в кожаной броне, поверх которой редко отблескивали металлические пластины. — Каждый из них по крайней мере на голову выше господина Рюдзо… Смелее, будь сильной», — она сделала глубокий вдох, а затем медленно выдохнула. Свежий ночной воздух успокоил разум и сердце воительницы, и теперь она заметила еще одну важную деталь.

— Их строй… — шепнула она.

— Заметила? — ухмыльнулся Нобу. – Издалека, кажется, что они идут как мы, но это только на первый взгляд. Их шеренги неровные, они время от времени толкаются, где-то проседают, где-то вырываются вперед.

— Одним словом, они организованы хуже, — воодушевилась матсутаке останавливаясь. — На этом мосту мы не много теряем от их численного перевеса, к тому же под прикрытием лучников на стенах. Выглядит многообещающе!

— Если только они не додумаются закидать чем-нибудь ров, — проворчал Нобутаке, хмуро оглядываясь по сторонам.

— Нобу, у тебя уже поджилки трясутся? — съязвила соратница.

— Госпожа Кикутаке, неужели вам совсем не страшно? — тихонько пискнула сзади матсутаке.

— Страшно Шизу, очень страшно, — немного помолчав, ответила соратница. — Но впереди нас воинство, которое не одолеть страхом, зато его можно одолеть копьем!

— Внемлите мне, соратники мои! — выйдя вперед, громогласно обратился Рюдзо, сведя на нет все перешептывания в строю. — Перед нами собралось воинство орков, они проделали огромный путь чтобы добраться сюда — добраться и умереть здесь! — его гордый стан затмевал реющие знамена отрядов, а голос разжег в душе Кику огонь решимости не оставив места страху и сомнениям.

Подойдя на расстояние выстрела, орки остановились. Теперь Кику отчетливо слышала ритмичный бой, монотонный и повторяющийся. До этого он был однообразным и медленным, но теперь вдруг участился.

— Боевые барабаны, — брезгливо проворчал Гэнкито. — У варваров тоже есть чем поднять боевой дух.

— Что они делают? — шепнула Шизутаке, глядя как орки, скалят зубы и угрожающе машут топорами и булавами, готовые ринуться в бой. Они били себя кулаком в грудь и выкрикивали воинственные кличи, содержания которых Кику не могла разобрать за всеобщим гомоном. Барабан, между тем, бил все быстрее, ритм отдавался в сердце воительницы диким эхом, пробуждая необузданные чувства.

— Отличный звук, — невольно притоптывая в такт, произнес Бенаши. — Что же дальше?

Не заставляя ждать, барабан резко смолк, а орки разом остановились. Лишь на мгновение, Кику могла поклясться, что это было одно единственное мгновение, и снова раздавшийся бой стал сигналом к нападению. Пылающие от ярости орки бросились в атаку, обгоняя друг друга и размахивая топорами.

— Чем-то похоже на гоблинов да? — ухмыльнулся Нобутаке.

— Не расслабляйтесь! — рявкнул Мамору. — Гоблины были напуганы и сбиты с толку, а этими животными движет лишь ненависть и жажда крови, — оскалился десятник, по виду которого нетрудно было догадаться, что его собственная жажда ничуть не меньше орочьей.

— Лучники! Огненными, залп! — две сотни подпаленных стрел, оставляя дымовой след, просвистели над головами матсутаке. Устремившись в сторону надвигающихся врагов, они вызвали крики, рык и звериный вой в рядах врага. Стрелы вонзались в разгорячённую плоть, в деревянные щиты, отскакивали от металлических пластин и шлемов. Кику видела, как одна из стрел угодила в узкую щель шлема, заставив бронированного орка упасть навзничь. Но не это было главным: линия, по которой стреляли лучники, внезапно разгорелась, образовав широкую огненную стену.

— Масло! Они разлили масло на подходах к крепости! — широко раскрыв глаза, воскликнула воительница.

— И набросали хвороста, чтобы горело дольше, — усмехнулся Мамору. — Таков наш господин Рюдзо!

— Что-то не очень помогло, — шепнул Нобу, глядя как орки без тени страха бежали сквозь огонь. Некоторые из них вместо оружия несли огромные, в полный рост щиты с острыми зубьями снизу. Не добежав до матсутаке около ста шагов, под непрекращающимся обстрелом, они начали вбивать эти щиты в землю, выстраивая некоторое подобие укрепления. Из-за щитов выглядывали орки, вооруженные арбалетами. Высовываясь, они стреляли по лучникам на стенах, но копейщиков, достать не могли, так как мишень загородили варвары с топорами.

— Сомкнуть ряды! Яри к бою! — прорвался сквозь гомон голос сотника, и две сотни копий единым движением опустились в сторону надвигающейся волны орков. Кикутаке едва удалось устоять на ногах, когда огромный орк, вчетверо тяжелее матсутаке, напоролся на ее яри. Если бы сбоку его не пронзили Нобу и Бенаши, тот точно сбил бы ее с ног.

«Не радуйся раньше времени», — наученная опытом, матсутаке резким движением вырвала из тела лезвие копья и вонзила в следующего орка, метя прямо в шею, туда, где он не был защищен даже кожаной курткой. Брызнула кровь, а Кику, не обращая внимания, рванула лезвие в сторону, вспарывая противнику артерию, и тут же доставая следующего. Этот орк, даже будучи проткнутым, не упал, напротив, он схватил яри Кику и с размаха разрубил его своим топором. Недолго думая воительница бросилась вперед, вонзив ему в глаз обломанный черенок. Затем, бросив яри, высвободила клинок. Быстро оглянувшись, она поняла, что строй прорван, орки смогли пробиться слева и посередине — там, где сходились два отряда.

— Перегруппироваться! Назад! — крикнул Рюдзо, когда очередной варвар бросился на Кику с палицей. Ее разум не успел среагировать, а вот тело успело. Словно вспомнив уроки Макото, она сделала шаг влево и, пропуская палицу сбоку, молниеносно провела катаной вдоль руки воина, вспарывая ему не защищенную подмышку.

«Невероятно… — ужаснулась она самой себе. — Я помню, помню, как училась», — подняв катану, она полоснула по шее орка, скрестившего мечи с Нобутаке, который уже успел потерять копье и обзавестись раной на плече.

— Зараза! Я твой должник, — крикнул он, отбрасывая тело орка в сторону.

— Сочтемся, — адреналин заставлял Кику не чувствуя ни болит ни страха рубить вновь и вновь, но с каждым новым орком она понимала, что строй прогибается под напором варваров. Вот рядом упал еще один из соратников. Слева кого-то пронзили кривой алебардой. Белая кровь смешивалась с красной, воинственные крики с воплями боли и отчаяния, и в этот момент она увидела Мамору. Воткнув знамя в тело одного из противников, он орудовал своим двуручным одати, круша щиты и отрубая толстые руки и головы, но тут огромный, даже для орка, воин отбил его удар здоровым топором, и вместо того чтобы замахнуться им вновь, ударил десятника головой, увенчанной шипованным шлемом.

— Гэнкито! — крикнул Рюдзо, но было поздно, оглушенный десятник качнулся, и этого мгновения хватило, чтобы разрубить его тело поперек.

— Господин! — воскликнула Кику, и бросилась вперед. Большинство матсутаке уже лишились своих копий, а строй был разбит, но, во что бы то ни стало, они должны были собраться. Подняв верхнюю половину Мамору, орк свалил боевое знамя Рюдзо и издал оглушительный боевой клич, заставив попятиться матсутаке вокруг. Всех, кроме Кику. Заметив приближающуюся воительницу, он швырнул в нее останками десятника, но та, отпрыгнув от лежащего на пути орка, воспользовалась Гэнкито как трамплином и, оказавшись над исполином, вонзила катану в его ключицу по самую рукоять. Удержав меч в руке, она повисла на враге, издавшем рев, прерванный потоком алой крови, хлынувшей из пасти орка. Подняв облако пыли, они рухнули на землю, но Кику быстро поднялась и вынула катану из тела орка.

— Не позволю! — не теряя времени, она подняла знамя высоко над головой. — Соратники! Ко мне! — крикнула воительница, и ее тут же окружили Нобу, Шизу и Бенаши, не давая ближайшим оркам отомстить за предводителя.

— Отступаем! — приказал Рюдзо, и Кикутаке, повинуясь, начала пятиться, уводя за собой соратников.

— Господин, что там впереди?! — крикнула она, указав на странную конструкцию, которую орки воздвигли за ограждениями.

— Проклятье, они собирают требушет! — отбросив напавшего на него воина, крикнул Такеши. — Тайга! Разберись с ним! Используй то, что я показал!

— Ты уверен?! А, к черту все! — крикнул в ответ со стены сотник. — Вы двое, — указал Ямамото на подчиненных. — Живо коня мне!

— Кику, — Такеши, соприкоснулся с подчинённой спинами, не сводя глаз с врагов. — Сотник второго отряда пал, я смогу их собрать, но ты должна продержаться до того, как я вернусь.

— Слушаюсь! Нобу, прикрой спину господина, Шизу, Бенаши, держите левый фланг, не отступать! — вонзив знамя в землю, она гордо выпрямилась глядя на орков впереди. — Эй, свиньи! Идите и возьмите меня, если сил хватит! — она сама себя не узнавала, но сейчас сердце ее отбивало ритм войны, а кипящая кровь придавала небывалых доселе сил. Враги не заставили себя ждать. Бросившись первому из них на встречу, Кику неожиданно кувыркнулась под его правую руку и, подрезав его щиколотку, резко поднялась и вонзила клинок в живот следующего. Очень опрометчиво, потому как даже с катаной в брюхе орк сумел огреть ее сверху палицей.

Рухнув на землю, Кикутаке судорожно схватила ртом воздух, и инстинктивно откатилась в сторону, спасаясь от топора другого противника.

— Чтоб вас! — потеряв катану, Кику поднялась на четвереньки и бросилась в сторону. Петляя между сражающимися противниками и соратниками, она схватила лежащий на земле меч и полоснула им по орку наугад. Звон стали о сталь не сулил ничего хорошего и, не колеблясь ни мгновения, воительница отскочила назад.

— Не геройствуй, Кику, мы рядом, — крикнул Бенаши слева, отбивая контратаку исполина, из доспехов у которого был только один огромный наплечник.

— Берегись! — крикнула Кику, видя, как спускается механизм осадного орудия. Резко взметнувшись вверх, ось требушета потянула за собой сетку, наполненную камнями. Четыре камня, не меньше шага в диаметре каждый, врассыпную устремились в сторону аванпоста. Один залетел за стену крепости, другой попал в каменную насыпь, не причинив ей особого вреда, а вот третий…

— Бенаши! — воскликнула Шизутаке, когда камень прокатился по сражающимся воинам, оставляя искалеченные тела, обляпанные белой и красной кровью. Сама она едва успела отскочить в сторону. Послышались крики со стены, четвертый камень врезался в лучников, непрерывно поливавших орков стрелами.

— Проклятье, соратники, все сюда! Не дайте себя окружить! — крикнула Кикутаке, становясь возле развевающегося знамени. От отряда осталась едва ли половина, но, повинуясь ее голосу, матсутаке строились вокруг воительницы, держа оборону. — Шизу, сзади! — бросившись вперед, она заслонила неосторожную соратницу, повернувшуюся к орку спиной. Вместо того, чтобы принять всю тяжесть булатного клинка, Кику скользнула по его лезвию и, нырнув ему под руку, мгновенно перевернулась и из-за спины вонзила катану варвару в живот. Это движение она делала впервые, но чувствовала себя так, будто отрабатывала его сотни раз, точно и плавно. Резко дернув меч в сторону, она окропила песок кровью противника. Затем развернулась и попятилась к соратникам.

— Кику, доложи обстановку! — к стягу приблизился Рюдзо в сопровождении Нобутаке и двух десятников. За ним, медленно отступал значительно поредевший второй отряд.

— Строй разбит, господин! Мы не можем собраться из-за осадного орудия. Нам нужно отступать, если еще немного задержимся, нас просто раздавят! — крикнула в ответ воительница, парировав рубящий удар топора. Рядом один из орков поднял на копье ее соратника. Испуская дух, матсутаке полными ужаса глазами посмотрел прямо на Кику, в надежде, что она сможет помочь. Молниеносно сместив центр тяжести, Такеши резким движением вверх отсек руку нападавшего. Брызги крови фонтаном окатили матсутаке и знамя, реющее на ветру.

— Не поддавайся страху, Кикутаке! — развернувшись, Рюдзо гордо выпятил грудь навстречу противнику. — Если не можешь обороняться, нападай! — и, рванув вперед, устремился сквозь неплотный строй матсутаке с яри и катанами.

— Сумасшедший… Мы умрем там, — ужаснулся Нобутаке, замявшись.

— Забудь страх и хватай наше знамя! — выпалила Кику. – Эй, матсутаке! Покажем этим животным, чего мы стоим! За господином Рюдзо! Вперед! — отчаянно выкрикнула она, бросившись вслед за сотником. Уклоняясь, парируя и нанося удары, воительница ни на шаг не отставала от Такеши, и последовавшие за ними матсутаке образовали в толпе сражающихся клин из копейщиков и мечников, разделивший войско орков надвое. В гуще сражения она мимолетом заметила, как открываются ворота крепости.

— Дорогу, дорогу! — кричал Тайга, пришпорив коня, а за ним еще десять всадников, вооруженных луками мчались сквозь сражение.

— Неужели это… — не закончила мысль Кикутаке, когда в ее голову с нечеловеческой скоростью прилетел огромный орочий кулак. От удара девушку отбросило на шаг назад, а воин уже занес секиру, чтобы добить матсутаке.

— Кику, не отвлекайся! — приказал Такеши, вспоров незащищенное брюхо слишком широко размахнувшегося воина.

— Расступись! — на полном скаку Ямамото ударил коня ногами в бока, заставив того совершить чудовищный прыжок через Кику и, копытами сбив приближающегося к ней варвара, вырвался из гущи сражения. Последовавшие за ним десятники чуть не затоптали матсутаке, но вовремя подоспевший Рюдзо оттащил ее в сторону.

«Наша атака была вовсе не отчаянным броском…» — подумала она глядя вслед всадникам, пустившим коней вокруг требушета. Защищавшие орудие выпустили несколько арбалетных болтов в сторону воинов. Конь одного из них упал, перекувыркнувшись и оставив десятника лежать в неестественно вывернутой позе. Другой самурай опустился на гриву своего скакуна, пронзенный двумя болтами. — Готовься! — не обращая внимания на потери, натянул тетиву с искрящимся наконечником Тайга. — Пли! — девять стрел устремились в осадное орудие и, прежде чем до Кикутаке дошло, что к чему, ее ослепила яркая вспышка. Раздался страшный грохот, а когда она открыла глаза, орудие заволокло дымом и пылью. — Вперед! Не дайте расчету сбежать! — обнажив клинки, они на полной скорости ворвались в гущу дыма, лишая жизней оглушенных бойцов.

— Это было невероятно, господин Рюдзо, вы спланировали все заранее?

— Это был запасной план, а теперь отступаем! Все назад! К воротам! — подняв ее за шиворот, приказал Такеши. Встав на ноги, она едва увернулась от пролетевшего мимо топора. — Не поворачивайтесь к ним спинами!

Впрочем, последнее уже было лишнее. Лишенные осадного орудия, ошарашенные неожиданным взрывом, умирая под натиском стрел, орки умерили пыл. Хватая щиты и прикрываясь ими, они медленно отступали.

— Мы… Победили… — сквозь рассеивающийся дым, Кикутаке увидела догорающие остатки требушета, развороченные укрепления, тела орков и матсутаке повсюду, однако как ни посмотри, при огромной разнице в силе и размере, тел орков все же было больше. Отступающее воинство оголяло поле брани, усеянное телами павших. Опустив катану, Кику дрожала от неостывшей в жилах крови, пульс отдавался в висках.

— Мы победили! — подняв волну восторга и ликования, крикнул Нобутаке. Поднимая знамя высоко над головой, он начал размахивать им из стороны в сторону под гул радостных воинов.

— Да… — слегка улыбнулась Кикутаке, а затем заметила командира. Он стоял на коленях, склонившись и прижав к груди то, что осталось от Гэнкито Мамору. Вытерев катану, всю в царапинах и зазубринах, матсутаке медленно подошла к нему.

— Похоже, теряя близких, люди чувствуют тоже, что и мы, — печально улыбнулась она, положив ему руку на плечо. Господин, вы не виноваты. Это война.

— Не виноват? Что за вздор, — осторожно опустив отрубленный торс десятника, Такеши прикрыл застывшие глаза соратника и медленно поднялся. — Какой я командир, если не могу взять на себя ответственность за смерть подчиненного? Все, кто пал сегодня, каждый, кто лежит на этом поле, уже никогда не поднимется из-за меня, — он посмотрел ей в глаза суровым, полным боли и ненависти взглядом, Кику страшно захотелось отвернуться, но она не стала. Вместо этого она посмотрела ему прямо в глаза. — Но это также означает, — повернулся он смягчившись. — Что каждый, кто стоит сейчас там, радуясь победе, жив благодаря мне. Такова ноша командира. Идем, мы должны перегруппироваться.

— А как же господин Ямамото? — оглянулась матсутаке на разрушенный требушет.

— За него не волнуйся. Вырезав расчет, Тайга со своими десятниками отступил и сейчас уже должен был обогнуть крепость и войти через северные ворота, — шагая к знамени, бросил через плечо Рюдзо. — Десятники! Ко мне! Вы, из второй сотни, тоже, — шагая к воинам, крикнул он. — Всех раненых отведите в казармы и окажите им помощь, всех убитых — оставьте здесь. Орки могут вернуться в любой момент. Подождем рассвета, а после почтим соратников.

— Но господин Рюдзо, наш командир пал в этом бою, мы не можем оставить его лежать здесь! — склонился перед Такеши незнакомый Кику самурай.

— Позволив своему господину умереть, вы покрыли позором себя и свои семьи. Не будь у нас каждый воин на счету, ты бы уже вспорол себе живот, так что не смей говорить мне о том, что я могу, а что нет! — процедил Рюдзо, но затем глубоко вздохнул и добавил: — В этих потемках все равно нет смысла его искать. Когда первый луч солнца коснется вершины башни, мы выйдем за ворота. Соберем тела павших и почтим память соратников, а пока мы должны позаботиться о живых. Собирайте свои отряды и отправляйтесь в крепость, — он обернулся к девушке позади. — Кику, тебя это тоже касается. Мне нужен десятник на место Гэнкито. Построй третью десятку и доложи о потерях.

— Построить? Доложить? Я? — от неожиданности у матсутаке чуть не подогнулись колени.

— Да, ты отлично показала себя в этом бою, думаю, справишься, — улыбнулся сотник. От этой улыбки Кику смутилась, не в силах ни вздохнуть, ни отвести взгляд от глаз Такеши.

— Но я не уверена… — начала она, но Рюдзо прервал ее жестом руки.

— Это приказ. Выполняй.

— Слушаюсь, — склонилась матсутаке, затем обратилась к воинам. — Третья десятка! Стройся! — приказ прозвучал несколько выше, чем она ожидала, но подчиненные послушно построились в два ряда. Когда две разбитые сотни оказались во внутреннем дворе крепости, Кику начала перекличку.

— Нобутаке! — позвала она, следуя примеру других десятников.

— Я! — держась за раненное плечо, улыбнулся сородич.

— Бенаши! — молчание было ей ответом, на миг опустив глаза, Кикутаке глубоко вдохнула.

— Шизутаке!

— Здесь, — тихонько ответила девчушка, стоящая рядом с Нобу. На щеке ее опух синяк, а на лбу пара ссадин, но в целом она была в порядке. Закончив перекличку, десятница обратилась к Такеши:

— Господин, из тринадцати воинов осталось семь, трое из них ранены и не смогут сражаться в ближайшее время.

— Ясно, — выслушав доклад десятников, произнес Рюдзо. — Если орки снова предпримут атаку, мы поднимемся вновь, а сейчас окажите помощь раненым и ложитесь спать.

— Да, господин! — ответила Кику и, не глядя на остальных десятников, направилась к подчиненным. Она почувствовала на спине взгляды ненависти и презрения, но оборачиваться не стала. — «Чего еще можно было ожидать? Меня, матсутаке, поставили управлять воинами… О чем только думает господин?» — негодовала она, вставая перед третьей десяткой — вернее тем, что от нее осталось. — Шизу, поможешь мне с ранеными.

— Чем я могу помочь? — пролепетала подчиненная, сделав полшага вперед.

— Поможешь отвести их в лазарет. Принеси ведро с водой и тряпок. Прежде всего раны нужно промыть. Я позабочусь о том, чтобы нам выдали лекарства и бинты. Остальные, мойтесь и на боковую. На нас могут напасть в любой момент, постарайтесь отдохнуть как следует.

— Слушаемся, госпожа, — почтительно склонившись, матсутаке разошлись. Найти лазарет труда не составило: ночью это было единственное по-настоящему оживленное здание. Стоны раненых и искалеченных воинов были слышны даже с улицы. А через приоткрытую дверь тянуло странным резким запахом. Внутри здание представляло собой одно большое помещение, заполненное отдыхающими воинами. В дальнем конце стоял пожилой человек, занимающийся одним из воинов. Оставив подчиненных возле судорожно вздыхающего в бреду матсутаке, руку которого раздробило камнем, Кику направилась к старику.

— Господин, позвольте взять лекарств и бинтов для раненых, — произнесла она, пока лекарь осматривал болт, торчащий из плеча самурая. Похоже, это был один из подчиненных Ямамото. Сосредоточенно уставившись на стену, он лишь изредка подергивал бровью, когда лекарь по неосторожности задевал рану.

— Сейчас будет больно, — равнодушно произнес он, резко продавливая болт вперед, пока его наконечник не вышел с другой стороны.

— Проклятье, ты просто мясник, — сжал зубы подчиненный Тайги.

— Если уж словил стрелу, не жалуйся, — взяв металлические кусачки, лекарь отрезал наконечник и, аккуратно вынув древко, повернулся к подмастерью, до сих пор внимательно наблюдавшему за происходящим. — Рану промыть, зашить и перебинтовать. Именно в таком порядке, перепутаешь снова — отправишься на передовую без щита.

— Слушаюсь, мастер, — покорно пролепетал юноша, торопливо направившись в соседнюю комнату.

— А ты, скажи своему десятнику, что тут и людей раненых хватает. Скорее всего, твои соратники уже покойники, как тот с раздробленной рукой, — кивнул он в сторону затихшего матсутаке, глаза которого застыли в ужасе. Рядом сидящий Нобутаке, не говоря ни слова, аккуратно закрыл его веки.

— Я их десятник, — твердо произнесла Кикутаке. — Уважаемый лекарь, позвольте хотя бы взять лекарства, чтобы помочь моим соратникам.

— Ох, — прикрыл глаза рукой старик. — В десятники теперь набирают кого попало. Ладно, не мое дело. Ступай за моим учеником, возьми зеленой припарки с полки, иглу и нитки. Рук не хватает, так что уж сама справишься. Можешь посмотреть, как работает мой бестолковый подмастерье, глядишь, чему научишься.

— Благодарю, — склонилась Кику и широким шагом направилась в кладовую, откуда доносилось шуршание перебираемых юношей трав и припарок.

— Нашел! — резко выпрямился он, едва не саданув Кику затылком по носу. Уклонившись в последний момент, она громко кашлянула. — Ой, прости, я тебя не заметил. Ты кто? Мы сейчас не занимаемся…

— Уже услышала, — оборвала его матсутаке. — Не утруждай себя, просто продолжай делать то, что делал, а я посмотрю.

— Ну, ладно, только не слишком пристально. Не люблю, когда над душой стоят, — держа в охапке принадлежности, он прошел к держащемуся за плечо воину.

— Шизу, сюда, — позвала Кику, не отрывая глаз от подмастерья. Хорошенько промочив тряпку, юноша аккуратно промыл кровоточащую рану. — Запомни хорошенько, что он делает, — юноша тем временем взял иглу с ниткой и стал аккуратно зашивать рану под нервные замечания самурая. Затем поверх швов он намазал густое зеленое вещество из глиняного горшочка, похожего на тот, что вручил ей Мамору, и под конец перевязал тканевым бинтом.

— Вот и все, отдохните как следует и пейте больше воды, — бросил он вставая. Быстро уступив ему дорогу, Кику развернулась на пятках и направилась к подчиненным.

— Все запомнила? От этого зависят жизни наших соратников, — подойдя к Нобутаке, она склонилась над его раной. — Терпи воин, — твердо приказала она, проводя мокрой тряпкой по кровоточащему порезу подчиненного. — Орочье копье оставило серьезный рубец, но я сделаю все что смогу. Шизу, займись остальными, они не могут ждать.

— Слушаюсь, — склонилась та и немедленно принялась полоскать другую тряпку.

— Нобу, стисни зубы, — беря кривую иглу, произнесла Кикутаке и начала зашивать рубец, туго стягивая его крест-накрест. Руки у нее дрожали, а Нобутаке вспотел от напряжения и боли.

— Долго еще? — процедил воин.

— Почти все, — завязав узелок, чтобы шов не разошелся, и откусив нитку, ответила она. — Так, теперь еще раз промоем от крови и нанесем лекарство.

— Жжется то как, — у мази был резкий запах, теперь Кику понимала, что именно ей пропах весь лазарет.

— Похоже, других лекарств мы здесь не найдем, —усмехнулась она, перебинтовывая руку матсутаке. — Вот так, теперь с тобой все будет в порядке. Шизу, у тебя как дела?

— Я закончила, госпожа, — тихонько произнесла подчиненная.

— С двумя, да так быстро? А у тебя талант, — изумилась Кику. — Теперь ступай и хорошенько отоспись.

— А как же вы, госпожа?

— Я присмотрю за ними.

— Эй, Кику, не бери на себя слишком много, — усмехнулся Нобутаке. — Мы не маленькие дети, с нами не нужно возиться, лучше тоже иди спать.

— У тебя жар, дурак. Ложись и отдыхай, это приказ. Всех касается! — она смерила серьезным взглядом всех раненых, заставив их тут же откинуться на спину, затем промочила тряпку прохладной воде, слегка выжала и аккуратно положила компресс на лоб Нобутаке. Ночь шла медленно. Закончив с ранеными, лекарь отправился спать, в то время как его помощник ходил от одного самурая к другому, меняя компрессы и следя за тем, чтобы их раны не открылись и не загноились. Кику, следуя его примеру, меняла тряпки на лбах соратников, стараясь сбить жар. — Ты был так неосторожен сегодня… — прошептала она, склонившись над Нобутаке. — Я не позволю тебе умереть. Не сегодня, Нобу, — его лихорадило, он потел и никак не мог заснуть.

— Вот уж не тебе говорить об осторожности, — едва слышно засмеялся подчиненный. — Проклятье… Больно…

— Ничего, терпи, скоро тебе станет лучше, — на заре его, наконец, отпустило, и воин смог уснуть. Облегченно вздохнув, Кикутаке облокотилась на стену и тоже прикрыла глаза.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒