v Глава 6

v Глава 6

Утренние лучи солнца пробились сквозь щели между досками амбара, прервав сон девушки, развалившейся на стоге сена.

— Алира! Пора вставать! Ягоды сами себя собрать не смогут, — послышался снизу голос Ханы, кормившей скот на первом этаже.

— Иду, иду, — потягиваясь, протянула она. — Эска и Илай уже ушли?

— Да, в отличие от некоторых, они всегда встают с петухами. Странно, что за этот год ты так и не привыкла к этому. — Хана налила воды в большую питьевую бадью и, поставив вверх дном опустевшее ведро, направилась к выходу.

— Здесь просто очень приятно спать, — улыбнулась Алира, взяв две большие плетеные корзины и выходя вслед за подругой. — А с кем это говорит старик Макото? — указала она на старейшину и молодого незнакомца в богато украшенной одежде. Стоя посреди сада, они что-то оживленно обсуждали.

— Время от времени к отцу приезжают разные люди из столицы, он не говорит мне, кто они и что им нужно, сколько бы я ни спрашивала, — наигранно надулась Хана. Между тем старейшина заметил, что за ними наблюдают, и жестом пригласил незнакомца в дом. – Когда-нибудь я подкрадусь к его комнате и подслушаю, о чем они говорят, — сощурилась она.

— Да будет тебе, может, это старые приятели. Пойдем лучше к Эске, я с ума схожу от ее медовых булочек!

За воротами уже вовсю кипела жизнь: группа молодых девушек шла за водой, пара ребятишек с длинными хворостинками сопровождали стаю неустанно крякающих уточек, откуда-то издали доносился стук кузнечного молота, а легкий ветерок разносил по улице запах свежей выпечки. Пройдя два двора и повернув за угол, девушки оказались перед источником запаха. Небольшая пекарня, в которую матсутаке взяли подмастерьем, выглядела как обычный домик с тремя большими печными трубами и стойкой с пышками и пряниками.

— Хана, доброе утро, как твой животик? — Эска как раз достала из средней печи поднос с горячими медовыми булочками.

— Так же, как и вчера, дети не рождаются в одночасье, — погладив слегка вздувшийся живот, ответила крестьянка.

— Алира, ты опять проспала? Подходи скорее и не забудь заглянуть на обратном пути. Из принесенных вами ягод я приготовлю чудесный пирог, — завернув угощение в ткань, произнесла она. — И еще, можешь занести это в кузницу? — достала она из-под стойки еще один горячий сверток.

— Ммм… очередной гостинец для Илая? — лукаво усмехнулась Хана. — Тебе бы стоило сказать ему все напрямую…

— Прекрати! — зарумянилась матсутаке. — Это не так просто… И мало ли что он может подумать…

— Само очарование, — улыбнулась Алира, укладывая свертки в корзину. — Хотя, Илай и сам уже мог бы догадаться, — добавила она, когда, попрощавшись, они пошли дальше по деревне. Стук молота доносился все громче, но замолк, едва они переступили порог приземистого каменного сооружения. Несмотря на прохладное утро, внутри было очень жарко. Возле огромной каменной печи стоял крепкий матсутаке, сжимающий клещами отлитый наконечник для плуга.

— Доброе утро, соня! — окликнул он Алиру, с шипением опустив наконечник в бадью с холодной водой. За прошедший год Илай вырос в плечах и в стати теперь не уступал ни одному деревенскому юноше. — С чем пожаловали? Только не говори, что опять замок сломался, я его совсем недавно чинил.

— Нет с замком все в порядке, мы с гостинцем, и угадай от кого?

— Эска? Добрейшая душа, — улыбнулся он, принимая сверток.

— Братец, и ты тут! — воскликнула Хана, обнимая Кена, до сих пор неловко мявшегося у стены. — Сегодня выйдешь на поле?

— Да… я как раз пришел за новым плугом, старый уже рассыпается от ржавчины…

— Кен, чего ты так покраснел? До того как вы вошли, болтал о взошедших саженцах без умолку, — рассмеялся матсутаке.

— Илай, не нужно, мне… Мне уже пора идти… — схватив со стола новый плуг, он как ошпаренный выскочил из кузницы.

— Кен, стой! — крикнул ему вслед матсутаке, но от парня уже и след простыл. — Горячо же…

— Кенчи так возмужал, — отвела взгляд Хана.

— Думаешь? А, по-моему, совсем не изменился.

— Ох, ты просто не пробиваема. А еще что-то про Илая говоришь.

— О чем ты?

— Не бери в голову.

— Идем, ягоды сами себя не соберут! — смеясь, передразнила подругу Алира.

— И все же ты лукавишь, — догнала ее Хана. Выйдя из деревни, они неспешно брели по протоптанной тропе все дальше в поле.

— Еще как… Я знаю, что нравлюсь твоему брату, — внезапный порыв ветра пронесся над полем, растрепав ее волосы. — Но он человек, а я матсутаке, что скажут деревенские? Потребовалось так много времени, чтобы нас приняли, чтобы перестали бояться… — ветер, всколыхнув траву, поднял в воздух лепестки цветов и дал Алире возможность прикрыть смущение рукой.

— Глупости все это, вот увидишь, все только рады будут, — начала обшаривать траву крестьянка.

— Мы тут вчера собирали, пойдем дальше посмотрим, — предложила Алира.

— Хорошо, а что насчет Илая и Эски?

— Я думаю, ты зря вмешиваешься. Илай, конечно, тугодум, но чувства Эски он хорошо понимает. Скорее всего, он просто стесняется или боится чего-то. Как бы то ни было, со временем они точно будут вместе.

— Поскорее бы… — мечтательно пробормотала крестьянка. — Интересно, как выглядят дети матсутаке.

— Хана! — Алира шутя, стукнула ее по лбу.

— Ну что? Это же естественно, у нас с Тору тоже скоро будет малыш…

— Слушай, тебе не кажется, что от деревни сегодня дыма больше, чем обычно? — насторожилась матсутаке.

— Уж не случился ли пожар… — заволновалась Хана. — Идем скорее, вдруг нужна помощь.

— Не беги слишком быстро, ты не в том положении, — бросила на ходу Алира, стараясь не обгонять подругу. Между тем дыма от деревни исходило все больше.

— Кто-то кричит, что же там случилось? — сбив дыхание, спросила крестьянка. — Алира?

— Остановись, — внезапно встав на месте, матсутаке схватила подругу за руку. — Я узнаю эти крики, — голос ее стал не в пример холодным и жестким, дыхание ровным, а глаза сосредоточенными. — Гоблины здесь, спрячься в овраге так, чтобы тебя не нашли. Я соберу всех, кто может держать оружие, и дам отпор этим выродкам.

— Я не брошу тебя!

— Не о себе думай, — Алира многозначительно кивнула на живот Ханы. — Спрячься, зеленокожие — самые жестокие существа, которых я видела, ты даже представить не можешь, что тебя ждет, если попадешь к ним в лапы, — бросив корзинку, матсутаке побежала в сторону охваченного огнем селения. — «Все точно как в тот раз: бегущие в страхе жители, крики, страх и смерть…» — навстречу Алире, крича и плача, выбежали две селянки, преследуемые зеленокожим с большим кривым тесаком. — Умри животное! — схватив деревянную рогатину, облокоченную на стог сена, она без колебаний всадила ее в бегущего гоблина и, протащив его до забора, пригвоздила к стене.

— Ах ты… Чертова… — прохрипел он, захлебываясь кровью и размахивая своим тесаком, правда, толку от этого не было, так как рогатина была длиннее и гоблин просто не доставал до Алиры.

— Бегите! — обернулась она на селянок, испуганно смотревших ей вслед. Внемля ее словам, они тут же бросились в поле.

Слева просвистел длинный ржавый клинок, Алира едва успела заметить противника и увернуться от удара. Бросив рогатину, она вырвала из еще теплых лап мертвеца тесак и, схватив нападавшего за руку, рубанула сверху вниз. Тяжелый клинок с хрустом вошел в плечо зеленокожего, пробив кожаный нагрудник, плоть и сломав несколько костей. Под хриплый судорожный вздох скорчившегося от боли гоблина, она вытащила тесак и, оглянувшись по сторонам, отпихнула тело ногой.

«Нужно скорее найти Илая и Эску», — подумала она, устремившись к кузнице. Тут и там она замечала следы сражений: бордовые брызги на заборах, тела селян и гоблинов. Впереди из каменного сооружения послышался жуткий лязг, грохот и крики.

— Илай! — ворвавшись внутрь, Алира увидела, как плечистый матсутаке разносит молотом голову жилистому зеленокожему, а ближе к двери в него из лука целится другой гоблин поменьше. Услышав крик, лучник обернулся, как раз в тот момент, когда матсутаке опустила тесак, раскроив ему череп пополам. Не издав ни звука, гоблин отшатнулся и, дернувшись, рухнул на пол.

— Алира, ты в порядке? Где Хана? — взволнованно спросил кузнец. Теперь девушка заметила стрелу, торчащую из его плеча.

— Я велела ей спрятаться, Илай, ты ранен, я помогу, — она попыталась вытащить стрелу, но кузнец так скривился от боли, что Алира оставила попытки.

— Я в порядке, с этим потом, мы должны скорее найти остальных.

— У тебя в кузнице найдется какое-нибудь оружие?

— Какое там, подковы да плуги одни, если только считать оружием лопату…

— Тогда возьмем оружие гоблинов, мы во что бы то ни стало отобьем эту деревню, — протянула она топор убитого Илаем гоблина.

— Поспешим, — выбежав на улицу, они наткнулись на еще одного зеленокожего, тащившего за спиной мешок, забитый награбленным добром. Заметив вооруженных матсутаке, он бросил мешок и побежал, выкрикивая что-то нечленораздельное.

— Сейчас их целая толпа набежит, скорее, уходим! — рванув в сторону пекарни, Алира краем глаза заметила, как отовсюду начали появляться желтоглазые разбойники, вооруженные луками, ножами и топорами.

— Почти пришли! — крикнул Илай, завидев пекарню. Под свист летящих вдогонку стрел, они вбежали внутрь и захлопнули за собой дверь.

— Помоги, — взявшись за шкаф с ингредиентами для выпечки, крикнула Алира. Вдвоем они быстро перегородили им дверь, в которую уже ломились зеленокожие.

— И что дальше? Это их надолго не задержит, — держась за окровавленное плечо, оперся спиной на стену Илай. — Дверь была открыта, так что, похоже, Эска уже убежала.

— Илай…

— Нам нужно скорее найти ее и старейшину, наверняка он собрал всех жителей.

— Илай…

— Что?

— Я нашла Эску… — опустив голову, Алира указала на дальний угол комнаты. Там, посреди тряпок, лежало тело матсутаке, глаза ее застыли в ужасе, платье было разорвано, а на щеках засыхали слезы.

— Эска… Ты… Ты чего, Эска… — не помня себя, матсутаке побрел к телу. — Эска, просыпайся… — упав на колени, он поднял любимую и тихо заплакал.

— Илай, хватит, — как можно мягче и спокойнее произнесла Алира

— Но Эска, она еще не проснулась… Мы не можем…

— Ей мы уже не поможем, идем, снаружи враги, но в деревне еще есть люди, нуждающиеся в помощи. Ты должен взять себя в руки, — она положила руку на плечо сородича и немного сжала.

— Больно…

— Знаю, — белая кровь из раны на плече Илая потекла сильнее.

— Нам пора, — прикрыв глаза Эски, матсутаке встал во весь рост. — Дым сгущается, похоже, они подожгли пекарню. Мы сможем выбраться через крышу, встань сюда, — подсадив Алиру, он помог ей взобраться на балку под самой крышей. — Скорее, на крышу, я сразу за тобой. Ну же!

— Хорошо, — глаза щипало от дыма, почти ничего не видя, Алира выломала доску крыши ногой и вылезла наружу. В пекарне послышался треск и грохот.

— Умрите, ничтожные, отвратительные создания! — взревел матсутаке, вырвавшись из двери пекарни, на лету разрубая топором череп одного из зеленокожих.

— Илай! — стоя на крыше горящего здания, разглядеть, что происходит внизу, Алира не могла. Зато отчетливо слышала звуки борьбы, лязг стали о сталь, треск щитов и костей. — Илай! — снова выкрикнула матсутаке, но тут крышу пекарни охватило пламя, а несущие балки затрещали, грозясь обвалиться. — Проклятье! — Алира спрыгнула вниз и побежала по безлюдной улице. — «Снова, я снова ничего не смогла сделать…» — слезы ручьем стекали по ее лицу, она спотыкалась и падала, но продолжала бежать. Поворот, еще один, и вот она уже у самых ворот старика. Вбежав во двор, она резко остановилась. Амбар и сад были охвачены огнем, а посреди двора сражались Макото и Кен. Стоя спина к спине, они были со всех сторон окружены гоблинами. Вокруг лежали тела зеленокожих, в своих тощих жилистых руках Макото крепко сжимал старую, потрепанную катану, а его сын был вооружен лишь крестьянской косой.

— Гляди-ка, Кенчи, у нас подмога! — усмехнулся старейшина, молниеносно срубив голову зеленокожему, посмевшему на него накинуться.

«Да кто он такой… С виду обычный старик, но с этим мечом он устрашает, словно дух войны!» — застыла на мгновенье матсутаке, но тут же собравшись, резко ушла влево от косого удара дубиной.

— Не смей отвлекаться в бою! — пробежав несколько шагов в сторону ворот, он разрубил еще двух гоблинов пополам.

— Да! — отпрыгнув от очередного взмаха дубины, Алира полоснула гоблина по запястью. Послышался хруст: затупленный тесак скорее ломал, чем резал, но выбирать было не из чего. Шагнув навстречу зеленокожему, она схватила его за лицо и нанесла два удара по шее. Первый переломил ему хребет, а второй вошел в плоть, окропив землю темно-красной жидкостью.

— Отец, их слишком много, мы должны бежать! — парировав выпад ближайшего гоблина, он атаковал в ответ, но тот, смеясь, увернулся от взмаха косы.

— Некуда нам бежать, — скрестил мечи с напавшим гоблином Макото. — Пока мы сражаемся здесь, Торучи уводит остальных подальше от деревни. Уйдем сейчас, и гоблины последуют за нами, — пинком оттолкнул нападавшего старик.

— Тогда убьем их всех! — размахнувшись, Алира полоснула ближайшего зеленокожего тесаком, но тот легко отбил ее удар грубым щитом из досок.

— Сколько пыла в молодых, — усмехнулся старейшина и, отскочив от очередного выпада, развернулся вокруг своей оси и с чудовищной силой опустил катану сверху вниз. Коснувшись гоблина лишь кончиком, Макото вспорол его от лица до брюха. Одним движением стряхнув кровь с меча, он неспешно убрал его в ножны. Увидев, как тело гоблина рухнуло на землю, обнажая вывалившееся внутренности, остальные зеленокожие бросились бежать.

— Берегись! — выкрикнул Кен, рванув к отцу. Появившиеся в воротах лучники, выпустили в Макото три стрелы, но юноша принял их все на себя.

— Кен! — матсутаке схватила деревянный щит и быстро подбежала к упавшему крестьянину. — Посмотрите, что с ним! — закрыв их щитом, попросила она.

— Кенчи, мальчик мой, — старик поймал упавшего крестьянина, но тот лишь хрипел что-то невразумительное. — Сын… Ты такой дурак… Я горжусь тобой, — поцеловав умирающего в лоб, он одним движением прервал жизнь Кена. — Покойся с миром, — опустив голову сына на землю, он коснулся ладонью спины девушки, отчего та вздрогнула. — Алира, продвигайся вперед, — пригнувшись, старик пошел вслед за матсутаке.

«Щит такой маленький, если попадут в ноги, мы умрем…» — в этот момент в доски вонзилась стрела, затем еще одна. Кончик второй угрожающе вышел с другой стороны, но матсутаке продолжала продвигаться вперед, стараясь полностью укрыться от противника. — Проклятье! — вскрикнула она, когда очередная стрела пронзила щит вместе с ее рукой.

— Терпи, осталось совсем немного! — поддержал ее старейшина. — Когда дам сигнал, резко беги в сторону.

— Хорошо… — едва сдерживая желание опустить окровавленную руку, стиснув зубы, забыв о страхе и сомнениях, Алира продолжала идти вперед. — «Шаг, еще шаг…»

— Давай! — крикнул Макото, когда еще две стрелы пронзили щит матсутаке. До гоблинов оставалось шагов шесть, но повинуясь словам старика, она резко метнулась в сторону.

Краем глаза девушка увидела, как слева пронеслась тень. Это длилось не дольше мгновенья, даже гоблины не успели понять, что произошло. Сверкнула катана, а они так и остались стоять с луками на изготовку.

Старейшина остановился за их спинами, с мечом наголо. На его лезвии не было ни капли крови. Мгновение, еще одно, казалось, будто само время остановилось. Он не торопясь вернул свой меч в ножны, и в тот момент, когда цуба меча щелкнула об обрамление ножен, из гоблинов забились струйки крови. Шесть тел одновременно рухнули на землю.

— Это просто невероятно… — прошептала Алира. Надломив стрелу, она вскрикнула от боли и опустила щит на землю. — Как вам это удалось?

— Ох, стар я стал для такого… — закашлялся Макото. — Нужно замотать твою рану, — старейшина порвал свое кимоно, оголив жилистый отлично сложенный торс, и крепко перевязал ее руку. — Идем, нам нужно найти остальных.

— Но Кен…

— Не нужно о нем, — оборвал ее старик. — Он встретил свой конец как мужчина, как настоящий воин, — Макото направился в сторону ворот. — А где остальные матсутаке? Вы разделились?

— Мертвы… — опустила голову Алира. — Я ничего не смогла сделать…

— Сейчас не время винить себя. Идем, дождь начинается, — выйдя из-за ворот, они пошли по пустой улице. Здания вокруг продолжали гореть, но начавшийся ливень не позволил пожару распространиться. Гоблинов они больше не видели, большая часть погибла, а те, кто остались в живых, бежали без оглядки. Выйдя за пределы деревни, Макото спустился вниз по склону холма к реке, затем, пройдя по узкой тропе в камышах, они вышли на след бежавших жителей.

— Позор на мои седины, — раздвинув заросли высокой травы, старейшина медленно вышел на открытую поляну. Последовав за ним, Алира остановилась.

— Это не твоя вина, старик, — глядя на изувеченные тела крестьян, она искренне хотела заплакать, но слез и печали больше не было. Они уступили место чувству куда сильнее.

— Я сказал им бежать, бежать по безопасной, как я считал, тропе. Похоже, гоблины выследили их, — Макото склонился над одним из тел. Опознать его Алира не могла, но по реакции старейшины сразу поняла, кто это. — Прости Хана, я не смог защитить ни тебя, ни Кенчи… Что же я за отец такой, — он сел на землю рядом с телом и, подставив лицо летнему ливню, закрыл глаза.

— Мы отомстим, — медленно подойдя к Макото, она протянула руку старейшине. — Я не знаю как, но мы отомстим им за все.

— Да, но сначала, — не без помощи матсутаке, старик поднялся. — Алира, ты не против, похоронить твоих сородичей по нашим обычаям?

— Да, обычаев матсутаке я не знаю, так что пусть они будут похоронены вместе со всеми.

— Пойдем, нам предстоит много работы, — Макото решительно направился в сторону деревни. Подойдя к разоренному пепелищу, Алира услышала ржание лошадей, а выйдя на центральную улицу, увидела источник шума. Пятнадцать всадников, вооруженных и облаченных в доспехи, собрались в центре деревни.

— Господин Макото! — спешившись, к старейшине подошел юноша, разговаривавший с ним с утра в саду. Его богатые одежды испачкались, и теперь он выглядел куда менее величественно. — Я мчал коней во весь опор, но не смог подоспеть вовремя. Мне нет прощенья, позвольте мне искупить свой грех кровью, — он выхватил парадный кинжал из-за пояса и встал на колени. — Но перед смертью, я попрошу вас снова, вернитесь в армию. Вы видите, что происходит, война с орками на юге не оставляет ресурсов для поддержания порядка внутри Империи, банды разбойников орудуют в деревнях и на крупных торговых трактах.

— Довольно, Рю, убери свой нож. Все, чего я хотел, это мирная жизнь для своих детей, а теперь мне предстоит собственными руками похоронить их… Я не мог и представить участи хуже… — он протяжно вздохнул, откинув голову назад.

— Никто не мог. Эта провинция считалась одним из самых безопасных мест в Империи, а на деле… Господин, позвольте моим воинам помочь отдать почести павшим сегодня.

— Не смей, — отрезал Макото. — Ступай. Их кровь на моих руках я здесь справлюсь сам, — встретившись с суровым взглядом старика, Рю не мог противиться. Глубок вздохнув, он медленно вернул кинжал в ножны.

— Как прикажете, — не смея поднять взгляд, юноша поклонился на прощанье, сел на коня и галопом помчался в столицу.

— Что нам теперь делать?

— Для начала я отдам долг усопшим, — направился он в один из уцелевших домов. — Желаешь присоединиться?

— Сочту за честь.

Сначала они вынесли все тела на просторную поляну. Многих приходилось искать, вытаскивать из-под завалов сгоревших домов. Собрать тела вместе было непросто, рана на руке ныла не переставая, а смотреть на тех, с кем еще вчера непринужденно болтала, для Алиры было невыносимо. Каждого они со стариком запеленали в ткань, найденную в домах крестьян, и принялись копать. Земля, пропитанная дождевой водой была тяжелой и вязкой, словно глина. Похоронив их, Алира и Макото уложили по камню на каждую могилу, высекая на надгробиях имена погибших. Илая и Эску похоронили рядом с Ханой, Тору и Кеном. Затем они собрали в кучу мертвых гоблинов. Для них выкопали одну большую яму и скинули в нее тела, не поставив надгробия.

Не зная покоя и сна, они работали до захода солнца следующего дня. Когда все было кончено, Алира и Макото заночевали в одном из уцелевших домов. Зайдя в отдельную комнату, последняя матсутаке свернулась на кровати калачиком и тихо заплакала.

«Одна… Совсем одна… Сколько себя помню, я всегда засыпала рядом с сородичами. Даже в яме, и когда нас приютили люди… — горечь потери комом встала поперек горла Алиры. — Снова… Я снова ничего не смогла сделать…»

***

«Опять эти сны… Так реально… А сон ли это? Или моя жизнь это сон Алиры?» — проснувшись, Кикутаке все еще чувствовала боль в левой руке. Сегодня вместо обычной тренировки, всех матсутаке построили перед главным шатром.

— Соратники мои! Сегодня мы будем участвовать в тренировочном взятии крепости. Приедет отряд самураев Империи и попытается захватить этот холм. Нам предстоит до обеда возвести на нем крепость, используя доставленные вами мешки с песком и древесину, и отстоять ее перед их натиском. Десятники, приступайте!

— Да, господин. Матсутаке, за мной! — приказал десятник, направляясь к телеге. — Для того чтобы укрепить лагерь как следует, нам не хватит ни времени, ни ресурсов, но это тренировочное сражение, то есть у противника не будет лучников, а значит нам не понадобятся высокие сплошные стены и навесы, — добежав до повозки с древесиной, матсутаке принялись разгружать бревна. — Живее! Затачивайте их и вкапывайте в землю острием наружу. Сверху накидайте мешков с песком, чтобы ни одна мышь не проскочила. За работу, поганки! Нобутаке, затачивай острее, пусть боятся наших стен. Рейтаке, не клади мешки в кучу, укладывай их рядами, — командовал Гэнкито, расхаживая между подчиненными.

— Склон и так довольно крутой, им будет сложно подняться, — затачивая очередное бревно, произнесла Кикутаке.

— А вдруг они будут на лошадях? — обеспокоенно предположил Аратаке.

— Чтобы загубить лошадей в тренировочном бою? Это уж вряд ли, — Кикутаке копала ямы для кольев, напоровшись на которые, любая лошадь умерла бы в мучениях. Шаг за шагом, они выстраивали стену из мешков, высотой с гоблина.

— Благодаря наклону, для нападающих стена будет выше, чем для обороняющихся, мы даже выходы из лагеря застроили. С гоблинами мы расправились, думаете, получится победить сотню самураев? — укладывая очередной мешок, спросила Рейтаке.

— Не сравнивай гоблинов с людьми, — усмехнулась Иошитаке. — Вчера мы сражались с толпой напуганных зверей. Сегодня против нас выйдут обученные воины, годами оттачивающие мастерство ведения боя. Учитывая, что нас готовили от силы четыре дня, сразу становится понятно, что к чему. Мы всего лишь чучела для битья.

— Не слушай ее, — увидев, как поник соратник, сказала Кику. — Мы обороняемся, а значит, наша позиция сильнее. Пока они добегут до укреплений, их силы будут на исходе, и эти стены станут непреодолимой преградой. Сегодня победа будет за нами! — воодушевила соратников она. — «В моем сне люди сражались с гоблинами на равных — все, кроме того старика. Если воины империи, такие как он… В любом случае, мы не должны падать духом, иначе проиграем до начала сражения»

— Вот как теперь запела, а кто-то говорил, что людей одолеть нельзя. Что изменилось? — скрестил руки на груди Нобутаке.

— Ничего, я уважаю людей и признаю их силу, но как гордый воин Империи, я не позволю им захватить этот лагерь!

— Хватит болтать! За работу лентяи! — рявкнул десятник, проходя мимо разговорившихся матсутаке. — Скоро обед, так что пошевеливайтесь! — закончив укреплять лагерь, матсутаке принялись за еду. С высоты холма открывался отличный вид на близлежащие земли, реку, сгоревший лес, место старого лагеря, дорогу, по которой они приехали сюда.

— Что это за облако пыли… — сощурилась Кику, вглядываясь вдаль, однако неожиданно пронесшийся по лагерю звук боевого горна, заставил ее обернуться.

— Это всадники, имперские войска уже здесь, — констатировала Иошитаке, опорожнив свою миску.

— Матсутаке! Живо за доспехами и оружием! — приказал Гэнкито, оставив собственный обед.

Взглянув на облако пыли в последний раз, Кику заметила, как всадники проскакали мимо лагеря, устремившись прямо к холму.

«Они совсем скоро будут здесь… Что ж, посмотрим, на что мы способны», — ухмыльнулась она, вставая в строй. Надев броню и получив тренировочное оружие, матсутаке выстроились за стенами в три ряда.

— Остановились, — шепнул Нобутаке. Самураи тем временем спешились с лошадей, между ними и матсутаке оставалось не больше двухсот шагов. Отсюда Кику могла разглядеть их прочные, тяжелые доспехи, сделанные на заказ, а их шлема скрывали лица за устрашающими масками.

— Они покрыты броней с ног до головы, только посмотри на эти набедренники и наручи! — вслух восхитилась она.

— Хорошо, что хоть оружие у них не боевое, — и вправду, каждый снял с седла своей лошади деревянный боккен. Выстроившись перед лагерем матсутаке, они остановились.

— Чего они ждут? — спросил Нобутаке, оглядываясь. Стоя в первом ряду, прямо перед Рей и Кикутаке, ему было гораздо лучше видно, что происходит в рядах противника.

— Предводителя, — кивнула Кику, на воина, вышедшего вперед. Его доспехи сильно выделялись среди прочих: массивные наплечники блестели на солнце, а шлем украшал золотой полумесяц. Стоило ему выйти за пределы строя, как воины незамедлительно последовали за ним. — «Этот человек ведет своих людей, идя в первом ряду, его решительность и силу я могу почувствовать даже отсюда, — подумала Кику, невольно обернувшись на десятников, каждый из которых стоял позади своей части отряда. Затем она перевела взгляд на Такеши Рюдзо, возвышавшегося над всеми на небольшой деревянной вышке, собранной на скорую руку. — Вот бы и мой предводитель повел меня за собой… — неожиданно их взгляды встретились и, сама не понимая, почему, Кикутаке спешно отвернулась. — Как же бьется сердце…» — когда между отрядами осталось около пятидесяти шагов, предводитель самураев поднял руку, заставив отряд остановиться. На мгновенье повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом потревоженной ветром травы.

— Вперед! — приказал вражеский сотник, с мечом наперевес ринувшись на укрепления.

— Сомкнуть ряды! Яри к бою! — крикнул Мамору, и матсутаке решительно наставили копья на противников. Взгляд Кикутаке вдруг остановился на одном из самураев впереди. Неожиданно затормозив, он развернулся и подбросил соратника в воздух.

— Он с ума сошел?! — вскрикнул матсутаке, когда высоко подлетевший самурай налетел на три яри сразу. Поднятый на копьях Нобу, Рей и Кикутаке, он даже не вскрикнул. Неистово развернувшись, пронзенный воин одним ударом боккена обломил яри матсутаке. От неожиданности копейщики отпрянули назад перед приземлившимся самураем.

— Не нарушать строй! — взревел десятник, но в этом месте оборона была безнадежно прорвана. Следом за первым самураем, стену перемахнул второй, а за ним и третий.

— Соберитесь! Он окружен, нападем одновременно, и он не устоит, — отбросив обломок яри, выхватила Кикутаке меч.

— Я помогу! — бросился Аратаке на воина, Кику и Рей тут же последовали его примеру. Приняв удар сверху, самурай позволил боккену Аратаке проскользнуть вдоль клинка, затем развернулся и мощным колющим ударом назад, пронзил его вместе с доспехом. Согнувшись пополам, матсутаке рухнул на землю. Затем, взмахнув снизу вверх, он отразил встречную атаку Кику и, не теряя ни мгновения, сразил Рейтаке ударом по голове.

— Рей, Арата! — воскликнула Кикутаке, не веря своим глазам.

— Берегись! — Нобутаке отпихнул Кику в сторону, убегая от очередного выпада самурая.

— За что… Это же просто тренировка! — выпалила Кику, поднимая боккен. — «Откуда такая сила, и никакой жалости… Он, не раздумывая пронзил Аратаке деревянным мечом… Что же мне делать?» — лихорадочно соображала она.

— И это все, на что вы способны!? — крикнул Рюдзо. Присоединившись к сражению, он схлестнулся с двумя самураями сразу. Один за другим они атаковали сотника, но тот, пользуясь длиной своего боккена, держал обоих на расстоянии.

— Сомкнуть строй, не подпускайте их! — кричал рядом Мамору. Между тем за стену прорвалось достаточно самураев, чтобы внести сумятицу в рядах матсутаке. Воин перед Кикутаке, будто не замечая сражения вокруг, в готовности поднял окровавленный боккен.

— Ну что ж… — Кикутаке быстро рванула вперед, занося меч для удара, но тот одним движением перехватил ее руку. Крепко сжав ее запястье, он, словно куклу, поднял матсутаке над землей.

— Выродок! — рассвирепевший Нобутаке изо всех сил вонзил в ногу самурая обломок яри. Однако оставшись торчать в ноге, он не причинил воину никакого вреда. — Да что же ты такое…

«Как больно…» — стиснув зубы, Кику отпустила свой меч и, поймав его другой рукой, со всей силы ударила самурая по лицу. — Что за… — упавшая маска оголила лицо самурая. Ссохшаяся, жилистая кожа потрескалась и местами сгнила, а глаза горели зеленым пламенем. Страх охватил сердце матсутаке. Все, что она видела до этого, не шло ни в какое сравнение с монстром, держащим ее одной рукой. Он занес меч, чтобы пронзить ее, и в следующее мгновение она почувствовала болезненный удар в бок. Отлетев в сторону, она рухнула на землю. Кику попыталась приподняться, но ребра ужасно болели, а запястье все еще держала оторванная рука отродья. Увидев, монстра посреди битвы, остальные самураи застыли, непонимающе оглядываясь.

— Умри, чудовище! — крикнул Такеши, скрестив мечи с порождением тьмы. Даже с одной рукой оно не уступало в силе командиру отряда. Расцепившись, они одновременно отпрыгнули в стороны, чтобы через мгновенье схлестнуться вновь. Ярость этой битвы превосходила пыл сражения двух сотен воинов. Не прошло и нескольких мгновений, как вокруг них образовалось кольцо из матсутаке и самураев, которые, опустив оружие, как завороженные наблюдали за танцем Такеши Рюдзо и не знающим боли монстром. Голова кружилась, в глазах Кику потемнело, а силы покинули ее тело окончательно. Взглянув на неистово бьющихся воинов в последний раз, она провалилось в беспамятство.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒