ГЛАВА VII 2 страница

Старый Хрофт издал низкий и грозный боевой рык. Золотой Меч поднялся в позицию, и Отец Дружин упруго шагнул навстречу Мимиру (откуда только силы взялись, невольно удивился Хаген).

Великан зловеще усмехнулся и тоже тронулся им навстречу, неспешно поднимая каменный топор.

– Погоди, о Ётун! – крикнул Хаген. – Быть может, ты все же расскажешь нам, в чем тут дело и почему ты поднимаешь на нас оружие, хотя я всего лишь напоил страждущего глотком воды из этого Источника?

– Когда твоего... ха‑ха... твоего друга звали несколько по‑другому, он пришел ко мне просить воды из этого Источника, я согласился, думая, что это все же прибавит ему мудрости, однако – увы! – я ошибался! – загрохотал в ответ Мимир. – Поэтому всего я вам все равно не скажу – не поймете; а тебе, колдун, полезно будет узнать, что терпение у наших благодетелей, Молодых Богов, наконец лопнуло, и вас с твоим... ха‑ха... Учителем ждет кое‑что весьма неприятное. Вы нарушили тщательно установленное Равновесие великих вселенских сил...

– Эту глупую сказку я слыхал еще в плену! – взревел Старый Хрофт. – Когда после битвы я остался один, мне долго втолковывали подобную чушь; кстати, Мимир, кости твоих сородичей щедро украсили в тот день роковое поле, погиб почти все род Ётунов – так с чего это ты зовешь Молодых Богов «благодетелями»?

– Не твое дело, – огрызнулся Мимир, не замедляя шага. – Мои сородичи были глупы, раз не поняли, что надо признать новую силу, понять, что именно ей Творец дал править Миром, – и поплатились за это; но здесь также виновен и ты – зачем подбивал их на заведомо безнадежный бой?! Так что сейчас тебе придется платить также и за это. – Устрашающего вида каменный топор, сделанный из цельного куска скалы, уже поднялся высоко вверх, готовый к единственному и неотразимому удару.

Незнакомец в голубом плаще продолжал творить волшбу над Источником.

«А что, если он пришел забрать истинный амулет?!» – словно бичом, ударила Хагена страшная мысль.

Прежде чем сознание, осторожность или Старый Хрофт смогли остановить его, Хаген коротким и мощным заклинанием послал вперед смертоносный Диск. Он догадывался, что перед ним – кто‑то из Сильных – Магов, Смертных Колдунов, быть может, даже из низших слуг Молодых Богов; предчувствие оказалось сильнее разума, Хаген не стал выяснять, кто перед ними и отчего мороз продирает по коже, когда взгляд натыкается на странного волшебника. Он метнул Диск, доверив куда больше, чем одну лишь свою жизнь, стремительному полету круга из сверкающего зачарованного металла.

Диск прошел насквозь через голову странного существа и, недовольно взвыв, вернулся в руки тана.

Перед ними стоял кто‑то из числа Предводителей Духов. Хаген много слышал о них от Учителя, но никогда еще не видел собственными глазами. Как и Крылатые Стражи Обетованного, Повелители Духов принадлежали к лучшим воинам Молодых Богов. Начало пути этих странных существ – говорили, что их всего двенадцать, – терялось в тумане самых первых лет этого Мира. Предводители давно и верно служили Молодым Богам; на Боргильдовом Поле они покрыли себя славой, никто не мог устоять перед их мощью, они повергли всех Асов в одиночных поединках; лишь Старый Хрофт, тогда носивший совсем иное имя, смог победить своего противника и оборвать нить странной жизни, существовавшей в призрачном, неподвластным земному оружию теле. Хаген молниеносно понял, почему ему показались знакомыми очертания этого пришельца: он очень походил на астральное изображение Ямерта, что спустилось в Алтарный Чертог Храма. Самый сильный из Предводителей Духов стоял на верхней ступени Трона Ямерта, он был первым Слугой Света – так звучал его напыщенный титул, и он перенял даже внешние черты великого Бога; ему это было легко, он ведь не имел тела...

Старый Хрофт упрямо наклонил израненную голову. За узкой смотровой щелью шлема Хаген не видел его глаз, но ему показалось, что возрожденные взоры Хрофта горят древней, глубокой и неутолимой ненавистью, так что светится даже сталь наличья. Отец Дружин вновь, спустя много веков, встретил своего давнего врага.

– Так, значит, ты занял место Яала! – прорычал Владыка Асгарда. – В свое время я неплохо отделал его!..

Предводитель Духов неспешно повернул к Старому Хрофту бесплотную голову.

– А, ты еще жив, – бесцветным и сухим голосом произнес он, не удивляясь, не издеваясь, а просто отмечая для себя этот факт. – Подожди немного, я закончу и могу заняться тобой. Наша встреча по великой милости моего повелителя, пресветлого Ямерта, и так откладывалась слишком долго – пока его забавляли твои неуклюжие попытки отомстить. Но его терпение иссякло, развлечения окончены, настало время...

Хрофт беззвучно бросился в атаку, нагнув голову, словно бык. Хагена толкнула упругая воздушная волна – такова оказалась мощь первого прыжка. Отец Дружин пронесся мимо остолбеневшего Мимира, на ходу поднимая Золотой Меч и что‑то доставая из‑за пояса свободной рукой. И Ётун, и Ученик Хедина только и могли проводить Древнего Бога полными изумления взглядами.

Предводитель Духов повернулся навстречу нежданной угрозе, его одеяние заколыхалось, сквозь полупрозрачные края стала видна каменная кромка Кипящей Купели. Что случилось дальше, само столкновение двух известных врагов Хаген не увидел, потому что Мимир обратил весь свой гнев на него. Каменный топор падал вниз со скоростью молнии; Ученик Хедина и не заметил, каким образом Страж Источника смог оказаться так близко. Тан уклонился в последнее мгновение, и глыба взрыла землю у самых ног Хагена, вверх брызнул фонтан развороченного дерна.

Несколько секунд требовалось тану, чтобы дать Диску Ямерта новую цель; однако Мимир, похоже, слишком хорошо знал, что за сверкающая штука лежит в руке его противника. Ётун не дал Хагену этих секунд. Ученик Хедина не успел даже пустить в дело Голубой Меч – с такой быстротой оказался выдернут из земли топор Ётуна, вновь поднят вверх и вновь опущен; и опять Хагена спасли лишь доли дюйма.

Тану оставалось только одно – позорное бегство, ему нужно было хотя бы с десяток футов отрыва от Стража Источника – чтобы воспользоваться Диском.

Однако Мимир разгадал уловку Смертного; его топор вновь сотряс землю. Навстречу Хагену устремились десятки мелких слуг Ётуна: ящерицы, спруты, еще какие‑то твари; спасения не было, отчаяние швырнуло тело тана в длинный прыжок, сверху падала громада каменного топора, кромка задела плечо Хагена – заскрежетал, не выдержав, доспех, уже надрубленный в схватке с Ночными Всадницами. Однако за то очень короткое время, пока торжествующий Ётун вновь поднимал свое оружие, Хаген успел сотворить заклинание – смертельная опасность удесятерила силы – и метнуть Диск.

Топор Мимира, нацеленный в голову лежащего тана, уже стремглав несся вниз, однако на лету столкнулся с брошенным оружием Ямерта.

Вновь, как и в Храме Солнца, когда Диск встретился с Белым Лезвием, он спас своего повелителя. Топор отлетел вверх, точно натолкнувшись на невидимую преграду, отлетел с такой силой, что не ожидавший этого Мимир выпустил его из рук. В тот же миг Диск ударил его в лицо.

Однако голова Старого Ётуна, похоже, была сделана из куда более прочного материала, чем даже камень и сталь. Он не ловил Диск колдовством, не пытался остановить его, как Мерлин, то ли не успел, то ли не знал подходящего заклятья. Через его широкий лоб пролегла кровавая полоса, точно от удара бичом, – однако ничего большего с ним не смог сделать даже Диск Ямерта, долго почитавшийся Хагеном неотразимым и всемогущим.

Оружие Света вернулось в руки тана; Мимир же не потрудился даже стереть кровь с лица. В руки и ноги Хагена вцепились десятки подручных Ётуна; отчаянно отбиваясь, тан отмахнулся зажатым в левой руке мечом – лезвие прочертило широкий полукруг темной кровью, оставляя за собой полосу разрубленных надвое тел, – и не избег бы гибели от каменного топора, но грянувший из‑за спины Мимира голос заставил замереть даже Стража Источника Миров.

– Бросай свою дубину и посмотри на меня!

Голос этот, казалось, сейчас заставит мертвых покинуть серые пределы Нифльхеля; при этих звуках дрожала и стонала земля, слуги Ётуна в ужасе шарахнулись; и сам Мимир, осторожно опуская оружие, повернулся с видом крайнего изумления, потрясения – и страха.

Хагену и Хрофту удалось во второй раз напугать неустрашимого Ётуна – первый раз он испугался сам, своим собственным мыслям, видениям ужасных, одному ему сейчас ведомых катастроф; но второй раз его заставил замереть голос Старого Хрофта.

Впрочем, теперь его уже нельзя было бы назвать старым – Хаген слышал голос истинного Хозяина Асгарда и Митгарда, в пору его наивысшего могущества, когда Ётуны трепетали от одного только его имени.

Топор коснулся травы; только теперь Хаген смог увидеть Кипящую Купель – и груду грязно‑синего тряпья на самом ее краю. Это было все, что осталось от грозного Предводителя Духов.

– Ты узнаешь эту штуку, Мимир?! – прогремел

Хрофт. – Ею я расправился с этим ничтожным духом, более похожим на драную простыню под ветром!

– Ты обезумел, старый глупец, – с неожиданным горьким отчаянием в голосе произнес Страж Источника. – Да, я знаю эту вещь и знаю, как она попала к тебе в руки. Это Жезл, исторгающий души тех, кого решили покарать Молодые Боги. Я вижу, что ты выпил силу Предводителя, точно старое, крепкое вино, и мощь переполняет тебя; я знаю, ты способен справиться сейчас даже со мной. Но мне ведомо также и то, что теперь Равновесие Сил рухнуло окончательно, Битва Богов неизбежна, и мой топор уже не вставить на место до окончания этого сражения.

– Вставить на место? – Хрофт глухо усмехнулся под железным колпаком шлема.

– А ты разве не знал, что мой топор – один из трех камней, что лежат в основании Столпа Титанов, гвоздя, скрепляющего мировую твердь, на вершине коего Замок Всех Древних? – криво усмехнулся Ётун. – Мне страшно подумать, что случится, если Столп не выдержит грядущей бури!

Тут внимательно наблюдавшие за происходящим обитатели странной деревни, все, как один, внезапно переглянулись.

– А всему виной здесь ты, да еще Учитель этого удальца! – Кивком головы Мимир указал на Хагена. – Но именно ты, снедаемый жаждой мести, сбил с истинного пути молодого Мага, разжег в нем страшный пожар честолюбия и натравил, точно бешеного пса, на устоявшийся миропорядок. Я нахожу, что вода из моего Источника не принесла тебе пользы... Хрофт. Ты готов повергнуть в ничто все Сущее... лишь бы ублажить себя.

– К чему все эти пустые слова, Мимир? – перебил Старого Ётуна Отец Дружин. – Ты знаешь, зачем мы здесь, Предводитель Духов не мог не сказать тебе этого; так что выбирай: или ты пропустишь нас к Источнику... или будешь иметь дело со мной.

Наступила тишина. Мимир низко склонил голову, точно в раздумье, лежавшая на топоре рука его мелко дрожала. Только теперь тан смог поднять глаза на Владыку Асгарда.

Внешне Хрофт ничуть не изменился; но даже мимолетного магического взгляда Ученику Хедина хватило, чтобы понять: Древний Бог был полон новой силы, уверенной, жестокой, совсем не вяжущейся со всем его прошлым внутренним обликом. Эта чужая сила не слишком‑то прочно держалась в нем, она напоминала Хагену воду в бурдюке, взятом путником в пустыню: с каждым днем ее становится там все меньше и меньше...

В руках Отец Дружин сжимал достопамятный Жезл Крылатого Стража, – сжимал безо всяких предосторожностей, голыми руками; от стержня еще исходило слабое зеленоватое свечение, над ним курился легкий дымок. Но страшное оружие Молодых Богов было мертво, и Хаген твердо знал это – чудовищная пасть захлопнулась, его чувства, воспитанные и отточенные Хедином, ясно говорили об этом. Выходило, что Жезл можно использовать лишь один раз – только так хединсейский тан мог объяснить два таких Жезла в руках Крылатого Стража Обетованного.

– Послушай меня еще немного, Хрофт, – с оттенком просьбы в голосе заговорил Мимир. – Ты знаешь, я никогда не вмешивался в войны. Я ненавижу их, всегда ненавидел. И не мстил тебе за моих погибших сородичей, потому что они были безумны. Не мстил и Молодым Богам – потому что при них наконец Мир вздохнул спокойнее.

– И обрел покой кладбища! – вставил Старый Хрофт.

– Разве мало бились в нем друг с другом люди и Маги? – возразил Мимир. – Да, хозяева Обетованного стали сами распоряжаться всем Сущим, но вдумайся – на них же благословение Творца! Я вновь взываю к тебе: когда‑то же ты любил людей, вообще всех Смертных и Бессмертных, ты защищал их от великанов, моих кровожадных сородичей. Так неужели ты сейчас пойдешь на это – ведь в вызванной вами войне может погибнуть всё, и даже защищавшиеся тобой в прошлом народы! Не бессмысленно ли это? Доверься мне, я начну переговоры... И не слушай льстивых речей Орлангура! Его я знаю слишком хорошо. У него нет сердца. Весь Мир для него – не более чем дешевый балаганный театрик. Он без конца разыгрывает для собственного удовольствия различные пьески – только, в отличие от театральных, здесь актеры умирают по – настоящему.

– Я не стану спорить с тобой, Мудрый, – покачал головой Хрофт. – Скажу лишь вот что: ты, я, мои братья и дети – мы были первыми хозяевами Мира, мы не мешали подниматься никакой поросли и не пытались заставить ее расти по нашим прихотям. Мне многое дала вода из твоего Источника, Мимир. Я понял – уже перед самой Бор‑гильдской Битвой, – что Мир вовсе не нуждается в нас, Богах и Полубогах, вроде тебя. Что‑то случилось с его обитателями, не случайно вошли в Мир Столпы Третьей Силы, Орлангур и Демогоргон. Смертные и Бессмертные отныне не нуждаются в нашем водительстве, как бы нам этого ни хотелось. Я знаю, о чем говорю, я прожил на земле людей бессчетные века. И еще – в наших войсках Смертные почти не погибали – во всяком случае, не больше, чем в обычной для них междуусобной войне. А запретить людям и прочим самим решать свои споры – пусть порою и силой – значит окончательно превратить их в наш покорный домашний скот. Я хочу не просто мести, Мимир, – я хочу, чтобы Молодые Боги ушли навсегда. В Мире достаточно иных сил.

– Я ждал от тебя подобных слов, – покачал головой Мимир. – Кое в чем ты, быть может, и прав, но ты забыл об одном: Магические Силы Мира существуют, хочешь ты этого или нет. И, чтобы они не разнесли в прах все Упорядоченное, нужны Боги...

– Прекратим это, – с досадой в голосе оборвал спор Хрофт. – Говори наконец, дашь ты нам забрать амулет из Источника?

Наступило молчание. Спустя несколько минут Мимир медленно и мрачно склонил голову в знак согласия.

– Вот и прекрасно. – Хрофт облегченно перевел дыхание. – Это истинно мудрый шаг. Хаген, сын мой, вытащи амулет из Кипящей Купели – я не могу приближаться к ней – или весь Мир действительно сорвется со своих кругов...

Хаген медленно поднялся – голос Хрофта застиг его стоящим на одном колене – и, словно в полусне, зашагал к Источнику. Голова у него шла кругом.

Он уже приготовился погрузить руки в бурлящую и переливающуюся влагу Источника, как все молчаливые свидетели их встречи с Мимиром, все до одного обитатели странной деревни, как по команде, бросились прочь от них, к своим домам, что‑то выкрикивая на бегу; и у неустрашимого тана мороз прошел по спине, когда среди этих криков он четко различил слова на родном языке людей Восточного Хьёрварда:

Надо предупредить Брана!

ГЛАВА VI

Я стоял в самой середине роскошно убранного салона; тяжелые золототканые драпировки скрывали стены, лучащиеся неземным светом сапфиры, стократно прекраснее тех, что добывают в Южном Хьёрварде, свисали длинными гирляндами с серебряных поставцов; ноги утопали в мягком ковре, сотканном из скрепленного соответствующим заклятием пуха. Мои сородичи всегда любили роскошь, да и сам я грешил этим по молодости.

Эритовый Обруч давал полное ощущение того, что я нахожусь сейчас не в собственном заклинательном покое, а перенесен чародейством на борт ладьи Замка Всех Древних.

– Зачем ты здесь, изменник?! – загремел Шендар, по‑прежнему занимающий в отсутствие Мерлина его место Главы Совета. – Ты хочешь молить о прощении? Слишком поздно!

– С чего это ты взял, что я собираюсь сдаваться? – удивился я. – По‑моему, это ваши войска разбиты и обращены в бегство, а не мои. И это я хотел предложить вам подобру‑поздорову убраться подальше от моей крепости – пока с вами самими не случилось ничего плохого.

Я уловил мгновенный ток странной магической команды, отданной Шендаром, но не смог понять ее суть – он был сильным волшебником, владел многими изощренными приемами колдовства и умел скрывать свое чародейство.

– А что ты еще можешь нам предложить? – прищурившись, спросил Шендар с усмешкой. – Может, покорно отдать тебе ключи от наших дворцов в Джибулистане? Или власть над всеми без исключения нашими Учениками?

– Ключи от ваших дворцов мне без надобности, – ответил я, – а вот насчет Учеников давайте потолкуем. Я бы хотел знать, отчего ваш гнев не обратился против Сигрлинн, обучавшей магии Ночных Всадниц? Как по‑вашему – это не нарушение Закона Древних?

По Залу пронесся тревожный ропот: судя по всему, большинство об этом не знали, за исключением Шендара и Макрана с Эстери.

– Я восстал, чтобы освободить из плена моего единственного друга, – продолжал я. – Я добился своего и теперь сражаюсь лишь для того, чтобы вынудить моих про‑гивников к миру. Я не Мерлин и никого не хочу убивать. Вы могли бы заметить, что я не нарушил Закона Древних – мои заклятья и слуги Ракота были обращены главным образом против созданий вашей магии, а не против одураченных вами Смертных. Мое чародейство напрямую не лишило жизни никого из них.

В роскошном зале медленно копилась непонятная мне магическая сила; лишенный возможности перемолвиться с Читающим, я не понимал ее смысла и предназначения и уже оттого насторожился. Я колебался – не объявить ли Поколению о том, что Фелосте готова дать жизнь новому Магу, что станет началом конца моих сородичей... и меня, если только я ничего не придумаю.

Надевая Эритовый Обруч, я прежде всего хотел понять, готовы ли мои былые сотоварищи по Поколению к дальнейшей войне и не знают ли они что‑нибудь о Неназываемом. И вновь, как и после неудачи первого штурма, я не увидел в них растерянности. Да, они выглядели не слишком‑то весело, даже мрачно, – но держались при этом весьма уверенно, как будто им ничего не стоило поднять против меня еще десятки и сотни Миров. В былые годы на всю мою Ночную Империю хватило одной Сиг‑рлинн, поддержанной простой мощью Замка Всех Древних, – а теперь со мной не могло справиться все Поколение с Великим Мерлином в придачу. Но я все же создал свой Талисман, и пламенная колонна в покое Хединсей‑ской Цитадели, придавая новые силы, делала меня в то же время стократно более уязвимым. По сути дела, я мог теперь покинуть остров только в случае крайней нужды. Я бы даже не смог отправиться на помощь Хагену и Хрофту, хотя бы им обоим грозила смертельная опасность. Пока Маги Поколения торчат здесь, подле самого Хединсея, я не мог полностью рассчитывать на Ракота.

Итак, сородичи мои или еще ничего не знали о Неназываемом, или потрясающе владели собой – мне‑то мое спокойствие стоило громадных трудов. Но пока еще жила надежда, что, быть может, все обойдется – неиспытанное заклинание, особенно такое сложное, как примененное Ракотом, могло и не сработать с первого раза.

И отступать Шендар с сообществом вовсе не собирался. И отсутствие Мерлина, похоже, их вовсе не удивляло – все делали вид, что именно так и должны были развиваться события.

Но я также понимал и то, что заклятие Ракота волей‑неволей отсрочило появление на поле боя самих Молодых Богов – что им сейчас два восставших Мага, когда гибель может грозить всем их владениям!

– Итак, уходить вы не намерены, вы желаете продолжать войну, – подытожил я. – Что ж, давайте потягаемся ухе не в споре армий, но непосредственно нашей силой Магов. Вы не боитесь, что и здесь ваши надежды не оправдаются?

И вновь я ощутил мгновенный приказ Шендара; переплетающиеся силы моих сородичей напряглись, мой призрак, созданный Эритовым Обручем, оказался в перекрестии множества нацеленных на него враждебных заклятий. Я замер, еще не понимая, что они задумали – Эритовый Призрак испокон веку считался неуязвимым.

В голове внезапно вспыхнула оглушающая боль, как от тяжелого удара; кажется, я застонал, меня затягивала багровая пучина, яростный огонь жег меня здесь, в закли‑нательном покое, только там, где находился мой Эритовый Двойник, я мог найти спасение, могучие силы неудержимо тянули меня туда, сознание готово было птицей выпорхнуть из терзаемого тела – чтобы там, на серебристой ладье, обрести спокойствие и исцеление. Я видел лица своих сородичей: теперь они казались мне исполненными участия и сострадания, они, и только они могли спасти меня, – и я потянулся к ним всеми оставшимися силами.

Резкий, грубый удар швырнул меня на пол моего за‑клинательного чертога. Я ничего не видел – перед глазами вертелась бешеная карусель безумных картин. А потом жестокие холодные тиски сжали мое сознание, мир встряхнуло последний раз, и он встал на место. Чья‑то рука поспешно сорвала с моей головы Обруч.

Я лежал на плитах пола, привалившись спиной к стене; из носа и ушей сочилась кровь, голова раскалывалась от странной тянущей боли. А надо мной, тревожно глядя мне в глаза и держа меня за руку, склонился Ракот. Окно чертога было выбито, толстенные прутья решетки выворочены из каменной кладки, куда их намертво вделали когда‑то мастера народа гномов.

– Хвала Великому, ты жив! – облегченно вздохнул Ракот, почти без сил падая на стул. – Как же ты дал им себя поймать? Я увидел, как их стрела пробила оба защитных барьера над островом, ударила в окно твоей башни, и кинулся сюда – и то чуть было не опоздал. Они уже начали утаскивать тебя к себе, ты раздваивался... Жуткое зрелище! И все, что мне оставалось, это просто попытаться разрубить твои путы. Мне это удалось, но, боюсь, для тебя это оказалось едва ли не хуже их удара!

Еще не закончив, Ракот поднялся, распахнул дверь, взял из рук какого‑то слуги широкую чашу с горячим вином, осторожно поднес к моим губам.

– Пей. Пей и быстрее приходи в себя – наши родственнички удосужились наконец заметить Дальних вкупе с Перворожденными и, боюсь, от удивления сейчас что‑нибудь учинят... Я до них так и не добрался – не успел, проклятье! Да и Дальние... они уже рядом!

Пышущее жаром питье действительно помогло вернуть силы; опираясь на руку Ракота, я с трудом поднялся.

– Решай, Хедин, решай, что делаем дальше! – торопил меня Ракот, его слова ввинчивались в сознание подобно раскаленным буравам. – Или мне придется идти жечь весь этот флот и твоих любезных эльфов!

– П‑погоди. – Я наконец оторвался от руки Восставшего и нетвердо шагнул к развороченному оконному проему. Уцелевшие остатки армады, собранной моим Поколением, рассеялись без следа, как туман под свежим ветром;

мне открылась безупречная красота строгого строя эль‑фийских судов.

Безусловно, они прекрасно видели все, что случилось с предыдущими моими противниками; и не похоже, чтобы это смутило предводителя войска Перворожденных. Сияющие корабли ровными рядами двигались к крепости, паруса надувал магический ветер – и едва заметно поблескивали над высокими бортами ряды серебристых шлемов.

Роскошная ладья Магов неподвижно висела среди волн воздушного океана; передовые корабли эльфов уже поравнялись с ней, а еще дальше, со стороны севера, приближался огромный зеленоватый шар, сотканный из ми‑риадов пылающих нитей. В нем даже на первый взгляд безошибочно угадывалась исполинская мощь; я не мог разобрать, что находится внутри этого монстра, но сомневаться в том, откуда он взялся, не приходилось. Дальние покинули свои тайные обиталища у самых границ Упорядоченного и теперь шли на нас со всей своей силой.

Я постепенно оправлялся от настигшего меня через Эритовый Обруч магического удара. Надо признать, Шен‑дар мастерски осуществил этот сложный маневр, совершенно незаметно для меня сплетя весьма хитроумное заклинание, и, опять‑таки скрытно, объединил силы всех Магов Поколения, чтобы разорвать связь моего сознания с телом, выманить мой разум в астральное подобие тела Эритового Призрака... Мысленно я воздал Шендару должное – если бы не Ракот, я бы уже оказался в плену.

Но что же теперь делать с Дальними? В отличие от Магов Поколения, эти не собирались отсиживаться за чужими спинами. Громадный шар, средоточие силы Дальних, обгоняя стройные ряды эльфийских кораблей, устремился прямиком к серебристой ладье Магов. В этом движении Дальних явно сквозила угроза; и тут я вновь получил подтверждение здравомыслию Шендара. Изящный кораблик, как будто подхваченный мощным штормом, сорвался с места, стремительно удаляясь от острова; его очертания подернулись дымкой – на нем кто‑то очень спешил распахнуть Врата Миров. Зеленая молния, ударившая с вершины шара Дальних, бесполезно лопнула в опустевшем небе. Мои сородичи скрылись.

Я бросился к Читающему – но тот, хорошо зная свое дело, уже развертывал передо мной сложные рунические формулы магических сил, использованных Дальними.

И тут у меня перехватило дыхание. Я с трудом мог понять хорошо если десятую часть увиденного. Сила Дальних была совершенно чужда привычному для нас Миру, она имела иную основу и описывалась почти полностью недоступными мне заклинаниями.

Ясно теперь, отчего не вмешиваются Молодые Боги:

они, без сомнения, прекрасно знали о вторжении Дальних и той цели, на которую направлен их удар, – и спокойно ждали. У них был Неназываемый, быть может, они сейчас гасили остатки заклятья Ракота, а с ничтожным бунтовщиком‑волшебником пусть сводят счеты иные. Когда те вконец ослабят друг друга, наступит время Богам появиться на арене – грозными, всепобеждающими и сурово карающими властелинами этого Мира.

– Плохо дело, – пробормотал Ракот, глядя мне через плечо на длинные вереницы огненных рунических значков. – Ничего не понимаю. Основа вроде бы и знакома, по так перестроена, что... проклятье, у них все поставлено вверх ногами!

– Но это работает, – возразил я. – И я не знаю пока, как защищаться от их оружия.

– Отлично, а зачем им тогда воины‑эльфы? Для чего им мечи, пусть даже и зачарованные? Выходит, что они не во всем полагаются на себя!

– Соображение прекрасное, но что из этого следует?

– Твою защиту они не пробьют, – уверенно заявил Ракот. Я только скривился – Восставший, по‑моему, начал заговариваться.

Шар Дальних уже находился не далее пары миль от хе‑динсейских бастионов, поравнявшись с самыми первыми шеренгами эльфийского флота; и тут зеленое чудовище внезапно утратило быстроту, уравнявшись в скорости с длинными кораблями Перворожденных.

«Третий приступ, – устало и с отрешенностью подумал я. – И каждый начинается одинаково. Флот, суда, армады – все знакомо. Мы выдержим. Я строил крепость в предвидении как раз таких штурмов. Быть может, Ракот прав, и Дальним нужно что‑то еще – например, эльфий‑ские клинки – в дополнение к их собственной магии».

Я все еще не мог оправиться до конца от коварного удара Шендара и не имел ни малейшего понятия о том, что сейчас делать, со странным равнодушием глядя на четкие боевые порядки новых врагов, хотя уже давно следовало или выводить прислугу к уцелевшим катапультам и баллистам, или – плести новые уничтожающие заклятия и, уж по крайней мере, подготовиться к удару Огненным!

Слуги Ракота, не получая приказов к атаке, медленно оттягивались к крепости; левиафаны и кракены скрылись в глубине, легионы призраков исчезали в расщелинах прибрежных скал, драконы, точно заурядные куры и петухи на насесте, рассаживались по острым прибрежным вершинам, напряженно косясь на приближающихся Перворожденных большими глазами, фиолетовыми с золотыми прожилками.

Восставший стоял рядом со мной, скрестив руки на груди, молча и внимательно глядя на шар Дальних.

– Ракот, я совсем без сил, – признался я ему. – Мне нужно зачерпнуть их от Талисмана. Прими пока командование...

Падший Маг отрицающе покачал головой:

– Это твой остров, он насыщен твоей магией – все, что могу сделать я, это ввести в дело оставшихся моих слуг, но эти эльфы мне всегда были подозрительны, они не идут в бой без какой‑нибудь сильной каверзы... Наверняка они ждут атаки моих и подготовились к этому. И кроме того – ты видел, как наши родственнички рванули от Дальних? Они, которые едва не заполучили тебя, несмотря на всю мощь твоего Талисмана! Молния Дальних – вещь страшная, если вывести мои силы из‑под защиты твоего острова – они полягут почти все, прежде чем доберутся до этого треклятого шара...

– Ладно, – угрюмо кивнул я. – Постараемся оживить наши щиты – хотя после стрел Мерлина от них мало что осталось...

Дальние приближались – спокойно, уверенно, неторопливо, словно приглашая меня испробовать на них все ведомые мне приемы Боевой Магии; их я знал немало, но что‑то останавливало меня – слишком уж напрашивалось это решение.

– Читающий, у них есть какая‑то защита вокруг шара? «Мне не разобраться в их магии, – проскрипел мой бесценный помощник. – Все то, что тебе кажется шаром, – один сплошной клубок волшбы, да такой, что само время сходит там с ума, закручиваясь в петли. Мне такое не представить, тебе, я полагаю, тоже. Там страшные силы тяжести – если они снизятся еще хоть самую малость, думаю, ты увидишь, как их шар пьет прямо из моря. Там, под поверхностью их шара, рождается новая плоть Мира. Тяжесть тянет... тянет из пустоты новые нити для ткани Реальности...»

⇐ Предыдущая 24 25 26 27 282930 31 32 33 Следующая ⇒