Глава XXIX

Глава XXIX

Провожая глазами поверженного противника, Огнегрив не испытывал ни малейшей радости. Горечь и сожаление терзали его сердце. Зачем Коготь так ужасно распорядился собственной жизнью?! Он мог бы стать великим воином, подвиги которого передавались бы из поколения в поколение! Огнегриву хотелось выть от отчаяния и безнадежности.

Вокруг него все снова пришло в движение, коты собирались в кучки, жадно обмениваясь мнениями.

– Кто же теперь будет глашатаем? – донесся до Огнегрива голос Ветрогона. Огнегрив посмотрел на Синюю Звезду, чтобы узнать, не хочет ли она назвать имя своего заместителя, но увидел, что предводительница тихо огибает Высокую Скалу, направляясь в свою пещеру. Голова ее была опущена, лапы дрожали, как у больной. Было очевидно, что сегодня новый глашатай назван не будет. – А я вот считаю, что глашатаем должен стать Огнегрив! – завопил Белыш, восторженно прыгая по поляне. – Это он все разведал!

– Огнегрив? – сощурился Частокол. – Домашний котик?!

– А что ты имеешь против домашних котиков? – ощетинился Белыш, заступая ему дорогу. Огнегрив собрался подняться и вмешаться в назревающую драку, но огромный Буран решительно встал между Частоколом и юным учеником.

– Довольно! – рыкнул он. – До восхода луны Синяя Звезда назовет нам имя нового глашатая.

Огнегрив немного расслабился, когда увидел, что Белыш присоединился к другим ученикам. Малышу простительно не понимать всей серьезности происходящего! Зато старые воины, хорошо знавшие Когтя, грустно поглядывали друг на друга, как будто сегодня рухнул весь мир.

– Ну что ж, Огнегрив, – сказал Крутобок, когда Огнегрив подошел к нему и Пепелюшке. – Ты сам‑то хочешь стать глашатаем?

Глаза друга были полны боли, изо рта у него по‑прежнему текла кровь, но впервые со дня смерти Серебрянки он выглядел немного ожившим, как будто кровавая битва и изгнание Когтя на какое‑то время заставили его очнуться от своего горя.

Совершенно неожиданно для себя самого Огнегрив почувствовал прилив гордости и приосанился, расправляя плечи. Глашатай Грозового племени! Но в следующий миг его радость потускнела. Он ясно представил себе, какие огромные усилия придется приложить, чтобы вновь спаять воедино разобщенных последними событиями котов и превратить их в единое племя.

– Нет! – честно ответил он Крутобоку. – Кроме того, Синяя Звезда никогда не выберет меня. – Он встал и потряс головой, пытаясь отогнать вздорные мысли. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Раны тяжелые?

– Все будет отлично! – ответила за Крутобока Пепелюшка. – Но у него сильно расцарапан язык и я никак не могу остановить кровотечение. Я даже не знаю, что делают в таких случаях! Огнегрив, ты не мог бы позвать Шербатую?

– Конечно!

В последний раз он видел старую целительницу, когда она волочила Хвостолома в свою пещеру. С тех пор она не появлялась и даже не присутствовала при разоблачении Когтя. Огнегрив шагнул в папоротники. Продираясь через мягкие зеленые листья, он издалека услышал голос Щербатой. Что‑то необычное послышалось ему в этом голосе, какая‑то незнакомая прежде вкрадчивость, заставившая Огнегрива остановиться и замереть, прислушиваясь.

– Лежи тихо, Хвостолом. Ты потерял жизнь, – бормотала Щербатая. – Теперь ты скоро поправишься.

– Что ты несешь? – фыркнул Хвостолом, но от потери крови голос его прозвучал совсем слабо. – Если я потерял еще одну жизнь, почему мои раны не перестали болеть?!

– Звездное племя излечило только смертельную рану, – заворковала Щербатая с той же жутковатой ласковостью, от которой у Огнегрива холодок пробежал между лопаток. – Остальные нуждаются в умелых лапах целительницы.

– Так чего же ты ждешь, старая чумная крыса! – зашипел Хвостолом. – Шевелись! Дай мне что‑нибудь, чтобы облегчить эту боль!

– Как скажешь! – голос Щербатой неожиданно превратился в лед, и Огнегрив, сам не зная почему, содрогнулся от страха. – Вот, съешь эти ягоды, и боль навсегда покинет тебя.

Огнегрив высунул шею из папоротников и увидел, как Щербатая сунула куда‑то лапу и выкатила на землю перед раненым три ярко‑красные ягодки. Взяв слепца за лапу, она помогла ему дотронуться до лекарства. И вдруг Огнегрив с отчетливой ясностью вспомнил холодный день в разгар Голых Деревьев. Он вновь увидел Облачко, стоящего перед голым кустом, усыпанным ярко‑красными ягодами, и услышал голос Пепелюшки: «Эти ягоды настолько ядовиты, что их называют смерть‑ягодами. Одной ягодки достаточно, чтобы убить тебя!» Он хотел крикнуть, но слепой уже отправил в рот все три ягоды и принялся жевать.

Щербатая, не отрываясь, смотрела на него, и лицо ее казалось каменным.

– Когда мое племя изгнало меня, я пришла сюда, – еле слышно зашептала она в самое ухо Хвостолому: – Я тоже была пленницей, как и ты. Грозовое племя никогда не обижало меня, и постепенно я сумела заслужить их доверие и даже стала целительницей. У тебя тоже была возможность заслужить доверие тех, кто тебя приютил. И что ты сделал? Кто теперь тебе поверит?!

– Неужели ты думаешь, что меня это заботит?! Мне плевать! – презрительно фыркнул Хвостолом.

Щербатая еще ниже склонилась над ним, глаза ее сверкали.

– Я знаю, что тебе ни до кого нет дела, Хвостолом. Тебе плевать на свое племя, на честь, на собственную родню.

– У меня нет родни! – процедил Хвостолом. – Ошибаешься. Твоя родня гораздо ближе, чем ты думаешь… Я твоя мать, Хвостолом. Слепой воин издал какой‑то странный хриплый звук, словно пытался рассмеяться.

– Пауки сплели паутину в твоей пустой башке, старая дура! У целителей не бывает детей!

– Именно поэтому мне пришлось отказаться от тебя, – продолжала Щербатая, и в каждом ее слове – слышалась долго скрываемая горечь. – Но я никогда не переставала любить тебя… никогда. Как я гордилась тобой, когда ты был молодым воином! – голос ее сорвался, превратившись в короткое рычание. – А потом ты убил Клок Кометы. Он был твоим отцом. Ты погубил котят нашего племени, и позор пал на мою голову. Если бы тебя не остановили, ты бы полностью уничтожил свое племя… Пришло время положить конец твоим преступлениям.

– Конец? Что ты хочешь этим сказать, старуха… – Хвостолом попытался подняться, но лапы его подкосились и он тяжело завалился на бок. Послышался тонкий жалобный вой, от которого у Огнегрива кровь застыла в жилах. – Что ты наделала? Я не могу… я не чувствую лап… Я не могу вздохнуть…

– Я дала тебе смерть‑ягоды, – Щербатая склонилась над ним, глаза ее превратились в узкие щелки. – Это твоя последняя жизнь, Хвостолом. В таких вещах целители не ошибаются. Больше ты не сможешь никому причинить зла.

Хвостолом разинул пасть и издал жуткий, полный ужаса крик. Запоздалое сожаление почудилось Огнегриву в этом предсмертном вопле, но слепой деспот так и не сумел облечь свои чувства в слова. Судорога сотрясала его тело, лапы беспомощно скребли землю, грудь мучительно вздымалась, словно умирающему приходилось бороться за каждый глоток воздуха.

Не в силах вынести этого зрелища, Огнегрив попятился назад и замер у начала туннеля. Там он и стоял, весь дрожа, пока не смолкли последние звуки агонии. Подождав еще немного, он вспомнил о просьбе Пепелюшки и заставил себя вернуться. На этот раз он постарался как можно громче шуметь папоротниками, чтобы Щербатая издалека заметила его приближение.

В центре крошечной полянки неподвижно лежал Хвостолом. Старая целительница склонилась над сыном, зарывшись носом в шерсть на его боку. Услышав шаги Огнегрива, он подняла голову. В глазах ее застыла боль, она словно постарела на глазах и выглядела совсем дряхлой. Но теперь Огнегрив точно знал, какая огромная сила живет в этом немощном теле, и не сомневался в том, что целительница сумеет справиться с горем.

– Я сделала все, что могла, но он умер, – хрипло сообщила Щербатая.

Огнегрив промолчал. Он знал, что никогда никому не расскажет о том, что видел и слышал.

– Щербатая, – сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно, – Пепелюшка послала меня к тебе. Она не знает, что делать с расцарапанным языком.

Старуха тяжело поднялась, лапы не слушались ее, словно цепенящее действие смерть‑ягод подействовало и на саму целительницу.

– Скажи ей, что я уже иду, – прохрипела она. – Мне нужно взять кое‑какие травы.

Пошатываясь, она медленно двинулась к своей пещере, ни разу не обернувшись на безжизненное тело Хвостолома.

Огнегрив был уверен, что не сможет уснуть, однако усталость этого дня оказалось так велика, что стоило ему свернуться в своем гнезде, как он тут же провалился в сон. Ему приснилось, что он стоит на какой‑то вершине, ветер ерошит его шерсть, а над головой ледяным огнем полыхают звезды Серебряной Полосы.

В следующую секунду знакомый теплый запах защекотал его ноздри, и, повернув голову, Огнегрив увидел Пестролистую. Она подошла и тихонько дотронулась носом до его носа.

– Звездное племя призывает тебя, Огнегрив, – шепнула целительница. – Ничего не бойся.

С этими словами она исчезла, оставив Огнегрива наедине с ветром и звездами.

«Звездное племя призывает меня ? – в недоумении подумал Огнегрив. – Значит, я умираю?» Он так испугался, что проснулся и с облегчением перевел дух, увидев полумрак знакомой пещеры. Когда он попробовал встать, вчерашние раны болью напомнили о себе, но в целом он чувствовал себя окрепшим. Откуда же тогда эта странная дрожь? Неужели Пестролистая предсказала мне скорую смерть ?

Потом он понял, что дрожит не только от страха. Пещера, обычно такая теплая от спящих тел, теперь была пуста и холодна. Снаружи доносились возбужденные голоса множества котов. Огнегрив выскочил из пещеры и увидел, что все племя собралось на поляне, освещенной тусклым предрассветным светом. Из толпы котов выскочила Песчаная Буря.

– Огнегрив! – взволнованно крикнула она. – Луна взошла и опустилась, а Синяя Звезда до сих пор не назвала имени нового глашатая!

– Что? – Огнегрив испуганно уставился на палевую кошечку. «Синяя Звезда нарушила воинский устав! Звездное племя разгневается на нас!» – прошептал он.

– Нам нужен глашатай! – продолжала Песчаная Буря, лихорадочно помахивая хвостом. – А Синяя Звезда даже не выходит из своей пещеры. Буран пытался поговорить с ней, но она отослала его прочь!

– Она потрясена предательством Когтя, – пробормотал Огнегрив.

– Но она предводительница! – возразила Песчаная Буря. – Она не имеет права отсиживаться, забыв о собственном племени!

Огнегрив понимал, что подруга права, но сердце его сжималось от жалости к Синей Звезде. Он один знал, как она доверяла Когтю, как защищала его от обвинений Огнегрива. Она сама избрала его глашатаем, она не сомневалась в том, что он помогает ей управлять племенем… Прозрение оказалось ужасным. Она ошиблась во всем, и больше никогда не сможет рассчитывать на силу, мужество и опыт Когтя.

– Она не могла забыть… – начал Огнегрив и тут же замолчал.

Синяя Звезда вышла из своей пещеры и с трудом побрела к Высокой Скале. Постаревшая и измученная, она устало села перед Скалой, даже не попытавшись взобраться на вершину.

– Коты Грозового племени! – хрипло объявила предводительница, и голос ее был едва слышен в возмущенном ропоте котов. – Слушайте все, сейчас я назову имя нового глашатая.

Все собрание повернулось к ней, мертвая тишина воцарилась на поляне.

– Пусть слышит меня Звездное племя, пусть духи наших предков выслушают и одобрят мой выбор! – Синяя Звезда замолчала и опустила глаза в землю. Тишина длилась так долго, что Огнегриву показалось, будто предводительница забыла, зачем пришла на поляну. Или она так и не решила, кого хочет видеть своим глашатаем?

В толпе послышались первые перешептывания, но Синяя Звезда резко подняла голову, и все снова стихло.

– Новым глашатаем станет Огнегрив! – четко произнесла Синяя Звезда. Огласив свое решение, она встала и побрела обратно в пещеру, с трудом переставляя лапы.

Все племя, казалось, окаменело. Острая игла пронзила сердце Огнегрива. Он?! Он будет новым глашатаем? Ему хотелось броситься вслед Синей Звезде и закричать, что она ошиблась. Он не может быть глашатаем! Он совсем недавно стал воином!

И тут во всеобщей тишине раздался ликующий писк Белыша: – Я же говорил! Я с самого начала знал! Огнегрив! Огнегрив наш новый глашатай!

Где‑то совсем рядом презрительно фыркнул Частокол:

– Вот как?! Не знаю, как вы, а я не собираюсь исполнять приказы домашнего котика!

Несколько котов подошли к Огнегриву и поздравили его. Первыми это сделали Крутобок и Песчаная Буря, за ними приковыляла Пепелюшка и, счастливо урча, лизнула его в нос.

Но большинство котов просто отошли прочь, ничего не сказав. Было очевидно, что они не меньше Огнегрива потрясены выбором Синей Звезды.

Так вот что имела в виду Пестролистая, когда говорила, что Звездное племя призывает его?! Призывает принять на себя ответственность за Грозовое племя? Что же она сказала еще?

Не бойся…Она просила его не бояться.

«Пестролистая! – в отчаянии взмолился про себя Огнегрив. – Как же мне не бояться ?!»

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 192021 Следующая ⇒