Стелла Лондон. Искусство и Любовь # 3. Оригинальноеназвание: The Art of Stealing Forever (Love and Art #3). by Stella London, October 28th 2015. Стелла Лондон «Искусство похищения навсегда» (Искусство и Любовь #3), декабрь 2016

Книга предназначена только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Пожалуйста, уважайте чужой труд.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Искусство похищения навсегда

Оригинальноеназвание: The Art of Stealing Forever (Love and Art #3)

by Stella London, October 28th 2015

Стелла Лондон «Искусство похищения навсегда» (Искусство и Любовь #3), декабрь 2016

Количество глав:14 глав + эпилог

Переводчик:Gabriella Arakelyan

Редактор:Ксения Кулик

Вычиткаисверка:MilenaDanilovaи GabriellaArakelyan

Обложка:NellJo

Переведено специально для группы:https://vk.com/nag_books

Аннотация:

Секрет Чарльза Сент-Клэра раскрыт. Мой босс, миллиардер и коллекционер произведений искусства, скрывал двойную жизнь – и сейчас он хочет ввести меня в курс дела.

Я никогда не была той, кто нарушает правила, но есть в нем что-то, чему я не в силах сопротивляться.

Это захватывающе. Пьяняще.

Чертовски сексуально.

Но как далеко мы можем зайти, прежде чем кто-то попадется?

Я собираюсь это выяснить.

Глава 1

Я сморгнула слезы. Звуки сигнализации эхом отражаются от каменных стен проулка, пронизывая лондонскую ночь. Передо мной стоит Чарльз Сент-Клэр: миллиардер, коллекционер произведений искусства, мой новый босс…и мужчина, в которого я влюбилась.

– Пожалуйста, Грэйс, – призывает он, дергая меня за руку. – Нам нужно убираться отсюда.

Мой взгляд перебегает на узкую тубу у него под мышкой, одну их тех, что используют для транспортировки картин.

Краденых картин.

Из художественной галереи ниже по улице доносится вопль сирен, такой громкий, что мне сложно думать, но одно я знаю точно: Сент-Клэр все это время врал мне.

– Леннокс был прав, не так ли? – требую я ответа, в то время как мое сердце разрывается. – Ты стоишь за всеми этими кражами…и в Америке и здесь. Ты вор.

Сент-Клэр поднимает на меня пораженный взгляд, а в квартирах над проулком зажигается все больше света, образуя вокруг уродливые желтые квадраты. – Грэйс, нет времени. Нам нужно идти.

Я качаю головой.

– Скажи мне, что это не из-за тебя разрываются все сирены, что в тубе у тебя ничего нет! – Кажется, что еще немного и мои барабанные перепонки лопнут от пронзительного вопля сирен, но мне нужно, чтобы он все объяснил. – Пожалуйста, – умоляю я. – Скажи мне, что это не ты.

Я смотрю в упор в эти обожаемые мной синие глаза, ожидая волшебных слов, которые развеют все мои подозрения.

Но их не следует.

Сент-Клэр печально качает головой. Он не может все отрицать, потому что это правда.

– Нет, – шепчу я, чувствуя, будто меня только что ударили в живот.

Он снова берет меня за руку.

–Просто доверься мне, чтобы я вытащил нас отсюда, хорошо? Ты можешь ненавидеть меня сколько тебе захочется, как только мы окажемся в безопасности. – Я слышу в его голосе мольбу, беспокойство, хотя уверена, что сейчас он больше печется о своей заднице, чем о моей.

Реальность жестко накрывает меня. Звуки сирены дают понять, что органы правопорядка уже в пути: полиция, бог знает кто еще. А я стою тут с грабителем. Соучастница его преступлений.

Я наконец перестаю сопротивляться и позволяю Сент-Клэру утянуть меня дальше по переулку, прочь от галереи. Он прячет коричневую тубу под пальто и бодро шагает.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, стараясь соображать быстрее и придумать собственный план, чтобы мне не пришлось полагаться на него.

– Просто сохраняй спокойствие. – Он сжимает мою взмокшую ладошку, и мне хочется пнуть его за то, что он думает, будто это может меня сейчас успокоить.

– Сохранять спокойствие? – говорю я сдавленным голосом себе под нос. – Мы скрываемся с места преступления посреди ночи с украденным произведением искусства!

Он продолжает тащить меня по лабиринту улиц и переулков, поворачивая после каждого квартала, в результате чего я оказываюсь дезориентированной и совершенно потерянной. Сложно смотреть себе под ноги при такой скорости передвижения по неровной брусчатке в темноте, к тому же мне приходится поспевать за его широким шагом.

– Не беги, – предупреждает он, озираясь по сторонам. – Это выглядит подозрительным.

– Тогда сбавь скорость! – говорю я, взволнованная и раздраженная.

Сент-Клэр вздыхает.

– Прости, – мягко говорит он, сбавляя шаг.

Мы далеко ушли от галереи, почти вне слышимости сирен. И я начинаю расслабляться, когда неожиданно мимо нас проносятся три полицейские машины с включенными красными мигалками и, визжа шинами, скрываются за поворотом.

Меня вновь охватывает паника. Сент-Клэр юркает в тень здания и приближает свое лицо к моему, чтобы мы были незаметны с дороги. Без предупреждения он целует меня, его теплые губы после холодного ночного воздуха вызывают шок. Мимо нас проносятся еще несколько машин с полицейскими сиренами, а Сент-Клэр усиливает свой напор, чуть раскрывая свой рот и кусая меня за нижнюю губу. Мои коленки слабеют и, несмотря на протесты разума, тело начинает отвечать, тая перед ним.

Стоит сиренам промчаться дальше, как Сент-Клэр отстраняется.

– Не думаю, что они нас заметили, – говорит он, осматривая улицу. И я осознаю, что этот поцелуй был лишь прикрытием.

Была ли я вообще для него кем-то большим, чем это?

– Нам нужно двигаться. – Когда мы снова возвращаемся на улицу, он как ни в чем не бывало кладет руку мне на плечи. – Спасибо, – говорит он, пока мы беспечно прогуливаемся, будто ничто в мире не может быть неправильным. Вот только сейчас столько всего неправильного, что даже сложно сосчитать. – За то, что доверяешь мне.

– Я пока не решила, – говорю я серьезно. У меня не было времени все это обдумать, мое сердце все еще колотится от паники и страха. Все, чего мне хочется, это попасть домой, в безопасность, подальше от этих сирен и полиции. Тогда, возможно, я смогу понять, что мне делать дальше, черт побери.

Сент-Клэр ведет нас вдоль темных лондонских улиц. Мы идем неторопливо, хотя в это время нам по пути попадаются лишь несколько прохожих. Сигнализацию в галерее, видимо, отключили, по крайней мере,отсюда ее не слышно. Знаю, что нам нужно идти не спеша, но моим мышцам не терпится побежать в полную силу, чтобы поскорее добраться до спасительной квартирки в Сан-Франциско, где все было нормальным и законным.

О, боже мой, а что если это не так?

Разум охватывает новая волна беспокойства. Сент-Клэр должен был спланировать кражу в «Кэррингерс» еще до того, как я вообще его встретила, значит, он лгал мне все это время!

Даже хуже этой лжи: что если Леннокс был прав? Что если он использовал меня с самого начала?

По телу пробегает холодок. Мне нужно остановиться и перевести дыхание.

– Ты в порядке? – спрашивает Сент-Клэр, но беспокойство на его лице еще сильнее выводит меня из себя.

– А ты как думаешь?

Сент-Клэр выглядит пристыженным.

– Уже недалеко, – говорит он. – Скоро мы будем в безопасности.

И я задаюсь вопросом, буду ли вообще когда-нибудь в безопасности?

Через десять минут или около того мы достигаем его таунхауса. Как только он запирает за нами дверь, я разворачиваюсь к Сент-Клэру.

–Что, черт возьми, это было?

– Шшш, – предупреждает он и ведет меня вверх по лестнице. Я следую за ним с бешено колотящимся сердцем. Все это время он врал мне, всех дурачил. Я думала, что была небезразлична ему.

Думала, он любил меня.

Сент-Клэр заходит в спальню и направляется прямиком к книжному шкафу у дальней стены. Он надавливает на одну из книг, и отделение рядом с полом у другой стороны отодвигается, являя на свет сейф.

У меня отвисает челюсть.

–Ты что, Джеймс Бонд?

Чарльз опускается на колени, набирает несколько цифр на панели, и дверца сейфа открывается. Он прячет в нем коричневую тубу и закрывает дверцу, вновь полностью скрывая от глаз хитрое устройство. Только после этого он, кажется, успокаивается, на мгновение склоняет голову и протяжно выдыхает, прежде чем встать. Он имеет наглость мне улыбаться, а его ямочкивспыхивают, будто мы только что беспрепятственно нарушили правила.

Но я не расслаблена и не чувствую облегчения. Вовсе нет.

Я складываю руки на груди и смотрю на него в упор.

– Я хочу получить ответы. Сейчас. И больше никакой лжи.

– Грэйс, я никогда не хотел тебе лгать… – Он делает шаг ко мне, но я вскидываю вперед руку.

– Мне не нужно твое очарование, Чарльз. И не хочу, чтобы ты говорил то, что тебе кажется, я хочу услышать. Мне нужны объяснения, в которых есть логика, прежде чем я…

Раздается звонок в дверь.

Мы оба замираем.

– Я думала ты сказал, что тут мы в безопасности! – шепчу я. – А что если это полиция? Что если кто-то видел тебя…видел нас!

Сент-Клэр подходит к окну и смотрит вниз.

– Это Леннокс, – сообщает он. – И, похоже, он привел с собой всю чертову полицию.

На секунду мое сердце действительно замирает, прежде чем начинает колотиться, качаякровь по моим венам со скоростью Ниагарского водопада. Я приоткрываю рот, чтобы что-то сказать, но не издаю ни звука.

Сент-Клэр подходит ко мне и берет за руки.

– Грэйс? Грэйс, посмотри на меня.

Все, о чем я могу думать, что отправлюсь в тюрьму. Я умру там, потому что была одурачена красивым лицом и горячей задницей.

– Как ты мог поступить так со мной? – произношу я.

– Позже я все объясню, – спокойно говорит он. – Но сейчас мне нужно, чтобы ты прикрыла меня перед Ленноксом. Ты можешь это сделать, Грэйс?

Мне трудно дышать и сердце гремит в ушах. Звонок раздается еще раз, и кто-то громко колотит в дверь. Я подскакиваю.

– Грэйс? – вновь произносит Сент-Клэр. Нет времени думать, нет времени взвешивать все за и против.

– Пожалуйста, верь мне, – шепчет он. – Обещаю, все будет хорошо.

Я киваю. Даже после всего случившегося, мне хочется ему верить.

Глава 2

Звонок в дверьне прекращается. Сент-Клэр снимает с себя пальто и одежду, пока не остается в одних боксерах. Надевает халат.

– Раздевайся, – говорит он, и бросает мне другой халат. – Мы были вместе здесь всю ночь, в постели, хорошо?

Я стою, замерев на месте, и по-прежнему в панике.

– Грейс? – Сент-Клэр подходит ближе. Он очень нежно накрывает ладонью мою щеку и смотрит мне в глаза. – Это важно. Знаю, что ты напугана, но у нас должно быть четкое алиби. Мы были вместе всю ночь. Здесь, дома. Ты можешь это сделать?

Судя по грохоту в дверь и вспышкам полицейских мигалок снаружи, очевидно, что у меня нет другого выхода.

– Да, – отвечаю ему, голос кажется более твердым, чем я чувствуюсебя на самом деле.

– Вот это моя девочка. – Сент-Клэр целует меня в лоб, после чего поспешно выходит и спускается по лестнице.

Слышу, как он открывает дверь.

– Что происходит? – доносится до меня голос Сент-Клэра. – Агент Леннокс, чем могу помочь?

Даже будучи охваченной паникой, я впечатлена, что Сент-Клэр говорит таким сонным и растерянным голосом, словно он крепко спал до того, как началась суматоха, а не только что вернулся с крупного ограбления.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, – требует Леннокс грубым голосом.

– Конечно, – соглашается Сент-Клэр. – Но разве это не может подождать до утра?

Леннокс фыркает:

– Уже утро.

– Я имею в виду до восхода солнца. В более цивильный час?

– Мы можем сделать это сейчас, или вы можете проехать со мной в участок, – непреклонно произноситтот.

Мое сердце замирает. Если Леннокс угрожает ему арестом, то у него должно быть что-то на руках. Какое-то доказательство. О боже.

– Конечно, входите, – наконец произносит Сент-Клэр. Меня передергивает.

Я выскальзываю из спальни и пробираюсь к лестнице, чтобы получше расслышать их разговор сквозь гул колотящегося сердца. Перегибаюсь через перила и вижу, как Леннокс ступает через порог. Он подает знак другим полицейским офицерам следовать за ним, но Сент-Клэр невозмутимо преграждает им путь.

– Только вы, – спокойно произносит Сент-Клэр. – Если только у вас нет ордера на обыск?

Следует непродолжительная пауза и я вижу, как Леннокс хмурится.

– Подождите снаружи, парни, – говорит он.

Сент-Клэр закрывает за ним дверь и спрашивает более небрежно, чем смогла бы я:

– Могу предложить вам чай? Кофе? – Сент-Клэр зевает, затягивая пояс на халате. – Простите, я все еще не до конца проснулся.

Алиби. Верно. Я быстренько юркаю назад в спальню и скидываю с себя черные джинсы и толстовку. Не забывая закинуть их под кровать, прежде чем натягиваю на себя шикарныйпеньюар с ночнушкой. Я выбрала ее для Сент-Клэра, и мне дурно от мысли, что приходится использовать ее сейчас, как часть этого грандиозного представления. Но у меня нет выбора.

Сент-Клэр сказал доверять ему. Глупо ли с моей стороны давать ему последний шанс?

Не глупо, исправляю я себя. Это самосохранение. Если Леннокс схватит Сент-Клэра сегодня ночью, то я тоже попаду под прицел. А Леннокс четко дал понять, что будет счастлив потопить и меня, если появится хоть малейший намек на моё какое-либо участие в незаконных операциях Сент-Клэра.

Для собственного блага мне необходимо позаботиться о том, чтобы алиби подтвердилось.

К тому моменту, как я возвращаюсь к лестнице, мужчины уже прошли дальше по коридору и оказались вне зоны слышимости. Я медленно спускаюсь по ступенькам, пока до меня вновь не доносится голос Леннокса. Они на кухне.

– Так может скажете где вы были сегодня ночью? – спрашивает Агент.

– У этого вопроса какая-то конкретная причина, или вам просто нравится следить за мной? – Сент-Клэр спокоен, а меня начинает трясти. Визит Леннокса не может быть случайным совпадением, только не тогда, когда он приезжает так быстро после кражи в галереи.

А что если существует запись с видеокамер о пребывании Сент-Клэра на месте преступления или нас обоих? Тогда нам не поможет никакое алиби.

– Считайте меня любопытным, – натянуто улыбается Леннокс. – У вас такая насыщенная жизнь, что за ней сложно уследить.

– Что ж, жаль вас разочаровывать, но сегодня ничего насыщенного не было, – произносит Сент-Клэр как ни в чем не бывало, разливая воду из чайника в две кружки. – Я находился на арт-показе в Лондонском колледже изобразительных искусств, а после вернулся домой.

– Кто-то может это подтвердить?

Сент-Клэр улыбается.

– О, порядка двух сотен гостей и попечители колледжа. А также горстка журналистов. Думаю, даже на Ютубе, возможно, будет ролик с моей речью. Кстати, не самой лучшей, – добавляет он. – Но похоже она произвела фурор.

Леннокс хмурится.

– Я имею в виду подтверждение того, что весь остаток ночи вы были тут.

– Простите, не так понял, – Сент-Клэр одаривает его еще одной очаровательной улыбкой. – Да, моя девушка подтвердит мое местоположение, не так ли, Грэйс?

Он смотрит мимо Ленноксав коридор и ловит мой взгляд.

Я подскакиваю, с трудом сдерживая готовый было вырваться сдавленный звук, и вместо этого заставляю голос звучать максимально спокойно.

– Что происходит, Чарльз? Еще так рано.

Поплотнее запахиваю халат и изображаю зевок, как сделал Сент-Клэр. Смотрю на Леннокса и стараюсь изобразить удивление.

– Агент Леннокс, все в порядке?

– Это зависит от того, – кажется, взгляд Леннокса прожигает меня насквозь, – где вы были сегодня ночью?

– Где? Здесь, конечно же. – Легко. Сделала. За исключением того, что под халатом я вся взмокла. Слава богу, что он не может этого увидеть. Что там предусмотрено за вранье сотруднику полиции?

– Вы не присутствовали на арт-вечеринке?

Дерьмо!

– Ой. Присутствовала. Я имею в виду после нее.

– Чаю, милая? – встревает Сент-Клэр, протягивая мне чашку. Леннокс хмурится, так что я принимаю ее и тут же об этом жалею. У меня так трясутся руки, что мне приходится поплотнее обхватить чашку, чтобы скрыть свою нервозность. – Это ромашка, – добавляет Сент-Клэр. – Поможет тебе расслабиться после такого грубого вторжения.

– Спасибо, – шепчу я, делая глоток горячей жидкости.

Леннокс нетерпеливо прочищает горло.

– Вы были тут всю ночь?

– Да, – теперь мой голос более уверенный. – А что такое?

Леннокс не отвечает.

– А мистер Сент-Клэр был с вами всю ночь?

– Конечно. Мы были в постели.

– Как вы можете быть в этом уверены, раз сами спали? – выстреливает он свой вопрос.

– Я, эм… – тут я впадаю в ступор, но Сент-Клэр не пропускает выпада. Он издает смешок и обхватывает меня руками.

– Ну-ну, Агент Леннокс. С чего вы решили, что мы спали?

Мои щеки вспыхивают, но по крайней мерена мгновение Леннокс чувствует себя от этого неловко.

– Чарльз! – шепчу я, даже не пытаясь скрыть смущения.

– О, не надо стесняться, – он целует меня в щеку. – Агент Леннокс приверженец подробностей. Так что я могу его заверить, мы не выпускали друг друга из виду. Всю ночь. Разве не так, милая?

Во всяком случае, это уж точно не ложь. Технически, Сент-Клэр определенно был в поле моего зрения, я следила за ним от самого дома.

– Верно, – твердо говорю я Ленноксу. – Я была с ним с самой вечеринки. Ну, разве что за исключением пары минут, когда заходила в ванную.

Леннокс непозволительно долго упирается в меня взглядом, и я чувствую, как по спине стекает капелька пота.

– Вы уверены?

– Думаю, я бы заметила, если бы он исчез, – мне удалось выдавить слабую шутку.

Как по заказу Сент-Клэр добавляет:

– Мы были довольно сильно увлечены компанией друг друга. Вы же знаете, как это бывает в период медового месяца. Мы просто не можем оторваться друг от друга.

Я краснею, чего мнеточно не удастся подделать, и надеюсь, что это позволяет скрыть и мою неподдельную вину.

Теперь взгляд Леннокса раздраженный.

– Мне бы хотелось осмотреться тут, если вы не против.

Его тон дает ясно понять, что это не вопрос, но Сент-Клэр невозмутим:

– Конечно, – говорит он, сделав шаг вперед и заполнив пространство между Ленноксом и домом, – если только вы покажите мне ордер на обыск.

Покер-фейс Леннокса на секунду сменяется удивлением, а затем вновь обретает хладнокровие.

– Невиновному человеку нечего было бы скрывать.

– Разве не вы сами говорили мне, что невиновных не бывает? – парирует Сент-Клэр.

– Не все из нас виновны в нарушении закона, – усмехается Леннокс.

– Именно поэтому я уверен, что вы предпочтете подождать до тех пор, пока ордер на обыск сделает осмотр моего дома чуть более законным, – зевает Сент-Клэр. – А теперь, если вы нас простите, нам и впрямь надо немного поспать.

Леннокс просовывает большие пальцы в петлицы пояса и покачивается взад-вперед на каблуках, размышляя. Своим пытливым взором он смотрит в упор на Сент-Клэра, а затем бросает еще один взгляд на меня. Для пущего эффекта я пытаюсь улыбнуться, но знаю, что все еще слишком нервничаю, и моя улыбка вряд ли выглядит совершенно нормальной.

Сент-Клэр нетерпеливо вздыхает:

– Что-нибудь еще?

Леннокс бросает взгляд на комнату вокруг себя, будто пытается зацепиться за какой-нибудь незаметный повод, а затем медленно качает головой.

– Не сегодня. – Он открывает дверь и встает в дверном проеме, его высокая темная фигура подсвечивается уличными лампионами. – Спасибо за ваше время.

– Всегда пожалуйста, – говорит Сент-Клэр, держа руку у ребра двери, готовый закрыть ее. Я сдерживаю свое желание вытолкнуть офицера с порога и с наших глаз.

– Скоро увидимся, – грозно произносит Леннокс, выходя на улицу. Сент-Клэр медленно закрывает дверь, но его мышцы так напряжены, что я замечаю, как он прилагает всю силу воли, чтобы не хлопнуть ею.

Мы стоим напряженно в тишине, ожидая, когда они уедут. Медленно заводятся двигатели, и свет от фар удаляется, пока мы вновь не погружаемся в темноту.

Одни.

Я делаю глубокий вдох, и мой гнев начинает возвращаться.

– Тебе стоит начать объясняться. Сейчас.

– Почему бы нам не побеседовать, принимая вместе душ? – спрашивает Сент-Клэр.

Что? Я открываю рот, собираясь высказать ему все, но он наклоняется ко мне и шепчет:

– Леннокс мог поставить жучки или попытаться подслушать с улицы. Нам нужно отправиться куда-нибудь, где нас не смогут услышать.

Жучки, видеонаблюдение. Чувствую холодок по коже. Я действительно беспомощна.

Поднявшись наверх в его роскошную ванную, мы выскальзываем из халатов и заходим в заполненное паром пространство душевой, где под напором льется вода. Сент-Клэр притягивает меня к себе, и моя кожа начинает пощипывать от жара нашей близости друг к другу. Мое тело пока что не предает, а вот разум и сердце подозрительно относятся ко всему, прямо как Леннокс. Мне инстинктивно хочется прижаться к Сент-Клэру, расслабиться на его сильной груди и притвориться, что сегодняшней ночи вообще не существовало. Но я не могу.

Он предал меня, и этого не изменить.

– Ладно, говори, – требую я, глаза жгут горючие слезы. – Я доверяла тебе, солгала ради тебя, а теперь, если тебе хоть когда-нибудь было на меня не плевать, ты расскажешь мне правду. Всю.

Он делает глубокий вдох, и на его лице проскальзывает выражение, которого я никогда раньше не видела. Тревоги… и облегчения.

– Он прав. Леннокс. Мужчина, стоящий за всеми этими кражами и ограблением галереи. Это я.

– Что? – Я в шоке отскакиваю, лишившись дара речи и с трудом воспринимая его слова.

Сент-Клэр выдыхает, словно это секрет, который он очень долго хранил в себе. Он смотрит на меня, а его синие глаза будто полны новой надежды.

– Но ты должна мне поверить, я никогда не хотел тебе лгать, Грэйс. Все, что касается тебя и меня, по-настоящему. Это самое настоящее, что я когда-либо знал.

Качаю головой.

– Как я могу тебе верить? Ты сам сейчас сказал, что все, о чем говорил мне когда-либо было ложью!

– Шшш, – успокаивает он меня, – Пожалуйста, Грэйс, позволь мне объяснить.

– А что тут объяснять? – восклицаю я уже в ярости. – Ты крадешь у людей, Сент-Клэр. Боже, зачем? Ты самый богатый человек, которого я знаю. Ты же можешь купить любую из этих картин, даже не напрягаясь.

– Все не так. Я краду их не для себя. – Он тянется ко мне, но я отстраняюсь.

– Но ты действительно крадешь их. И для кого же тогда? – Смотрю на него в упор в замешательстве.

– Для тех, кому они принадлежат. Для людей, не имеющих законного права, которых система не пожелала слушать, у которых нет другого выхода. Я возвращаю произведения искусства их законным владельцам.

– Например? – спрашиваю я, не понимая, но все же желая, чтобы он объяснил.

– Семьям, которые потеряли все во время войн, – объясняет Сент-Клэр. – Произведения искусства, что были конфискованы нацистами или украдены. Людей лишили в жизни всего, что для них имело значения. Есть сотни шедевров, которые были незаконно изъяты, а теперь висят в галереях или продаются на аукционах. Я не считаю это воровством. Я вижу в этом справедливость. Семьи потеряли их самые дорогие достояния… если я могу вернуть их семейное наследие, их бесценные реликвии, которые у них раньше незаконно отобрали, разве это так плохо?

– Да, – говорю ему, борясь с подступающей к горлу желчью. – Плохо. Чарльз, если ты так печешься о справедливости, то можешь нанять юристов и биться с ними в суде. Но вместо этого ты снуешь по округе посреди ночи и воруешь. Ты преступник. И занимаешься этим, потому что обожаешь острые ощущения. Любишь вызов. Боже, Леннокс был прав на счет тебя.

Я отворачиваюсь от него, но Сент-Клэр хватает меня за руку.

– Нет, Грэйс, пожалуйста, выслушай меня.

– Я слушала! Но мне нужны ответы получше, – говорю я. – Из-за чего был весь сыр-бор сегодня ночью? Какую большую несправедливость ты исправлял этой кражей?

Приподнимая подбородок, он выпрямляется, выражая всем своим видом уверенность в своей правоте.

– Эта картина принадлежит русской семье. Агенты КГБ изъяли ее, а затем подарили одному из своих богатых сторонников. Я уже несколько лет отслеживаю это дело, после того, как увидел статью об их семье в газете, – он воодушевляется, и выражение его лица оживает. – Эту картину было сложно раздобыть из-за систем безопасности в других музеях, поэтому, когда я услышал, что ее перевезли сюда… – он умолкает, глядя на меня.– Что?

– Только посмотри на себя. – Я чуть не рассмеялась. – Дело не только в правосудии или в желании изображать Робин Гуда. Ты любишь самуигру, одурачивая копов и страховых агентов. Сегодня ночью я боялась, что нас поймают. Сирены, полиция, я готова была сойти с ума от беспокойства, но это… для тебя это развлечение.

– Я никогда не хотел, чтобы ты была в это втянута. – Выражение лица Сент-Клэра становится скорбным. – Я так сожалею, что заставил тебя пройти через все это.

– И что теперь? – спрашиваю я, в то время как ярость во мне все возрастает. – Ты бы так и продолжал мне лгать? Притворяться? Использовать меня?

– Нет, Грэйс…

– Потому что именно это ты и делал с самого начала. – Я сопротивляюсь подступающим слезам. – В «Кэррингерс». Ты исследовал место, не так ли? А я была лишь легким отвлечением.

– Нет. Это не правда. – Сент-Клэр кладет руки на мои обнаженные плечи, удерживая меня. Умоляя меня. – Каждое слово, которое я когда-либо тебе говорил, было искренним.

– Ты лжец и вор, – шепчу я, глядя в темные омуты его глаз.

– Грэйс. Я люблю тебя.

Пристально смотрю на то, как он произносит слова, которые я так мечтала от него услышать. Вода ручейками стекает с его мокрых волос по красивому контуру его лица, рельефно-высеченным скулам, чувственным и грешным губам. И тут я понимаю, что уже не знаю этого мужчины. Если вообще когда-нибудь знала.

– Этого недостаточно, – шепчу ему. – И что мне теперь делать? – Хотелось бы мне не знать правды. Мама всегда говорила, что правда в красоте, но это ощущается таким уродливым, что боюсь больше ничто и никогда не будет казаться мне красивым.

– Пожалуйста, не ходи к Ленноксу, – в его голосе слышится отчаяние. – Пережди немного, подумай. Клянусь, я больше никогда не буду тебе лгать. Я люблю тебя, – вновь шепчет он и склоняется для поцелуя.

Его губы жаркие и изнывающие. Он с напором целует меня так отчаянно, будто надеется, что страсть между нашими мокрыми телами может преодолеть все сомнения, и на мгновение мне кажется это возможным. В то время как наши скользкие тела прижимаются друг к другу, а его руки зарываются и тянут мои волосы, я стараюсь найти способ вернуться к Сент-Клэру, поверить мужчине, который,как я знаю,все еще находится где-то там, под слоями всей этой лжи. Его рот буквально пожирает меня, клеймит, и я погружаюсь в эти возбуждающие объятия.

Я хочу его. Даже после всего мое тело изнывает по его прикосновениям. Скольжение рельефного тела, прижимающегося к моему…томительный жар его рук, стягивающих с меня трусики…

Он склоняет голову, оставляя дорожку из поцелуев вдоль моей ключицы, пока не накрывает губами темные вершинки моих сосков. Я стону, цепляясь за него, чтобы не упасть на ослабевших ногах. Чувствую его твердость, упирающуюся мне в бедро, и страстно желаю, чтобы он проник глубоко в меня, как сделал это прошлой ночью, когда все было так идеально, так ясно и просто.

У Сент-Клэра вырывается рычание, и он приподнимает меня, закидываямои ноги к себе на талию и прижимая меня спиной к кафелю. Его рука опускается вниз вдоль наших тел, и я ахаю, когда два его пальца проскальзывают в меня, поглаживая клитор и распаляя мою киску. Я стону, растворяясь в ощущениях: воды, стекающей по нашей обнаженной коже, жаркого и голодного рта на моей груди, и сводящих с ума пальцев, что двигаются во мне все сильнее, быстрее, именно там, где я хочу…

Черт побери, Грейс. Он лгал тебе!

Момент ослепления прерывается. Я отстраняюсь от него, вновь вставая на ноги.

– Я не могу этого сделать, – говорю, отходя от него…подальше от его рук, его губ и всего того, что затуманивает мою способность здраво мыслить.

– Грэйс… – Сент-Клэр выглядит сломленным. Будто ему и в самом деле не наплевать.

Но как я могу теперь ему верить?

Спешу в спальню и, неглядя, натягиваю на себя одежду, засовываю вещи в сумку, после чего бегу вниз по лестнице и за порог.

Я должна уйти отсюда.

Глава 3

Следующие два дня оказались настоящей пыткой. Я пытаюсь рисовать и работать, стараясь не думать о предстоящем мне тяжеломвыборе, но ничто не может заглушить раздающийся в голове шепот сомнения. Сент-Клэр продолжает мне названивать и писать сообщения, посылать цветы в маленькую уютную квартирку, в которой я живу, умоляя увидеться или поговорить с ним, как мне будет угодно. Но я не могу его видеть, пока нет.

Понятия не имею, что делать.

Сент-Клэр ни разу не заикнулся о том, как много он для меня сделал, и не говорил ничего такого, что можно было бы интерпретировать, будто он думает, что я ему обязана, но тем не менее смешанный грязный коктейль моих эмоций также включает в себя и вину за это. Как я могла повернуться к нему спиной после всех тех возможностей, которые он мне предоставил? Но вместе с тем я не могу перестать задаваться вопросом: не было ли все это частью его плана. Неужели он нанял меня, привез в Лондон, презентовал ту арт-студию только ради того, чтобы отвлечь и держать меня в неведении?

Я заставила себя отправиться в понедельник в офис, надеясь еще день удержаться подальше от Сент-Клэра, но конечно же по закону подлости он первый, кого я вижу. Он маячит в дверях моего офиса, выглядя нереально хорошо в идеально скроенном темно-синем костюме, а загорелая кожа в треугольнике расстегнутого воротника эффектно оттеняется белоснежной сорочкой.

– Доброе утро, – произносит он. – Я не был уверен, что увижу тебя сегодня.

Достаточно лишь увидеть его снова, и мое сердце замирает, но я заставляю себя изображать холодность.

– Мне все еще нужно заниматься делами на работе. Разве нет?

– Конечно, – говорит он, хмурясь. – Грэйс, ты же знаешь, я нанял тебя из-за твоего таланта. Мне не хочется, чтобы ты думала, будто обязана мне чем-то за то, что я дал тебе эту работу.

Он как будто читает мои мысли.

Сент-Клэр чуть приближается.

– Если тебе неуютно…Не хочу, чтобы ты уходила, но, если ты этого хочешь, я не буду тебя останавливать. Я могу забронировать тебе обратный билет, – тихо произносит он. – Напишу тебе рекомендации, найду другую работу…

– Нет, – резко перебиваю его. – В смысле, я пока сама не знаю.

Он кивает, но в его глазах загорается проблеск надежды.

– Так ты пока не перешла на сторону Леннокса? – нервно смеется Сент-Клэр. – Сегодня утром по дороге я не был уверен, что, приехав сюда, не обнаружу, как все тут кишит федералами.

– Я же сказала, что мне нужно время, – медленно произношу, все еще чувствуя себя опустошенной. – Но я бы так с тобой не поступила. Каким бы ни было мое решение, ты первым о нем узнаешь. Чтобы ты мог…сделать необходимые распоряжения.

Сент-Клэр выглядит таким же удивленным, как и я сама.

– Тебе не обязательно это делать, – он недоуменно замолкает. – С чего бы тебе предоставлять мне такую возможность?

Я судорожно вздыхаю.

– Не знаю, – шепотом признаюсь ему. – Полагаю, после всего, что мы вместе пережили…

Я осекаюсь. Не могу объяснить, почему все еще чувствую эту связь между нами. Мне хочется верить, что наши отношения не были ложью…Вот только не знаю, выгляжу ли из-за этого вновь дурой.

Сент-Клэр долго удерживает мой взгляд.

– Спасибо, – наконец изрекает он. – Знаю, тебе больно, и ты чувствуешь себя преданной. Просто скажи, чего ты от меня хочешь, и я это сделаю. Чтобы это ни было, просто скажи. Я обещаю, Грэйс.

У него такое искреннее выражение лица. Мне хочется ему верить. Забыть эти ужасные откровения.

– Мне стоит вернуться к работе, – говорю я резко, отводя взгляд.

– Твой босс что, никогда не дает тебе отгула? – шутит он, но за этим не скрывается его обычный огонек.

Я пожимаю плечами.

– Мой босс делает многое из того, с чем я не согласна.

Сент-Клэр резко втягивает воздух, словно я только что его ударила.

– Полагаю, я это заслужил.

Он медлит, и все мои силы уходят на то, чтобы продолжать концентрироваться на мониторе компьютера, притворяясь, будто мне не хочется сорваться с места и оказаться в кольце его рук. Спустя мгновение он кивает и отступает.

– Дай знать, когда будешь готова поговорить.

– Это может занять некоторое время.

Возможно, даже сотню лет. Я всю жизнь могу провести, гадая о том, что испытываю к нему. Я наблюдаю за удаляющимся Сент-Клэром и ощущаю, как моя растерянность усиливается. Знаю, что он мне все объяснил: своими кражами он исправляет несправедливость, действуя скорее как Робин Гуд, чем преступник… но все же он крадет бесценные произведения искусства и нарушает закон, получая от этого удовольствие. Он все же лгал мне и всем остальным. Как я могу вновь ему доверять?

Черт побери. По телевизору и в фильмах это всегда выглядит так здорово: обаятельный мошенник вламывается в арт-галереи и сбегает с многомиллионными артефактами. Но совершенно иначе, когда этот вор оказывается мужчиной, которому ты доверяла, а на кону стоит все твое будущее.

Что будет, если я прощу его, если смирюсь с этим? Проведу ли я весь остаток своей жизни в волнениях и бегах, ожидая, что полиция в любой момент может вломиться в нашу дверь? Сент-Клэр хорош в том, что делает, это бесспорно, он уже долгое время умудряется не оставлять улик, и до сих пор ему все сходило с рук. Но сейчас он под прицелом Леннокса, а этот человек ни за что не сдастся.

Он будет охотиться за Сент-Клэром до самого конца.

Я вздрогнула. Мне не хочется наблюдать, как Сент-Клэр сорвется вниз из-за этих преступлений. Да, он воровал, но делал это во благо. Ради восстановления справедливости.

Но все же это воровство. Это незаконно.

Боже, мне еще никогда не было так сложно определить, что правильно, а что нет. А мое глупое сердце все только усложняет.

Мне нужно отвлечься от этой дилеммы, поэтому я встречаюсь с Пэйдж, пропустить по стаканчику в шикарном баре на крыше с видом на Тауэрский мост. Он великолепен, но мое настроение чернее ночи. Пэйдж хватает пары минут, чтобы это заметить.

– Что случилось? – спрашивает она обеспокоенно.

– Прости, я веду себя так глупо сегодня, – отвечаю я, стараясь заставить себя быть более компанейской.

– Неужели мистер Совершенство наконец-то расколол свою блестящую ракушку и показал, что у него также есть недостатки, как у всех прочих? – поддразнивает она.

Я упираюсь взглядом в свой напиток:

– Что-то вроде этого.

Ее поведение сразу меняется:

– Ах, прости, любимка. Что произошло?

Я качаю головой и делаю глоток фруктового коктейля:

– Вообще-то мне не хочется об этом говорить.

Хотя на самом деле это не так. Я жажду рассказать ей все подробности, но не могу. Замолкаю и стараюсь придумать, как бы спросить у Пэйдж совета, но при этом не выкладывая ей все.

– Что бы ты сделала, если бы узнала, что кто-тоне тот, кем ты его считала? Будешьлитычувствоватьтожесамое? Или думаешь, что…

Я делаю очередной глоток, чтобы скрыть дрожащий голос. Пэйдж обдумывает мои слова, попивая свой мартини.

– Слушай, все что-нибудь да скрывают, – говорит она. – Думаю, тебе лишь нужно решить: можешь ли ты смириться и жить дальше с тем, что узнала, или же для тебя это неприемлемо.

Решила бы она, что преступник это нечто приемлемое? Хотелось бы мне иметь возможность спросить ее.

– Никто не идеален, – добавляет она. – Поверь мне. Но если хорошее перевешивает плохое, то он, может, все же заслуживает <