ПРОЩАНИЕ. РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ

ПРОЩАНИЕ

Киран не спал уже больше сорока часов. Шесть часов при отключенных двигателях превратились в десять. Десять часов превратились в двадцать. Команда бросила делать оценки.

Если в скором времени двигатели не будут исправлены, злаки, леса и фруктовые сады начнут погибать. А если погибнут растения, в починке двигателей не будет никакого смысла, потому что неоткуда будет восполнить запасы кислорода. «Эмпирея» превратится в металлический гроб.

Киран был истощен от нервного перевозбуждения. Он отстегнул ремни и пролетел над плечом Сарека Хассана к пультам связи. Сарек, судя по всему, относился к нему немного терпимее, чем ко всем остальным. Как один из немногих мусульман на борту «Эмпиреи», Сарек всегда был замкнутым и общался в основном со своей семьей, а не со своими ровесниками. Он любил делать пробежки с отцом по огромным амбарным отсекам, поэтому был подтянутым, поджарым и очень сильным. И совершенно недоступным. У него были глубоко посаженные глаза на бронзовом лице, и хотя он всегда был хорошо осведомлен о том, что происходит вокруг, держался он отстраненно, как наблюдатель. Это его качество напомнило Кирану об Уэверли, и поэтому у него появилось чувство, что этому мальчику можно доверять.

Сарек отметил присутствие Кирана сдержанным кивком.

— Не волнуйся, — сказал Киран, паря рядом с ним. — Меня не стошнит на тебя.

— Да уж, надеюсь.

Кирану всегда казалось, что невесомость — это весело, но на самом деле она только сбивала с толку и отнимала все силы. От нее у всех было расстройство желудка, опухшие лица и руки, у всех болела голова. От каждого движения тело Кирана начинало неконтролируемо крутиться, и ему постоянно приходилось за что-нибудь цепляться.

— Есть какие-нибудь новости с шаттлов? — спросил он, заранее зная ответ.

— Думаешь, я бы тебе не сказал, если бы что-то услышал?

— А ты проверил все полосы?

Сарек закатил глаза:

— Ты что, глухой? Ни от кого нет ни слова.

Кирана охватила дрожь, от истощения, но главным образом от злости. Все мальчики начали говорить с Кираном подобным тоном, а теперь к ним присоединился и Сарек.

— Сарек, — сказал Киран голосом, искаженным от злости, — я задал тебе вопрос. Ты проверил все частоты за последний час?

Сарек посмотрел на Кирана, как на идиота.

— Если шаттл Б42 попытается с нами связаться, тебе не кажется, что нам лучше слушать? Они могут быть ранены, мертвы, они могли потерять курс — да что угодно! — Киран был так измучен, что язык его с трудом ворочался во рту, но он заставлял себя четко произносить каждое слово. — Каждый час ты должен проверять все частоты на предмет любой возможной связи. Текст. Голос. Видео. И когда я спрашиваю, сделал ли ты это, ты должен ответить…

Киран подождал, чтобы Сарек закончил за него фразу.

Но мальчик только смотрел на него, упрямо не раскрывая рта.

— Ты должен ответить «да». Потому что это твоя обязанность. Ты понимаешь, о чем я говорю? Потому что если ты не понимаешь, мне придется назначить кого-то другого на пункт связи. Того, кто будет меня понимать.

Не обращая внимания на Кирана, Сарек протянул руку и стал нажимать на кнопку пульта управления, ритмично, демонстративно, прокручивая все частоты. Его поза, выражение лица, то, как он неподвижно смотрел на экран, — все это выражало презрение и крайнюю скуку. Когда он закончил, Киран сказал:

— Вот так. Каждый час, Сарек. Мы не знаем, кто на том шаттле и с кем они попытаются связаться. — Ярость отпустила Кирана, и теперь он ощущал себя опустошенным. — Возможно, твои родители…

— Нет! Их нет. Никого уже нет.

— Мы не знаем…

— Да ты вообще ничего не знаешь! — злобно бросил мальчик и повернулся к Кирану спиной.

Киран понимал, что Сарек всего лишь чувствовал то же самое, что и все остальные, то же самое, что чувствовал и сам Киран. И единственным спасением от этого было бы возвращение потерянных шаттлов: если бы они состыковались с «Эмпиреей» и все родители и сестры вернулись на корабль, все встало бы на свои места.

Но это было невозможно. Их мирная жизнь была навсегда разрушена людьми, которых они считали друзьями. Думать об Уэверли и их власти над ней? Это было невыносимо. Если они поднимут на нее руку…

Эта мысль причиняла ему жгучую боль, и Киран отогнал ее от себя.

Он решил прилечь в надежде хоть немного успокоить свой разгоряченный мозг.

Киран отстегнул ремень, взлетел к потолку и, хватаясь за изоляционные трубки с проводами, начал продвигаться вперед. Это был лучший способ движения в невесомости, и он подумал, не специально ли для этой цели корабль был сконструирован именно так. Он добрался до спальни, накрепко пристегнул ремни к койке, забрался в спальный мешок и закрыл глаза. Перед ним мелькали обрывки снов, и ему так хотелось погрузиться в них, но он не мог не прислушиваться к разговору на другом конце тихой комнаты.

— Кто-то должен перевести двери нижних отсеков на ручное управление. Нужно пойти в Центральный Совет, — сказал один голос.

— Мы можем сделать это перед выходом.

— Нет. Кто-то должен остаться.

— Я хочу пойти с вами.

— Ты единственный, чьих родных там нет.

— Я понятия не имею, где мой папа!

Киран безумно хотел спать. Но он понимал, что планируют мальчики. И его расстраивало, что он не предугадал это раньше. Он устало отстегнулся от койки, оттолкнулся к потолку и по трубам на нем подобрался к четырем перешептывающимся мальчикам, зависнув возле них.

— Вы не можете туда спуститься, — сказал он им.

Тобин Эймс сердито покосился на него:

— Мы не с тобой говорим.

— Мне плевать, с кем вы говорите. Если вы попытаетесь туда спуститься, вы убьете всех на этом корабле.

— Нет, не убьем. Нам придется открыть первый отсек, но мы загерметизируем второй, и это не позволит радиации проникнуть на более высокие уровни.

— Допустим. И как вы потом вернетесь обратно? Вам придется разблокировать третий отсек, не так ли? Так что мы потеряем еще один уровень. — Киран провел рукой по лбу, раздумывая. — А там все тропики и экзотика, весь дождевой лес. Легкие корабля. У нас закончится кислород до того, как мы долетим до Новой Земли.

— Моя мама внизу! — запротестовал Остен Хэнд. — А они больше не отвечают на вызовы. Я не могу просто бросить ее…

Мальчик не смог договорить. Он закрыл лицо руками.

— Мы откроем отсек всего на секунду, — взмолился Тобин.

— И этой секунды как раз хватит, чтобы убить нас всех. Возможно, не сразу, но медленно и мучительно. Не говоря уже о том, как это повлияет на нашу способность завести детей. А если это произойдет, миссии конец.

— В любом случае, девочек у нас уже нет, — мрачно заметил Остен.

— Девочки вернутся, — твердо сказал Киран.

— Но как мы их вытащим оттуда?! — Веснушчатое лицо Тобина исказилось от страдания.

У Кирана не было на это ответа. Мальчики сами начинали понимать ситуацию: взрослые не собирались возвращаться. Никто не обязан был говорить им об этом. Но сделать это следовало.

— Подождите здесь, — сказал он мальчикам. Он прополз по потолку через комнату и добрался до Центрального Совета. Там он увидел Сета, перешептывающегося с Сареком, на лице которого при виде Кирана немедленно появилась издевка. Киран, не обращая внимания на них обоих, спустился к пульту связи и нажал на кнопку вызова машинного отсека. Ждать пришлось долго, и он видел, как Сет с Сареком уставились ему в затылок. Видеоэкран замигал, и Киран увидел Викторию Хэнд, маму Остена. Ее едва можно было узнать. Лицо ее ужасно опухло, а венозные сосуды разорвались, образовав пугающие кровоподтеки.

— Киран, говори быстро…

— Миссис Хэнд, детям нужно поговорить со своими родителями.

— Мы не можем тратить на это время. Мы хотели бы, поверь мне…

— Виктория, — твердо сказал Киран, — соберите всех родителей у видеотерминала прямо сейчас. Иначе мальчики попытаются спуститься к вам, и я не знаю, смогу ли их остановить.

С лица Виктории исчезла вся уверенность. Следующую фразу она произнесла шепотом, и из глаз ее закапали слезы.

— Мы не хотим, чтобы они видели нас в таком состоянии.

— Они понимают, что должно произойти, Вики. Они сами догадались. Им нужно увидеть вас, чтобы вы им это объяснили. Но также… — Он запнулся. — Вики, там очень много… убитых… в левом отсеке для шаттлов.

Она сглотнула.

— Я знаю.

— Что нам делать? — прошептал Киран.

Пару секунд она стояла неподвижно, опустив голову. Собравшись с силами, она сказала:

— Вам придется поместить тела в воздушный шлюз и выбросить наружу. Все сразу.

Кирана охватило отвращение, но он нашел в себе силы сказать:

— Хорошо.

— Ты сможешь сделать это, Киран? — мягко спросила она. — Мне жаль, что это придется делать тебе.

Киран кивнул. При мысли об этой задаче все его существо содрогалось. Но была другая задача, которая ужасала его еще больше.

— Мне удалось составить список тех… кто… Тех, кого они… — Киран мог говорить только с закрытыми глазами. — Но их сыновья еще об этом не знают, и я не знаю, как… — он запнулся и не смог продолжать. — Вы ведь сиделка, да? Как сказать кому-то…

Женщина смотрела на экран глазами, полными слез.

— Я им скажу.

Киран собрал всех мальчиков и выстроил их в ряд, паря по коридору снаружи Центрального Совета. Тобин Эймс и Остен Хэнд пришли вместе с остальными и теперь тихо ждали своей очереди.

Все согласились, что каждый мальчик, говорящий по видеоустройству, имеет право на уединение. Никто не входил в Центральный Совет, кроме мальчика, говорящего сейчас со своими родителями. Время от времени сквозь металлические стены Киран слышал рыдания, но по большей части это была молчаливая процессия.

Артур был одним из первых, кто вышел из Центрального Совета. Он вцепился в одну из изоляционных трубок на потолке в углу коридора и парил там, угрюмый и потерянный. Киран знал, что родители Артура не были упомянуты в списке, так что сегодня он не получил никаких страшных новостей. Киран тронул его за плечо и поманил вниз по коридору.

— Мне нужна твоя помощь.

— Что? — Артур парил вслед за ним, придерживаясь за верхние трубки.

— Ты видел видеоэкраны с левого отсека для шаттлов? — прошептал Киран.

— Да.

— Ты можешь помочь мне… разобраться с этим?

Мальчик побледнел.

— Ты единственный, кого я могу об этом попросить… — начал Киран. — Я не могу пойти туда один. Я понимаю, что прошу о многом…

Артур оборвал его:

— Я сделаю это.

Спуск на лифте был мрачным. Когда двери открылись в безмолвный коридор, ведущий к отсеку для шаттлов, Киран ощутил такой ужас, что задрожал до самых костей. Он просто не мог заставить себя выйти из лифта.

— Они же не будут там парить в воздухе? — прошептал Артур. Он тоже еще не вышел из лифта.

Киран ничего не ответил.

Наконец мальчики заставили себя покинуть лифт и направились к отсеку. На первый взгляд он выглядел, как обычно, и на краткий безумный миг у Кирана появилась надежда, что кто-то уже позаботился о телах и ему не придется заниматься этим самому.

Но нет. Это был склеп.

Они были повсюду, настолько неподвижные, что ускользали от внимания. Или, возможно, он просто не хотел их замечать, и его разум отвергал то, что он видел, просто отбрасывал это. Но когда Киран заставил себя посмотреть, все они были там. Лежали там, где их застигла смерть. Ждали.

Дюжины тел, лежащих на полу или парящих прямо над полом, лужи черноватой высохшей крови, растекавшейся из-под них. Неподвижно глядящие в пустоту глаза. Неестественно согнутые конечности. Так много тел. Он увидел миссис Хенри, мистера Обадиа, лейтенанта Паттерсона, Харве Момбаса. Они лежали здесь все это время, превращаясь в глину.

К горлу его поднялся комок, но он проглотил его. Все его тело дрожало, руки слабели, но он сжал кулаки и направился мимо тел к дверям воздушного шлюза.

Артур парил бок о бок с ним, оглядывая неподвижные тела. Лицо его было мертвенно-бледным.

— Как мы это сделаем? — спросил Киран.

Артур метнул в него быстрый взгляд.

— Нам нужна веревка.

Они работали много часов подряд, привязывая тела к концу веревки и с помощью подъемного блока, прикрепленного к внутренней стенке воздушного шлюза, протягивая их через отсек для шаттлов. Артур в основном занимался подъемным блоком, а Кирану приходилось завязывать веревку вокруг мертвецов. Он пытался не смотреть им в глаза, пытался не замечать их зловония. Заканчивая с одним телом, он каким-то образом находил в себе силы переместиться к другому, затем к следующему, вполголоса проклиная дурацкий способ, которым ему приходилось передвигаться. Однако, если бы не невесомость, их задача была бы практически невыполнима.

Поднимая мертвые тела, закрывая их пустые глаза, он заставлял себя думать об Уэверли. Он вспоминал ту минуту, когда впервые отважился взять ее за руку. Это было во время котильона на празднике сбора урожая. Они пили пиво и ели жареные овощи с каштанами и солеными оливками. Взрослые танцевали танцы, который они помнили из своего детства на Земле, а Уэверли сидела за одним из столов и доедала последний кусок клубничного пирога, который она испекла по случаю праздника. Киран сел рядом с ней и указал на ее маму, которая танцевала с Каликом Хассаном, кружась и хихикая. Уэверли засмеялась, когда ее мама споткнулась, а он взял ее за руку и притянул ближе. Она удивленно повернулась к нему, а потом улыбнулась.

К тому времени, когда они подтащили к воздушному шлюзу последнее тело, Киран ощущал себя опустошенным, как будто та часть его, которая делала его человеком, умерла, и осталось только существо без мыслей и чувств. Артур выглядел изможденным, когда разбирался с управлением, отключая систему отсоса воздуха из воздушного шлюза. Им нужно было оставить воздух внутри, иначе тела не смогут вылететь наружу. Когда Артур все отладил и поднес палец к красной кнопке, Киран положил руку ему на плечо.

— Мы не должны что-нибудь сказать? — прошептал Киран.

— Ты имеешь в виду что-то вроде молитвы?

Мальчики смущенно переглянулись. Киран не знал, что делать. И тогда начал Артур. Он запел, и его чистый тенор наполнил отсек для шаттлов. Через несколько тактов к нему присоединился Киран. Он знал эту старую мелодию и эти слова. Произнося их, он понял, насколько они красивы: «Blackbird singing in the dead of night. / Take these broken wings and learn to fly».[2]

Когда песня была закончена, Артур нажал кнопку, чтобы открыть внешние двери воздушного шлюза. Раздался взрывной звук. Киран выглянул в иллюминатор, чтобы убедиться, что тел больше не осталось.

Воздушный шлюз был пуст.

В лифте на пути обратно к Центральному Совету Киран с Артуром молчали. Когда двери лифта открылись, Артур, не говоря ни слова, направился в свою сторону. Он выглядел сломленным.

Кирану необходим был покой, и он направился по коридору к офису Капитана Джонса. Ему нужно было решить, что делать дальше, и он не знал, где еще ему может прийти что-то в голову. Сначала он ощущал себя там неловко, как будто вторгся без разрешения. Без Капитана, сидящего в кресле и поглядывающего в иллюминатор, комната казалась маленькой и темной. Он уцепился за кресло и пробежался пальцами по гладкой бумаге блокнота. Ему так не хватало мудрого взрослого человека, который пришел бы и сказал ему, что он молодец, что они с Артуром все сделали правильно. Но рядом не было никого, кто сказал бы ему это. Он даже не мог сказать себе это сам. Он не был уверен, что это так.

Сквозь стену он слышал плач мальчиков.

Что он мог для них сделать? Они были потеряны и убиты горем. Но если они утратят самообладание, то не смогут пережить все это. Они совершат какую-нибудь глупую ошибку, например, забудут почистить воздушные фильтры или не проверят систему очистки воды. И тогда все будет кончено. Мальчикам нужен был лидер.

Киран тронул личный экран Капитана Джонса и прокрутил дневниковые записи. Он пытался припомнить какой-нибудь случай наподобие этого, когда команда понесла бы такие же ужасные потери. Единственная ситуация, хоть как-то сопоставимая с нынешней, была тогда, когда в результате аварии в воздушном шлюзе троих людей выкинуло в космос — тот случай унес маму Сета и папу Уэверли. Киран нашел речь Капитана, которую он тогда произнес, но эта речь не соответствовала тому, что происходило сейчас. И ничего в дневнике Капитана не соответствовало этому.

Киран обратил внимание на странную папку в личных файлах Капитана. Она называлась «Проповеди». Возможно, здесь было что-то полезное.

Он пробежал глазами названия файлов и обнаружил один, называвшийся «Когда надежды больше не осталось». Он открыл файл и начал читать. Это была короткая речь, но она была прекрасной, и, дочитав ее, Киран почувствовал себя лучше. Он подумал, что другим мальчикам эта речь тоже может помочь.

Киран переписал файл с проповедью на портативный экран, который он пристегнул к своему ремню, и выплыл обратно в теперь уже пустой коридор. Последние из мальчиков уже поговорили с родителями или узнали о том, что случилось с ними, если они были в списке убитых. Все закончилось.

Возле двери в спальню висел громкоговоритель, и Киран взял его в руки. Он не знал, как ему привлечь внимание мальчиков. Ему почему-то казалось, что вызвать их наружу будет неправильно. Поэтому он просто начал читать:

— «Иногда в нашей жизни нам приходится сталкиваться с огромными потерями. Нереальность этой потери сводит нас с ума, но нам ничего не остается, кроме как мириться с ней. Что еще мы можем сделать? Мы смотрим в пустые иллюминаторы и видим бесконечное мироздание, крошечные точки звезд, которые кажутся вечными, и мы чувствуем себя такими маленькими, такими одинокими. Незначительными. Как могут какие-то наши дела иметь значение в этом бесконечном пространстве?»

Киран услышал смешки, доносящиеся из угла, где парили Сет с друзьями, но не обратил на них внимания. Некоторые мальчики смотрели на него сквозь слезы на глазах.

— «Но это не так. Поверить в то, что наши жизни полны смысла, — это и есть суть веры. Мы не такие огромные, не такие яркие и не такие вечные, как звезды, но мы несем послание человека о любви сквозь Вселенную. Мы первые. Мы создаем мир. И поддерживает нас только надежда. И как камыш, качающийся на ветру, мы найдем наше новое солнце».

Киран сделал паузу перед последним абзацем и поднял голову. Теперь все мальчики смотрели прямо на него. Многие из них, не скрываясь, плакали, и их слезы, как снег, разлетались по воздуху в центральном бункере. Но все они плакали беззвучно. Даже Сет затих, глядя на то, как Киран завладел вниманием целой комнаты.

— «Люди не отступят в темноту. Путешествие долгое, миссия трудна — некоторые говорят, что невыполнима, — но мы одержим победу. Придет время, когда дети соберутся у костра и будут смотреть на звезды, незнакомые нам. И они вспомнят наши жертвы. И наши имена будут звучать в их песнях».

Никто из мальчиков не сказал ни слова, но атмосфера в комнате стала менее подавленной. Киран повесил громкоговоритель на крючок возле двери и поплыл к своей койке. Он нырнул в спальный мешок, застегнул его на молнию и, прижимая к груди портативный экран, наконец-то закрыл глаза.

Но разум его продолжал лихорадочно работать. Перед глазами его проплывали тела, кровь, боль на лицах. А теперь оставшиеся взрослые умирали в машинном отсеке. Неужели ему придется делать это снова? Должен быть какой-то способ вызволить оттуда команду! Он не мог просто плюнуть на них. Он не должен.

Он был не в состоянии спать — теперь, когда нужно было сделать так много. Он выбрался из спального мешка и пошел к машинному отсеку. Гравитация была нормальной. Чем дальше он шел, тем длиннее казалась спальня. Он огляделся вокруг, и каждый мальчик на каждой койке оказался Сетом Ардвейлом. Все они бросали на него обвиняющие взгляды синих глаз.

Это был сон. Он все еще лежал на своей койке. Он снова попытался подняться, но его ноги были словно парализованы.

Ему нужно поспать. Его тело просто отказывалось ему служить. Он должен поспать хотя бы пару часов.

Слова проповеди «и наши имена будут звучать в их песнях» крутились в его голове, убаюкивая и успокаивая. Перед тем как окончательно отключиться, он пожалел, что не может поблагодарить того, кто написал их.

Что же это было за имя?

Ах да.

Энн Мэтер.

РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ

Через несколько часов Киран проснулся, не очень бодрый, но достаточно отдохнувший, чтобы хоть как-то функционировать. Другие мальчики в спальне лежали на своих койках и все еще спали, но некоторые уже отстегнули ремни и сейчас парили под потолком. Теперь, когда мальчики привыкли к невесомости и риск травм стал минимальным, Киран разрешил им плавать по комнате столько, сколько они захотят. Он в любом случае не смог бы им этого запретить, и он уже понял, что лучше не отдавать приказов, которые все равно будут нарушены.

Киран отстегнулся от койки и, оттолкнувшись, взмыл к потолку. Он проплыл через спальню, кивая немногим проснувшимся мальчикам, миновал камбуз, где Рэнди Онтега заливал водой дюжины пайков на завтрак, пересек коридор и влетел в Центральный Совет, где обнаружил Сета с Сареком и еще нескольких мальчиков, столпившихся вокруг пульта управления.

— Что происходит? — спросил Киран, прогоняя от себя остатки сна.

Никто ему не ответил, так что Киран оттолкнулся от потолка и опустился вниз, через плечо Сета заглядывая в видеоэкран. Они смотрели на машинный отсек, но там не было видно никакого движения.

— Что это? — снова спросил Киран.

Сет неохотно ответил:

— Мы больше их не видим.

— Никого? — спросил Киран.

Сарек кивнул.

— Мы даже не можем вызвать их к пункту связи.

— И давно?

— Уже двадцать мнут.

— Когда они в последний раз выходили на связь?

— Они прислали сообщение сорок минут назад.

— Где оно?

Сарек сунул Кирану листок бумаги с распечатанным текстом. На нем было только: «Двигатели включатся в 08.30. Мы вас любим».

— Что это значит? — воскликнул Киран, повысив голос.

— Мы не знаем, что это значит! — яростно вскричал Сет. Повязка у него на голове сползла, и он коротким движением поправил ее. Пятно крови, коричневое по краям и красное в середине, красовалось в центре повязки, словно пулевое отверстие.

Волосы у Сета были засалены, и он с диким видом изучал глазами экран. Он был на пределе, Киран это видел. Интересно, спал ли он хоть немного?

— Смотрите! Вон там! — Сарек показал в угол экрана, и Киран заметил там чью-то ногу. Она проплыла по направлению к кормовой части машинного отсека.

— С этой частью отсека есть еще какая-нибудь видеосвязь? — спросил Киран.

— Только с воздушными шлюзами, — ответил Сет. — Но камеры выключены или прикрыты чем-то.

— Зачем им закрывать камеры в воздушном шлюзе? — воскликнул Киран.

Никто ничего не ответил. Это было не нужно. Киран вдруг сам осознал правду.

— О нет.

Киран трясущимися пальцами схватил микрофон, связанный с машинным отсеком.

— Прекратите то, что вы делаете. Прекратите! Я знаю, что вы меня слышите! — прокричал он. — И вы думаете, что вы герои, но это не так!

Мальчики посмотрели на Кирана, и на этот раз в их глазах вместо злости был неподдельный страх. Даже у Сета глаза раскрылись от ужаса, лицо его побелело, и он прикусил губу.

Киран подождал ответа и, не дождавшись, снова нажал на кнопку пульта.

— Вот что. Неважно, разгерметизируете вы машинный отсек или нет, я собираюсь вывести шаттл и состыковать его с воздушным шлюзом, который вы собираетесь открыть. Так что вам нужно только подождать пять минут. Всего пять минут!

— Что ты творишь? — воскликнул Сет. Его лицо превратилось в испуганную гримасу с оскаленными зубами.

Лицо Сета потемнело, когда его осенило:

— Они хотят взорвать машинный отсек.

— Зачем? — закричал Сарек. — Двигатели ведь уже в порядке!

— Чтобы избавиться от радиоактивных газов, — сказал Киран. «И своих тел», — чуть не добавил он, но вовремя передумал. Он не знал, много ли взрослых еще осталось в живых. Возможно, несколько. Возможно, все. Они должны были получить смертельные дозы радиации и решили покончить со всем как можно скорее, не затягивая. Но он не собирался позволять им это.

Он отстегнул ремень и ткнул пальцем в Сарека.

— Оставайся у пульта связи. Продолжай с ними говорить. Я свяжусь с тобой, когда буду в шаттле.

Сет нахмурился:

— Ты не умеешь управлять им.

— Ты тоже, — бросил Киран через плечо.

— Я иду с тобой.

Киран проплыл под потолком к главному лифту и нажал на кнопку. Двери лифта немедленно открылись. Он подтянулся внутрь, не оглядываясь посмотреть, следует ли за ним Сет, и нажал кнопку уровня отсека для шаттлов. Сет парил рядом с ним, придерживаясь за потолок. Киран всмотрелся в его профиль, пытаясь увидеть его глазами Уэверли, но, решив, что в такое время глупо этим заниматься, отвернулся.

Сет как будто угадал его мысли.

— Ты, наверное, волнуешься за Уэверли.

— Я больше ни о чем не могу думать.

— И я, — сказал Сет, глядя ему прямо в глаза. — Я пытался их остановить. Я хочу, чтобы ты знал это.

— Я знаю. Я видел, — тихо сказал Киран. Он слышал сильное дыхание Сета. От всего, что делал Сет, веяло силой. — Спасибо, что попытался.

— Не за что.

Киран открыл рот, чтобы наконец задать вопрос, мучавший его уже годы: «Ты ее любишь, да?»

Но он не мог заставить себя произнести это. Он боялся ответа, он не хотел верить, что такой человек, как Сет, способен на настоящую любовь.

Когда лифт спустился на уровень отсека для шаттлов и двери открылись, Киран выплыл в коридор. Оттолкнувшись, он влетел прямо в дверной проем — гораздо быстрее, чем если бы он бежал. За спиной он чувствовал Сета.

Оказавшись внутри, он оттолкнулся ногами от стены и направил себя в сторону ближайшего к воздушному шлюзу шаттла. От быстрого полета у него закружилась голова. Он видел лужи высохшей крови, и перед глазами у него вставали картины того, как они с Артуром вытаскивали трупы в воздушный шлюз. С тех пор он об этом не думал; ему бы хотелось думать, что этого вообще не было.

Оглядевшись вокруг, он увидел, что Сет уже открыл ведущий к шаттлу трап и вплывает внутрь. Киран последовал за ним.

— Тела, — тихо сказал Сет. — Ты…

— Да, — коротко ответил Киран.

— Я мог бы помочь.

— Ты был ранен, — сказал Киран, пристегиваясь к сиденью пилота.

Киран раньше не представлял, насколько огромны шаттлы, как трудно передвигаться между всеми этими дверями. Желудок его сжался. Сможет ли он? Он никогда не водил даже «одиночку».

— Ладно. — Киран посмотрел на навороченную панель управления, раздумывая, какую кнопку нажать первой.

Сет щелкнул переключателем, и Киран услышал, как двигатели, кашлянув, ожили.

— Спасибо, — сказал Киран, на этот раз радуясь, что Сет здесь.

Сет показал на сиденье пилота.

— Тебе шестнадцать, да? Значит, тебя брали на имитационные испытания?

— Да, — кивнул Киран, хотя он никогда не блистал на этих испытаниях. Управление шаттлами было невероятно сложным. Из-за невесомости было практически невозможно оставаться пространственно-ориентированным, двигатели были очень мощными, и малейший просчет мог оказаться смертельным. То, что он сейчас затеял, было чрезвычайно опасно не только для него и Сета, но и для всех на «Эмпирее». Если он врежется в корпус корабля, то почти наверняка произойдет взрывная разгерметизация, которая убьет всех на борту. На имитационных испытаниях Кирану ни разу не удавалось даже посадить шаттл. Каждый раз он разбивался. Он прикусил губу, пытаясь унять дрожь.

— И не вздумай называть меня трусом, — угрожающе сказал Сет.

— Заткнись.

— Иди к черту.

— От тебя нет никакого толку.

— Я рядом, разве нет?

Киран посмотрел на упрямый подбородок Сета, на твердый взгляд его синих глаз и решил, что, да, Сет был рядом, он был рядом все это время, не прячась и не труся. Кирану он не нравился, но, если честно, Сет, похоже, был единственным стоящим помощником.

Киран набрал в грудь воздуха и взялся за джойстик, находившийся у него между колен. Он слегка качнул его и почувствовал, как корабль передвинулся вперед.

— Отпусти блокировку, — сказал он Сету, который уже держал руку над переключателем.

Шаттл дернулся. Киран едва удержал его от того, чтобы он не пробил потолок отсека для шаттлов. После того как шаттл несколько раз угрожающе качнулся, Кирану наконец удалось выровнять его, твердо ухватившись за джойстик.

— Ладно, свяжись с Сареком и скажи ему, чтобы он открыл воздушный шлюз.

Сет забормотал в микрофон головной гарнитуры. Мальчики смотрели, как двери медленно разъезжаются, открывая большой воздушный шлюз.

— Не врежься в обшивку, — едва слышно пробурчал Сет.

Очень мягко Киран повел джойстик вперед, и шаттл скользнул в воздушный шлюз. Как только корма судна миновала люк, Сет приказал Сареку закрывать двери. Мальчики подпрыгнули на креслах при оглушительном звуке разгерметизации. Как только внутри воздушного шлюза образуется почти полный вакуум, можно будет безопасно открыть внешний люк.

— Господи боже, — пробормотал Киран. Желудок его сжался. Он никогда не покидал «Эмпиреи», никогда не оказывался в бесконечном пространстве. Он посмотрел на Сета. Лицо у него было вытянутым и мертвенно-бледным.

Когда их взгляды встретились, Сет сказал:

— И чем я только думал?!

Киран прыснул со смеху, и Сет тоже не выдержал. Но этот момент длился недолго. Сет нажал кнопку связи и сказал Сареку:

— Хорошо. Открывай.

Киран не знал, чего он ждал, но, когда двери воздушного шлюза открылись перед ним, весь его страх рассеялся. В конце концов, туманность за толстым лобовым стеклом была не такой уж незнакомой.

— Медленно, — сказал ему Сет.

— Ага, — ответил Киран, продвигая шаттл наружу.

Как только они покинули защитный покров «Эмпиреи», у Кирана нестерпимо закружилась голова, и на секунду ему показалось, что его сейчас вырвет. Он глубоко дышал, пока головокружение не прошло, после чего повернул джойстик налево.

В поле его зрения замаячили очертания «Эмпиреи».

Он никогда не видел корабль снаружи и только теперь осознал, какое же это невероятное устройство. Шаттл двигался вдоль внешней обшивки, изборожденной неправильными холмами и долинами, образованными куполообразными корпусами для различных корабельных систем. Корпус атмосферного контроля темнел выше всех остальных.

— Осторожно! — предупредил Сет.

Киран потянул джойстик на себя, чтобы проскочить его, но дно шаттла задело внешнюю обшивку корпуса, вызвав ужасающий звук скрежета металла по металлу. На какой-то момент шаттл, судя по всему, зацепился за что-то, но потом пошел дальше.

— Осторожно! — Сет схватил джойстик у своих колен, потянул его назад, и шаттл взлетел выше.

— Я понял, — сказал Киран. — Можешь отпустить.

— Не делай так больше, — сказал Сет, задыхаясь. Он не отводил руки от джойстика второго пилота.

— В чем дело? Сдрейфил? — спросил Киран.

— Чуть не обосрался.

Сет забурчал в микрофон, приказывая Сареку проверить систему кондиционирования на предмет повреждений.

После нескольких мучительных минут Киран увидел впереди кормовые двигатели «Эмпиреи» и понял, что воздушный шлюз машинного отсека должен находиться где-то слева.

— Где он?

— Я не вижу.

Связь запищала, и Сет ответил:

— Что?

— Дай мне поговорить с Кираном.

Это был голос Мейсона Ардвейла. Киран думал, что Мейсон уже мертв, ведь он не говорил с ними последние сорок часов.

— Я здесь, Мейсон.

— Ты чертов сумасшедший, ты знаешь это?

— И это говорит человек, который хочет выброситься из воздушного шлюза.

— Мы должны избавиться от радиации.

— Отличная идея. Но вы не сделаете этого, пока я не прилечу к вам.

Мужчина засмеялся, но смех этот был горьким и невеселым.

— С чего ты взял, что шаттл сможет состыковаться с машинным отсеком?

Кровь отхлынула от головы Кирана, и он чуть не потерял сознание.

— Воздушный шлюз не стыкуется с шаттлом?

— Воздушный шлюз машинного отсека спроектирован для удаления газа. — Мейсон слабо закашлялся. — Они не подходят даже для «одиночки».

— Но это бред! — истерически закричал Сет. — Кому пришло в голову делать такой корабль?

— При любых нормальных условиях мы бы получили около двадцати предупреждений до того, как состояние двигателей стало критичным. Обычная команда из шести человек могла бы справиться с любой нормальной аварией.

— Строители не могли предусмотреть взрыв реактора? — воскликнул Киран.

— Они не могли предусмотреть саботаж. — Мейсон говорил спокойно, монотонным голосом. — Неужели ты думаешь, что в противном случае мы бы не попытались, сынок?

Киран покосился на Сета, который побледнел, услышав, как его отец называет кого-то «сынок».

— Значит, мы уже ничего не можем сделать? — спросил Киран.

В кабине наступила мучительная тишина. На коже Кирана выступил пот, и он почувствовал, что дрожит от холода.

Мужчина вздохнул:

— Послушай, возможно, это погубит нас, но ты можешь попытаться подогнать шаттл и разместить его над воздушным шлюзом, и тогда, когда снизим давление, нас может выбросить внутрь.

— О, отлично! Так и сделаем! — воскликнул Киран.

— Ты кое-чего не понимаешь, — мрачно сказал Мейсон. — Сила выброса может повредить шаттл. Она закрутит шаттл так сильно, что вы, возможно, не сможете с ним справиться. Поэтому мы все-таки надеемся, что вы не станете делать это.

— Боже, — сказал Сет. Он сгорбился в своем кресле, бессмысленно уставившись на панель управления. Он поднял взгляд на Кирана. От всего его упрямства не осталось и следа.

Киран взглянул на Сета. Возможно, он застрянет здесь, и остаток его короткой жизни ему придется смотреть на лицо Сета Ардвейла, если их корабль, крутящийся, словно пульсар, унесет в космос. Но разве у них оставался выбор?

— Ладно, мы попробуем, — сказал Киран. Он чувствовал себя совершенно больным, и в голове его пульсировала боль. Он на пару секунд отнял руки от джойстика и размял пальцы, чтобы унять их дрожь.

— Когда из моих глаз перестанет идти кровь, я вас отшлепаю, — сказал Мейсон.

— Если сможешь поймать нас, старик, — ответил Сет, и они оба угрюмо засмеялись.

— Ладно, Мейсон, что я должен делать? — Киран снова крепко схватился за джойстик.

— Ты должен остановить шаттл над люком на левом борту.

— Вон он! — сказал Сет, показывая направо.

Киран увидел овальные очертания воздушного шлюза, выдающегося над корпусом «Эмпиреи», и медленно повел шаттл к нему, пока на видеоэкране не показался воздушный шлюз. Сет нажал на кнопку, и в нижней части экрана возникли слова «Программа стыковки».

Киран начал опускать шаттл к воздушному шлюзу.

Шаттл, покачнувшись, остановился, и по нему пробежал звук металлического скрежета.

— Боже, — пробормотал Сет, нажимая на кнопку, которая откачивала воздух из грузовых отсеков в резервные баки, чтобы потом закачать его обратно.

Мальчики переглянулись. Сет прикусил внутреннюю часть щеки — нервная привычка, искажавшая его лицо. Киран облизнул губы и сказал:

— Мы состыковались, Мейсон. Готовьтесь.

— Хорошо. В ту секунду, когда услышите звук разгерметизации, закройте двери шаттла, слышите? Вам придется действовать очень быстро, иначе мы вылетим наружу.

— Я знаю, пап. — Сет положил палец на кнопку.

— На счет три, — сказал Мейсон.

Киран осторожно ухватился за джойстик, чтобы не тряхнуть корабль. Его глаза были направлены на купол туманности, которая ждала случая проглотить последних взрослых членов команды «Эмпиреи».

— Раз.

Киран набрал в грудь воздуха. Он представил безвоздушное пространство, немедленное обморожение, которое их ждет, разорванные легкие, вскипевшую кровь.

— Два.

Сет открыл двери воздушного шлюза шаттла, которые должны были принять команду. Киран сжал кулаки вокруг джойстика.

— Три.

Взрывная волна ударила Кирана в грудь, когда воздух вырвался из воздушного шлюза «Эмпиреи». Шаттл немедленно закружился на безумной скорости, так что вся вселенная превратилась в размытое розовато-серое пятно. Киран поч

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒