Д.А. Тепляков. КОНЦЕПЦИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА В. КРАСНОЙ ЗВЕЗДЕ» БОГДАНОВА А.А.. D.A. Teplyakov

УДК 304+ 930.85

Д.А. Тепляков

КОНЦЕПЦИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА В

«КРАСНОЙ ЗВЕЗДЕ» БОГДАНОВА А.А.

Аннотация: Социальная утопия «Красная звезда» (1908 г.),- написанная Богдановым А.А. в обстановке поражения революции 1905-1907 гг., рассчитывая на скорое наступление нового революционного подъёма,- даёт «идеальную» модель коммунистического общества будущего. Важная особенность этого источника - вынесение на поверхность полифонического внутреннего диалога Богданова самим с собой, отразившегося в высказываниях персонажей романа, вскрывающего противоречия в его картине мира, чего не представляется возможным увидеть ни в его публицистических, ни в теоретико-методологических работах. Кроме того, в этом романе Богдановым даётся целый ряд предвидений, предупреждений и предостережений.

Ключевые слова: Богданов А.А.; социалистическое общество; «Красная звезда»; социальная утопия; социалистическая революция; марксизм; позитивизм; роль личности в истории; любовь; экология; сталинизм; нацизм; историография; интеллектуальная история; историческая антропология.

D.A. Teplyakov

CONCEPTION OF SOCIALISTIC SOCIETY IN A.A. BOGDANOV’S “RED STAR”

Annotation: Social utopia “Red star” (1908 year),- written by Bogdanov A.A. in situation, when revolution 1905-1907 was defeat, reckonded on forthcoming approach new revolution enthusiasm,- give “ideal” pattern communist society of the future. Significant feature of this source – revelation Bogdanov’s polyphonic internal dialogue, reflected in novel’s characters words, exposed conflicts in his worldview, which not imagine possible in publicistic and theoretical-methodological writings. Moreover, this novel imparted several previsions and warnings.

Keywords: Bogdanov A.A.; socialistic society; “Red star”; social utopia; socialistic revolution; Marxism; positivism; the role of the individual in history; love; ecology; Stalinism; nazism; historiography; intellectual history; historical anthropology.

Богданов рисует «идеальную» модель социалистической революции на Марсе, подразумевающую наилучший вариант развития событий: мирный характер, вся власть в руках у рабочей партии, свергнутые классы не сопротивляются и не являются полностью «обделёнными» и обиженными - им выплачивается пенсия и они работают в качестве «менеджеров». [Богданов А.А., 2014, с. 71-72].

Остановимся на реконструкции особенностей организации производства и труда в промышленности. Заводы здесь являются крупными производственными гигантами. Условия труда оптимальные для здоровья человека и природы: «ни дыма, ни копоти, ни запаха, ни мелкой пыли». Машины почти автоматически выполняют всю работу, рабочие являются «любознательными учёными наблюдателями». Каждый работник производства владеет достаточно уровнем научно-технической образованности. В то же время необходимо задействовать и физический труд, а так же напряжённое внимание при наблюдении за машинами [Богданов А.А., 2014, с. 82-83, 133, 88-89, 136-137.]. Организация труда осуществляется посредством свободной ориентировки работников на таблицы статистики труда. Всегда находятся добровольцы, которые восстанавливают статистическое равновесие. В то же время влияние статистики «непрерывно сказывается на массовых перемещениях труда, но каждая личность свободна» [Богданов А.А., 2014, с. 84–85, 117-118, 88-89]. Таким образом, мы оказываемся в царстве разума, где выбор работы коррелируется с чувством долга и социальной ответственности. Технический прогресс позволил преодолеть товарно-денежные отношения. Труд теперь не является чем-то обязательным и принудительным, он полностью свободен, он есть «естественная потребность каждого развитого социального человека». Иерархия по опыту работы и организационным функциям имеет место в «марсианском» социализме. Таким образом, «марсианский» социализм находится на развитой индустриальной стадии (а не постиндустриальной), внедряющей в производство достижения научной революции [Богданов А.А., 2014, с. 134], но, вместе с тем, с сохранением физического, рутинного труда, а также на основе потребления невосполнимых природных ресурсов [Богданов А.А., 2014, с. 86-87].

Отдых марсиан либо исключительно интеллектуальный (музеи, библиотеки), либо состоящий в смене трудовой деятельности. [Богданов А.А., 2014, с. 136-137]

Какие «властные»,- а точнее, организующие,- структуры функционируют на «Красной звезде»? Во-первых, это Институт подсчётов, занимающийся подробнейшим сбором и публикацией статистики производительности труда (в часах труда) и численности работников по всем предприятиям, анализирующий, насколько выполнен план производства. Во-вторых, руководящая фабричная коллегия,- её функции, кроме приёма письменного извещения о поступлении и уходе с работы, не обозначены. В-третьих, общественные собрания, которые посвящаются вопросам науки и искусства, организации работ. Доклады и речи страшно «сжаты и кратки», аргументация точная (здесь Богданов иллюстрирует принцип «экономии мышления»/ «наименьшей траты сил», заимствованный у Авенариуса и Маха) [Богданов А.А., 2003, с. 125]. Примерно в то же время В.Б. Шкловский видит опасность «экономического» принципа в отношении языка: «Вещь проходит мимо нас как бы запакованной, мы знаем, что она есть… но видим только её поверхность/…/Так пропадает, в ничто вменяясь, жизнь. Автоматизация съедает вещи, платье, мебель, жену и страх войны» [В.Б. Шкловский, 1983, с. 14, 15]. Решения собраний, чаще всего единогласные, выполняются в наикратчайшие сроки. В романе-утопии не фигурируют ни государство и правительство, ни диктатура пролетариата, ни руководящая роль коммунистической партии. Рабочая партия лишь однократно обозначена в небольшом рассказе о социалистической революции [Богданов А.А., 2014, с. 117, 150-151, 71-72].

Потребление продуктов труда ничем не ограничено: человек вполне может, например, переменить десять костюмов за десять дней и т.д. [Богданов А.А., 2014, с. 86]. Заметим: Богданов здесь не преодолевает буржуазную тенденцию к безудержному количественному потреблению, не предполагая возможность в недалёком капиталистическом будущем появления «общества потребления» в «развитых» странах Запада, подвергшееся «пулемётной» критике со стороны представителей «западного марксизма»: «Обесценивание мира людей возрастает,- утверждает Даниэль Бенсаид,- прямо пропорционально росту ценности мира вещей» [Бенсаид Д., 2012, с. 41]. Безудержное потребление может найти себе место лишь в «царстве вещей»: «удовлетворение, которого избыточный товар уже больше не может дать в потреблении,- показывает Ги Дебор,- стремятся получить в признании его ценности как товара: такое товарное потребление удовлетворяет только самого себя, потребителю же здесь отводится лишь соучастие в религиозных излияниях по отношению к суверенной свободе товара» [Дебор Ги, 2000, с. 44-45]. На каждый возраст имеется несколько сотен образцов костюмов различных по форме и размеру. Возможно изготовление специально на конкретное лицо. [Богданов А.А., 2014, с. 135-136, 90]. «Марсианское» общество достигло продовольственно-потребительского изобилия коммунистического характера: «от каждого по способностям, каждому по потребностям», но восприятие продуктов труда осталось буржуазно-потребительским.

Каковы особенности медицинской практики на красной звезде? Среди болезней преобладают хирургические (жертвы несчастных случаев с машинами на производстве) и психические заболевания. В лечебнице есть специальная комната для умирающих, в которой самоубийцам предоставляется возможность осознанно покончить с жизнью: «Врач, конечно, сначала предлагает больному посоветоваться с ним. Некоторые соглашаются на это, другие- нет», - замечает врач-Нэтти. В этом проявляется холодное подчинение неспособности убедить человека не делать непоправимое. В то же время, посредством процедуры «обновления жизни» - обмена кровью между людьми, марсиане относительно долго сохраняют свою молодость: происходит «товарищеский обмен жизни не только в идейном, но и в физиологическом существовании» [Богданов А.А., 2014, с. 110-116, 140.]. Будущий Институт переливания крови Богданов задумал ещё тогда.

Каковы особенности коммуникации и языка при «марсианском» социализме? Марсиане избегают всех «формальностей» при общении друг с другом: никогда не здороваются, не прощаются (однако упоминания рукопожатий есть), не благодарят, не затягивают разговора из вежливости и т.д. Богданов полагает: всё, что подчинила себе формальность (внешнее принуждение), должно быть отброшено. Заметим: из того, что капитализм, являясь централизующей формальностью, подчинил себе все общественные отношения, следует не отказ от общественных отношений, а их освобождение от товарно-денежного фетишизма. У всех марсиан единый литературный и разговорный язык. Его правила не имеют исключений, в нём нет разграничений на мужской, женский и средний род, - в чём проявляется перекос «монизма». Все названия предметов и свойств изменяются по временам посредством прибавления одной буквы в самом слове - принцип историзма, хотя и не без противоречий [Богданов А.А., 2014, с. 57-58].

Как организованы мемориальные практики в марсианском обществе? Для марсиан каждый работник является творцом, которым «творит человечество и природа». Балласт имён прошлого, мёртвый символ личности («человек – личность, но дело его безлично»,- отчеканивает Нэтти), который необходимо возвеличивать, марсиане считают бесполезным бременем для памяти человечества - перехлёст антиавторитарного настроя Богданова. Однако, в домашнем кабинете мог висеть портрет выдающегося предка. Памятники марсиане ставят только великим событиям: первой попытке достигнуть Земли, закончившейся гибелью исследователей, открытию разложения и синтеза всех химических элементов и т.д. [Богданов А.А., 2014, с. 51-53, 78, 80, 103].

Что такое искусство в понимании марсиан? Большая часть произведений искусства предназначается для общественных зданий. В меньшей степени украшаются фабрики и заводы: «эстетика могучих машин и их стройного движения приятна нам в её чистом виде». Ещё меньше украшаются личные дома, в которых марсиане проводят ничтожно малое количество времени. Здесь перекос в сторону «поглощения» личности «социальностью». Искусство,- по Богданову-Леониду, развивается в сторону приближения к действительности, отклонение от которой считается «антихудожественным». Здесь прослеживается ассимилирующая экстраполяция задач естественных наук на искусство, что ведёт также к опасности устранения возможности свободного самовыражения личности. Развитие марсианского искусства Леонидом разделяется на три периода, соответствующих общественным формациям: 1) древняя эпоха; 2) средние, переходные эпохи; 3) социалистическая эпоха: «гармоничное движение, спокойно-уверенное проявление силы… стремление, свободное от волнения, живая активность, проникнутая сознанием своего стройного единства и своей непобедимой разумности (если так, то где возможность критики этой «разумности»? – Т.Д.)», «сложные человеческие существа» изображаются сосредоточенными на каком-нибудь одном стремлении (неясно, для чего такое «насильственное» обуживание – Т.Д.); любимые темы: отображение экстаза творческой мысли, любви, наслаждения природой, спокойствия добровольной смерти. «Марсианское» понимание архитектуры выглядит расширенным для начала XX века, но не без буржуазно-позитивистского изъяна: не только эстетика зданий и больших инженерных сооружений, но также эстетика мебели, орудий, машин, вообще эстетика всего материально-полезного. Выступая против футуристических экспериментов, «марсиане» присваивают феодальное происхождение строгих художественных форм (ритма и рифмы). Мысль о скорой «смерти» философии Богданов обозначает уже здесь: «философия есть… попытка дать единую картину бытия, заполняя предположениями пробелы научного опыта; поэтому философия будет устранена на Земле, как устранена уже у нас монизмом науки» [Богданов А.А., 2014, с. 99-102, 104-105, 82-83, 168],- что есть выпуклое проявление позитивистской гносеологии.

Что есть любовь в представлении Леонида и марсиан? На Земле у Леонида была жена, они были несколько разными по мировоззрению людьми: она ориентировалась на этические императивы, он – убеждённый аморалист, полагающий, что нравственные установления – пустые временные фетиши; она считала, что любовь обязывает к жертвам, уступкам и верности, он – отрицал обязательства, считая многобрачие принципиально высшим, чем единобрачие. Тем временем, марсианская возлюбленная врач Нэтти в чём-то схожа с бывшей женой: «Если бы мне не удалось вполне вылечить вас, я бы, может быть, умерла». На Марсе Леонид постепенно отходит от своих «земных» принципов, когда узнаёт, что Нэтти в прошлом была женой двух своих товарищей одновременно. Она в своём письме к Лэнни, призывая его к самообладанию, давала со своей стороны обещание: «У меня не будет других личных связей… перед страстным желанием помочь тебе в твоей великой жизненной задаче всё остальное становится так мелко и ничтожно. Я люблю тебя не только как жена, я люблю тебя как мать, которая ведёт своего ребёнка в новую и чуждую ему жизнь, полную усилий и опасностей. Эта любовь сильнее и глубже всякой другой» [Богданов А.А. 2014, с. 22-23, 25, 125-126, 128-129, 131-132, 139-141, 144-148].

Какие проблемы и препятствия испытывает «марсианский» социализм в своём развитии? Вследствие увеличения эксплуатации Марса стучится в дверь опасность истощения природных ресурсов [Богданов А.А., 2014, с. 106]. Вполне уместна здесь мысль Н.Ф. Фёдорова о мнимом господстве НТП над природой: «Взять ведро воды и, обратив его в пар…— это не значит победить природу, это не значит одержать победу и над ведром воды. Нужно видеть, как эта побежденная сила рвет пальцы, руки, ноги у прислужников машины, чтобы поумерить свои восторги… Конечно, и истребление топлива (без восстановления его), необходимое при упомянутом торжестве над природою, тоже можно причислить к победам, но к победам, конечно, Пирра» [Фёдоров Н.Ф., 1995, с. 293]. С точки зрения холодного математического ума Стэрни, для колонизации лучше всего подходит Земля. Главным препятствием, по его словам, является человечество Земли, считающее её своею собственностью. Устами Стэрни Богданов высказывает много сбывшихся в последующем прогнозов и предостережений: «Предвидится не одна, а множество социальных революций, в разных странах в различное время… неодинакового характера… с сомнительным и неустойчивым исходом». Страны, в которых социализм восторжествует, будут островами среди враждебного им капиталистического мира, высшие классы капиталистических государств будут организовывать на них военные нападения, что негативно повлияет на характер социализма в этих странах. Он будет надолго искажён многими годами осадного положения, «необходимого» террора и «военщины» с «варварским патриотизмом» - это будет уже «не наш социализм». В процессе рассуждения Стэрни приходит к выводу: немедленное социалистическое перевоспитание землян не получится, поэтому колонизация Земли требует полного истребления земного человечества. Увеличением количества представителей «высшей» жизни, по мнению Стэрни, нельзя пожертвовать ради «низшей» [Богданов А.А., 2014, с. 107, 153-154, 158-160, 163-164]. Видим: до конца последовательный холодный рационализм таит в себе опасность апологетики нацизма, о чём в последующем говорили и представители «западного марксизма»: «фашизм, избавляющий подвластные ему народы от бремени моральных чувств посредством дисциплины… в тем более глубоком созвучии с чистым разумом обращается он с людьми как с вещами, как со средоточием поведенческих реакций/…/ тоталитарный порядок полностью восстанавливает в своих правах калькулирующее мышление и основывается на науке как таковой» [Хоркхаймер М., Адорно Т., 1997, с. 110]. Стэрни отвечает врач Нэтти, она выходит из линейно–вульгарного эволюционистского дискурса, становится на точку зрения равноправного межкультурного диалога. Культурная и этноментальная многоликость землян, по словам Нэтти, привели к «возникновению множества различных точек зрения и оттенков понимания жизни вселенной» [Богданов А.А., 2014, с. 164-165, 166-167], что является отправной диалектической точкой для дальнейшего развития, - задача состоит в том, чтобы высвободить эту множественность проявлений из homo homini lupus est. Вместо Земли Нэтти предлагает осваивать Венеру: «Мы должны … если это необходимо, пожертвовать частицей той нашей жизни, которой ещё нет, для той, пока ещё чужой жизни, которая есть и развивается» [Богданов А.А., 2014, с. 168-169]. Эта мысль уже ставит ощутимый предел аморалистским тенденциям, заявленным от лица Леонида в начале романа, а после провозглашённым Стэрни, убийство которого можно считать символическим.

Чрезвычайно много места в романе Богдановым отводится проблеме восприятия другого мира, другой культуры. Леонид целеустремлённо пытается понять марсианский мир, дабы войти в него полноценным членом общества и хорошим работником. Его ставили в тупик марсианские научные методы, а художественные образы «внутренне чужды» для него. В итоге от переутомления он впадает в состояние острого психического кризиса. Работа на фабрике утомляла его гораздо больше, чем самих марсиан. Они без всякой на то просьбы помогали Леониду, что вызывало в нём чувство собственной неполноценности. Позднее Леонид понял: совершенно с такой же заботливостью марсиане на фабрике помогают и друг другу как представители коллективистского общества, которому чуждо представление об оплате «услуг». По возвращении на Землю Леонид, - как, впрочем, и сам Богданов,- ощущает себя подвешенным между двумя мирами: «Новая жизнь мне недоступна, а старой я уже не хочу» [Богданов А.А. 2014, с. 100, 117, 21-22, 26-27, 118, 120-128, 133, 137-138, 191-195, 187-188].

Роман-утопия «Красная звезда» является высокоинформативным источником по мировоззрению Богданова, в особенности по представлениям о грядущем социалистическом обществе. Отрадно, что Богданов выделяет проблему психологически-культурной адаптации человека к социалистическому обществу и вопросу межкультурного диалога. По Богданову, даже коммунизм не предстаёт в форме однозначно светлого идеала, конечной остановки. Перед новым общественным устройством, преодолевшим социальное неравенство, на первый план встают проблемы и противоречия иного (индивидуального) плана. Вместе с тем, Богдановым были спрогнозированы такие «искажения» социализма, как «казарменный социализм» и явления сталинизма. В романе-утопии содержатся предвидение об истощении природных ресурсов при сверхэксплуатации планеты, об опасности односторонне рационалистического типа мышления, утраты ценности человеческой жизни. Драматическая история Леонида - одно из преломлений конфликта внутри духовного мира самого Богданова, где уживались две идеи - пессимистическая и оптимистическая: глубокое переживание раздоров среди людей и напряженная попытка показать, что взаимопонимание все же возможно. В связи с этим «Красная звезда» по своим жанровым характеристикам является больше, чем утопией, вбирая в себя мощный антиутопический стержень.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1) Бенсаид Д. Спектакль как высшая стадия товарного фетишизма. – М., 2012.

2) Богданов А.А. Красная звезда.//Богданов А. Праздник бессмертия: Избранные произведения – СПб: Лениздат, Команда А., 2014.

3) Богданов А.А. Эмпириомонизм. Статьи по философии / Отв. ред. В. Н. Садовский. Послесловия В. Н. Садовского; А. Л. Андреева и М. А. Маслина. — М.: Республика, 2003

4)Дебор Ги. Общество спектакля. Пер. с фр. С. Офертас и М. Якубович. Ред. Б. Скуратов. Послесловие А. Кефал. - М., 2000

5) Фёдоров. Н.Ф. Вопрос о братстве, или родстве, о причинах небратского, неродственного, т.е. немирного, состояния мира и о средствах к восстановлению родства (Записка от неученых к ученым, духовным и светским, к верующим и неверующим) Часть IV. В чем наша задача?//Фёдоров Н.Ф. Собрание сочинений: в 4-х тт. Том I. — М., 1995.

6) Хоркхаймер М., Адорно Т.Диалектика Просвещения. Философские фрагменты./ Пер. с нем. Кузнецова М. – М.- СПб, 1997.

7) Шкловский В.Б. Искусство как приём.//Шкловский В. О теории прозы. – М., 1983.