Кобзев А.И. – Китайский эрос 28 страница

Прекрасная, как цветок или яшма, красавица оказалась никому не нужной. В древности говорили: "Трижды изгнан из деревни" /9/, пятикратно удален из волости". А ведь женщина не нарушила ни одной из Семи заповедей! /10/ Провинилась в одном, в сущей безделице: не имела какой-то мелочи под своими одеждами. Мужей, склонных наслаждаться ароматом и любоваться неф- ритом, тех, что стремятся поскорее удовлетворить свою страсть, увы, прельщает обычно лишь красота.

ГЛАВА ВТОРАЯ

САНДАЛОВЫЙ МУЖ /11/, ВЕЛИЧЕСТВЕННЫЙ И ПРЕКРАСНЫЙ, ВДРУГ ЯВЛЯЕТ ЖЕСТО- КОСТЬ: ИЗМУЧЕННАЯ СТРАДАНИЯМИ КАМЕННАЯ ДЕВА ВДРУГ ЛИШАЕТСЯ ПЕРВОЗДАННОЙ ПРЕГРАДЫ.

Рассказывают, что от ворот дома Яо отъехал один паланкин, но вскоре появился другой. Сделано это было втайне, дабы сберечь честь обеих семей и всего рода. Меньшая сестра ничуть не походила на старшую, хотя обе рождены были от одной матери. Жена Яо была на редкость хороша собой, сестра же ее облик имела весьма безобразный и грубый. "Одно утешение, - думали родители Яо, - у нее хоть тело нормальное. Не может быть, чтобы в одной семье родились сразу два каменных идола!" Яо Цзыгу вернулся домой под вечер. С дороги он крепко выпил и тут же уснул мертвым сном. Вторая жена, не зная, что делать, прилегла рядом, не снимая одежды. Посреди ночи муж проснулся. Он уже протрезвел немного и сейчас был готов на любой подвиг. Совлекши одежды с "каменной девы" - Яо нисколько не сомневался, что рядом лежит именно она, - он решил прилас- кать ее, как и в первый раз. Но когда жена повернулась к нему, рука его неожиданно нащупала то, что повергло его в изумление и вызвало радость.

Ведь совсем недавно ничего не было, и вдруг появилось! Винные пары еще не совсем улетучились из головы Яо. Страсть полностью им овладела, и он не слишком задумывался над причиной происшедшего чуда, как некогда Чус- кий князь Сян-ван, который испытал безмерную радость от победы в ночной битве с врагом, толком не зная, наяву это было или пригрезилось. Но вот тучи рассеялись, дождь кончился, теперь он мог спокойно спросить подру- гу, каким образом в первозданном хаосе могла появиться прямая дорога.

Жена объяснила причину. Значит, жену подменили! Интересно, какова собой его новая супруга? Но свечи погасли и разглядеть что-либо в кромешной тьме было невозможно. Он провел рукой по ее телу - кожа была грубой, шершавой. Забрезжил рассвет, и Яо разглядел новую жену. Ну и уродина!

Даже смотреть противно.

- Твоя старшая сестра хоть и с изъяном, зато красивая, - проговорил Яо. - Пускай жила бы со мной, я стал бы любоваться ее лицом, как прек- расной картиной. А детей другая нарожала бы. А что мне делать теперь?

Красавицу прогнали, подсунули чудище. Нелепость какая-то вышла: там не попользовался, здесь не полюбовался. Экая досада!

Во всем он винил своих родителей и при случае устраивал им скандалы.

Через несколько дней муж почувствовал, что от молодой жены дурно пах- нет. Оказалось, что она мочится во сне. Вероятно, этот изъян тоже был карой небес, как и изъян первой жены. Вначале вторая жена тщательно это скрывала, не жалея мускусных эссенций и благовоний. Но постепенно злово- ние заполнило весь дом, и терпеть его стало невмоготу. Как-то среди ночи Яо Цзыгу почудилось, будто он находится на крохотном островке, а вокруг бушуют волны и подступают к самому ложу, поднимаясь все выше и выше, как при наводнении. Объятый страхом, молодой Яо вдруг ощутил резкий запах, понял, откуда он исходит, скатился с ложа и с воплем побежал к родите- лям.

- Немедленно гоните ее прочь! - вскричал он с обидой и болью. - Вер- ните мне мою первую жену!

Едва рассвело, родители, вне себя от злости, позвали сватов.

- Надо было обговорить все заранее! - промолвил один из сватов. - Ту, что вы каменной зовете, многие хотели бы взять в жены, да только она бы- ла уже просватана в вашу семью. А что получилось? Через день-другой пос- ле свадьбы вы ее прогнали прочь. К слову говоря, старшая сестра похожа на вашу сноху как две капли воды, так нет же, вы предпочли меньшую, за молоденькой погнались! Право, не знаю, удастся ли нам что-нибудь сде- лать.

- Как же быть? - встревожился отец Яо. - Как говорится: "Ковырнул мо- тыгой раз, ковырнул другой, а там все равно земля!". Этот Ту опять со- вершил обман, значит, должен принять все мои условия! А станет юлить, я подам в суд! Или еще что-нибудь придумаю. Пусть тогда на себя пеняет!

Делать нечего, сваты снова отправились в дом Ту. Отец невесты заупря- мился.

- Никаких обменов! Обменяют, а потом снова откажутся! Ни за что!

Сваты стали его урезонивать!

- Почему же откажутся? Ведь, как известно, любое дело решается с третьего раза!

После долгих уговоров Ту наконец согласился.

Родители Яо, зная, что сын их мечтает лишь о своей "каменной деве" и никого больше знать не хочет, не стали ему и говорить о третьей сестре, тем более что она была точной копией его первой жены. Когда сын догада- ется, что ее подменили, будет поздно. Впрочем, он вряд ли станет расстраиваться, скорее, обрадуется. И в самом деле. Все произошло так, как предполагали родители.

Яо Цзыгу, уверенный, что к нему вернулась первая жена, действительно обрадовался, да и жена вела себя с ним, как с давним другом. Словом, мо- лодой Яо вначале ничего не заметил. Но вот настала пора расстегнуть пояс и освободиться от одежд. Рука мужа устремилась туда, где расстилалась первозданная равнина, и опять наткнулась на неожиданность.

- Что с тобой произошло? - Изумление и страх звучали в голосе Яо.

Жена рассказала ему всю правду, и муж возликовал. Они прижались друг к другу, как птицы луань и фэн, и свершили то, что почитают высшим нас- лаждением в жизни. Надо вам знать, что третья жена, ласковая и нежная, обладала к тому же еще великолепным телом, ничуть не уступая в этом сво- ей "каменной" сестре, зато в отличие от нее имела весьма ценное качест- во. Счастливые, лежали они в объятиях друг друга. Муж ощупал ее стан, гибкий и тонкий, словно ива. Новая жена была много лучше первой. А это великолепное лоно, обладателем которого он сейчас стал! Ничего общего с тем, что было у второй жены! Муж не испытывал ни малейших преград - он двигался с легкостью экипажа, который катится по проторенной дороге.

"С возрастом, - думал он, - все органы человеческого тела как бы раз- даются вширь".

Бедняга! Он и не подозревал, что нынешняя его жена давно утратила свою девичью чистоту. Как говорится: "Бутон раскрылся до времени, заслон из диких трав упал". Уже миновало пять лун с того дня, как во чреве ее стал зреть плод ветротекучего легкомыслия, а когда перевалило на шестую луну, живот жены заметно округлился. Скрывать грех было невозможно.

Первым это увидел супруг, а вскоре и все остальные, в том числе и со- седи в округе. Яо считались семейством весьма добропорядочным. Оставить греховодницу в доме? Тогда до самой смерти не оберешься сплетен! И вот Яо с отцом решили в третий раз отказать, но уже не тайно, а открыто, чтобы все знали. Только так можно было смыть позор с порядочной семьи!

Составили бумагу с отказом, посадили третью девицу в паланкин и отправи- ли в родительский дом, после чего снова стали думать о женитьбе.

Увы! Брачные дела у молодого Яо складывались на редкость несчастливо.

Новая жена оказалась сущей негодницей - видно, была послана ему в нака- зание за прошлые грехи; следующую он взял на редкость зловредную; затем - уродину, после нее - строптивую и к тому же бестолковую. Одна из них сразу заболела и вскоре умерла. Те же, что были отмечены звездой долго- летия, больше чем полгода в доме не задерживались. Можно было рассказы- вать об этом подробно, да стоит ли. Заметим лишь, что среди всех этих женщин только одна отличалась приятной наружностью и умом: наложница не- коего богача, чья супруга, приревновав ее к мужу, всеми правдами и неп- равдами выжила ее из дома. В день свадьбы Яо, когда молодые, соединив брачные чарки, направились к ложу, к дому вдруг подъехал богач со свата- ми. Он требовал женщину обратно и даже предлагал выкуп. Оказалось, после того, как красавица покинула дом, богач разругался с женой. От тоски он не находил себе места. После настойчивых уговоров супруга его наконец разрешила наложнице вернуться, однако велела ей не попадаться на глаза.

Словом, богач пришел, чтобы забрать женщину с собой. Он пригрозил Яо, в случае если тот откажет, затеять судебную тяжбу и в жалобе написать, что Яо, используя свои связи в ямыне, захватил хитростью и обманом чужую же- ну. Пришлось Яо взять деньги и вернуть женщину богачу. Снова осечка!

Супруг, как говорится, уже готов был расстегнуть пояс и предаться удо- вольствиям, но жену увели из-под самого носа. Пламя страсти сжигало его - хоть ложись и умирай!

Так получилось, что всего за три года наш герой девять раз побывал женихом, а мужем так и не стал. В чем же причина? Яо и его родители те- рялись в догадках. Наконец, пришли к выводу, что все дело в башне. Види- мо, при строительстве кто-то спрятал в нее какую-то пакость. Они решили сломать башню и построить новую.

У молодого Яо был дядя по материнской линии, которого звали Го Тунгу, что значит Последователь Древности. Много лет служил он в одном ямыне вместе с отцом Яо, и тот решил посоветоваться с многоопытным родственни- ком.

- Вы разве забыли, кто придумал название "Башня Десяти кубков"? Свя- той небожитель! А его слова рано или поздно сбываются. Из десяти кубков племянник испил только девять. Остался еще один! Молодой человек возьмет еще одну жену и с ней будет жить в полном согласии. Ничего плохого боль- ше не случится!

Отец и сын Яо словно прозрели.

- На сей раз надо искать невесту в чужом уезде, в нашем, как оказа- лось, хорошей не найдешь, - промолвил отец.

- Скоро я должен ехать в другую провинцию по служебным делам, - про- изнес дядя. - Пусть племянник едет вместе со мной. Окрестности Сиху, как известно, славятся своими красавицами. Быть может, там он найдет себе женщину по душе.

- Увы! Ехать мне сейчас никак невозможно, на носу экзамены, - сказал молодой Яо. - Вот-вот прибудет экзаменатор. Дядюшка, вы сами справитесь с этой задачей. У вас наметанный глаз! Какая приглянется - привезете, и я охотно возьму ее в жены.

- Что же, можно и так! - согласился Го.

Отец и сын быстро приготовили свадебные дары-украшения и наряды - и отдали их Го.

Дядя уехал, а молодой человек стал с нетерпением ждать, когда тот привезет ему жену-красавицу. Правда, удрученный сплошным невезением, Яо не очень-то надеялся, что будущая супруга будет сочетать в себе красоту, таланты и добродетель. Он согласился бы сейчас на самую обычную женщину, лишь бы все у нее было на месте и чтобы не зрел в ее чреве плод неиз- вестного происхождения. И уж, конечно, чтобы она по ночам не увлажняла супружеского ложа. Хоть бы несколько лет прожить в покое и радости!

И вот от Го неожиданно пришло известие, что он наконец-то нашел для племянника жену. Редкостная красавица - второй такой не сыщешь во всей Поднебесной. Молодой человек едва не помешался от радости. Наступил день, когда лодка с молодой небожительницей пристала к ближнему берегу.

Молодые, как положено, совершили поклоны родителям, а потом, соединив брачные кубки, отправились в свои покои. Жених снял с жены кисейное пок- рывало. О чудо! Перед ним была его первая жена - "каменная дева"!

А случилось все так. Из-за страшного изъяна от девушки все отказыва- лись. У нее сменилось чуть ли не два десятка мужей. В конце концов ей пришлось переехать в Ханчжоу, где ее и увидел Го. Очевидно, в день свадьбы почтенный родственник невесту не разглядел и сейчас, разумеется, не узнал. А поскольку она была настоящей красавицей, дядя и привез ее племяннику в жены. Ему и в голову не приходило, что у красавицы под оде- ждой. Не снохач же он какой-нибудь, чтобы "разгребать пепел /12/!

Ну, а что было делать молодому Яо: ликовать или предаваться горю? С первой женой, конечно, они успели сродниться, и ему было приятно ее ви- деть, но радость встречи тотчас сменилась унынием, когда он вспомнил, какой у жены изъян. Одно лишь название - жена, а проку никакого!

Отец и сын Яо вместе с дядюшкой ломали голову над сложной задачей.

Ясно, что пьяный небожитель ошибся в расчетах. Его слова не сбылись!

Десятой женой оказалась все та же увечная, и сыну придется искать один- надцатую. Будет искать до седых волос, пока не найдет. Оказалось, что слова "десять кубков" ничего не значат, следовательно, придумал их не святой, а самый настоящий мошенник.

Судили-рядили, но так и не смогли ничего придумать. Ночью, превозмо- гая тоску, Яо все же зашел в опочивальню жены и заключил ее в объятия. С каждым днем страсть супругов друг к другу росла, и оба мучились от неу- толенного желания. Особенно супруга. Ну что за жизнь! Уж лучше смерть.

Но тут произошло неожиданное. Огонь, сжигавший женскую плоть изнутри, однажды собрался в одном месте, кровь сгустилась и кожа вздулась. Через несколько дней волдырь лопнул, и образовалась рана.

Однажды ночью супруг ненароком коснулся раны и - о, чудо! - испытал неземное блаженство. Жена решила, что лучше умереть от боли, чем от лю- бовного томления, и уступила натиску мужа. Нефритовый пест был острым, как волшебное лезвие. Недавняя беда обратилась счастьем. Так оно и быва- ет, что в минуты страданий неожиданно рождается радость, от которой че- ловек порой может потерять рассудок.

Боясь, что рано или поздно их радостям наступит конец, рана затянется и все будет, как прежде, великие силы инь и ян снова разъединятся, суп- руги непрестанно предавались любовным утехам, моля небо, чтобы рана по- дольше не заживала.

Небо, видно, услышало их мольбу, а может быть, судьба их была предоп- ределена свыше. Рана так и не затянулась. Вы спросите, почему так случи- лось? А вот почему. На жизненном пути женщины стояли разные препоны и суждены ей были разные мучения. Всемогущий спрятал ее прелести под тяже- лым покровом, не дав им явиться наружу. Словом, все легкое он отправил внутрь, а плотное вывел наружу. Но нынче звезда злосчастия улетела прочь, отчего и появился волдырь. В один прекрасный момент человеческая плоть явила то, что в мире людей ценится дороже любой драгоценности.

Ведь то, что достигается с трудом, ценнее во сто крат того, что приходит по первому желанию.

Кто знает, может быть, нашим героям суждено было соединиться лишь после многих испытаний. Вначале казалось, что их души сгорели и обрати- лись в пепел, но, к счастью, их чувства не омертвели. Наверное, потому молодые люди и соединились.

Рассказанная история весьма поучительна. Из нее следует, что подобные события в Поднебесной должны происходить без всякой торопливости, лучше позднее, чем раньше. Счастья надо добиваться, а не получать его с лег- костью. Пожалуй, именно поэтому в древности женились в тридцать лет, а замуж выходили лишь в двадцать. Происходило это не случайно. Тот, кому все легко достается, достоин жалости, ибо ничто не способно его обрадо- вать. Он не может ощутить прелести мелодий циня и сэ, воспринять их как подлинное счастье жизни, которое можно лишь уподобить парению в небесах!

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Мэн Гуан и Лян Хун - супруги, жившие во времена династии Хань.

Когда Лян стал отшельником, его жена пошла вслед за ним в горы Балин.

2. Тао Чжугун (он же Фань Ли) - известный богач эпохи Весен и Осеней, вельможа при дворе юэского государя Гоуцзяня; какое-то время был мужем красавицы Сиши и подарил ее Гоуцзяню. Прославился тем, что неожиданно обрел богатство и так же неожиданно его потерял.

3. Цзян Тайгун (он же Цзян Цзыя)персонаж фантастического романа "Пос- вящение в духи", советник при Чжоуском дворе. Согласно легендам, долгое время постигал в горах даосскую магию, а когда ему исполнилось 80 лет, пришел ко двору чжоуского Вэнь-вана и У-вана и помог им расправиться с деспотом Чжоуваном.

4. Прописи Чуньхуа. - Имеются в виду прописи, сделанные в годы Чуньхуа, во время правления сунского императора Тайцзуна (990-994 гг.).

5. "Сюй" - иероглиф "сюй" состоит из двух элементов: "девятка" и "день".

6. Небожитель Чжан Сюй-танский каллиграф. Согласно преданию, Чжан лю- бил пить вино и, опьянев, принимался за свое искусство. Особенно славил- ся своим стилем "травяного письма", то есть скорописью, за что и получил прозвание Травяной святой.

7. Золотые лотосы - образ спеленутых женских ножек.

8. Обитатель темных (зеленых) лесов. - Имеется в виду разбойник. Зе- леное платье - намек на низкое происхождение человека. Здесь также намек на легкомысленный нрав и недостойное поведение героя, охваченного страстью.

9. Трижды изгнан из деревни... - намек на историю сановника Чжан Ци- ня, которого за честность и прямоту трижды изгоняли с должности.

10. Семь заповедей - правила поведения женщин. Их нарушения - бездет- ность, распутное поведение, непочтительность к родителям мужа, болтли- вость, воровство, завистливый и злобный нрав, дурная болезнь - влекли за собой расторжение брака.

11. Сандаловый муж - так прозвали красавца древности Пань Юэ, который жил в эпоху Цзинь. Второе имя Таньну (букв. Сандаловый раб), отсюда и появилось прозвище Сандаловый муж. Нарицательное имя красивого мужчины, любимца женщин.

12. Разгребать пепел - образ любовной связи свекра со снохой.

Перевод и примечания Д. Н. Воскресенского, стихи в переводе С. Л. Се- верцева.

Д. Н. ВОСКРЕСЕНСКИЙ СУДЬБА КИТАЙСКОГО ДОН ЖУАНА ЗАМЕТКИ О РОМАНЕ ЛИ ЮЯ "ПОДСТИЛКА ИЗ ПЛО- ТИ" И ЕГО ГЕРОЕ

В мировой литературе издавна заявила о себе тема поисков любовного идеала, обретение его через всякого рода жизненные соблазны и утехи и, прежде всего, соблазны плотские и утехи чувственные, поскольку изна- чальное стремление героев этих поисков обычно продиктовано жаждой физи- ческого обладания объектом своей любви. В рамках темы возник герой, вер- нее, герои, так как в длинный ряд искателей-сластолюбцев вписывается не только Дон Жуан, ставший классическим образом западноевропейской литера- туры, но отчасти и другие литературные персонажи, такие, как беспутный Жиль Блаз или циничный Ловелас (Ловлас), и прочие, хотя каждый из них, разумеется, посвоему специфичен и отражает какие-то иные черты челове- ческого поведения. Сближает же всех этих героев всепоглощающая страсть к чувственным удовольствиям и наслаждениям. Герой, носитель этих черт, да- леко не однозначен, поскольку сама тема достаточно широка и многозначна, а поэтому и подход того или иного автора к образу своего героя различен.

Когда проблема любовного искуса рассматривалась с точки зрения авто- ра-моралиста, тем более религиозного моралиста (как, скажем, в средневе- ковой литературе), то она обычно подавалась под знаком осуждения героя и его поступков. Если бы, например, во времена Данте жил Дон Жуан, то ве- ликий поэт, не колеблясь, осудил его, поместил бы его, как и других ге- роевсластолюбцев, в один из кругов своего зловещего вместилища грешни- ков, где мечутся и страдают те (Елена и Клеопатра, Парис и Тристан), кто "предал разум власти вожделений". Осужденные религиозной моралью за свое влечение к наслаждениям, они не знают ни приюта, ни утешения, поэтому вынуждены вечно скитаться в неуютной Вселенной: "Туда, сюда, вниз, вверх, огромным роем; им нет надежды на смягченье мук или на миг, овеян- ный покоем".

Средневековая мораль относилась к греху сластолюбия и блудодейства столь сурово и безжалостно не только на Западе, но и на Востоке, о чем, в частности, свидетельствуют постулаты буддийского учения, которое сос- тавляло одну из важнейших этических основ жизни и поведения людей на Востоке (в Китае, Японии и других странах) в эпоху средневековья. Так, например, среди восьми заповедей буддизма (или восьми запретов, кои нельзя преступать) уже на третьем месте после заповедей "не убий" и "не кради" стоит заповедь "не блудодействуй" ("бу се инь" - "не твори зло блуда"). Эта заповедь часто образно раскрывалась в многочисленных лите- ратурных сюжетах, которые составляли содержание рассказов о людях, под- верженных порочной страсти. Религиозная мораль, как и на Западе, была здесь беспощадна. И если необходимо было показать героя-сластолюбца, то он изображался безмерно похотливым, а его поступки возводились в ранг проступков и пороков, они приравнивались к помыслам греховным и сата- нинским. В то время существовала твердая вера людей в идею "предестина- ции", то есть "воздействие нечистой силы на человека и невозможность от нее избавиться. Она везде, вокруг человека" /1/.

Разные литературные памятники давали в этом отношении многочисленные и яркие примеры. Герой известной русской повести Савва Грудцын, склонный к греху любодейства, в какой-то миг своей жизни поддается искусу и вста- ет на путь плотских утех, и сразу же его ждут тяжелые испытания. Все по- ступки героя изображаются русским автором под знаком замыслов нечестивых и лукавых: "Ненавидяй же добра роду человечю супостат диавол, видя мужа того добродетельное житие и хотя возмутити дом его, абие уязвляет жену его на юношу онаго к скверному смешению блуда и непрестанно уловляше юношу онаго льстивыми словесы к падению блудному /2/..." Автор в ярост- ном негодовании восклицает, что герой "всегда бо в кале блуда яко свиния валяющеся..." Не менее многозначительна сентенция китайского автора, ко- торый так квалифицирует любовное влечение человека: "Сеть любовной страсти опасна для любого возраста, и кто запутался в ней, уподобляется дикому зверю. Он готов залезть на стену, проползти в самую узкую щелку, он отдает свою душу демону. Ради мимолетного наслаждения он становится зверем и преступником /3/". Как видим, оценка одного явления в том и другом случае (у авторов примерно одной эпохи) схожая, называется даже один и тот же источник искушения: "дьявол" и "демон".

Однако палитра оценок поведения сластолюбцев все время менялась. Едва литературе удается хоть немного освободиться от жесткой скорлупы религи- озной идеологичности, как подход к явлению также изменяется вместе с из- менением самого героя. Байроновский Дон Жуан, к примеру, наделен и мно- гими положительными качествами. Поэтому он скорее воспринимается как жертва Судьбы и обстоятельств, нежели как преступный обольститель. Поэт, как бы по-дружески журя героя, случайно сделавшего промашку, иронически замечает: "Всему виной луна, я убежден, весь грех от полнолунии /4/..." Герой Байрона не испорчен и не развратен, он часто даже бывает по-детски наивен и целомудрен, так как старается (другое дело, искренне ли) оста- ваться верным объекту своей любви. Жажда физических наслаждений уходит у него куда-то на второй план, а на первый выступает романтическая мечта о некоей духовной близости с женщиной-идеалом. Автор замечает: "Мое жела- ние проще и нежнее: Поцеловать (наивная мечта!) весь женский род в одни уста..." Герой-сластолюбец порой приобретает множество положительных черт, как, например, Дон Жуан у Гофмана (новелла с тем же названием), где он не раб темной страсти, а некий борец с судьбою - жестокой и темной си- лой, способной низвергнуть и раздавить человека. Гофмановский Дон Жуан, родившийся "победителем и властелином", вольнолюбив, он пытается даже вступить в борьбу с Роком (фактически - с самим Небом) во имя своего счастья. Он надеется, что "через любовь, через наслаждение женщиной уже здесь, на земле, может сбыться то, что живет в нашей душе как предвкуше- ние неземного блаженства /5/..." Правда, эту еретическую мысль герою внушает также "лукавый" (как и Савве), но позитивный заряд в поступках гофмановского героя несомненен...

Небольшой разговор о "разных Дон Жуанах" подвел нас к аналогичной те- ме в китайской литературе и к ее центральному образуаналогу западного Дон Жуана, который так же многозначим, как и западный герой. Он очень похож на европейских собратьев, но во многом не схож с ними. Речь пойдет о Вэйяне - герое китайского романа XVII века Ли Юя, имеющем броское наз- вание "Подстилка из плоти" ("Жоу путуань"). У китайского героя есть своя предыстория и свои прототипы, что само по себе интересно, но требует особого разбора. Сейчас мы отметим другое важное обстоятельство - ту ду- ховную атмосферу, в которой получили развитие тема и герой. В эпоху XVI-XVII вв. (а речь идет прежде всего именно об этой эпохе - своего ро- да перевале китайской истории) китайское общество и его духовная жизнь переживали интенсивный и бурный период своего развития. Среди многих специфических черт этого времени можно, в частности, отметить широкую демократизацию жизни в связи с бурным развитием города, ростом городско- го сословия (своего рода третьего сословия) которому были свойственны свои привычки и вкусы, свои пристрастия и эстетические требования, что не могло не сказаться и на литературе. Поэтому не случайны, к примеру, в литературе известная "заземленность" сюжетов, относительная простота языка повествования, травелогизация образов, натурализм изображения лю- дей и жизни и многое другое. В этом сказалось стремление авторов отра- зить вкусы и настроения общества, приблизить поэтику литературы к эсте- тическим запросам широких общественных слоев. Одной из характерных черт литературы этого времени (в особенности прозы), в частности, являются нотки гедонизма и чувственности, откровенной эротики, которые в эту пору получают особо мощное звучание. Данная особенность изображения людей и явлений жизни характерна для многих жанров, но прежде всего для повест- вовательной прозы: романа и повести. Натуралистическое изображение быта и нравов стало если не общей, то весьма распространенной чертой многих произведений литературы. Появились литературные образы, в которых тема плотских наслаждений, а отсюда и ярко выраженный гедонизм персонажей иг- рали в поэтике произведений огромную роль. В эту эпоху известны, напри- мер, такие крупные произведения, как "Повесть о Глупой старухе", "Жизне- описание господина Желанного" (или "Повествование о господине для удо- вольствий"), и многие другие (заметим, кстати, что вышеназванные произ- ведения читают герои нашего романа). Откровенный эротизм можно видеть во многих повестях из знаменитых коллекций Фэн Мэнлуна ("Троесловие") и Лин Мэнчу ("Рассказы совершенно удивительные. Выпуск первый и второй"). К числу подобных образцов, конечно же, относится и самое крупное произве- дение нравоописательного жанра "Цзинь, Пин, Мэй" с его знаменитым героем - распутником Симэнь Цином, а также появившийся спустя несколько десяти- летий роман Ли Юя "Жоу путуань", в котором "донжуановская тема", а точ- нее, тема чувственных наслаждений, звучит весьма громко и со своими спе- цифическими нюансами.

Сюжет романа Ли Юя довольно прост. Он развивается как своеобразная авантюрная история, наполненная приключениями блудливого книжника-сюцая Вэйяна (своего рода китайского Дон Жуана), поставившего перед собой цель познать вкус жизни через прелести любви и сладость плотских удо- вольствий. Это произведение можно также назвать и своего рода романом нравов с элементами авантюрности и любовной интриги. Но это, так ска- зать, лишь внешние черты произведения. Роман Ли Юя более глубок, потому что затрагивает многие важные проблемы, волновавшие современников. У не- го своя концепция, которая создает определенный философский подтекст, настрой. Через многокрасочную оболочку любовных авантюр проступают очер- тания важной темы человеческой судьбы и самого существования человека. В романе затрагиваются непростые этические и философские (религиозные) проблемы, которые волновали и западноевропейских авторов примерно той же поры. Всвязи с этим эротизм и "донжуанство" в романе приобретают особый смысл. Поэтому и саму его тему никак нельзя сводить лишь к изображению плотских удовольствий.

Итак, молодой сюцай ставит перед собой цель - найти женщину, которая соответствовала бы его идеалам. О своем намерении он откровенно говорит монаху по имени Одинокий Утес, который пытается образумить сластолюбца и наставить его на путь истинный. Но призывы монаха остаются без ответа.

Молодой повеса не желает изменять своих планов, хотя не исключает, что когда-то, может быть, и последует советам святого инока, но лишь после того, как добьется исполнения своих планов. Читатель видит, что герой не лишен многих привлекательных и даже симпатичных черт: он умен, образо- ван, обаятелен, искренен. Его эгоистические порывы и цинизм вскрываются лишь спустя какое-то время. Поначалу незаметна и греховность его замыс- лов, напротив, они кажутся, возможно, несколько легкомысленными, но вполне благонамеренными. Ведь он всего-навсего хочет найти человека (же- ну или подружку), близкого себе по духу, дабы объект его любви соот- ветствовал бы его представлениям о женском идеале. Чего же здесь плохо- го? Его замыслы не лишены некоего романтического налета. Кстати, в ки- тайской литературе подобные идеи нашли отражение в сентиментальной лите- ратуре о "талантливых юношах и красавицах-девах" (не только не запрет- ной, в отличие от романов типа "Цзинь, Пин, Мэй", но весьма распростра- ненной), в произведениях которой герои занимаются поисками своего жиз- ненного идеала. Поиски "дамы сердца"лишь одна из сторон его устремлений.

Другая - намерение познать жизнь в ее радостях и удовольствиях, про- чувствовать земное бытие во всем богатстве красок и многообразии удо- вольствий. Увидев таким образом жизнь, герой намерен познать и природу человека, а тем самым познать самого себя. Это - серьезная концепция ав- тора, важная для понимания смысла произведения. Но в намерениях героя таятся зерна будущих несчастий.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒