Глава I. Глава II. Глава III

Глава I

Что на свете случается быстрее: зима, или осень? Осень или зима? Как происходит превращение одного в другое? Листья, которые становятся снегом, снег, который становится листьями. Однажды город сходит с ума и заключает все времена года в твоем зрачке, словно стараясь обрести бессмертие.

И в этот момент радужная оболочка становится морем, по которому кораблями плывут цветы яблони, укрытые инеем. И сухие листья их рассыпаются от соприкосновения.

Города на севере совсем не такие, как на юге. Они словно бы все время чего-то ждут, закрывают лицо бледными руками изо льда.

— Миссис Унум, подождите, постойте. Постойте же! — я подхожу ближе — Ах, это не Вы, это всего лишь проекция. Да, мне говорили, что Вы нынче не в наших краях. Как же я могла забыть? Как забыла? Но это красное платье Вам особенно идет. Когда юбки прикасаются к сугробам — кажется, что звучит музыка Бетховена. Но постойте, Вам, должно быть, холодно! — и я набрасываю на нее свое пальто. Одежда падает, красный цвет исчезает, и теперь только мое черное пальто лежит на белом, словно запасное крыло ворона. — Миссис Унум, куда же Вы? Где же Вы?

Я помню, как в детстве, когда мне было лет восемь, мы с моим другом Ингваром нашли скафандр и спрятали в него птичье гнездо. Мы целыми днями ждали, что вот-вот появятся птенцы, и они обязательно будут разукрашены звездами. Мы отпустим их в небо, и они полетят далеко-далеко, с каждым взмахом крыла забывая о Млечном Пути и о нас. О нас.

В мире есть какие-то вечные понятия вроде темноты, моря, весны, жемчужной россыпи молекул воздуха. И вот сейчас, когда век постмодернизма давно забыт, мы смотрим на все как на хаос, как на нелепое сочетание разнородных элементов. В нашем сердце нет порядка. Да. Нет порядка.

Иногда мне хочется найти Ингвара. Не с какой-то определенной целью, как могло бы показаться, это, скорее, движение из пустоты в пустоту, судороги в безвоздушном пространстве. И вот я представляю, как мы встретимся под тем же самым небом, и я буду просто молчать. Очень долго молчать. Ведь что есть тишина, если не звук?

Наши правительства сейчас озабочены только одной целью — отправить как можно большее количество людей подальше от Земли. Здесь теперь очень мало места. Но я бы сказала, что просто не хватает гармонии. Эта странная реклама "Мы знаем, где твой дом. Мы найдем его для тебя". И сотни людей, которые стоят у пунктов переселения, ожидая, что их увезут на одну из четырех колонизированных планет. Таковы приметы нашего времени. Но только есть одна тайна. Любовь — вот единственный давно забытый дом человеческой души. И нет иного.

Я с нетерпением жду дня, когда ее объявят в официальной моде на чувства. Просто для того, чтобы посмотреть, как законопослушные граждане станут искать в своей памяти черты несуществующего. Но вся эта суматоха начнется не раньше, чем через два года. Должны ведь пройти дни с последних показов.

Наверное, я не принадлежу к героям своего времени. Однажды кто-то даже сказал, что эти синие глаза как ягоды черники, упавшие в гипертекст из прошлого. Если бы меня спросили о том, в какой эпохе и в какой стране я хочу оказаться — я бы, несомненно, выбрала конец 21 века, Северный Союз. Кто-то заметит, что это весьма неспокойное время - война США с Китаем за освоение Марса, нефтяной кризис, революция в Австралии... Но у каждого столетия свои катастрофы. Это чем-то похоже на книгу, в которой нет положительных героев. Ты не знаешь, кому сочувствовать и совершенно теряешься.

Один из признанных классиков постнеоромантизма 22 века alonso_345 однажды в своем блоге написал о том, что самое далекое и невозможное путешествие на свете — это путешествие на космическом корабле разума во вселенную собственного сознания. Спустя годы литературные критики почему-то решат, что он намекал на наркотики.

Меня воспитывала бабушка и все детство, да и всю жизнь, я провела в маленьком городе Ойтин на севере Свободной Германской Республики. После распада Евросоюза это достаточно глухое место. Может и к лучшему. На свете существуют лишь два типа красоты - красота простоты и красота сложности. Первая более совершенна, но ее не отыскать теперь, должно быть... А сложность - сложность повсюду. Кроме моего грустного и печального родного города. Ты идешь по его улицам и это как первое разочарование юности, когда ты узнаешь, что не все песни на свете о любви, не все жизни на свете о любви.

Глава II

Я работаю корреспондентом в местной газете. Я не знаю, читает ли ее кто-то, ведь все новости сейчас можно найти в интернете. Но зато многие пишут нам письма. Настоящие бумажные письма, такие, как сотни лет назад писали друг другу. Требование редактора — почту принимать только на бумаге.

Сначала над этим смеялись, а сейчас... сейчас привыкли. Все письма попадают ко мне. В них много недовольства относительно каких-то городских неудобств, истории из жизни и иногда стихи. Зачастую человека очень легко прочесть — он как неглубокая река, в которой все на поверхности. Ты можешь подойти ближе, потрогать камни, опустить руку и достать до дна. Но иногда ты видишь перед собой океан. Он укрыт листьями, ветвями упавших деревьев и прочим мусором вроде пластиковых бутылок, разноцветных оберток. Но стоит рискнуть и нырнуть глубже — ты попадешь в неведомый бесконечный мир. Новый мир, который ждал отчаянных храбрецов.

Несколько лет назад я стала собирать понравившиеся мне стихотворения из писем для того, чтобы однажды издать сборник. В газете их все равно не публикуют, да и никому они не нужны теперь, наверное... С этого и началась моя история.

Однажды долгим летним утром, когда солнце настойчиво стучится в каждое окно, я как обычно забирала почту — несколько писем, упакованных в неприметные конверты. Придя на работу, я бросила их на стол и огляделась вокруг. Подошла к большому зеркалу. На меня смотрела худощавая девушка с синими глазами и тонкими губами. Бледная, статичная. "Как же ты изменилась, Анна" - сказал бы мне какой-нибудь друг детства, увидев на улице. "Как же ты изменилась, Анна" — подумала я.

Я вновь бросила взгляд на принесенные конверты и заметила лист бумаги, сложенный вдвое, на котором с обеих сторон было что-то напечатано на машинке. Сейчас так никто не делает, ведь есть компьютеры, вероятно, это что-то из прошлого, случайный отрывок послания, адресованного не мне.

Я все же решила прочесть. Клочок бумаги оказался рекламной листовкой. Приведу текст полностью:

"Компания Осознанных Сновидений предлагает свои услуги всем заинтересованным лицам.

Каждую секунду нашей жизни мы совершаем выбор — идем на восток или запад, поднимаем глаза, чтобы поймать взгляд случайного прохожего, или не поднимаем глаза. Роняем монету и оставляем ее лежать на земле, бежим мимо знакомого переулка, боимся конца света, бросаем любимых, не поливаем цветы. Каждую секунду любой из нас совершает выбор. Что, если бы он был другим?

Воздух вокруг наполнен миллиардами невидимых хрупких стеклянных нитей, которые ведут к тому варианту развития событий, который был бы возможен, но никогда, никогда не случится. Фарфоровый воздух".

Есть странная легенда о старых и молодых душах. Порой мне кажется, что я очень, очень стара, что я сотни раз прорастала травой, смотрела на мир испуганной птицей, глазами злодея, предателя, героя, воина. Порой мне кажется, что я знаю все на свете, и ничего не может меня удивить. «Фарфоровый воздух»... Как же все очевидно и просто, глупо даже. Зачем я это прочла и чем занимаются подобные компании? Они хотят продать мне варианты собственной жизни? Ведь легко сойти с ума, размышляя над тем, что могло бы произойти, но не случилось. Нельзя так надолго застывать в прошлом — есть риск стать муравьем, увязшим в смоле, которая превращается в янтарь.

Глава III

Я шла по мокрой от дождя аллее и вдыхала влажный утренний воздух. Через несколько минут я очутилась перед большой деревянной дверью с круглой медной ручкой. Открыв ее, я поднялась на второй этаж и прошла в конец коридора. Так, как было написано в объявлении.

За следующей дверью я увидела серьезного молодого человека в строгом костюме.

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Да, я Анна. Анна Айхенвальд. Я пришла по объявлению.

— А, ну что ж, присаживайтесь, Анна. Мы Вам очень рады. Как и Вы нам, только мы осознанно, а Вы... Впрочем, кто знает... У Вас, наверное, много вопросов. Я отвечу прежде, чем они будут заданы.

Наша технология абсолютно безопасна, она основана на теории вероятности. Все это не является абсолютной истиной, конечно, ничто не является абсолютной истиной. Вы рассказываете нам о том, с кем хотели бы встретиться в своих снах, мы извлекаем Ваши воспоминания, затем вычисляем контрольные точки. То есть те моменты Вашей жизни, сделав иной выбор в которых, Вы бы пришли к тому, что в ближайшем будущем встретились с указанным человеком. Их может быть сотня, а может совсем немного. Только Вы должны понимать, что и тот, кого Вы хотите увидеть, в каждом варианте развития событий будет другим. На его характер повлияют совершенно разные книги, песни, города. Это как круги по воде — мы все связаны и каждое действие любого человека на Земле творит новую историю.

После вычисления контрольных точек с помощью гипноза мы загружаем в Ваше сознание варианты развития событий до настоящего момента и их очередность для снов. Промежуток между каждым таким сновидением составляет три дня. Но помните, что ничего не предрешено и в снах Вы действуете самостоятельно. Несмотря на то, что каждый раз Вы будете спать ровно восемь часов, во сне это время может стать для Вас неделями, месяцами.

— А как я пойму, что просыпаюсь?

— Мир вокруг начнет терять цвет, запах, вкус. Вы поймете. Так вот, продолжим. По сути то, что мы предлагаем - это усовершенствованные осознанные сновидения. Это чем-то похоже на разные жизни. Только есть один побочный эффект: человек, тот самый человек, которого Вы назовете и с которым захотите встретиться, будет видеть обрывки Ваших снов. Мы сами до конца не поняли, как это происходит, возможно что-то связанное с биополем, но это происходит... — и он замешкался — Пожалуй все.

Я помню когда я была маленькой бабушка читала мне сказку о прекрасных глазах, которые искали на свете такие же прекрасные глаза, не нашли и сомкнулись. Коротенькая совсем сказка. И мне казалось тогда, что все очень по-настоящему, что где-то когда-то действительно это происходило. Человеку ведь нужно, чтобы все было серьезно, иначе он теряется совершенно, не понимает, где жизнь, а где игра, иллюзия.

Но даже слово теперь утратило смысл. Это ведь не оттого, что человек становится взрослее, с ним происходят какие-то немыслимые ситуации, которые делают его бесчувственным и непробиваемым абсолютно, не оттого, что много слов произносится/пишется. А отчего тогда? Слова ведь они... Как клятвы. Неужели теперь весь мир превратился в какую-то дурную игру, где все понарошку?

Что может сравниться с ощущением того, что вот он, рядом, совершенно живой человек. Дышит даже и пар в воздухе. Ощущением того, что скажет он какое-нибудь слово, и что бы на свете не случилось, что бы ни произошло, оно останется неизменным. Все исчезнет, а слово это вечно будет.

Я думаю, что все дело в том, что старый мир с его бумажными конвертами, живыми цветами и воздушными платьями никак не найдет в мире новом таких же прекрасных глаз.

И вскоре его глаза сомкнутся от печали.

12 3 Следующая ⇒