Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





Шульц Д.П., Шульц Э.С. 23 страница



 

Условные методы Павлова предоставили психологической науке базовый элемент поведения, конкретную рабочую единицу, к которой могло быть сведено сложное человеческое поведение для его изучения в лабораторных условиях. Джон Б. Уотсон ухватился за эту рабочую единицу и сделал ее ядром своей программы. Павлов был удовлетворен работами Уотсона, заметив, что развитие бихевиоризма в Соединенных Штатах является подтверждением его идей и методов.

 

По иронии судьбы самое сильное влияние идеи Павлова оказали именно на психологию - то есть ту область, к которой он не особенно благоволил. Он был знаком со структурной и функциональной психологией, но соглашался с Джемсом в том, что психология еще не достигла уровня подлинной науки. Поэтому Павлов исключил психологию из сферы своей деятельности. Он облагал штрафами сотрудников, которые использовали психологическую, а не физиологическую терминологию, и в своих выступлениях не раз склонял <несостоятельные психологические претензии> (Woodworth. 1948. P. 60).

 

В конце жизни Павлов изменил свое отношение и даже стал называть себя психологом-экспериментатором. Но как бы то ни было, его исходно негативное отношение к этой области науки не помешало психологам эффективно использовать плоды его трудов.

 

Владимир М. Бехтерев (1857-1927)

 

Владимир Бехтерев является важной фигурой в развитии зоопсихологии. Он способствовал продвижению этой области науки от субъективных идей в сторону объективно наблюдаемого внешнего поведения. Менее известный, чем Иван Павлов, этот выдающийся русский физиолог, невропатолог и психиатр стал пионером во многих областях исследований. Он был политическим радикалом, который открыто критиковал царский режим и правительство. Он принимал на работу и учебу женщин и евреев - и это в то время, когда они в массовом порядке исключались из российских университетов.

 

Бехтерев получил ученую степень в санкт-петербургской Военно-медицинской академии в 1881 году. Он учился в Лейпцигском университете вместе с Вильгельмом Вундтом, прослушал курсы в Берлине и Париже и вернулся в Россию, чтобы вступить на должность профессора кафедры нервных болезней в Казанском университете. В 1893 году он был назначен заведующим кафедрой душевных и нервных болезней Военно-медицинской академии, где организовал психиатрическую лечебницу. В 1907 году он основал Психоневрологический институт - носящий теперь его имя - и начал там проводить в жизнь программу неврологических исследований.

 

Бехтерев и Павлов стали непримиримыми противниками после того, как Павлов опубликовал негативный отклик на одну из книг Бех-терева. <Вражда между Бехтеревым и Павловым была столь явной, что они начинали ругаться прямо на улице. Если они сталкивались друг с другом на какой-нибудь научной конференции, то между ними немедленно вспыхивала яростная ссора. Они постоянно пребывали в состоянии войны, формируя клики сторонников и допуская язвительные выпады в адрес друг друга. Стоило какому-либо стороннику Бехтерева сделать публичное заявление, как Павлов его парировал - это превратилось у него в какой-то условный рефлекс> (Ljunggren. 1990. P. 60).

 

В 1927 году, через 10 лет после того, как большевистская революция свергла царя, Бехтерев был вызван в Москву для лечения советского диктатора Иосифа Сталина, про которого говорили, что он испытывает периоды депрессии. Бехтерев сказал Сталину, что тот страдает тяжелой формой паранойи. Бехтерев умер подозрительно скоро - в тот же вечер. Вскрытия для выяснения причины смерти сделано не было, тело кремировали. Существует мнение, что Бехтерев был отравлен по приказу Сталина в отместку за страшный диагноз. Позднее Сталин приказал прекратить работы Бехтерева. Сын Бехтерева по приказу Сталина был расстрелян (Ljunggren. 1990).

 

Сочетательные рефлексы

 

В то время как исследования Павлова проводились почти исключительно с целью изучения выделений пищеварительных желез, Бехте-рев в основном занимался условными рефлексами в моторике. Он распространил условные принципы Павлова на мускулы. Основным открытием Бехтерева стали сочетательные рефлексы, выявленные в результате исследования моторных реакций. Бехтерев обнаружил, что рефлекторные движения - например, отдергивание пальца от предметов, грозящих ударом электрического тока, - могут возникать не только под воздействием безусловных раздражителей (например, удара электрического тока), но и под воздействием стимулов, которые сочетаются с исходным, - так, звук зуммера, звучащего во время удара электрического тока, вскоре заставляет испытуемого отдергивать палец.

 

Можно было объяснить это явление в терминах психических процессов, но Бехтерев считал реакции рефлекторными. Далее, он полагал, что поведение высшего уровня можно объяснить, рассматривая его как сочетание или накопление моторных рефлексов нижнего уровня. Процессам мышления, по мнению Бехтерева, присущ аналогичный характер - в том смысле, что они зависят от внутренних действий речевой мускулатуры; эта идея позднее была подхвачена Уотсоном. Бехтерев боролся за применение абсолютно объективного подхода; он искоренял использование психической терминологии или концепции.

 

Бехтерев представил свои идеи в книге <Объективная психология>, опубликованной в 1907 году. Книга была переведена на немецкий и французский языки в 1913 году, именно в это время се и прочитал Уотсон. Третье издание вышло в английском переводе в 1932 году под названием <General Principles of Human Reflexology>.

 

Комментарии

 

Начиная от самых истоков зоопсихологии - уже в работах Рома-неса и Моргана - можно наблюдать постепенное движение психологии в сторону возрастающей объективности как в выборе предмета изучения, так и в методологии. Первые работы в этой области породили концепцию сознания и психических процессов; они основывались на субъективном методе исследования. Однако в начале XX века зоопсихология стала совершенно объективной наукой как по предмету исследования, так и по применяемым методам. <Выделения желез>, <рефлекторные реакции>, <действия>, <поведение> - подобные термины не оставляли никаких сомнений в том, что зоопсихология рассталась со своим субъективным прошлым.

 

Вскоре зоопсихологии предстояло стать моделью для разработки учения о поведении - бихевиоризма, основатель которого, Уотсон, предпочитал при проведении исследований использовать животных, а не людей. Ознакомившись с результатами исследований специалистов по зоопсихологии и обработав их, Уотсон разработал основы науки о поведении, положения которой в равной степени справедливы и для людей, и для животных.

 

Влияние функциональной психологии на бихевиоризм

 

Другим предшественником бихевиоризма явился функционализм. Не будучи всецело объективным течением, функциональная психология времен Уотсона тем не менее отличалась большей объективностью, чем прочие течения. Кеттел и его единомышленники делали главный акцент на поведение и объективность, выражая свое несогласие с понятием интроспекции. Прикладные психологи не находили применения для концепции сознания и интроспекции, в специальных областях утверждались принципы объективной функциональной психологии. Таким образом, даже до появления на научной арене самого Уотсона, функциональные психологи уже оторвались от психологии сознательного опыта Вундта и Титченера. В своих книгах и лекциях многие из них вполне определенно высказывались за объективную психологию, которая будет сосредоточена на изучении не сознания, а поведения.

 

Выступая на Всемирной ярмарке в Сент-Луисе, штат Миссури, в 1904 году, Кеттел сказал: <Я не убежден в том, что психология должна ограничиваться изучением сознания... Довольно распространенное мнение, что психологии в отрыве от интроспекции не существует, упрямо опровергается свершившимися фактами. Мне кажется, что большинство исследовательских работ, выполненных мною или в моей лаборатории, не более связаны с понятием интроспекции, чем работы по физике или зоологии... Нс вижу причины, почему применение систематизированного знания к изучению человеческой природы не может в нынешнем веке привести к результатам, которые сравнятся с достижениями физики девятнадцатого века и их значением для изучения материального мира...> (Cattell. 1904. P. 179-180, 186).

 

Уотсон присутствовал при выступлении Кеттела. Сходство его будущей позиции с утверждениями Кеттела настолько разительно, что один историк позднее предложил, чтобы Кеттела называли <дедушкой> бихевиоризма Уотсона (Burnhann. 1968. P. 149).

 

За десять лет до того, как Уотсон основал бихевиоризм, интеллектуальный климат Соединенных Штатов благоволил к идее объективной психологии. Общая тенденция развития американской психологии была направлена в сторону бихевиоризма. Роберт Вудворт из Колумбийского университета заметил, что американские психологи <медленно скатываются к бихевиоризму... по мере того, как все большее их число, начиная с 1904 года, выражает свою приверженность к определению психологии как науки о поведении, а не к попыткам описать сознание> (Woodworth.

1943. P. 28).

 

В 1911 году Уолтер Пилсбери, который учился вместе с Титченером, в своей книге определил психологию как <пауку о поведении> (курсив автора). Он настаивал на том, что к человеку надо относиться столь же объективно, как и к любому другому объекту физического мира. В том же году Вильям Монтегю представил в нью-йоркское отделение Американской психологической ассоциации работу под названием <Не потеряла ли психология сознание?> Он говорил о <движении, стремящемся избавиться от концепции разума или сознания, и заменить их концепцией поведения как достаточного объекта для психологического исследования> (Benjamin. 1993Ь. Р. 77). Макс Мейер опубликовал книгу <Фундаментальные законы человеческого поведения> (Fundamental Laws of Human Behavior), Вильям Мак-Дугалл написал книгу <Психология: изучение поведения> (Psychology: The Study of Behavior); а НайтДанлоп, психолог университета Джонса Хопкинса, где преподавал Уотсон, предложил вообще вычеркнуть понятие интроспекции из психологии.

 

Энджелл - возможно, наиболее прогрессивный из функциональных психологов - полагал, что американская психология готова к переходу к большей объективности. В 1910 году он говорил, что термин <сознание> в конце концов исчезнет из психологии, как уже исчез термин <душа>. Три года спустя, незадолго до публикации манифеста бихевиоризма Уотсона, Энджелл предположил, что будет гораздо полезнее забыть о сознании и вместо этого объективно описывать поведение людей и животных.

 

Таким образом, мысль о том, что психология должна стать наукой о поведении, уже собирала своих сторонников. Величие Уотсона состоит не в том, что он первым предложил новую идею, но в том, что он услышал - возможно, более ясно, чем кто-либо другой, - к чему призывает время. Он энергично отозвался на этот зов и стал адептом революции, в неизбежности и успехе которой он не сомневался, так как эта революция уже совершалась.

 

Рекомендуемая литература

 

Bitterman.M. Е. (1969) Thorndike and the problem of animal intelligence. American Psychologist, 24, 444-453. Описывается работа Торн-дайка в Колумбийском университете и его экспериментальный <проблемный ящик> для научения животных.

 

Fernald, D. (1984) The Hans legacy: A story of science. Hilisdale, NJ: Eribaum. Пересказ истории об Умном Гансе и выводов его научного расследования.

 

Windholz, G. (1990) Pavlov and the Pavlovians in the laboratory, foumal of the History of the Behavioral Sciences. 26, 64-74. Описание будней павловской лаборатории (1897-1936) и того влияния, которое оказывал Павлов на своих сотрудников и студентов.

 

Yerkes, R. М. & Morgulis, S. (1909) The method of Pavlov in animal psychology. Psychological Bulletin, 6, 257-273. Статья, которая привлекла внимание американцев к работам Павлова.

 

 

Глава 10

 

Бихевиоризм: истоки

 

Джон Б. Уотсон (1878-1958)

 

Мы рассмотрели некоторые источники бихевиоризма, которые оказали влияние на Уотсона во время его попыток выстроить новую школу психологического мышления. Уотсон признавал, что систематизацию нового учения нельзя отождествлять с его созданием, и сам описывал свои усилия как попытку кристаллизации уже существующих течений. Подобно Вундту, Уотсон объявил, что его задачей является лишь формальное основание новой психологической школы. Это намерение сразу отмежевало его от тех, кого в истории науки считают предтечами бихевиоризма.

 

Страницы жизни

 

Джон Б. Уотсон родился на ферме недалеко от Гринвилла, штат Южная Каролина. Начальное образование он получил в сельской школе, где все классы располагались в одной комнате. Его мать была глубоко религиозным человеком, зато отец, напротив, был неверующим. Старший Уотсон пил, был подвержен проявлениям буйного нрава и имел внебрачные связи.

 

Поскольку отец Уотсона никогда надолго не задерживался ни на одной работе, семья жила на грани нищеты, за счет своей фермы. Соседи относились к этой семье с жалостью и презрением. Когда Уотсону было тринадцать лет, его отец сбежал из семьи с другой женщиной, чтобы больше никогда не вернуться, и для Уотсона это была травма на всю жизнь. Много лет спустя, когда Уотсон стал богатым и известным человеком, его отец приехал в Нью-Йорк, чтобы увидеться с ним, но Уотсон отказался от встречи.

 

В ранней юности и в молодости Уотсон, по слухам, был типичным правонарушителем. Он сам говорил о себе как о подростке ленивом и непослушном. В учебе он выполнял ровно столько, чтобы обеспечить себе перевод в следующий класс. Учителя характеризовали его как нерадивого ученика, спорщика, часто не поддающегося контролю. Он ввязывался в драки, дважды был арестован, причем один раз за стрельбу в черте города. Тем не менее, в возрасте шестнадцати лет он поступил в баптистский университет Фурмана в Гринвилле, намереваясь стать священником, как когда-то обещал своей матери. Молодой Уотсон изучал философию, математику, латынь и греческий язык и собирался следующей осенью, в 1899 году, закончить университет и поступить в Прин-стонскую теологическую семинарию.

 

Но в последний год обучения в университете Фурмана с Уотсоном произошла странная вещь. Профессор предупредил, что те студенты, которые сдадут экзаменационную работу со страницами, расположенными в обратном порядке, получат неудовлетворительную оценку за весь курс. Уотсон вступил в спор, сложил страницы задом наперед и в таком виде сдал экзаменационную работу. И провалился. По крайней мере, так об этом рассказывал сам Уотсон.

 

Недавние исследования документальных материалов показали, что на самом деле Уотсон вовсе не провалил этот экзамен. Биограф полагает, что история, рассказанная Уотсоном, все же раскрывает нечто в личности ученого, а именно его <двойственное отношение к успеху. Постоянное стремление Уотсона к достижению успеха и одобрения окружающих нередко вступало в противоречие с актами открытого упрямства или импульсивности, которые в большей степени характерны для того, кто уклоняется от респектабельности> (Buckley. 1989. P. II).

 

Один из преподавателей университета Фурмана вспоминает Уотсона как <блестящего, но несколько ленивого и дерзкого студента, немного тяжеловесного, но мужественно-красивого молодого человека, который был слишком высокого мнения о себе и в большей степени интересовался собственными идеями, чем другими людьми> (Brewer. 1991. P. 174).

 

Уотсон оставался в университете Фурмана еще год и получил степень магистра в 1900 году, но в этом году скончалась его мать, освободив его от обета стать священником. Вместо того, чтобы поступать в Принстонскую теологическую семинарию, Уотсон направился в Чикагский университет. В то время он был <крайне честолюбивым юношей, озабоченным своим социальным статусом, стремящимся оставить свой след в науке, но совершенно не имеющем понятия о выборе профессии и отчаянно страдавшем от неуверенности из-за недостатка средств и умения вести себя в обществе. Он приехал в студенческий городок, имея всего пятьдесят долларов> (Buckley. 1989. P. 39).

 

Уотсон выбрал Чикаго для написания своей диссертации по философии вместе с Джоном Дьюи, но через некоторое время оказалось, что он не может найти с Дьюи общего языка. <Я никогда не мог понять, о чем он тогда говорил, - вспоминал Уотсон позднее. - К сожалению, я и сейчас этого не понимаю> (Watson. 1936. P. 274). Его увлечение философией угасло.

 

Ознакомившись с работами Энджелла в области функциональной психологии, Уотсон увлекся психологией. Кроме того, он начал изучать биологию и физиологию вместе с Жаком Лебом, который изложил ему концепцию механицизма. Уотсон работал в нескольких местах - официантом в пансионе, уборщиком в лаборатории (в его обязанности входило вытирание пыли с рабочего стола Энджелла). Незадолго до окончания аспирантуры Уотсон пережил период, когда у него случались приступы беспочвенного беспокойства', некоторое время он даже не мог спать, если в его комнате нс горел свет.

 

В 1903 году Уотсон получил степень доктора философии и стал самым молодым доктором Чикагского университета. Несмотря на то, что он закончил университет с почетом (magna cum laudc. Phi Beta Kappa), он испытывал сильнейшее чувство собственной неполноценности, потому что Энджелл и Дьюи сказали ему, что он сдал экзамен на звание доктора не столь блестяще, как Хелен Томпсон Вули, которая закончила университет за два года до него.

 

В том же году Уотсон женился на своей студентке, девятнадцатилетней Мэри Икес, которая вышла из влиятельной в политической и общественной жизни семьи. Молодая женщина в одной из экзаменационных работ написала Уотсону длинное любовное послание в стихах. Неизвестно, получила ли она какую-нибудь ученую степень, но Уотсона она, несомненно, получила.

 

До 1908 года Уотсон оставался в Чикагском университете в должности преподавателя. Он опубликовал диссертацию, посвященную физиологическому и неврологическому созреванию белой крысы, тем самым продемонстрировав свою приверженность к исследованиям на животных. <Я никогда не хотел проводить опыты на людях, - писал Уотсон. - Мне самому всегда претило быть подопытным. Мне никогда не нравились тупые, искусственные инструкции, которые даются испытуемым. В таких случаях я всегда ощущал неловкость и действовал неестественно. Зато работая с животными, я чувствовал себя как дома. Изучая животных, я стоял ближе к биологии, я стоял обеими ногами на земле. Постепенно у меня сформировалась мысль о том, что, наблюдая за поведением животных, я смогу выяснить все то, что другие ученые открывают, используя подопытных людей> (Watson. 1936. P. 276).

 

Коллеги Уотсона вспоминают, что он не был силен в области самоанализа. Он определенно не обладал ни талантами, ни темпераментом, необходимыми для проведения самонаблюдений. Возможно, именно этот недостаток и направил его энергию на изучение объективной психоло-^О Вули Дьюи говорил как о наиболее выдающейся студентке, которая у него когда-либо училась; она закончила университет с summa cum laude и позднее стала первым исследователем психологии женщин (см. главу 16) (James. 1994).

 

гии поведения. Ведь если уж у него ничего не вышло с самоанализом, который являлся основной методикой в избранной им области науки, то перспектива карьеры для него становилась весьма туманной. В этом случае ему необходимо было выработать совершенно иной подход. Кроме того, если психология является наукой, которая изучает только поведение - а это можно исследовать на животных точно так же, как и на людях, - то профессиональные интересы специалиста по зоопсихологии вполне можно ввести в основное русло этой области науки.

 

В 1908 году Уотсону предложили должность профессора в университете Джонса Хопкинса в Балтиморе. Несмотря на то, что ему совсем не хотелось покидать Чикаго, новая престижная должность, возможность управлять своей лабораторией и значительная прибавка к заработной плате, которую предложил Джонс Хопкинс, не оставили ему иного выбора. Уотсон провел в университете Джонса Хопкинса двенадцать лет, и эти годы стали для него самыми плодотворными.

 

Человеком, который пригласил Уотсона на работу в университет Джонса Хопкинса, был Джеймс Марк Болдуин (1861-1934), тот самый психолог, который совместно с Кеттелом начал издавать журнал <Психологическое обозрение>. Через год после приезда Уотсона Болдуин вынужден был уйти с работы в результате крупного скандала: его задержали во время полицейской облавы в публичном доме. Объяснения Болдуина о причинах его пребывания в этом мало почтенном заведении не показались президенту университета удовлетворительными. <Я по глупости согласился на предложение посетить после ужина бордель, - сказал Болдуин, - чтобы посмотреть, что там происходит. Пока я не попал туда, я понятия не имел о том, что в этом месте собираются женщины непристойного поведения> (Evans & Scott. 1978. P. 713).

 

Болдуин стал изгоем в американской психологии и провел остаток жизни в Европе. Спустя одиннадцать лет история повторилась, когда президент того же университета потребовал отставки Уотсона по причине скандала.

 

Но в то время, после отставки Болдуина, Уотсон получил повышение. Он стал заведующим кафедрой психологии и занял место Болду-ина в качестве редактора влиятельного журнала <Психологическое обозрение>. Таким образом, в возрасте тридцати одного года Уотсон стал важной персоной в американской психологии. Он оказался в нужном месте в нужное время.

 

В университете Джонса Хопкинса Уотсон пользовался огромной популярностью среди студентов. Они посвятили ему выпускной альбом и объявили самым красивым профессором, что несомненно является уникальным в истории психологической науки знаком отличия. Уотсон, как и прежде, оставался столь же честолюбивым и целеустремленным, нередко он доводил себя до грани истощения. Он постоянно боролся против <страха утратить контроль, и потому заставлял себя работать еще напряженнее> (Buckley. 1989. P. 67).

 

С 1903 года он начал серьезно размышлять о более объективном подходе к психологии, а впервые публично высказал эти идеи в 1908 году в Балтиморе, во время ежегодной конференции Южного общества психологии и философии. В своей статье Уотсон утверждал, что концепции психических процессов, или процессов мышления, <не имеют никакой научной ценности> (Pate. 1993. P. 5). В 1912 году по приглашению Кеттела Уотсон выступил с циклом лекций в Колумбийском университете, где затронул те же самые вопросы. В следующем году он опубликовал свою, ставшую знаменитой, статью в журнале <Психологическое обозрение> (Watson. 1913), положив таким образом начало бихевиоризму как разделу науки.

 

Книга <Поведение: введение в сравнительную психологию> (Behavior: An Introduction to Comparative Psychology) появилась в 1914 году. В этой работе Уотсон выступает за признание зоопсихологии и описывает преимущества использования подопытных животных в психологических исследованиях. Многим более молодым психологам и аспирантам его идеи о психологии поведения показались привлекательными. Они считали, что Уотсон очистил затхлую атмосферу психологической науки, отбросив устаревшие мифы, перенесенные из философии.

 

Мэри Ковер Джонс (1896-1987), в те годы аспирантка, а затем президент Департамента развития психологии при Американской психологической ассоциации, вспоминает, с каким восхищением и энтузиазмом приветствовалось появление каждой новой работы Уотсона. <Они потрясали основы традиционной европейской психологии, и мы радостно приветствовали их... он указал путь от диванной психологии к действию и реформам, и мы воспринимали его методы как панацею...> (Jones.

1974. P. 582). Более старые психологи не были в такой степени захвачены программой Уотсона. Фактически, многие отвергали его подход.

 

Только через два года после публикации статьи в журнале <Психологическое обозрение> Уотсон был избран президентом Американской психологической ассоциации. В то время ему исполнилось тридцать семь лет. Это избрание не следует считать официальным одобрением его позиций. Оно скорее явилось признанием его значительной роли в области психологии и его тесных личных связей со многими выдающимися психологами.

 

Уотсон хотел, чтобы бихевиоризм имел практическое значение. Его идеи имели отношение не только к работе в лабораториях, но и ко всему окружающему миру, и потому он напряженно работал, продвигая специалистов по прикладной психологии. В 1916 году он стал консультантом по персоналу в крупной страховой компании и предложил прочитать курс лекций по психологии рекламы для студентов, изучающих бизнес в университете Джонса Хопкинса.

 

Профессиональная деятельность Уотсона была прервана начавшейся первой мировой войной, он стал майором авиационной службы. После войны, в 1918 году, он начал проводить исследования на детях, что стало одной из самых первых попыток проведения экспериментальной работы с детьми.

 

Его следующая книга <Психология с точки зрения бихсвиориста> (Psychology from the Standpoint of a Behaviorist) была опубликована в 1919 году. Она являлась более полным изложением основ бихевиоризма и утверждала, что методы и принципы, рекомендуемые для зоопсихологии, являются уместными и при изучении поведения людей.

 

Тем временем семейная жизнь Уотсона постепенно шла к крушению. Его неверность огорчала жену. В письме к Энджеллу Уотсон писал, что жена больше не любит его. <Она инстинктивно не переносит моей близости... Неужели мы сами так запутали нашу жизнь?> (цит. по: Backley.

1994. P. 27). Однако Уотсон был готов запутать свою жизнь еще больше. Он влюбился в свою аспирантку и ассистентку Розалию Рейнер, в девушку вдвое младше его по возрасту, из богатой балтиморской семьи (Рейнеры делали университету крупные денежные пожертвования). Уотсон писал ей страстные (хотя и несколько наукообразные) любовные послания, пятнадцать из которых были перехвачены его женой. Выдержки из этих писем были опубликованы в газете <Baltimore Sun> во время сенсационного бракоразводного процесса, который не замедлил последовать. <Каждая клетка моего тела принадлежит тебе, индивидуально и в совокупности... - писал Уотсон. - Моя общая реакция на тебя только положительна. Соответственно положительна и реакция моего сердца. Я не могу быть твоим в большей степени, разве что нас хирургическим путем превратят в единое существо> (цит. пo: Pauly. 1979. P. 40).

 

Это положило конец многообещающей академической карьере Уотсо-на. Его вынудили подать в отставку и покинуть университет Джонса Хоп-кинса. <Уотсон был поражен. До самого конца он отказывался верить, что его действительно могут выгнать с работы... он был уверен в том, что его положение в науке делает его неуязвимым против любого вмешательства в его личную жизнь> (Backley. 1994. P. 31). Несмотря на то, что Уотсон женился на Розалии Рейнер, он так никогда и не смог получить академической должности. Ни один университет не осмеливался пригласить его на постоянную работу из-за репутации, связанной с его именем, и вскоре он понял, что должен начать новую жизнь. <Я могу найти себе применение в коммерции, - писал он другу. - Но если честно, я люблю мою работу. Я чувствую, что моя работа важна для психологии и что тот маленький огонек, который я старался поддерживать ради будущего науки, будет затоптан, стоит лишь мне уйти> (цит. по: Pauly. 1986. P. 39).

 

Многие коллеги из научного мира, в том числе и наставник Уотсона, Энджелл из Чикагского университета, открыто критиковали его. Он испытал горькую обиду и <так никогда и не смог простить академическое сообщество, которое, как ему казалось, предало его> (Brewer. 1991. P. 179- 180). По иронии судьбы, один только Э. Б. Титченер из Корнеллского университета, несмотря на всю разницу темпераментов, оказал Уотсону эмоциональную поддержку во время его душевного кризиса.

 

Безработный, обязанный выплачивать алименты бывшей жене и детям в размере двух третей заработка, Уотсон начал вторую профессиональную карьеру - прикладного психолога в области рекламы. В 1921 году он поступил в рекламное агентство Дж. Уолтера Томпсона, на годовой оклад в 25 тысяч долларов, что в четыре раза превышало его академические заработки. Он проводил опросы потребителей, продавал кофе, работал кассиром в универмаге Мэйси - и все это для того, чтобы лучше познакомиться с миром бизнеса. Работая со свойственной ему энергией и одаренностью, он в течение трех лет стал вице-президентом фирмы. В 1936 году он перешел в другое агентство, где и работал до ухода в отставку в 1945 году.

 

Уотсон полагал, что люди действуют, как машины, и что их поведение в качестве потребителей можно контролировать и предсказывать, как и поведение других машин. Для того, чтобы управлять потребителем, <необходимо лишь поставить перед ним фундаментальный или условный эмоциональный стимул... сказать ему что-то такое, что скует его страхом или вызовет легкое раздражение, или вызовет приступ нежности и любви, или коснется глубоко запрятанных психологических или житейских потребностей> (цит. по: Barkicy. 1982. P. 212).



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.