Галина Ли 29 страница

Тиар при виде Ее Высочества встал и хотел выйти, но она решительно преградила ему дорогу со словами, – Мне надо поговорить с тобой!

Губы девушки дрожали, в глазах стояли слезы, и она умоляюще ловила взгляд своего брата. После того, как ее обман раскрылся, он не сказал ей ни слова, обходя стороной, словно пустое место. За это время принцесса истаяла, словно свечка. Ее отлаженная и благополучная жизнь внезапно разлетелась на куски. Любимый брат, бывший ей за отца с матерью, больше не хотел ее видеть. После того как правитель вернулся из поездки в Эндану, королевскому двору, каким то образом стала известна правда не только о том, кто скрывался под видом скромного телохранителя, но и причине его исчезновения. И теперь Ее Высочество пожинала плоды своего обмана, от нее отвернулся не только любимый брат, но и многие из знатных воинов королевской дружины. Даже ее придворные дамы, что почти целиком зависели от ее милости, стали смотреть на нее косо, обходясь дежурными фразами. Принцесса совсем извелась, ей, выросшей в любви и уважении, было просто ужасно лишиться привычного душевного комфорта.

Правда, Деруен не оставил Албу в этот непростой для нее период, продолжая относиться к ней как к совершившей ошибку любимой дочери. Вот и на этот раз она нашла в нем поддержку, – Останься, Тиар! Тебе действительно надо поговорить с сестрой!

– С кем?!.. У меня нет сестры, – холодно бросил молодой человек, взял ее за плечи, словно вещь, и переставил в сторонку, чтобы не загораживала выход. В ответ на такое обращение девушка расплакалась, горько и безутешно, как плачет несправедливо обиженный маленький ребенок, сползла по стенке на пол и сжалась маленьким комочком.

– Тиар, – удержал за руку своего подопечного его наставник, – Ты не прав. Ты ждешь прощения от энданской принцессы, а сам не можешь даже выслушать извинения собственной сестры! Разве Трехликий дарует тебе прощение, если ты сам еще не научился этого делать?

Резкие слова товарища заставили Тиара остановиться. Он впервые за все это время посмотрел на свою сестру. От уверенной в себе упрямой красавицы не осталось и следа, теперь она напоминала затравленного собаками лесного зверька, забившегося в угол. Худая, взъерошенная, с опухшими от слез глазами и носом, девушка вызывала не злость и ненависть, а только острую жалость. В конце концов, разве он имел право осуждать ее, если сам….

Правитель Кенлира вздохнул, наклонился, подхватил на руки легкое тело девушки и мягко сказал, – Тебе надо умыться и поесть, Алба. Иначе я точно тебе жениха не найду.

В ответ принцесса обвила шею брата руками и расплакалась еще громче, но теперь это были слезы облегчения.

Пожилой воин смотрел на них, качая головой, так как смотрят на бестолковых, но любимых детей их родители.

Через день королевская дружина покинула стены столицы государства. Дружину возглавил самолично Его Величество Тиар, справа от него на мощном соловом коне ехал его наставник и верный телохранитель, опытный воин и командир Деруен, слева – энданский посол, переводчик и проводник в одном лице. Кенлирское войско отправилось на помощь ближайшему соседу, королю страны по названию Эндана. Правление на время отсутствия короля было возложено на Ее Высочество Албу. Она вызвалась проводить своего брата до городских ворот, и те, кто видел девушку, обратили внимание на то, как она повзрослела. И дело было не в том, что принцесса похудела, и куда то делись ее пухлые детские щечки, нет, просто взгляд сестры короля стал намного серьезнее и мудрее. Она долго смотрела вслед уходящей дружине, прежде чем повернула своего коня назад, во дворец.

Эндана встретила соседей летним зноем. Кенлирцы, не привыкшие к такому обилию солнца, быстро поснимали тяжелую броню, хотя им это решение далось сразу, воины никак не могли взять в толк, что дороги, проходящие сквозь густые леса, безопасны. Зато, достигши полноводной Рии, северяне повели себя, как ватага оголтелых мальчишек, устроив шумное купание. Даже их серьезный правитель, которому не терпелось поскорей добраться до места, не устоял и дал команду устроить однодневный привал, и пока его подданные плескались и брызгались в теплой воде, наслаждался отдыхом, растянувшись на горячем песке.

Из ближайшего селения прибежали ребятишки, поглазеть на здоровенных чужеземцев. По началу они устроились шумной стайкой в некотором отдалении на крутом берегу, шепотом обсуждая стати непривычно больших и мощных коней, а потом осмелели и сами залезли в воду. Очень развеселил детей тот факт, что такие большие дядьки оказывается, не умеют плавать, и они наперегонки стали похваляться своим мастерством перед иноземными воителями. Надо сказать, что энданские мальчишки, особенно из деревень расположенных по берегам рек, плавать умели не хуже речных выдр. Северяне завистливо поглядывали на то, как смело ныряет детвора, но сами заплывать на глубину не решались. Реки Кенлира, даже в летнюю пору не располагают к долговременному купанию, так что хороших пловцов среди этого народа, раз два и обчелся.

Ближе к вечеру дружину посетили ребята постарше, и хотя энданским языком худо – бедно владел пока один король, местные парни от приглашения присесть к костру не отказывались. Они принесли с собой то, чем богаты все южные селения – сочные фрукты и свежий домашний хлеб. Гости за подарки поблагодарили, но если горячие лепешки сразу разобрали, то плоды неизвестных деревьев сначала долго рассматривали, трогали и недоверчиво обнюхивали, пока правитель сам не подал пример своим подданным и не впился зубами в красный бархатистый бок сочного фрукта. Через десять минут и от этого подношения не осталось следов, если не считать кучки бобков.

Ближе к восточным границам Энданы, то и дело стали попадаться обозы, купцы везли продовольствие для королевского войска. Они старались устроиться на ночлег рядом с воинами, отговариваясь тем, что в последнее время на тракте стали пошаливать разбойники. Король Тиар в защите не отказывал, хотя в байки про разбойников особо не верил, он был уверен, что всему виной неуемное любопытство торговых людей, да еще их желание разузнать о возможных выгодах в Кенлире. Что ж, их можно понять, война войной, а жизнь требует своего, и совершенно не к чему упускать подвернувшийся случай.

На двадцать третий день пути, в небольшом селении, войско встретил старший сын короля Аттиса, наследный принц Герэт, поджидавший северных союзников.

После обмена взаимными приветствиями, правитель Кенлира осторожно поинтересовался, нет ли вестей об ушедших в Ураст воинах. Первый наследник ответил неохотно и сдержанно, что нет, после чего Тиар помрачнел, замолк и вопросов больше не задавал. Герэт тоже молчал, искоса рассматривая северянина с болезненным вниманием, словно решал про себя какой – то сложный вопрос.

К будущему месту сражения кенлирцы подъехали уже затемно, это было большое холмистое поле, зажатое между непроходимым вековым лесом и широкой полноводной рекой. На берегу реки притулилась небольшая крепость с надежными каменными стенами. Испокон веков она играла роль стороженного поста. Этот городок когда – то в качестве наследства принесла Оснирии энданская принцесса, и вот теперь, через пару столетий, ему предстояло принять на себя первый удар вражеского войска.

Все свободное пространство перед городом мерцало огнями костров, великое войско встало лагерем на подходе к Тургору. Однако северян через общий бивуак не повели, принц Герэт уверенно свернул направо, в сторону леса, прочь от лагерных огней. Когда дружина вступила под сень огромных дубов, к ним навстречу вынырнула пара всадников, на маленьких пятнистых лошадках.

Губы кенлирцев сами растянулись в улыбки, эти чудо коняшки свободно могли пройти под брюхом их собственных скакунов, даже не опустив головы! В стране Трехликого на такое животное согласился бы сесть только ребенок. Встречающие, однако, никаких комплексов по поводу внешнего вида своих лошадей не испытывали, они почтительно приветствовали воинов и проводили на лесную поляну, подальше от нескромных взглядов любопытных, там уставших людей, поджидала горячая похлебка. Между тем Герэт подъехал к единственному шатру, стоявшему под кроной высокого дерева.

– Доброй ночи, тебе, Тиар, правитель Кенлира! Ты добрался вовремя!

Предводитель северян сначала услышал голос короля Аттиса, и только потом увидел его самого. Серо – зеленый плащ делал энданца почти невидимым на фоне леса, также впрочем, как и его собеседников. Тиар слез с коня, бросил поводья подоспевшему оруженосцу и подошел к ожидающим его людям. Рядом с Аттисом стояли азанагская царица Санага, Верховная жрица Арзила и правитель здешних земель, князь Ката.

– Прости, что принимаем тебя в диком лесу, хотелось бы сохранить ваш приезд в тайне, – энданский король откинул в сторону занавесь шатра.

– Ваши ночи такие теплые, что можно прекрасно обойтись без крыши над головой, – улыбнулся Тиар, слегка пригнул голову и прошел внутрь. Государь Энданы говорил с ним на его языке, остальные с интересом вслушивались в незнакомую речь.

– Ваш посол обучил меня языку вашего народа, Аттис. Мы можем говорить по эндански, если пожелаете.

– Это очень хорошо, – обрадовался Аттис, – Боюсь, что я не готов к роли переводчика, а звать кого – то еще нежелательно. Лишние уши нам не к чему. Вы не могли бы поставить своих людей на страже, пока мы будем обсуждать наши планы?

Король Энданы посмотрел на северянина. Тот в ответ кивнул головой, выглянул за полог и зычно крикнул в темноту. Тот час, словно из ниоткуда, у шатра выросли несколько воинов и встали на караул.

Князь Ката покрутил головой, восхищаясь статями охраны, а царица Санага, окинув их пристальным взглядом, спросила, – Тиар, как вы смотрите на то, если после войны я приглашу кое – кого из ваших подданных погостить у нас в стране месяц другой?

Молодой человек удивленно поднял брови и сказал, – Я не буду возражать, только поясните, для чего они вам нужны?

При этих словах кенлирца остальные мужчины потупили взгляды, пряча усмешку в глазах, а предводительница воинственных азанагов ничуть не смущаясь, ответила, – От них получатся отличные дети!

И пока властитель подданных, так пленивших иноземную правительницу, в растерянности хлопал глазами, король Аттис успел ему шепнуть, – У них очень… очень…. очень мало мужчин!

Тиар кашлянул, справляясь с собственным смущением, и твердо сказал, – Я уверен, что они не откажут в помощи союзникам!

Только выработанное годами умение справляться с собственными эмоциями позволило правителям совладать с одолевавшим их смехом, хотя далось им это не без труда, у князя налились малиновой краской шея и щеки, а король Энданы плотно сомкнул губы и некоторое время упорно рассматривал свои сапоги.

Словно в награду за мудрое правление, судьба приготовила энданскому королю особую роль в грядущем сражении, сделав предводителем в страшной битве, может последней, для человеческого рода. Право повелевать признал не только его старый союзник оснирийский князь Ката, но и гномы, испы, кенлирцы, и что самое неожиданное, воинственные азанаги, у которых опыта в сражениях было куда больше, чем у него самого!

Тем не менее, не иначе как по велению богов, Его Величество Аттис молчаливым всеобщим согласием, был признан достойным, командовать объединенным воинством и теперь он занимался подсчетом имеющихся в наличии сил.

– Я привел шестьдесят три тысячи человек, из них приблизительно две тысячи дружинных людей, остальные – ремесленники и крестьяне, гномы прислали две тысячи бойцов, испы – около восемьсот. Медорцы – всего десятка два всадников, ума не приложу, куда их деть, – энданский король слегка поклонился царице, – Санага, возьмете в свое подчинение? Правительница азанагов молча кивнула головой.

– Почему так мало? – нахмурился князь Ката, – Или владыку Медоры не волнует исход войны?

– Его больше волнует собственная безопасность, – усмехнулась Санага, – Предыдущий правитель был, низвергнут как раз вернувшимся из похода войском. Так что нынешний старается держать своих генералов под присмотром. Да и страшно шаху, его государство ближе всего к проходу в Ураст.

– До сих пор не понимаю, как их обошла стороной эта напасть, – в недоумении пожал плечами Ката, – Ведь Телгет намного дальше от пустыни!

На этот раз ответила жрица, – Первым разведчикам нежити, на несчастье жителей Телгета, просто попался караван держащий путь в их страну. Потом, конечно, королева пыталась добраться до власти и в Медоре, но неудачно.

– Почему? – полюбопытствовал Аттис.

Жрица чуть улыбнулась, – В интригах медорского двора могут ориентироваться только сами медорцы, их учат этому с детства. Можно сказать шаху повезло, что у него такие жадные до власти подданные. Женщину – оборотня, посмевшую претендовать на сердце и разум шаха, отравили раньше, чем она успела подняться выше статуса наложницы, остальных прирезали в темных закутках дворца наемные убийцы. Черная королева, отправляя своих прислужников в Медору, не учла одного – без обширных родственных связей в этом змеином гнезде просто не выжить.

Полог шатра колыхнулся и к властителям заглянул энданский маршал Светоний.

– Простите за вмешательство. Ваше Величество, испы требуют для беседы лично вас.

– Светоний, пусть им передадут, что я обязательно посещу их сегодня же, – обреченно вздохнул король, остальные участники совета понимающе переглянулись. Боги сэкономили на росте этого народца, зато переусердствовали, отмеряя ему гордость.

– Кстати, Аттис, а что ты с ними будешь делать? – с интересом посмотрел на короля Ката. Не на поле же их выводить, только под ногами будут мешаться!

Его Величество хмыкнул, – Ката, ты недооцениваешь испов. Может ростом они и не вышли, зато силой духа удались, да и обычной силой их тоже не обделили. Есть у меня для них одна задумка. Раскладывай свою карту!

Князь расстелил на столе плотную бумагу, на которой искусные рисовальщики старательно изобразили горный рельеф Оснирии, и насыпал высокой горкой маленькие фигурки воинов, должно быть из бывших игрушек своего сына.

– Разбирайте свои войска! А эти, – князь ткнул пальцем в уродливые изображения непонятных существ, – Возьму я. Так и быть, побуду за нежить!

При этих словах по костистому лицу князя пробежала тень, и в глазах сверкнул огонь лютой ненависти. Каждый день испуганные беженцы доставляли ему вести о том, что еще одно селение сожжено, а его жители уничтожены. Вырваться из смертельных когтей удавалось немногим, и принесенные ими истории заставляли воинов сжимать кулаки от ярости.

Король Энданы помрачнел, он сам вчера слушал бессвязный и сбивчивый рассказ мальчишки лет десяти. Ребенок смотрел на всех стеклянными глазами, словно до сих пор видел вокруг себя ворвавшийся в его дом ужас, а не обычных людей. Он даже не мог плакать, а только раскачивался взад вперед, сидя на лавке, по несколько раз повторяя одно и то же, пока Арзила не напоила его успокаивающим отваром и не уложила спать. Больше всего потрясло владыку Энданы то, что у мальчика были совершенно седые волосы.

Да, эта война будет не похожа на все предшествующие со времен Великой Битвы богов, потому, что в случае проигрыша у людей просто не будет шанса выжить!

Гнев сжал горло мужчины, мешая говорить, и он немного помолчал, успокаиваясь. Сейчас, как никогда, нужны были ясный ум и здравые размышления, а ненависть и ярость можно отложить до того момента, когда меч будет, вынут из ножен. Вот тогда посмотрим, кто кого!

Совет занял всего часа два – три, все уже давно было оговорено и решено, только внесли небольшие изменения, ориентируясь на истинное соотношение сил и новости, принесенные вернувшейся разведкой оснирийцев, да ознакомили с планом короля Кенлира, единственного союзника с кем не успели заранее обсудить его роль из – за удаленности страны.

Тиар внимательно выслушал Его Величество Аттиса, потом склонился над картой, на которой замерли крашенные оловянные всадники, лучники, пехотинцы, передвинул с места на место несколько фигурок, в задумчивости потер рукой подбородок и произнес, – Пожалуй, это лучший вариант.

– Завтра с рассветом люди князя выведут ваше войско тайными тропами на другую сторону этого хребта, через лес. Вам надо укрыться на его окраине до сигнала.

Потом король Аттис обвел взглядом своих союзников и подытожил, – Ну что же, милостивые государи, до подхода врага осталось не больше суток, думаю завтра, с наступлением темноты на нас нападут!

Король Аттис смотрел вдаль со стен древней крепости Тургор на восток, в сторону предгорий, с которых вчера, загоняя коней, вернулись разведчики оснирийцев. Вернулись они не все. Два отряда безвестно сгинули. Уцелевшие воины говорили с трудом, преодолевая пережитый ужас. Они своими глазами видели, что осталось от селений, попавшихся войску нежити на пути, и страшные картины сковывали отчаянным горцам язык, зато сердца были переполнены местью, и твердой решимостью погибнуть, но победить.

Небо на востоке наливалось темнотой, то ли это спускались с гор грозовые тучи, то ли злое волшебство заслоняло солнечный свет. Энданский король прищурился, глядя на выбирающееся из – за сизой пелены, солнце. Не верилось, что его ослепительный свет может затмить чья – то воля.

– Очень скоро они будут здесь, – сказал князь Ката, которому тоже не спалось в этот рассветный час. Всего за несколько дней его лицо потемнело и осунулось от забот и раздумий. Это его земли топтали сейчас слуги темных богов, и это его люди умирали под их клыками, встречая первый натиск ненасытной орды.

Должно быть, оснирийский правитель смотрел на горы и видел, как несутся, задевая деревья, свирепые оборотни, ковыляют длиннохвостые лаки, бегут на коротких ногах безликие, заросшие грязной шерстью тиуры, сжимая в руках огромные костяные кинжалы, мечутся над ними злобные летающие твари. И между всей этой неисчислимой, черно – серой массой, медленно скользят, почти не касаясь земли, воины смерти, гонимые неутолимой кровавой жаждой королевы Эллисы.

– Аттис! – вдруг нарушил молчание Ката, – Смотри! Это случайно не грифон твоей дочери?

Его Величество стремительно обернулся, и увидел, как над крепостью описывает круг темно – коричневый зверь, в поисках подходящего для посадки места.

– Хвала богам, они скоро будут здесь! – облегченно улыбнулся король и пояснил другу, – Ветер всегда знает, где и когда объявится его любимая хозяйка!

Его светлость кивнул головой, его взор тоже осветила надежда на скорое возвращение единственного сына.

По широкому торному пути, соединяющему между собой два государства, мчались всадники. Покрытые грязью, с воспаленными от усталости глазами, они погоняли изнемогающих коней, оставляя за собой клубы пыли. Небольшие отряды ополченцев и беженцев, идущие в Тургор, едва успевали сойти с дороги, чтобы пропустить их, но недовольная ругань быстро сменялась приветственными криками, когда они замечали среди спешащих воинов единственного сына своего правителя, оснирийского княжича Саху. Его спутники принадлежали к разным народам, но лица всех одинаково были опалены нездешним горячим солнцем, да и пыль, покрывавшая их одежды, была одного цвета. Словно вестники войны, пронеслись они по дороге, снизив скорость только у городских стен.

Глазастый дозорный Сторожевой башни, едва разглядев подъезжающих всадников, пихнул в бок горниста, дремлющего под своим плащом. Тот вскочил, и еще не открыв глаза, прижал к губам холодный мундштук звонкой оснирийской трубы. Высокий, словно крик петуха звук разорвал свежий утренний воздух. Всего час тому назад дозорный получил приказ оповестить сигналом в случае появления сына князя. Приветственно подняв руку, наследник оснирийского правителя проехал по стальному мосту, за ним следовали его усталые спутники.

Улицы Тургора были забиты повозками со снедью, камнями для катапульт, смолой, бревнами и еще множеством, необходимых в осаде припасов, разноплеменным воинским людом, мастеровыми и лекарями, разномастными лошадьми.

Защитники крепости, лишь только завидев княжича, разражались радостными криками, так что Ката, при желании, мог бы проследить по шуму движение отряда от самых ворот до обители старейшины, где остановились господа властители.

Когда воины подъехали к большому, обнесенному высокой каменной стеной, дому, у его ворот уже стояли и правитель здешнего края, Оснирийский князь Ката, и его верный друг, энданский король Аттис, и царица воинственных азанагов. И непонятно кто перевешивал сейчас в их душах, мудрый правитель, желавший как можно скорее услышать важные новости или счастливый родитель, жаждавший поскорее обнять свое любимое чадо.

Едва вновь прибывшие спешились, как стало ясно, что властителям не чужды переживания обычных людей, они предпочли обнять своих детей, и лишь после этого удалились в дом, выслушать доклад о вылазке.

Никогда еще за свое существование дом городского старейшины не видел еще столько важных гостей. Да и вообще – СТОЛЬКО гостей. Все до одной комнаты были полны народа. В маленькой, стоящей отдельно от дома в саду мыльне с утра кипела горячая вода, хозяину велели держать ее в готовности до тех пор, пока не смоет с себя грязь последний воин из прибывшего утром маленького отряда. Видно путь, который они проделали в великой спешке, был длинным и нелегким, потому что, вымывшись, воины засыпали прямо за столом, с поднесенным ко рту куском. Их расталкивали и укладывали в постель.

Князь приказал устроить путников с великим почетом и не будить до наступления темноты. И только три человека из этого отряда казались сделанными из железа, они отправились на отдых только после беседы с властителями, что прошла за плотно закрытыми дверями. Любопытство старейшины не суждено было удовлетвориться, князь Ката был крут в решениях, если обнаруживал нежелательные уши у своих дверей, поэтому старейшина предпочел на время вовсе удалиться из дома, чтобы, да пребудут с ним боги, князь не подумал чего лишнего. А за дверями действительно было интересно.

Его светлость Рикквед только что закончил свой рассказ и теперь расслабленно откинулся на спинку стула устало, опустив веки. Леа стояла у стены, прислонившись спиной, под ее глазами залегли черные круги от усталости, девушка не решилась присесть, опасаясь, что тут же заснет.

– Значит, Черное войско не дождалось своей королевы, – задумчиво подытожила Верховная жрица.

– Нет, – не открывая глаз, сказал командир «невидимых», – Она не успела бы так быстро добраться до Телгета и вывести свои войска. Мы отстали от нее, но не больше, чем на три – четыре дня. В песках сразу пересели на коней, скакали, не зная отдыха, постоянно меняя лошадей, и все – таки мы едва не опоздали.

– Куда же в таком случае она направилась? Очень хотелось бы знать, – исподлобья посмотрел на лазутчиков Аттис. Вопрос был риторический, король не ждал на него ответа.

– Ваше Величество, возможно, ей помогли быстро преодолеть дорогу, – задумчиво сказала Нэру. В одну из ночей над нами пролетело что – то очень большое и…. ужасное. Дозорные не смогли рассмотреть, кто это был, но нет сомнения, что он сродни ее воинству!

Верховная жрица остро глянула на жрицу и спросила, – Кто – нибудь из вас в этот момент не спал?

– Я, – вяло откликнулась принцесса. Я проснулась, когда это подлетело к нашему лагерю.

– Ты рассмотрела его? – повернулся к дочери Аттис.

– Нет, но я могу описать, как я его почувствовала, – качнула головой Ее Высочество и добавила, – Если только у меня получится связно передать свои ощущения.

– Не трудись напрасно, девочка, – Арзила встала со стула, подошла к принцессе и взяла ее руку, – Просто постарайся вспомнить.

Леа закрыла глаза и в ее памяти снова всплыла мерцающая голубоватая воронка, пронизанная иглами льда, черноты и злобы.

– Хорошо, достаточно, – погладила девушку по плечу Верховная жрица, а потом тревожно заглянула в ее глаза и сказала, – Мне не нравится твой кашель!

– Мне тоже, – усмехнулась принцесса, – Но, ийаду, давайте разберемся с болезнью позже. После…. Дальше девушка продолжать не стала, но этого и не требовалось, всем итак было ясно, что имела в виду энданская принцесса.

Служительница богов спокойно кивнула головой, соглашаясь со строптивицей, и оглядев присутствующих людей, сказала, – Один из Заточенных богов свободен. Теперь он смертен, но по – прежнему очень могуч. Нам придется тяжелее, чем думалось!

– Ну что ж, – невесело подвел итог энданский король, – Зато королева стала слабее, а мы предупреждены.

Он повернулся к усталым путникам и сказал, – Отправляйтесь спать, и чтобы до вечера голов от подушек не отрывали.

– Это приказ! – с притворной суровостью нахмурил брови король, но потом улыбнулся и добавил, – Или хотя бы до обеда.

Его светлость Рикквед зевнул во весь рот и пробормотал, – Я готов заснуть хоть на улице, главное, чтобы не наступили.

Князь рассмеялся, – Ну нет, Рикквед, какой же из меня гостеприимный хозяин, если я не найду для героев несколько кроватей!

Ката позвал служанку, и она, с интересом поглядывая на вымотанных спутников, отвела их к постелям. Гости уснули, не успев прислониться к подушкам, казалось ничто теперь не в состоянии поднять их с постелей, но не прошло и нескольких часов, как сначала вскочила молодая царевна, подчиняясь короткому приказу матери, потом поднялась энданская принцесса. Она тут же унеслась куда то, оставив досыпать своего родственника в одиночестве. Рикквед Веллайн проспал до сумерек, похоже, он твердо решил, что лично ему спешить некуда, нетерпеливость молодости уже не относилась к числу его недостатков.

Защитники крепости, глядящие со стен вниз, с удивлением рассматривали странное оружие гномов, упражнявшихся на зеленом поле. Больше всего их изумляли короткие мощные копья, целиком выкованные из железа и острые как иглы. Такое копье не поднять обычному человеку, да что там поднять, обхватить его и то сложно! И эти тяжелые оборонительные щиты, за которыми мог легко укрыться самый толстый гном, с отверстиями для копий и прорезями для глаз поражали не меньше. Даже гномьи секиры, которые они не щадя обрушивали на собственные же творения, оставляли на этих двухслойных стальных «укрывах» (так их называл сам подземный народ) только вмятины.

Ветераны, видевшие гномью «черепаху» в деле, важно и со вкусом объясняли, – Сомкнут они, щиты, просунут в них копья, сверху прикроются щитами полегче, и ни чем их не возьмешь, ни стрелой, ни топором, ни копьем с лошади, даже если конем на них на всем скаку налететь, и то выдержат. А подойдешь поближе, ударит такое копье и прошьет насквозь и щит, и броню, и тебя, и лошадь заодно!

Последнее, пожалуй, было, преувеличением, но молодые ополченцы слушали, широко открыв рты, веря каждому слову.

Тяжелые ратники энданцев тоже выстраивались под стенами справа и слева от «черепахи», укладывая в ряды длинные крепкие копья с широкими наконечниками, проверяли обитые железом щиты, по десятому разу начищали глухие, конические шлемы.

Если суждено будет погибнуть в этом бою, настоящий воин должен предстать пред Хтаром в сверкающих, покрытых кровью врагов доспехах с мечом в руке!

Гномы и энданцы плотным строем перекрыли пространство между стенами города и лесом. Оснирийцы облепили стены крепости, навалив на них кучи тяжелых камней и приготовив колчаны, полные коротких и тяжелых оборонительных стрел.

Левым крылом войска командовал сам король Аттис, а правым – его старший сын, первый наследник короны, Его Высочество Герэт. С городских стен хорошо было видно, как он гарцует перед стройными рядами своих подданных на горячем жеребце. Юноше явно не терпелось в бой. Король Аттис напротив, спешившись, спокойно сидел на походном стульчике, выслушивая последние донесения.

А высоко в небе в теплых воздушных потоках, чуть ниже облаков, парил грифон. Если бы среди людей нашелся хоть один с орлиным зрением, может быть, он сумел разглядеть смелую наездницу, оседлавшую этого грозного зверя, и может быть, даже узнал в ней дочь энданского короля. Но не было среди горожан такого зоркого человека, да и занимало защитников крепости в этот момент больше происходящее на земле. Они жадно разглядывали собравшиеся под стенами, громко обсуждая союзников.

– Стах, а где северяне, азанаги, испы? Я же сам видел их войска. Неужели ушли?!

– Ушли. Ушли куда надо! Не болтай лишнего. А испы…. Неужто не видишь?

– Нет.

– Вот слепушонок! Смотри на край леса.

– Не вижу…

– Да ты лучше, лучше смотри!

– Точно, точно…. Да их там сотни!

– Не сотни – тысячи! Так что ни кто никуда не ушел, а ты меч свой крепче держи и не болтай!

Сновали между защитниками на стенах неуемные мальчишки, поднося своим отцам и старшим братьям еду и питье, в надежде, что им позволят остаться на ночь. Их гнали прочь, домой, но некоторые, особо упорные неслухи, умудрились таки затеряться среди воинов, не ведая, чем им грозит такое непослушание. Стискивая в руках свои детские луки и совсем недетские родовые ножи, они грезили подвигами, еще не понимая, что бок о бок с возможным свершением, шагает намного более вероятная смерть. Зато их матери не тешили себя пустой надеждой и с приближением вечера стали то и дело раздаваться их сердитые голоса, зовущие непослушных мальчишек домой.

Эти тревожные крики, бряцанье оружием, горящие под котлами со смолой костры, эта деловитая суета и отсутствие обычных для любого города праздных зевак слились в одно плотное облако надвигающейся угрозы, словно с морского берега вдруг ушла вся вода, далеко обнажив мокрые, поросшие водорослями камни. И пусть вокруг царит все та же безмятежная тишина, но тонкая, такая безобидная с виду, белая полоса на горизонте уже несет с собой смерть и разрушения, готовясь обрушиться с минуты на минуту.

⇐ Предыдущая 24 25 26 27 282930 31 32 33 Следующая ⇒