Ф. К. Каст 17 страница

— О недоразумении между нами. Ты, вернее, он решил, что я говорила о том, будто мы влюблены друг в друга. Ты, теперешний, целый, знаешь, что это глупо. Я сказала не о себе, я имела в виду Сиару.— Бригид посмотрела на него и тут же отвела глаза.

— Я не влюблен в Сиару,— совершенно нейтральным тоном сказал Кухулин.

— «Любовь», наверное, слишком сильное определение. Ты ее желаешь, она тебя привлекает или...— Она запнулась, пожала плечами.— Или что-нибудь еще, но в тот момент именно это слово было самым правильным.

Кухулин взял у нее бурдюк, отпил глоток, вытер рот тыльной частью ладони и сказал:

— Я не желаю Сиару. Конечно, я заметил, что она красивая, но и только.

Бригид не знала, что на это ответить.

— Посмотри на меня,— попросил он.

Она неохотно подняла на него глаза. Физически Кухулин не изменился. По крайней мере, не сильно. Возможно, он стоял чуть прямее, словно с его плеч упала огромная тяжесть, которая давила на него все это время. В краях глаз оставалось немало морщинок. Волосы песочного цвета, так не похожие на темно-рыжий пламенный оттенок гривы его сестры, были припорошены ранней сединой. Но глаза воина сильно изменились. В них больше не было ни тревоги, ни пустоты. Они смотрели на нее так, словно изучали душу.

— Меня вернули домой чувства, но не к Сиаре, а к тебе.

— Мы друзья, члены клана. Мы вместе охотились и...

Он коснулся ее руки, прерывая готовый вырваться поток слов, и буквально потребовал:

— Не отрицай того, что произошло между нами.

— Мы поцеловались. Только и всего.

— Почему ты дрожишь? — Его рука медленно двинулась по ее плечу и коснулась щеки.

— Не знаю,— сказала она.

— По-моему, знаешь.

— Между нами не может быть ничего, кроме дружбы, Кухулин,— заявила Бригид, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— То же самое говорит и мой разум.— Он погладил ее по щеке, затем легонько провел пальцами по шее.

— Тогда ты не должен трогать меня так,— прошептала Бригид.

— Моя прекрасная охотница, проблема в том, что в данный момент мне очень трудно прислушиваться к голосу разума.— Он придвинулся к ней ближе, и она почувствовала жар его тела.— Понимаешь, та часть души, которую ты мне вернула, полна страсти и жизнерадостности. Сейчас она чувствует себя молодой, сильной и очень-очень несговорчивой.

Бригид заставила себя не уступать и заявила:

— Но она успокоится, вернется на свое надлежащее место. Что тогда нам останется, Кухулин?

Он моргнул, отнял руку, шагнул назад. Она видела, как он боролся с собой, стиснул зубы и пытался успокоить дыхание.

— Мне надо идти,— отрывисто сказал воин.

Прежде чем повернуться, Ку посмотрел на стол, где лежал бирюзовый камень, судорожным движением схватил его и, спотыкаясь, пошел прочь. Воин остановился на пороге и склонил голову.

— Прости меня, Бригид,— сказал он, не глядя на нее, открыл дверь и ушел.

Кентаврийка закрыла глаза и попыталась успокоить дрожь, сотрясавшую ее тело и душу.

Кухулин не собирался спать, но вернулся к себе в комнату, чтобы побыть одному, подумать, заново познакомиться с... самим собой и понять, что произошло между ним и Бригид.

Он сидел на краю кровати и смотрел на умирающий свет очага. Во имя Богини, это было очень странное ощущение. Воин помнил о событиях, которые произошли за последние несколько лун. Он не забыл, что любил Бренну, и ее трагическую смерть. Потом Кухулин отправился в Пустошь к новым фоморианцам, а проход засыпало снегом. Он мог в деталях рассказать обо всем, что случилось с ними во время путешествия в Партолону, и о возвращении в замок Маккаллан. Все же брат предводительницы клана поражался этим воспоминаниям, словно они были чужеземными легендами, поведанными ему странствующим сказителем.

Самым странным оказалось то, что он чувствовал себя так, словно вот-вот взлетит от счастья. Воин налил себе кубок густого красного вина, поднес его к губам, и его руки задрожали от такой мысли. Это не было похоже на счастье, испытываемое от прикосновений Бренны, на жизнелюбие, которое Ку чувствовал каждый день, просыпаясь и зная, что мир ждет его. Кухулин ощущал скорее возможность счастья, чем само это необузданное чувство. Он не думал, что снова испытает что-то подобное. Та его часть, которая была лишена подобных эмоций, почувствовала себя по-настоящему живой, чего не было с того страшного дня, когда убили Бренну.

Он продолжал горевать о ней. Она была его потерянной любовью. Теперь воин знал, что всегда будет тосковать, оплакивать ее, но сможет продолжать жить дальше, даже снова полюбить.

Бригид!..

«Охотница встряхнула меня до самого донышка. Может, потому, что она в буквальном смысле дотрагивалась до части моей души? Была ли она права, когда сказала, что мои чувства к ней пропадут, вернутся на надлежащее место, как только я опять привыкну ощущать себя единым целым? А что было нашим надлежащим местом? За свои двадцать четыре года я соблазнил многих женщин, но любил лишь одну. Моя любовь к Бренне была новой, юной и легкой. Наша совместная жизнь была бы счастливой, у нас родилось бы много детей. Я состарился бы в радости рядом с ней. Она стала бы для меня единственной, первой и последней женщиной, которую я любил бы. Я никогда не узнал бы пламени, которое зажглось, стоило мне прикоснуться к Бригид. Она поцеловала меня, и моя душа возликовала. Она обняла меня, и мне захотелось обладать ею. Это желание было настойчивым и всеобъемлющим. Одно только воспоминание о ее вкусе, об ощущении ее тела, прижавшегося ко мне, завораживало меня. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Это было так изумительно, что в тот миг, когда мы коснулись друг друга, она стала моим миром, как будто я был создан, чтобы любить ее. Скорее всего, это был просто побочный эффект, возникший при поиске души. Так или иначе, но мы не можем стать любовниками. Бригид из табуна Дианны — кентаврийка! — Он встал и начал шагать взад и вперед, пытаясь сбросить энергию, переполняющую тело.— Разумеется, кентавр и человек могут полюбить друг друга и спать вместе. Я сам родился в результате такого союза. Но это ситуация была уникальной. Эпона распорядилась, чтобы мужем Избранной всегда становился верховный шаман кентавров. Он обладал способностью менять форму тела и превращаться в человека. Они с Избранной могли в полной мере наслаждаться любовью. Но Бригид не является ни верховной, ни обычной шаманкой. Получить в дар такую силу — редкое и необычайное дело. Хотя она старшая дочь Майерад. Если бы Бригид не покинула табун, то в один прекрасный день заняла бы место матери...» Эта мысль не давала ему покоя.

— Но она выбрала жизнь охотницы! — вслух возразил он себе.— Такие кентаврийки не влюбляются в мужчин-людей. Они редко создают семьи даже с мужчинами-кентаврами и не могут менять форму тела.

«Тогда почему она отвечала на мои прикосновения с такой страстью, будто поглощала меня целиком? А как иначе? Она вобрала в себя мою душу, а потом вернула ее мне. Только и всего. Между нами больше ничего не произойдет. Это невозможно».

Кухулин допил последние капли вина и поставил кубок на ночной столик. Воин почувствовал внезапную усталость, опустошенность и растянулся на перинах, покрытых простынями. Засыпая, он продолжал ощущать вкус ее губ.

Кухулин любил просыпаться рано. Эта привычка появилась у него еще тогда, когда он обучался воинскому мастерству. Юноша часто вставал раньше всех, чтобы поупражняться и отточить навыки, прежде чем проснутся его товарищи. Поэтому то, что на следующее утро он поднялся рано, не имело никакого отношения к тому, что Бригид тоже часто покидала замок на рассвете. Ку не искал встречи с охотницей, просто поступил так, как привык.

Он торопливо умылся в своей маленькой личной купальне и вдруг заметил свое отражение в зеркале, висящем на стене. Воин походил на сгорбленного старика. Его волосы были длинными, спутанными и неухоженными. Кухулин хмуро разглядывал свое отражение.

«Когда в моих волосах успела появиться седина? — Он потер подбородок, заросший щетиной, бросил взгляд на килт, сильно поношенный, весь в пятнах, и тяжело вздохнул.— Неудивительно, что прошлой ночью Бригид странно смотрела на меня и так быстро отказала. Я был не просто человеком, но еще и жалким! Я сопел. От меня плохо пахло. Первым делом надо искупаться, потом побриться и...— Воин покачал головой, разглядывая беспорядочные космы, которые когда-то были волосами.— Их надо вымыть и подстричь».

Воины Партолоны обычно носили длинные волосы, но он никогда не любил беспорядок на голове. Когда Ку был младше, он часто спорил с матерью по этому поводу, снова и снова повторяя, что он не станет плохим воином оттого, что у него короткие волосы, и всячески старался ей это доказать. Когда мастерство сына стало почти легендарным, Этейн сдалась. Ему даже время от времени удавалось упросить ее подстричь его.

Он усмехнулся, видя свое всклокоченное отражение.

«Мама живет сейчас прямо подо мной. Я приму ванну, побреюсь, возможно, стану внимательным сыном и присоединюсь к ней за завтраком».

Напевая себе под нос, Кухулин начал раздеваться.

Дверь отворилась, не успел Ку постучаться. Потрясающая молоденькая блондинка, одетая в прозрачные лоскутки розовой материи, захихикала, увидев его с поднятым кулаком.

— Мать ждет тебя, воин,— сказала она.

— Конечно,— ответил он и почувствовал, что его вид возвратил девушке кокетливую улыбку.— Рад видеть, что мама продолжает окружать себя красотками.

На щеках молоденькой прислужницы появился очаровательный розовый румянец, идеально соответствующий цвету ее платья. Она присела в изящном поклоне, открывшем воину всю красивую грудь. Ку машинально посмотрел на нее долгим жарким взглядом, и его тело напряглось.

В конце концов, он продолжал жить.

— Кухулин! Входи,— позвала Этейн из комнаты.

Он подмигнул служанке, и та отошла в сторону, чтобы сын мог поздороваться с матерью. Этейн сидела в роскошном кресле, обитом золотым бархатом. Еще одна хорошенькая девушка расчесывала гриву рыжих вьющихся волос жрицы, в которых кое-где виднелась седина. Кухулин улыбнулся матери. Воин заметил, что она велела повесить на стены комнаты гобелены. На них была изображена сама Избранная. Этейн с обнаженной грудью скакала на кобылице. Юные девушки разбрасывали перед ней лепестки роз. Мать обставила комнату роскошной мебелью. На возвышении — естественно! — стояла кровать под шелковым балдахином.

Этейн всегда путешествовала с размахом, приличествующим Возлюбленной Эпоны. Часть его души, которая так долго отсутствовала, взволновалась. Кухулин почувствовал внезапный прилив любви к этой яркой, сильной женщине, которая была его матерью. Он засмеялся от радости, шагнул к ней, прижал к себе и крепко поцеловал. Их мелодичный смех смешался. Она тоже обняла его, затем отодвинулась и взглянула ему в глаза. Ее улыбка стала шире.

Мать приложила ладонь к свежевыбритой щеке сына и сказала:

— Рада, что твоя душа соединилась.

— Ты все знаешь,— утвердительно сказал он.

— Да.— Верховная жрица помолчала, сделала рукой изящный жест, веля девушкам удалиться, и продолжила после того, как они остались одни: — Я знала обо всем еще в тот день, когда это случилось.— Она поцеловала сына в щеку и пригладила его длинные волосы.— Я помогла бы тебе, если бы имела такую возможность, но есть вещи, неподвластные даже матери.

— Мне бы хотелось, чтобы ты была знакома с Бренной.

— Эпона часто говорила со мной о ней. Твоя невеста оказалась исключительной девушкой. Она была — и есть! — очень дорога Богине.

— Спасибо, мама.— Кухулин закрыл глаза от горько-сладкой муки.

Она погладила его по щеке и сказала:

— Отпусти ее, дорогой. Думай о ней, помни о ней, но отпусти. Пришло время жить дальше.

Он кивнул и согласился:

— Ты права, как всегда.

— Конечно.— Этейн поднялась на цыпочки, снова нежно поцеловала его в щеку, потом потрепала волосы.— Я попросила служанок принести ножницы. Приступим?

— Хорошо, что я никогда не пытался ничего от тебя скрыть,— усмехнулся сын.— Это определенно чертовски осложнило бы мою жизнь.

Избранная вздернула брови, напомнив Ку его сестру, и заявила:

— Знаешь, хранить тайны от матери — преступление.

— Даже так?

Воин засмеялся, но позволил ей подвести себя к золотому креслу. С ножницами в одной руке и тонкой расческой в другой, она начала колдовать над волосами сына, вздыхая и пытаясь расчесать густую массу.

— Думаю, мне не стоит просить тебя оставить их длинными. Я только немного подрежу здесь и вот тут...

Их взгляды скрестились в зеркале, стоявшем на туалетном столике. Этейн снова вздохнула и начала стричь Ку. От ее знакомых прикосновений он расслабился и стал прокручивать в памяти случаи из детства и юности, когда мать с готовностью откладывала все свои дела, чтобы решить его проблемы. Она всегда помогала Эльфейм, как и младшим близнецам — девочке Арианрод и мальчику Финегасу. Для отца, верховного шамана Партолоны, забота о детях тоже была превыше всего.

«Каким человеком я стал бы, если бы вырос без родителей? Бедняжка Бренна!.. Самую трудную часть своей жизни она прожила без любви отца и матери. Отец Бригид тоже умер,— с удивлением вспомнил воин.— Это случилось много лет назад. Странно, что я подумал об этом только сейчас. Бригид ругала меня за то, что я разочаровался в жизни. Она говорила так, словно сама пережила подобное горе, но когда я спросил ее, кентаврийка сказала только о потерях, которые пережили новые фоморианцы. Странно, что она так редко вспоминала о своей семье. Да, ее табун известен радикальными убеждениями, мать охотницы к тому же была верховной шаманкой. Естественно, что такая сильная особа долгое время оказывала огромное влияние на дочь. Все же Бригид нарушила обычай и оставила семью. Интересно почему...»

— Ты видел ее сегодня утром? — Кухулину показалось, что нежный голос матери раздался прямо в его голове.

Он дернулся, она шлепнула его по плечу и сказала:

— Сиди спокойно или будешь еще страшнее, чем когда явился сюда, одичавший и косматый.

Он прокашлялся, вздохнул и спросил:

— Ты о ком?

Мать вместо ответа лишь свысока взглянула на него.

— Нет, я не видел Бригид сегодня утром, потому что пришел прямо сюда.

— После того как помылся и побрился. Хвала Богине! Поиск души — очень интимный акт,— начала верховная жрица спокойным размеренным тоном.— Чтобы успешно вернуть душу в тело, шаман должен построить мост из заботы и понимания между собой и пациентом. Если не ошибаюсь, вы с Бригид очень подружились, прежде чем к ней начала приходить разрушенная часть твоей души.

— Да,— сказал сын и кивнул.

— Это ведь Бригид нашла Эльфейм в ту ночь, когда та была ранена и ее чуть не убил дикий вепрь?

— Да.

— Именно Бригид привела тебя к телу Бренны?

— Верно,— ответил он.— Мама, я не...

— Подожди.— Она подняла руку, прерывая его.— Дай договорить, тогда сможешь спросить меня обо всем, о чем хочешь.

Он кивнул, ожидая и волнуясь.

«Много ли известно матери о том, что случилось прошлой ночью? Может, она собирается упрекнуть за то, что Бригид сводит меня с ума? Что?.. Неужели я сам так подумал?»

— Значит, вы с ней уже подружились, да? Я не ошибусь, если скажу, что ты очень уважаешь охотницу?

— Ты редко ошибаешься, мама.

Она улыбнулась его отражению и согласилась:

— Это верно. Теперь еще кое-что. После того как душа исцеляется, пациент...— Этейн покачала головой, видя, что Ку нахмурился.— Нет ничего плохого в том, чтобы быть пациентом. Твой дух был сломан и нуждался в исцелении. Поэтому ты стал пациентом. В этом нет ничего постыдного. Теперь я могу продолжать?

Он кивнул, хотя ему ужасно не нравилось это слово. Оно звучало так, будто воин стал инвалидом.

— После того как душа исцеляется, пациент — в данном случае ты — духовно меняется.

Кухулин выпрямился и удивленно заморгал. Материнский голос потерял свою бесстрастность. Ее теплая ладонь легла на его плечо.

— Ты заметишь, что становишься чувствительнее и энергичнее. Может расшириться твое восприятие действительности.— Избранная почувствовала, что плечи сына напряглись, и мягко погладила их.— Этот эффект может быть временным, но чаще остается навсегда. Ты всю жизнь будешь связан с шаманом, который привел твою душу домой.

— Но Бригид не шаманка.

— Верно, она не отправлялась в иной мир, чтобы испить из чаши Эпоны, но в крови кентаврийки течет шаманская сила. Если бы этого не было, то она никогда не сумела бы вернуть домой потерянную часть твоей души.

Кухулин встретил в зеркале взгляд матери.

— Спрашивай,— разрешила она.

— Бригид может стать верховной шаманкой?

— Только Эпона может дать ответ на этот вопрос, Кухулин.

— Тогда скажи, что ты думаешь об этом, мама.

Сын попытался ей улыбнуться, но зря. Напряженность, пронизывающая его тело, прочертила на лице воина четкие глубокие морщины.

— Она может, но это будет нелегко. Есть вероятность, что Бригид тогда будет жить в совершенном одиночестве—Избранная провела гребнем по волосам Ку, она расчесывала, укладывала их и продолжала говорить: — Ты знаешь, что взгляды ее табуна являются радикальными, возможно, даже опасными?

— Да,— коротко ответил он.

— Если бы ей пришлось стать верховной шаманкой, то она заняла бы место предводительницы табуна Дианны. Бригид выбрала другой путь. Я думаю, что она нашла в этом покой и счастье. Если ей придется оставить этот путь, то охотница вернется в мир, который осмысленно покинула, несмотря на то что ее убеждения решительно отличаются. Она была бы очень одинокой.

— А если она не будет одинока?

Мать ничего не ответила. Она продолжала тщательно, методично расчесывать ему волосы.

Не испугавшись ее молчания, Кухулин продолжал:

— Если рядом с ней появится кто-то, желающий разделить одиночество, поддержать ее убеждения. Кто-то, кто уважал бы и...

— И любил ее?

Он повернулся, посмотрел прямо на нее и спросил:

— То, что я чувствую,— это результат возвращения души?

— Что ты чувствуешь, сынок?

— Меня так сильно влечет к Бригид, что я не могу пережить, когда ее нет рядом! Сегодня утром я помчался бы прямо к ней, если бы не понял, что похож на одичавшего отшельника, спустившегося с гор,— невесело рассмеялся воин.

— Кентавры — магические и притягательные существа,— уклончиво сказала Избранная.— Они страстные и красивые. Душа человека, умноженная на силу лошади,— это действительно очень привлекает.

— Мама! Ты должна сказать мне. То, что я чувствую,— это временное помешательство, результат того, что охотница касалась моей души, или нечто большее?

— Только ты и Бригид можете решить это. Несмотря на все мое знание, я не могу предсказывать любовь. Связь, вызванная поиском души, редко перерастает в нечто большее, нежели глубокое взаимопонимание и уважение.— Мать улыбнулась сыну.— Похоже, что к охотнице ты чувствуешь нечто иное, гораздо большее.

— Гораздо,— еле слышно подтвердил он.

— Этого достаточно для того, чтобы попросить ее изменить свою жизнь? Ты хотел бы на ней жениться?

— Я не знаю!

Жрица прикоснулась к щеке сына и сказала:

— Мне бы хотелось, чтобы сейчас здесь был твой отец.

— Он скажет, что я сошел с ума.

— Он может,— улыбаясь, подтвердила мать.

— Я не знаю, что делать.— Кухулин положил ладонь на руку матери.

— Конечно не знаешь. Ты действительно не можешь решить это сам. Поговори с Бригид. Ты уже разделил с ней душу, неужели тебе сложно поделиться тайной своего сердца?

— По-моему, все происходит чересчур быстро. Слишком скоро после ухода Бренны.

— Мир не стоит на месте, Кухулин. Я чувствую, как приближается великое волнение. Возможно, теперь самое подходящее время для того, чтобы действовать быстро.— Она провела руками по волосам сына, задумчиво посмотрела на него, потом снова улыбнулась и сказала: — Закончили.

Он повернулся к зеркалу, отвел со лба только что подстриженные волосы, взял руку матери, поцеловал ее и поблагодарил:

— Спасибо.

— Иди искать свое будущее, сынок.— Верховная жрица сжала руку воина и слегка подтолкнула его к двери.— Знай, что мы с Эпоной благословляем тебя независимо от того, что ты выберешь.

На рассвете Бригид очистила свои мысли от всего, что мешало ей сконцентрироваться на поиске света, исходящего от дикого кабана. Первое сияние, мелькнувшее в ее подсознании, было золотым. Оно исходило вовсе не из леса, а из комнаты, которую Эльфейм приготовила для брата, пока он отсутствовал.

«Нет! — Бригид мысленно закрыла глаза, отвернулась от манящего золотого тона.— Ищи кроваво-красный свет кабана».

Та странная сила, которой в полной мере обладала охотница, отвлеклась от Кухулина, замка Маккаллан и повернулась к лесу. Она стала изучать мерцающие огонька и душ животных, маленьких и больших, пока не сосредоточилась на единственной красной искорке. Безошибочное чувство сказало Бригид, что кабан бродил к северо-востоку от замка, недалеко от того места, где на Эльфейм несколько лун назад напало такое же животное. Кентаврийка знала, куда идти.

Она взяла бурдюк с водой, по большому ломтю хлеба и мяса, которые оставались с ужина, наполнила колчан стрелами, привязала к спине длинный меч, сунула короткий меч в ножны на поясе, положила метательные кинжалы во внутренние карманы жилетки. Затем охотница тихонько пробралась к воротам. Как и много раз прежде, стражник поприветствовал ее, открыл железные двери и пожелал удачи в утренней охоте. Ей так хотелось вырваться из замка, что она едва поздоровалась с часовым и тут же пустилась в быстрый галоп. Вскоре Бригид очутилась в самой чаще северного леса, но и здесь едва замедлила шаг.

Ей было приятно понукать себя, думать только о том, как увернуться от деревьев и кустов, ущелий и камней, чтобы не вспоминать, не травить душу. Кентаврийка бежала до тех пор, пока к ней не вернулось здравомыслие.

Бригид наконец остановилась и поняла, что оставила позади те места, где находился кабан. Охотница отерла пот с лица и сосредоточилась. Она не успела убежать далеко. Легкий ветерок донес до нее чистый запах бегущей воды.

«Сейчас я найду ручей. Он приведет меня к логову кабана. Тогда я повалю животное одним метким выстрелом, освежую его и принесу мясо в замок. Просто. Ясно. Несложно. Вот за что мне нравится такая жизнь. Она является точной противоположностью того существования, какое я вела прежде».

Бригид не торопясь направилась в ту сторону, где гуляла ее будущая добыча. Пора было подумать. Здесь, среди леса, она очень хорошо поняла, что надо проанализировать то, что произошло прошлой ночью.

«Пришло время все хорошенько обмозговать, понять, как жить в одном замке с Кухулином, помня о том, что произошло между нами. Я должна повернуть время вспять, снова сделать отношения простыми и понятными. Мне не хочется оставлять замок Маккаллан. Мысль об этом неизмеримо печалит меня. Конечно, я не желаю уходить совсем, срываться с того места, где так недавно пустила корни, но, возможно, это хорошо как временная мера. Замку Стражи не хватает охотницы. Могу честно сказать, что им нужно мое присутствие, пока не вернется Дейрдре. Похоже, она ушла ненадолго. Конечно, эта кентаврийка не покинет свой пост больше чем на одну луну. Но даже этих нескольких дней хватит Кухулину для...»

— Для чего? Он сможет охладить свои страстные мысли? — вслух обратилась она к древним соснам.

«Именно так Ку объяснил это прошлой ночью. Разумом он понимал, что не должен прикасаться ко мне с таким желанием, но страсть и любовь к жизни слишком недавно вернулись к нему. Их голос заглушил рассудок воина. Вот в чем было дело. Я знала ту часть Кухулина, которая разрушилась. Это была сплошная любовь, страсть и порывистость. Он действительно не мог ничего с этим поделать. Я была там, вдыхала в него душу, целовала его... Он только что стал одним целым, и та самая его часть решила, что мы любим друг друга. Для подобного поведения, вероятно, были причины, но что теперь делать мне?»

Бригид провела рукой по лицу и решила перелезть через упавший ствол. Когда кентаврийка думала о поиске души сухо, чисто логически, она не находила в своем поведении ничего неправильного. Охотница не собиралась вводить Кухулина в заблуждение по поводу их отношений. Он проявил обычное непонимание, которое исчезло, когда она объяснила все открыто, без эмоций. Разрушенная душа Кухулина вернулась в его тело.

«Я успешно выполнила сложное задание. К сожалению, дело этим не закончилось. Если бы мои эмоции были видимыми, то они покрыли бы меня, словно шерстяной клубок, ожидающий, чтобы из него что-нибудь связали. Но я сумела их спрятать. Не только Кухулин способен скрывать свои чувства. Хотя я не стану лгать самой себе. Не здесь, посреди леса, который считаю священным. Мне не хотелось, чтобы Кухулин неправильно понял наши отношения, но я обрадовалась, когда он это сделал. Мы поцеловались, и меня переполнила не только его душа. Я желала его. От воспоминаний о тех прикосновениях, запахе, вкусе до сих пор сжимается низ живота. Он возбуждает меня.

Во имя Богини, как же мне поступить!

Даже если его желание обладать мною было больше чем временной реакцией на необычайный случай, факт продолжает оставаться фактом. Он человек. Я кентаврийка.

Да, мне известно, что мужчины-люди считают меня привлекательной, даже чарующей. Пусть я прежде никогда не думала о них с сексуальной точки зрения, но это не значит, что меня можно назвать глупой молодой девственницей. Я знаю анатомию человека, могу удовлетворить Кухулина руками и ртом.— Бригид резко остановилась.— О чем ты думаешь?! Любой кентавр из табуна Дианны и многих других, живущих на равнине, счел бы даже мысль о том, как удовлетворить мужчину-человека, отталкивающим, отвратительным поведением. Это сделало бы меня изгоем даже в большей степени, чем я уже была».

— Но мне не кажутся отвратительными мысли о том, как доставить ему удовольствие,— громким шепотом сказала она и закрыла лицо руками.

«Может, я становлюсь какой-то ужасной извращенкой? Или... Богиня! Неужели я влюбилась в Кухулина?»

Бригид понятия не имела, что хуже.

«Если бы я его любила, тогда, конечно, это объясняло бы, почему моя реакция на то, что Кухулин с каждым днем все больше желал Сиару, была такой негативной. Во всяком случае, мне так казалось. Я не относилась к крылатой женщине предвзято, а просто ревновала к ней! А откуда взялась та легкость, с которой я призывала в свои сны разрушенную душу воина? — Бригид со стоном вспомнила, как Кухулин почти безостановочно отпускал неприличные шуточки по этому поводу.— Может быть, он узнал о самых тайных чувствах, скрывающихся в моей душе? Это вполне возможно. Ку приходил в мои сны. Это означало, что он имел доступ к определенной части моего подсознания. Разве нет?»

Бригид мало знала о мире духов и эмоций. Ее попытка понять это походила на стремление ухватить дым или тень! Она почти ни в чем не была уверена, кроме того, что самым убийственным свидетельством против нее был поцелуй, вернее, ее реакция на него.

«Прикосновение Кухулина заставило меня забыть, кто мы и зачем здесь находимся. Человек, кентавр — ничего не имело значения, когда наши губы встретились, и я вдохнула в него душу.— Охотница снова застонала.— Там была Этейн! Можно сказать, что верховная жрица все время была рядом, пока я искала душу. Избранная ободряла и поддерживала меня. Знает ли она о том, что прикосновения ее сына пробудили во мне такие чувства?»

Щеки охотницы заполыхали.

«Рассуждай логически! — приказала она себе.— Супруг Этейн, созданный для нее Эпоной, был кентавром. Возлюбленная Богини не удивится, узнав, что кентаврийка возжелала человека. Она должна понимать, что ее сын — очень любвеобильный мужчина. Все знают, что Кухулин редко спал в одиночестве, до того как влюбился в Бренну. Избранная не будет строго судить меня за то, что я наслаждалась поцелуем, который вернул на место душу воина. Но что подумает Этейн, если узнает, что я не перестала после этого жаждать ее сына? Нет смысла беспокоиться об этом. Перестань!..»

Так Бригид приняла решение.

«Если Кухулин все еще думает, что желает меня, то я обращусь к Эльфейм за разрешением отправиться на время в замок Стражи. К тому моменту, когда я вернусь, страсть воина уляжется. Он, несомненно, найдет себе обычную женщину, которая будет счастлива разделить с ним ложе. Конечно, остается вероятность, что сегодня, когда я вернусь в замок, Кухулин опомнится. Возможно, он даже будет волноваться о том, как я отреагирую, увидев его снова. Я постараюсь вести себя непринужденно, уверю его в том, что произошедшее между нами ночью не затронет нашу дружбу. Я просто притворюсь, что не чувствовала ничего, кроме мимолетного желания, поскольку мы были увлечены интимным актом поиска души. Может быть, мы даже посмеемся над этим за кубком превосходного вина Этейн».

При мысли о подобном обмане кентаврийка почувствовала отвращение. Она ненавидела нечестность. Ложь была противна ее природе. Но Бригид не могла позволить себе потерять дом и покой, который обрела в замке Маккаллан, из-за невозможной любви.

Треснула ветка. Охотница инстинктивно замедлила движения, понюхала ветер, который мягко дул ей в лицо, и поморщилась.

«Кабан!.. От этих животных всегда отвратительно пахнет грязью и яростью».

Она вытащила из колчана стрелу и почувствовала, как неподвижное одеяло укутывало ее беспокойные мысли. Теперь кентаврийка знала, что делать.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒