БЕСЕДА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

БЕСЕДА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Когда вы разбили всю роль на основные куски, вы начинаете их соединять, ища, где, в каких кусках роли вы нашли ваши «я хочу» выраженными одинаковым глаголом. Вы соединяете их вместе и замечаете, сколько раз проявления внутреннего движения вашего героя пьесы вы выразили одним и тем же определением.

Отсюда вы выведете основные причины и поводы, по которым выливалась вовне внутренняя жизнь изображаемого вами лица, а как она выливалась — это будет вам ясно из тех качеств характера, которые вы отметили в роли и выбрали уже раньше.

Когда вы сложите в своем сознании и сердце гармонично, легко и просто все движения энергии вашего героя и проведете их вовне физически, по тем признакам и характеру, которые вы отыскали в вашем первом исследовании качеств роли, вы получите то, что называется искусством-творчеством, т. е. вы выявите истину страстей в предлагаемых вам обстоятельствах.

Мгновения огромного озарения, когда вдруг открывается то, что было вам долго неясно, над чем вы бились и во что не могли правдиво проникнуть, не умели связать всего вами уже постигнутого воедино, приходят только от сосредоточенности цельного внимания.

Нельзя только через внешние приспособления, как бы ни был велик наш талант, войти в круг творчества. Вся моя система сводится к одному — понять органические моменты в предложенной роли и собрать их логически, отразив в ряде правдивых физических действий. А для этого надо путем упражнений по моей системе освободить от влияния условных качеств те силы, в которых и лежит весь секрет и вся тайна творчества. Одно физическое освобождение тела ничего творческого не создаст. Только тогда, когда ваш ум свободен, а не угнетен, когда вы носите в себе бодрость, потому что знаете, какое сокровище, какое неотъемлемое богатство заключаете в себе, только тогда вы можете найти такую освобожденность от всего условного и внутри и вовне, чтобы вступить на путь творчества.

Но как вы будете понимать этот путь? Снова будете думать, что надо его искать вовне? Что надо быть кем-то и где-то и как-то признанным? Стать авторитетным и кем-то расхваливаемым? Надо твердо понять: артистический путь — это вы, и только вы!

Каждый человек не извне попадает в те или иные условия, но его энергия всегда приводит его туда, где он найдет ей выражение, если сам человек любит искусство и хочет только в нем жить и если он чист сердцем. За всю мою жизнь я видел тысячу подтверждений того, что говорю вам сейчас, и еще, вероятно, немало увижу их и среди вас.

В каждом артистическом деле сначала бывает большое количество желающих учиться. На манок «учиться творчески» приходят многие, но поняв, как долго и много надо отдавать времени, как трудно вырабатывать освобожденность тела и всех его отдельных частей, как долго надо развивать и контролировать свое внимание и учиться переносить его целиком, как ударный кулак, мгновенно с одной группы мышц на другую, раньше чем дойдешь до духовных задач, как трудно развить в себе ритм, менять его самым причудливым образом под музыку, раньше чем начнешь упражнения на собирание своей энергии и отдавание ее в различных направлениях, — поняв все это, большая часть пришедших учиться уйдет из студии.

Из меньшей части многие тоже скоро убегут, так как соблазн заработать деньги халтурой велик. Вас осталась самая небольшая группа, которую мы будем пополнять новыми силами. Многие приходили хоть изредка к нам, теперь уже давно забыли дорогу в студию. Но это явление постоянное, и смущаться им не приходится. Всегда остается небольшое ядро, выдержавшее все испытания, чья любовь к искусству, как зерно роли, дает начало будущему театру.

Вернемся к понятию, что такое путь творчества артиста. Есть ли какие-нибудь штампы, по которым можно было бы научить «играть»? Если только что я говорил вам, что артист тогда вступает на путь творчества, когда отыщет в себе неизменную, непоколебимую, негаснущую и вспыхивающую от затруднений или удач, а всегда ровно горящую любовь к искусству, то, скажите сами, могут ли быть установлены общие штампы, по которым все могут одинаково учиться «играть», т. е. выражать свои чувства? Каждый человек вскрывает в себе и освобождает для творчества свое зерно, свою любовь совершенно особым и неповторимым образом, составляющим его индивидуальную неповторимость, его тайну. И поэтому тайна творчества одного не годна для другого и не может быть передана как образец для подражания никому. Самое убийственное, в чем никогда нет творящего начала, — это подражание, обучение кого-то с голоса, по своей манере, по своим результатам или стремление подражать чьим-то манерам. Это не путь неповторимого творчества, т. е. не пробуждение все нового осознания жизни и ее задач в себе, а засорение чистой органической мысли случайной условностью.

Путь артиста в творчестве — это он сам. Тот «сам», который сумел отрешиться от таких несносных условностей в себе, как самолюбие, гордость, зависть, — словом, от всего того багажа повседневности, который закрывал его любовь и доброжелательство к людям и достигнув победы над которым он освободил свои силы в себе для творчества.

Но если творчество так индивидуально неповторимо, то что же может быть или, вернее, должно быть общим для всех желающих освободить для творчества свой скованный талант? Я говорю не о тех, кто желал бы научиться играть в студии ту или иную роль. Студия не для прохождения ролей, она — для живой жизни, она слуга для тех, кто хочет сам в себе освободить все зажимы в нервах, в мыслях, в центрах тела, чтобы через свое творчество дать живой жизни в себе соединиться с такой же живой жизнью в каждом зрителе. Единение всех через сцену в красоте и высших, лучших человеческих силах — вот цель студии.

Но как же нам найти что-то общее для всех как путь к достижению конечной цели — творчества — каждым в отдельности? Посмотрим, нельзя ли в самой природе человеческих чувств найти такие общие всем ступени, по которым, как по лестнице, каждый мог бы пройти к творчеству? Каждый должен рано или поздно поставить свою ногу на одну и ту же органическую ступень. Но как он на нее подымается, во что будет обута его нога (или, наоборот, она будет разута), как он увидит, где стоит лестница, как выглядят ступеньки и какая будет его ступенька — зеленая, белая, желтая или красная, — это тайна всего его творчества, его органическое творческое «я».

Через мою систему мы добиваемся сосредоточенности внимания. Мы начинаем ее с физических действий, например, с рассмотрения какого-либо предмета до конца. Здесь всегда начинающий видит, как его мысль не приучена к дисциплине. Пока он рассматривал ладонь своей левой руки, он десять раз посмотрел направо и налево, успел услышать шум в передней, подхватил слово учителя из разговора с кем-то у окна; его мысль прыгала по всему, кроме той ладони, которую он держит перед собой.

Один индусский мудрец сравнивал ум человека с обезьяной. Неугомонность обезьяны вам хорошо известна. Допустим это мало лестное сравнение человеческого ума с неугомонностью обезьяны. Дайте, говорит дальше мудрец, обезьяне выпить вина. Движения ее станут похожи на движущуюся вертушку. Представьте себе, что такую обезьяну, уже пьяную, укусил скорпион. Вот эти-то движения нетрезвой обезьяны, укушенной скорпионом, будут похожи на недисциплинированный ум человека.

Если ваш ум и не в такой степени недисциплинирован, то он во всяком случае достаточно вихреподобен. Если бы подать человеку волшебное зеркало, где он мог бы увидеть свои мысли, он увидел бы, что ходит в горе обломков из своих собственных начатых, неоконченных и брошенных мыслей. Вроде корабля после крушения. Тут и обрывки бархата, тут и куски мачты; и торчащие гвозди на плавающих ящиках, и люди, теснящиеся в лодках, и мусор, и плавающие части одежды и т.д.

Так и мысли новичка-студийца, не умеющего ни сконцентрировать внимание, ни удержать его всецело на о д н о мпредмете.

Вот мы и подошли к первой, общей всем и неизменное ступени творчества — к концентрации внимания, или, попросту говоря, сосредоточенности.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒