ГЛАВА 19. Неожиданный защитник

ГЛАВА 19

Неожиданный защитник

Да пятнадцать лет работы преподавателем боевых искусств я научил ^тысячи мальчиков и девочек, многие из которых страдали от неуверенности в себе и низкой самооценки. Я с радостью занимался с ними, потому что по мере их успехов в изучении боевых искусств у них вырабатывалось более позитивное отношение к жизни, и они начинали чувствовать себя увереннее. Однако это были дети, родители которых могли позволить себе оплатить за их тренировки в моей школе каратэ.

Я часто думал о миллионах детей из бедных семей, которые из-за финансового положения своих родителей не могли воспользоваться этими необычайными преимуществами. "Как я могу помочь им?" - снова и снова спрашивал я себя. Этот вопрос не выходил у меня из головы на протяжении многих лет, но я был слишком занят своей карьерой в кино, чтобы серьезно заняться поисками ответа на него.

Просто удивительно, как те мысли, которым мы позволяем укореняться в нашем разуме, со временем материализуются в действия. Мое желание помогать детям из бедных семей со временем не пропало, а наоборот, усилилось, однако я не переставал удивляться тому, как Бог взрастил эти семена и кого Он привел в мою жизнь, чтобы помочь этим I росткам укорениться и принести плод.

В 1988 году мне позвонил Ли Этуотер, руководитель избирательного штаба тогдашнего кандидата в президенты Джорджа Буша-старшего Ли спросил меня, не соглашусь ли я стать ведущим политического митинга в поддержку Буша в Риверсайде, штат Калифорния. Мне не очень хотелось соглашаться - отчасти потому, что я никогда не делал ничего подобного. Тем не менее я сказал Ли:

- Если мистер Буш хочет, чтобы я был ведущим этой программы, я с радостью попробую.

Какое-то время я был связан с политикой и даже познакомился с Рональдом и Нэнси Рейган благодаря приглашению участвовать в благотворительном теннисном матче в поддержку программы миссис Рейган "Просто скажи наркотикам "Нет!". Моя первая встреча с Рейганами произошла после того, как однажды моя секретарша позвонила мне на телефон в автомобиле и сообщила:

- Миссис Рейган хочет, чтобы вы поучаствовали в благотворительном теннисном турнире, который состоится через десять дней в Вашингтоне. Вы поедете?

-- Да, конечно. Передай ей, что я буду рад участвовать в турнире, - ответил я.

Только когда повесил трубку, до меня дошло, что я же не умею играть в теннис! Я в жизни не держал в руках ракетку! Впрочем, у меня было еще десять дней, чтобы научиться. Я нанял тренера по теннису и начал срочно осваивать этот вид спорта. Спустя десять дней я уже участвовал в благотворительном теннисном турнире, организованном миссис Рейган. У меня получилось не так уж и плохо, хотя несколько мячей я все-таки выбил за пределы корта на улицу. Однако миссис Рейган не обратила на это внимания, и я решил, что переживать не стоит.

Несмотря на то, что некоторые критики не всегда с восторгом принимали мою проамериканскую позицию, которую я занимал как в своих фильмах, так и в личной жизни, я всегда был благодарен Господу за Соединенные Штаты. Я абсолютно уверен, что люди должны быть осведомлены о своих правах избирателей, иметь возможность участвовать в выборах и выражать свое мнение. Моя мама всегда говорила: "Если ты не голосуешь, ты не имеешь права жаловаться. Ты получаешь то, что просил".

Я был связан с политикой во время президентства Рейгана, но как бы издалека — до тех пор пока в 1988 году мне не позвонил Ли Этуотер и не пригласил принять участие в митинге в Риверсайде.

Митинг в Риверсайде в поддержку Джорджа Буша прошел с огромным успехом. На нем присутствовали около пятнадцати тысяч человек. Это было знаменательное мероприятие, и мне выпала честь выступить в поддержку вице-президента Буша. Взяв микрофон, мистер Буш пошутил:

- Я просто не могу вам передать, какое спокойствие ощущаю, стоя здесь рядом с Чаком Норрисом!

Собравшимся очень понравилась эта фраза. То, что мы с мистером Бушем нашли общий язык, стало очевидно практически сразу. Я искренне в^рил в него как кандидата в президенты и считал предельно

честным человеком. Я бы голосовал за него и в том случае, если бы не участвовал в его избирательной кампании.

Съезд в Риверсайде прошел с таким успехом, что Ли поинтересовался, располагаю ли я временем, чтобы отправиться вместе с ними в турне и быть ведущим других подобных съездов. Поскольку мне нравился Джордж Буш и я не был занят ни съемками, ни рекламой своих фильмов, то с радостью принял его предложение.

Мы проехали по всей Северной Калифорнии на туристическом автобусе, переезжая из города в город. В начале кампании средства массовой информации наградили мистера Буша прозвищем "славный малый", но когда я начал ездить вместе с ним, журналисты стали называть нас "двое крутых ребят". Мистеру Бушу это очень понравилось!

За время избирательной кампании мы с Ли Этуотером подружились. Ли был удивительным молодым человеком. Он обладал фотографической памятью и любил кино. Он видел все мои фильмы и часто расспрашивал о них:

- А ты помнишь, как ты сказал то-то и то-то в такой-то сцене в одном из твоих старых фильмов?

— Нет, Ли, не помню, — отвечал я. — Это было так давно!

Позже, когда у меня появлялась возможность посмотреть тот старый фильм, я обнаруживал, что Ли все запомнил совершенно точно и цитировал диалоги дословно.

В тех поездках я также познакомился с мистером Бушем и нашел его весьма неординарным человеком. Когда я только начал путешествовать с ним, я чувствовал себя довольно неловко, поскольку стеснительность присутствует в моем характере. Однако мистер Буш сразу же стал относиться ко мне так, что мне показалорь, будто мы с ним знакомы уже сто лет.

Вскоре я обнаружил, что мистер Буш был исключительно предан своим друзьям. Он никогда не забывал, кто жертвовал ради него своим временем, средствами или силами.

Когда мистер Буш был избран президентом, меня пригласили на инаугурацию. И во время приема меня и Арнольда Шварценеггера попросили выступить с речью, я должен был выступать первым. Я сидел рядом с Арнольдом, который все время подталкивал меня локтем в бок и тихонько говорил:

- Ты сейчас все испортишь, Чак. Ты выйдешь и забудешь, что собирался сказать. Ты не сможешь произнести свою речь.

Друзья Арнольда знают, что он любит заниматься такими вещами. Мне приходилось постоянно шикать на него:

— Замолчи, Арнольд! Дай мне сосредоточиться!

К. счастью, я выступил вполне успешно и затем, сев на место, сп\л подкалывать Арнольда.

Мы с Арнольдом - давние друзья. Мы познакомились в 1968 году, еще до того, как он стал всемирно известной кинозвездой. Когда Арнольд только переехал в Калифорнию, он был бодибилдером мирового класса. Время от времени мы с ним вместе тренировались, а между тренировками часто обсуждали наши амбиции.

— Мне хватает того, что я учу людей боевым искусствам, — сказал я.

— А мне этого мало, — ответил Арнольд. — Для меня бодибилдинг это всего лишь один из этапов на пути к цели. Я собираюсь стать магнатом в сфере недвижимости, а потом пойду сниматься в кино.

Я улыбнулся и подумал: "Как он сможет стать киноактером, когда он едва говорит по-английски ?"

Я был не единственным, кто так считал. Когда Арнольд заявил, что хочет стать киноактером, ему отказали по трем причинам. Во-первых, он был слишком большим и мускулистым. (Хотели бы вы оказаться на месте человека, который сказал это Арнольду?) Во-вторых, у него был сильный иностранный акцент, он часто коверкал фразы и плохо владел английским языком. В-третьих, ему посоветовали сменить имя.

Однако Арнольда это не смутило. Он занялся своим телом, изменив режим питания и тренировок. Одновременно с этим он стал изучать английский язык и совершенствовать свое произношение. Когда же речь зашла о его имени, Арнольд был непреклонен. Вместо этого он твердо решил сделать фамилию Шварценеггер известной всем и каждому.

Я не знаю никого, кто был бы более целеустремленным, чем Арнольд. Сегодня мы называем моего друга губернатор Шварценеггер !

Ли Этуотер позаботился обо всех мелочах инаугурационного торжества, в том числе и о ритм-энд-блюз-группе, игравшей в честь победы Джорджа Буша-старшего на президентских выборах. Ли, который в свободное,время играл на гитаре, вытащил президента Буша на сцену и вручил ему свою гитару. Буш был настроен благодушно и сделал вид, что является'одним из участников группы. Все это выглядело невероятно

смешно, и все время, пока длилось это "выступление", я думал: "Не могу поверить, что Ли заставил президента Соединенных Штатов Америки притворяться звездой ритм-энд-блюза!".

После выборов Ли пригласил меня в Белый дом и устроил экскурсию. Мы вошли в кабинет, где руководитель администрации президента Джон Сунуну проводил совещание, и Ли сказал:

— Джон, познакомься, это Чак Норрис.

Джон встал из-за стола, подошел ко мне и пожал руку. Затем Ли сказал, что хочет познакомить меня с госсекретарем Джимом Бейкером.

— Ли, ты уверен, что нам стоит его беспокоить? — усомнился я.

— Да, он отличный парень! - ответил Ли.

Ли явно никого не боялся!

Меня несколько раз приглашали в Белый дом на официальные обеды в честь руководителей других стран. Однажды я взял с собой своего сына Майка на обед, который давали в честь президента Польши. Когда президент Буш ожидал на сцене прибытия своего гостя, мы с Майком стояли в толпе зрителей. Вдруг ко мне подошел агент Секретной Службы. Он отвел меня в сторону и украдкой спросил:

— Вы мистер Норрис?

— Да, я Чак Норрис. Чем могу быть вам полезен?

— Президент хочет знать, не хотите ли вы с сыном совершить вместе/' с ним пробежку после официальной церемонии.

Первой моей мыслью было: "А не отстану ли я от него?" Дело в том, что Буш находился в отличной физической форме и бегал практически каждый день. Я тоже пребывал в хорошей форме, но бег составлял лишь малую часть моих тренировок. Тем не менее не хотелось упускать такую возможность, и я ответил:

— Конечно! С удовольствием!

После официальной церемонии встречи агент провел нас в одну из комнат в Белом доме, где мы с Майком смогли переодеться. Спустя некоторое время к нам присоединился президент Буш. Он облачился в спортивный костюм — совсем как один из парней в школьной раздевалке.

Мы с Майком пробежали с президентом несколько миль в окружении агентов Секретной Службы, которые бежали впереди и позади нас. У одного из агентов в чемоданчике был спрятан автомат "узи". Я испытывал странные чувства, но впечатление было незабываемым.

В тот же вечер мы с Майком вместе с сотнями приглашенных-тостей побывали на официальном обеде. После обеда все перешли в зосед- ствующий с покоями президентской семьи. Президент и п \ леди

общались с гостями, а затем я увидел, что они направляются к лестнице, ведущей в их покои. Я тоже устал и решил уходить. Я уже пробирался к выходу, когда кто-то окликнул меня: "Чак!" Я обернулся и увидел, что это был президент Буш. Он стоял на лестнице рядом с Барбарой и махал мне рукой на прощание.

"Кто я такой, что президент Соединенных Штатов Америки лично прощается со мной?" — подумал я.

Мне вспомнилась история Закхея — того невысокого парня, который взобрался на дерево, чтобы посмотреть на Иисуса. Иисус увидел его и сказал: "Закхей, слезай. Сегодня Я приду к тебе в гости". Думаю, что Закхей на всю жизнь запомнил то удивительное чувство, с которым он осознал: "Иисус знает, как меня зовут!"

Я испытал похожие чувства, когда Джордж Буш помахал мне на прощание рукой, стоя на лестнице в Белом доме. Что за человек! Даже неся на плечах бремя мировых забот, он никогда не забывает о людях, давая им почувствовать себя особенными. Я счастлив, что знаком с Джорджем Гербертом Уокером Бушем — не только как с президентом, но и как просто с хорошим человеком, которого я уважаю как прекрасного мужа и отца. Независимо от того, согласны вы с его политикой либо президентскими решениями или нет, он остается образцом честности и целостности характера.

На следующий день мы с Майком встретились с президентом Бушем и директором ФБР Уильямом Уэбстером за ланчем. Президент поинтересовался о моих дальнейших планах за пределами шоу-бизнеса. Я сказал, что хотел бы работать с американскими детьми и молодежью и учить их боевым искусствам.

- Ты уже и так это делаешь, — заметил он.

- Знаю, но хотел бы учить детей, родители которых не могут позволить себе отдать их в платную школу.

- И как бы ты это сделал? — спросил президент.

Я сказал, что нанял бы тренеров из числа обладателей черных поясов, чтобы они вели секции в государственных школах, особенно в средних классах — шестом, седьмом, восьмом — потому что именно в эти годы многие дети начинают связываться с бандами, наркотиками и сталкиваться с насилием.

- Почему ты считаешь, что боевые искусства смогут помочь справиться с этими проблемами? - спросил Буш.

- Я всегда верил, что если у ребенка будет развито сильное чувство собственного достоинства, у него появиться внутренняя сила, чтобы не поддаться давлению сверстников, в том числе искушениям спиртным и наркотиками, а также он не станет связываться с бандами, - ответил я. - Обучение боевым искусствам повышает самооценку и насаждает ту самую дисциплину и уважение, которых сегодня очень многим детям недостает. Другими словами, оно созидает твердый, позитивный характер и помогает молодежи противостоять связанному с наркотикам давлению сверстников, которое представляет одну из главных проблем для нашей страны.

Здесь я резко остановился, потому что осознал, что практически стал проповедовать президенту. Однако волнение мое было излишним.

Президент внимательно выслушал меня, а затем спросил, как бы я внедрил эту программу в государственные школы. Я сказал, что занятия боевыми искусствами можно было бы предложить как альтернативу обычным урокам физкультуры и дать учащимся право выбора.

— Если мы сможем охватить пять классов в день, а в классах будет по тридцать человек, то в день мы будем обучать по сто пятьдесят детей в каждой школе. На мой взгляд, использование этой программы с детьми принесет положительные результаты, — пояснил я.

Хотя мысль об этой программе сидела у меня в голове уже больше двадцати лет, сама программа стала рождаться прямо сейчас, когда я рассказывал президенту Соединенных Штатов Америки о том, что мы можем сделать.

— Это отличная идея! — воскликнул он.

Как раз в этот момент в комнату вошла миссис Буш.

— Какая отличная идея? - поинтересовалась она.

Я повторил все, что рассказал, еще раз, но теперь у меня вырисовывалась еще более четкая картина того, что именно я хотел сделать. Программа "Вышиби наркотики из Америки" рождалась прямо по ходу нашей беседы.

Президент Буш сказал:

— Давайте запустим эту программу. С какого города ты хотел бы начать?

— Даже не знаю. Я еще толком не думал об этом.

— Как насчет Хьюстона?

— Я не против, - ответил я. - А вы уверены, что система образования согласится на это?

— Думаю, что смогу их убедить, - с улыбкой заверил меня президент. — Но для этой программы тебе понадобится помощник. Например, Ллойд Хэтчер. Рекомендую!

— А чем он занимается? — спросил я.

Президент Буш усмехнулся и сказал:

- Ну, во-первых, не "он", а "она”; Ллойд - близкая подруга моего сына Марвина и моей невестки Маргарет. Кроме того, она закончила Университет Северной Каролины, и она очень умная.

Президент также порекомендовал мне воспользоваться помощью Брэда О'Лири — знаменитого лоббиста и бизнесмена из Вашингтона. В результате Ллойд Хэтчер, Брэд О'Лири, мой менеджер Майрон Эмери и я основали программу обучения боевым искусствам в государственных школах "Вышиби наркотики из Америки". По нашим расчетам, для того чтобы финансировать работу этой программы в одной школе в течение года, требовалось около пятидесяти тысяч долларов. Это включало в себя зарплату инструктора, форму и пояса для учеников, а также зарплату для Ллойд и прочие расходы. Моей задачей было найти деньги.

Я связался с ведущими бизнесменами в Хьюстоне, но никто из них не выявил желания профинансировать программу ни полностью, ни даже частично. В отчаянии я сказал Ллойд, что сам все оплачу.

- С одной школой это можно сделать, - возразила Ллойд, — но наша цель — внедрить эту программу не в одной, а в сотнях школ. Вы собираетесь платить за все школы?

- Я понял, что вы хотите сказать, — ответил я.

Вскоре после этого разговора я побывал на некоем благотворительном мероприятии в Хьюстоне, где познакомился с Джимом Макинг- вейлом, владельцем мебельной фирмы "Гэллери" — одной из самых процветающих мебельных фирм в Техасе. Когда я начал рассказывать ему о нашем фонде, к нам присоединилась его жена Линда. Я рассказал Ма- кингвейлам о том, что хочу сделать, и сказал, что ищу людей, которые пожелали бы стать спонсорами нашей программы. Мак и Линда выслушали мои планы и предложили встретиться на следующий день, чтобы обсудить все это более подробно.

Во время нашей следующей встречи с Макингвейлам я остановился на деталях нашей программе. Линда достала из сумочки чековую книжку и стала выписывать чек. "Сколько она пожертвует? Может быть, пять тысяч...подумал я. У меня буквально отвалилась челюсть, когда я увидел, что Линда выписала чек на пятьдесят тысяч долларов - столько, сколько требовалось для проведения программы в средней школе в течение года. Благодаря пожертвованию Макингвейлов программа "Вышиби наркотики из Америки" (ВНИА) официально начала свою работу в 1990 году.

Постоянное внимание Мака и Линды помогло нам найти других людей, которые выразили желание поддержать нас. Мак, являясь великолепным оратором, стал описывать возможности нашей программы, и вскоре в Хьюстоне заговорили о ВНИА.

Независимый школьный округ Хьюстона согласился опробовать нашу программу в течение года в средней школе "Эм-Си-Уильямс". Я взял туда инструктором Роя Уайта, одного из моих "черных поясов". Я понимал, что это будет серьезное испытание для Роя, потому что "Эм- Си-Уильямс" находилась в бедном районе и пользовалась репутацией "тяжелой" школы.

Наша программа нацелена на то, чтобы помочь всем детям поверить, что они могут жить продуктивной жизнью, могут достичь своих целей и претворить в жизнь свои мечты. Выбор за ними. Мы говорим им: "Если вы верите, что можете что-то сделать, вы сделаете это. Если же вы верите, что не можете чего-то сделать, вы не сделаете этого".

Спустя две недели после начала программы, когда я был в Лос-Анджелесе и собирался вылетать в Израиль на съемки фильма, мне позвонил Рой.

- Я никогда в жизни не работал с такими недисциплинированными детьми! — пожаловался он. — Они обзывают меня как только можно, и среди них нет ни одного воспитанного. Я не уверен, что во всем этом будет толк.

Я несколько секунд подумал, а затем сказал:

- Ты сможешь продержаться, пока я не вернусь из Израиля?

- Это сколько? — спросил Рой.

- Четыре месяца.

После долгой паузы Рой проговорил:

- Ладно, я постараюсь.

- Хорошо, - ответил я, - а как только вернусь, сразу же прилечу в Хьюстон, и мы разберемся с программой.

Рой рассмеялся:

- Хорошо, буду с нетерпением ждать тебя - если выживу!

Из Израиля я вылетел прямиком в Хьюстон и по прибытии сразу же отправился в школу "Эм-Си-Уильямс". Директор школы встретил меня и провел по коридору, где, как он сказал, меня ожидали ученики. Пока мы шли к спортзалу, некоторые дети в классах, увидев меня, подбежали к окнам и стали выкрикивать мое имя и махать руками. Я помахал им в ответ, а один из ребят крикнул, обращаясь к директору:

- Мой папа тебя убьет!

"Ничего себе! - подумал я. - И это даже не старшие классы!"

Когда мы пришли в спортзал, от увиденного я испытал шок: около ста пятидесяти детей в форме для каратэ стояли по стойке "смирно". Как только я вошел, они хором крикнули: "Мистер Норрис, мы очень рады видеть вас здесь, сэр!" Я подошел ближе и стал пожимать руки каждому, кто подходил со мной знакомиться. Затем я ответил на вопросы учеников, после чего они продемонстрировали мне свои успехи.

Когда ученики стали расходиться, я спросил Роя:

— Что произошло? Четыре месяца назад ты был готов сдаться.

— Было нелегко, — сказал он. - Я продолжал работать над их негативным отношением, каждый день говоря им позитивные вещи, и мало- помалу они начали откликаться. Но переломный момент наступил тогда, когда на одном из занятий парень — он самый "крутой" в школе, учится в восьмом классе и весит больше восьмидесяти килограммов — захотел сразиться со мной.

— Я сказал ему, что ученик никогда не вызывает на бой своего учителя, это признак неуважения, — продолжал Рой. — После занятия я отпустил всех учеников, а ему велел остаться. "Ты все еще хочешь помериться со мной силами?" - спросил я его. "Да, хочу", — ответил он. Мы начали бой, я надавал ему ногами по лицу и дал понять, что полностью контролирую ситуацию. Тогда он сказал: "Вообще-то, я лучше борюсь". - "Ах, так ты хочешь бороться?" Я применил пару удушающих приемов, заломал ему руки, и когда мы закончили, он сказал: "Спасибо, мистер Уайт. Большое спасибо, сэр\” Парень ушел и сказал всем ребятам: "С мистером Уайтом шутки плохи". Так этот самый "крутой" ученик в школе стал моим самым ярым защитником, и с того момента все встало на свои места.

К концу первого года школа "Эм-Си-Уильямс" была в восторге от нашей программы. Через пару лет, по результатам независимых исследований, стало ясно, что влияние программы ВНИА проявлялось не только в том, чтобы помогать подросткам говорить "нет" наркотикам. Дети стали более дисциплинированными, у них повысилась успеваемость.

Собрав больше денег, мы начали развивать и расширять программу, чтобы внедрить ее в другие школы Хьюстона. К пятому году мы работали уже в восьми школах и учили тысячу двести детей. На восьмом году мы распространили нашу программу на Даллас. К десятому году мы учили три тысячи девятьсот подростков в двадцати шести школах. Сейчас по нашей программе ежегодно занимаются более шести тысяч детей, и это количество продолжает расти! Кому-то шесть тысяч может

показаться не таким уж и большим числом, но у каждого из этих детей есть своя сфера влияния. К тому же даже один человек может изменить мир — либо к лучшему, либо к худшему.

Сегодня наш фонд получил признание как программа созидания характера и развития полезных жизненных навыков, основная цель которой заключается в том, чтобы дать молодым людям необходимые инструменты для повышения самооценки. Недавно мы поняли, что наше первоначальное название "Вышиби наркотики из Америки" подразумевало более узкий профиль, чем то, что мы делаем. Тогда мы выбрали название, которое точнее описывает нашу миссию: KICKSTART^[3] - выработка у молодежи твердого нравственного характера через боевые искусства.

Я все так же занимаюсь поиском спонсоров для того, чтобы мы могли продолжать работать и расширяться. Когда я обращаюсь к отдельным людям или организациям, которые могли бы стать спонсорами KICKSTART, меня часто спрашивают, действительно ли наша программа работает.

Я отвечаю, что через нашу программу прошли уже тысячи детей, и многие из них теперь учатся в колледжах, а некоторые даже получили дипломы. Шесть человек, занимавших по нашей программе, когда учились в шестом классе, окончили колледжи, вернулись к нам и теперь работают инструкторами в школах.

Одним из многих примеров успеха нашей программы является история Жерардо Еспарца. Жерардо стал заниматься по нашей программе вскоре после ее внедрения. Пропагандируемые нами принципы и дисциплина помогли ему достичь успеха в учебе, и недавно он закончил Массачусетский технологический институт по специальности "Экономика и финансы".

Анджелина Бертран - еще одна наша успешная выпускница. После трех лет занятий по нашей программе Анджелина стала первым человеком в своей семье, получившим среднее образование. Она закончила школу лучше всех в своем классе, была выбрана для выступления с прощальной речью на выпускном вечере и получила стипендию для обучения в колледже. Выступая на одном из наших мероприятий по сбору средств, Анджелина сказала, что хочет стать первым человеком в своей семье, который перестанет жить на пособие для малоимущих.

Несколько лет назад мир с ужасом наблюдал за репортажами о стрельбе в одной из школ в Колорадо, где два недовольных жизнью ученика причинили невыразимую боль многим семьям. Когда это случи лось, я подумал: "Если бы эти двое парней, которые расстреляли своих одноклассников в школе "Колумбайн", участвовали в нашей программе, то, возможно, нам удалось бы внушить им чувство собственного достоинства, которого им явно так не хватало". Среди подростков есть много таких, чьи дух и душа ранены и нуждаются в исцелении. Наша программа KICKSTART учит молодежь быть созидательной, а не разрушительной частью общества.

Я искренне верю - если мы сможем внедрить KICKSTART во всех средних школах Америки, то со временем увидим большой спад активности банд, школьного насилия и даже потребности в пособиях для малоимущих в нашем обществе.

Считаю, что глубокое моральное разложение сегодняшней молодежи началось в 1962 году, когда государственные руководители стали истолковывать замечания Томаса Джефферсона об отделении церкви от государства так, как никогда не приходило в голову отцам-основателям Соединенных Штатов. В школах отменили не только молитву, но вскоре клятву верности флагу. Концепция "Бога и страны" стала непопулярной в американских государственных школах. Кроме того, во многих средних учебных заведениях отменили ограничения относительно формы одежды, и теперь учащиеся могут одеваться как угодно оскорбительно или распущенно.

Верю, что многие американские школы катятся вниз уже более сорока лет и что нам пора вернуться к основам. Я активно выступаю за строгие ограничения в форме одежды для учеников и для учителей. Я убежден, что то, как одеваются учащиеся, влияет на их академические успехи.

Я даже готов принять идею обязательной школьной формы. Как человек, выросший в нищете и очень стеснявшийся своей одежды из "секонд-хэнда", я могу лично засвидетельствовать о негативном влиянии того факта, что у меня никогда не было вещей, которые считались нормальными и приемлемыми среди моих сверстников. Быть может, обязательная школьная форма помогла бы многим ученикам почувствовать себя лучше. Кроме того, введение школьной формы лишит банды их самого сильного оружия - их уникальных нарядов. Молодежь, занимающаяся по программе KICKSTART, тренируется в форме, и когда они облачаются в нее, их чувство гордости невозможно не заметить.

При написании этой главы мне вспомнился Ли Этуотер, один из самых удивительных людей, которых я знал. Когда президент Буш решил баллотироваться на второй срок, у Ли обнаружили неоперабельную опухоль головного мозга. Его голова стала размером с тыкву. К нему допускали только избранных, и я оказался в числе этих немногих. Я навестил Ли в больнице незадолго до его кончины. Я и еще три человека стояли у его ног, когда Ли знаком подозвал меня. Я подошел к изголовью кровати. Ли показал, чтобы я нагнулся, потому что он едва мог говорить. Я наклонился ухом к его губам и услышал, как Ли прошептал:

- Уповай на Господа, Чак. Я люблю тебя!

Я поцеловал его в лоб и быстро вышел из палаты, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Я почти бегом добрался до машины и, усевшись за руль, разрыдался.

День, когда Ли Этуотера не стало, стал траурным днем для Америки. Я верю, что Ли помог бы сделать этот мир лучше. Я также верю, что, если бы он остался жить и руководил кампанией за переизбрание президента Буша на второй срок, результаты могли бы быть совсем иными.

Лично для меня уход Ли стал не просто смертью близкого друга. Это событие заставило меня по-новому взглянуть на мою духовную жизнь. Когда я осознал, что такой человек, как Ли, живший полной жизнью, так рано ушел от нас, я подумал, что тоже не застрахован от подобного, и решил: "Ядолжен вернуться на правильный путь в отношении своей веры и посвящения Богу. То, что произошло с Ли, может произойти с любым из нас, и поэтому каждому из нас лучше иметь правильные отношения с Господом".

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒