ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 20 из 21Следующая ⇒

— Почему же это? — сухо осведомился он. Улав Нильсен пожал плечами.

— Голод, — сказал он. — И пятки все стерты. У тебя есть какая-нибудь жратва?

— Тебе следовало бы сдохнуть от голода, мерзавец, но я крещеный человек. На, жри!

Ион снял с плеча котомку и швырнул ему пакет с ломтями хлеба.

— Значит, ты добровольно вернешься в тюрьму? Парень покосился на ружье.

— Добровольно? Разве у меня есть выбор? Ион крепче сжал ствол ружья.

— Ты можешь попытаться!

— Что ж, попытаюсь, чтобы разочаровать тебя, — усмехнулся тот.

— Разочаровать меня? Что ты хочешь этим сказать?

Ион просто кипел от гнева.

— Тебе этого не понять. Нет, оглянись по сторонам! Да, теперь здесь туман, но утром здесь было чудесно. Я видел здесь горного козла с массивными рогами, он плыл по озеру. Какое было чудесное зрелище!

Ион надеялся, что парень что-нибудь предпримет, не будет просто сидеть и болтать.

— Да, здесь прекрасное место для охоты, — сказал он.

— Ты хочешь сказать, что пристрелил бы этого козла? Господи, как же мы с тобой похожи, ты и я!

— Похожи? Мы? — воскликнул Ион. — Заруби себе на носу, между нами нет никакого сходства! Я порядочный, законопослушный человек, а не гангстер.

— Нет, я хотел сказать то, что у всех есть тяга к острым ощущениям. Ты охотишься на животных. Мы в городе ищем острые ощущения в другом. Убивать животных разрешено, а воровать машины запрещено. Мне кажется, здесь, в горах, так все прекрасно и чисто. Но единственно, кого я встретил здесь, так это тебя... Так что люди повсюду одинаково низменны.

Ион открыл было рот, чтобы протестовать, но не нашел никаких контраргументов.

И как все односторонние люди, чувствуя, что проиграл борьбу, он решил прибегнуть к насилию. С помощью кулаков или ружья он должен был вбить этому проходимцу в голову, что он, Ион, намного лучше этого отброса городской мусорной свалки. Ему хотелось крикнуть во все горло, что закон разрешает охотиться на животных, но парень об этом уже сказал. Он хотел сказать, что этот негодяй чуть не совершил убийство, но тут он вспомнил свой собственный выстрел в лесу и замолчал.

И сам не понимая, почему, он вдруг почувствовал, что его чудесное, дорогое, горячо любимое ружье с оптическим прицелом горит у него в руках. И он выронил его с гримасой боли на лице.

В следующую секунду ружье было уже в руках Улава Нильсена. Он прицелился в Иона его же собственным оружием!

— Чертова деревенщина, — с возбужденной улыбой произнес парень. — Ты настолько сентиментален, что поверил всей этой хреновине!

Ион чувствовал в горле комок. От страха он не в силах был ни о чем думать.

— Вот так-то, — с расстановкой произнес парень. — Так оно лучше. Повернись-ка!

Ион подчинился. Он подумал о своей семье, оставшейся в деревне, и мысленно обругал себя за проявленную слабость. Цепляясь за последнюю надежду, он сказал:

— Да, теперь мы знаем, кто из нас мерзавец.

— Вот именно, — холодно ответил Нильсен.

Ион услышал резкий звук позади себя и испуганный возглас парня. Молодой беглец качнулся вперед, и ружье выстрелило куда-то в сторону.

Он обернулся. Девушка, самая уродливая из всех, кого он только видел, сидела верхом на Улаве Нильсене, который ворочался под ней, уткнувшись носом в землю.

— Брось мне ружье! — крикнул ей Ион, увидевший в ней сообщника.

— Нет! — крикнула ему в ответ страшная уродина. — Вы хотели знать, кто здесь настоящий мерзавец? Сейчас этот мерзавец умрет!

— Нет! — закричал Ион, закрывая ладонями лицо.

Он услышал шуршащий звук летящего по воздуху предмета. Открыв глаза, он увидел, как его сокровище, его ружье с оптическим прицелом и всем остальным описало большую дугу и шлепнулось в озеро.

Он уставился на низкорослую, уродливую девушку, ощущая одновременно растерянность, облегчение и ярость.

— Я же сказала, что величайший из грехов должен погибнуть, — сказала она, криво усмехнувшись. — Ружье было слишком большим соблазном для вас обоих. И что вы из себя представляете без него?

Ион попытался сказать что-то, но у него ничего не получилось. Он никак не мог примириться с потерей ружья.

— Ты заплатишь мне за него, — кисло произнес он. Улав Нильсен поднялся на ноги и быстро пошел прочь, но тут же двое мужчин схватили его. Ясновидящему Натаниелю не стоило никакого труда найти его.

— Отец! — воскликнула Тува. — И Натаниель? Что вы здесь делаете?

— Ищем тебя, — сердито ответил Рикард. — Мы были свидетелями того, что произошло. Теперь, я полагаю, нам всем нужно спуститься в деревню.

— Она бросила в озеро мое дорогостоящее ружье, — пожаловался Ион.

Он хотел сказать это сурово, но у него получилось жалобно.

— Я видел, — ответил Рикард. — Вы получите деньги. Но на них вы лучше купите для своей семьи цветы, конфеты или одежду!

Ион ничего не ответил, но подумал: «Это уж мое дело».

— Возьмешь на себя мужчин, Рикард? — сказал Натаниель. — Мне нужно поговорить с Тувой.

Рикард кивнул. Пропустив их вперед, Натаниель пошел следом вместе с Тувой.

Сначала они молчали.

Потом Тува сказала:

— Человек всегда хватается за соломинку.

— Я знаю, — ответил Натаниель. — Для таких, как ты и я, не очень-то легко найти себе возлюбленного.

Она бросила на него быстрый взгляд. Неужели он пошел по той же дорожке? Он, что, с ума сошел?

— Мы стоим вне общества, — продолжал он, думая при этом об Эллен.

— Да, — сказала она. — Я думала, что он любит меня. А ведь тогда человек может сделать все, что угодно, не так ли?

— Да, это так. К сожалению, и преступление тоже, если это приносит радость другому.

— Значит, ты...

— Пока еще нет. Но я встретил одну девушку, ради которой готов совершить то же самое, что и ты ради него. Вызволить ее из тюрьмы! Ты в самом деле влюблена в него?

— Да что там говорить! Он называет меня огородным пугалом. И все же я немного поколдовала, и этот крестьянин обжегся о свое ружье и бросил его. Но Улав злоупотреблял моей помощью.

Немного помолчав, она добавила:

— Я чувствую себя такой одинокой, Натаниель.

— И поэтому ты становишься на сторону зла? Ты полагаешь, там тебе и место?

— Да, во всяком случае, мне не место среди преуспевающих и счастливых!

— Тува, мы с тобой избранные!

— Это ты избранный. А я просто меченая.

— Но ты предназначена для того, чтобы поддержать меня в борьбе против Тенгеля Злого.

— Почему я должна это делать? Я была рождена под его знаком. И охотно стану на его сторону. Вы все такие скучные, такие правильные!

Натаниель остановился и посмотрел на нее.

«Так, должно быть, выглядела Ханна, — думал он. — Низкорослая, коренастая, плотная, с гротескными конечностями, с лицом, покрытым родинками и родимыми пятнами, с глазками-щелочками и приплюснутым носом». «Господи... — в отчаянии продолжал Натаниель, обращаясь к Богу, как это делали многие до него в течение нескольких столетий. — С тем, что Ты даешь человеку такую безнадежно уродливую внешность, еще как-то можно смириться, ведь и Ты, бывает, проморгаешь что-то... Но в таком случае, Тебе не следовало бы давать бедняге тоскующее сердце, способность любить!»

Как ему следовало поступить с Тувой? Если она перейдет на сторону Тенгеля Злого, это будет просто катастрофой.

— Я стала злой из-за окружающего меня зла, — сказала она. — Мне хочется мучить красивых, удачливых, счастливых людей. И я так и делаю.

— Делаешь? — в ужасе произнес он.

— Конечно, — усмехнулась она. — Но пока это еще пустяки. Например, делаю так, чтобы у красивой девушки накануне свидания вскочила на носу бородавка. Или делаю так, чтобы у какой-нибудь нарядно одетой дамы торчала из-под платья комбинация. Это забавляет меня, Натаниель, что бы ты ни говорил. Ведь в моей жизни не так уж много развлечений.

— Но твои родители все делают для тебя, я это знаю.

— Я тоже это знаю. Но родители мало чем помогут, когда в день на Ивана Купалу тебе так хочется пойти со всеми на праздник, но никто не зовет тебя.

Положив ей руку на плечо, Натаниель сказал:

— Дорогая Тува! Ты же знаешь, все в нашем роду любят тебя!

— Не подлизывайся, Натаниель, меня этим не купишь.

Он убрал руку.

— Тува, я говорю серьезно. Нам с тобой предстоит адская работа. И мы должны быть готовы к этому.

— Ты слишком слаб пока, я это знаю.

— Откуда ты это знаешь?

— Наши уважаемые предки сообщили об этом Бенедикте. Она поддерживает с ними контакт.

— А что они сказали о тебе?

— Они озабочены. И это забавляет меня. Натаниель не знал, что на это сказать, ему не хотелось читать ей наставления.

Они думали каждый о своем, он и Тува, и никто из них не мог читать мысли другого. Возможно, так было лучше.

Ведь Натаниель не мог сконцентрироваться на ней, о чем очень сожалел. Потому что он думал теперь об Эллен и о том, что он потерял ее. Он больше не должен видеться с ней. Это было для него просто невыносимо, он не хотел жить без нее, зная, что и она не хочет жить без него.

А Тува?

Мысли ее были настолько жуткими, что она вынуждена была скрывать их.

«Натаниель? — презрительно думала она. — Милый, добрый Натаниель, покорный, как жертвенное животное! Я могу улыбаться тебе, но из этого не следует, что я с тобой заодно! У меня совсем другие планы, я знаю, кто мой господин и учитель! Ему я хочу служить!»

Услышав слова Натаниеля, она вздрогнула. Неужели он все понял?

— Ты ведь знаешь, кто твой защитник, — сказал он.

Взяв себя в руки, она сказала:

— Я слышала об этом. Имре собственной персоной! Но наверняка он спит крепким сном. Я ни разу не видела его.

— Главное, что в борьбе он станет на твою сторону и поможет тебе.

— Ему придется потрудиться, — с дьявольской усмешкой ответила Тува.

— Тува... — осторожно произнес Натаниель. — Я еще не готов посетить долину Людей Льда. Так же как и ты. Хочешь, я буду приходить к вам несколько раз в неделю, чтобы мы смогли поддержать друг друга? Тебе нужна моя воля для борьбы со злом. А ты можешь дать мне немного своего бесовского юмора.

Она хохотнула.

— А ты находчив! Почему бы и нет? Жизнь моя, как я уже сказала, не слишком богата развлечениями. Так что я смогу позабавиться, мучая тебя.

— Спасибо, Тува! Значит, договорились.

Он не понимал, почему у него возникает какое-то смутное, неприятное чувство, когда он находится рядом с Тувой. И это никоим образом не было связано с ее отталкивающей внешностью — Натаниель был не из тех.

Нет, дело было совсем в другом. Он чувствовал интуитивно...

Его пробирала дрожь. «Это все из-за тумана...» — подумал он.

— Значит, ты нашел себе девушку, — агрессивно произнесла Тува.

Лицо Натаниеля смягчилось.

— Да, — ответил он. — Ее зовут Эллен. Но мы не можем принадлежать друг другу.

— Не болтай чепухи, — прошипела она. — Она выглядит нормально? Да, могу себе представить. Не можете принадлежать друг другу! Вы сами не знаете, о чем болтаете!

Он посмотрел на свою родственницу, достававшую ему едва до пояса. Они были примерно одного возраста. Жизнь дала ей горький опыт. Ей нельзя рассказать, почему они не могут принадлежать друг другу, но ему стало вдруг стыдно. Стыдно оттого, что многое ему далось даром. Например, любовь Эллен.

Тучи комаров носились над озером, скрывавшим на дне благородное оружие. Люди отходили от озера все дальше и дальше, пока совсем не скрылись в тумане. А озеро продолжало загадочно поблескивать среди безлюдного Гейтеботна, куда теперь вряд ли кто-нибудь вернется.

В этот вечер, вернувшись домой, Натаниель был как в лихорадке. Он не смог даже сразу подойти к телефону. Он позвонил Эллен. Почувствовал слабость в ногах, едва услышав ее голос.

— Эллен? Это Натаниель.

Ее прерывающийся от волнения голос был весьма красноречив.

— Натаниель? При-и-ивет! Я... просто не могу найти нужных слов. Я уже не надеялась когда-нибудь услышать твой голос.

— Я тоже, но... Тува... Мы с тобой имеем преимущество...

— Извини, Натаниель, но я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я должен был просто сказать тебе... что я так люблю тебя, Эллен, и мы не должны забывать это. Мы есть друг у друга. Пусть даже мы и не можем встречаться.

Некоторое время она молчала, потом спросила:

— Но что случилось с Тувой?

— Тува, бедная Тува не имеет никаких шансов быть счастливой. Она любит одного парня, совершенно никчемного. Но даже этот мерзавец не захотел обладать ею. Понимаешь? Мы вынуждены были рассказать друг другу о своих любовных делах... Эллен! Ты слышишь меня?

— Да, да, я слышу. Спасибо, что ты позвонил, Натаниель! Я понимаю, о чем ты говоришь. И я так рада. Должна признаться тебе, что мне было очень плохо. Ведь я тоже чувствую... так много по отношению к тебе, ты же знаешь.

— Мы должны встретиться! Вреда от этого не будет, мы встретимся ненадолго...

— О, нет! — жалобно произнесла она.

— Что случилось?

— Я поступила в одну из школ в Вестланде. Собираюсь изучать там социальную психологию. Мне пришло приглашение, когда я вернулась домой. И я сразу же сообщила им, что приеду...

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 192021 Следующая ⇒