Содержание

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 14

Люди и хлеб насущный 3

Поиск бессмертия 39

Неспроста Евангелий 79

Попытка разобраться 101

О девах мудрых и неразумных 115

Восприятие музыки 137

Правдивый и свободный 167

Привлечь к себе любовь пространства 195

Литература 231

ЛЮДИ И ХЛЕБ НАСУЩНЫЙ

Кто от Бога, тот слушает слова Божии.

Вы потому не слушаете, что вы не от Бога.

Ип. 8:47

...и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное.

Мф. 18:3

Я начал свои рассуждения с этой цитаты потому, что она очень важна для понимания проблемы обретения человеком возможностей, на порядок превышающих его нынешние. Быть ребенком вовсе не значит впасть в детство. Наоборот, это означает истинное взросление человека. Это, как ни парадоксально, отказ от «детских» привычек (капризничать, обижаться, жаловаться и так далее), но обретение вновь главного богатства детей — тяги к знаниям и способности попять Истину.

Ребенок бессмертен и гениален, но слаб физически. Соприкасаясь с окружающими взрослыми, он постепенно не только обретает физическую крепость, но и привыкает к тому образу жизни, который укоренился в мире и в котором (что греха таить!) масса глупостей, а главное — определенная заданность и веками отработанные схемы поведения и мышления. Каждый мог заметить на личном опыте, что страх смерти появляется далеко не с раннего возраста, а начиная приблизительно со школьных лет. (Впрочем, у всех по-разному.) То есть, погружаясь в так называемую жизнь, как в трясину, человек видит перед собой только замкнутый круг одних и тех же действий, одних и тех же оценок и вдруг понимает, что лет через тридцать (или пятьдесят) все это закончится небытием. Так зачем же все и начиналось?

Есть такая советская пьеса — «Все остается людям». Уже из названия ясно, что каждый просто обязан жить «для людей». Вроде бы благородная цель. А что он может этим людям дать, если он и себе-то дать ничего не способен, кроме временных материальных ценностей? То есть людям остается. Родственникам — квартира (или пять домов), дача (или виллы на «престижных» берегах) и деньги (от грошовых сбережений на сберкнижке до «трудовых» миллионов). Всем же другим — новая, очень хорошая конструкция бомбы или ракеты (если ты инженер) либо никому не нужный десяток книг или «перформансов» (если ты деятель искусств).

Следовательно, все эти достижения — только дополнительные камни на шею нам, погружающимся в трясину. Даже «большие ученые» ведут себя, как недоросли, из любопытства пытаясь установить чисто «механическими» методами, как возникла вселенная, потирая ручонки в преддверии научного эксперимента с криками: «Все будет хорошо!»

А ведь не мешало бы сначала себя немного «подтянуть» в плане сознания. Может быть, тогда и вовсе отпадет надобность в рискованных затеях? Или кто-то надеется успеть сказать себе, сметенному силами из ящика Пандоры: «Да, ошибочка вышла...»?

Искать Царство Небесное (или Истину) во внешнем мире бессмысленно.

Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Бо- жие, отвечал им: не придет Царство Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17:20-21).

Сказано предельно ясно. Но мы, приводя к месту (а чаще не к месту) цитаты из Евангелий, ищем Царство Небесное вовсе не в себе, а, как фарисеи, ждем его прихода во внешний мир как раз «приметным образом». И все потому, что (смотри эпиграф!) мы «не от Бога», а значит, и не слышим слов Божьих. Ведь сказано: «...кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф. 25:30).

Выходит, у нас ушей, что ли, нет? (При этом хорошо еще себя за эти уши дернуть, в опровержение слов Господа.) Есть, да не те. Этими мы можем слышать шум трибун да заклинания политиков, в лучшем случае — популярные мелодии. Но есть еще и «внутренний» слух. Он доступен всем — но не открыт почти ни у кого.

Многие считают, что, совершив паломничество по святым местам, можно вплотную приблизиться к Царству Божьему. В итоге все сводится к осмотру достопримечательностей, к накоплению внешних впечатлений. Они, безусловно, могут увеличить количество знаний человека, но привести к качественному скачку... вряд ли.

Американский философ Генри Дэвид Торо на сей счет иронически замечал: «Не стоит ехать вокруг света, чтобы сосчитать кошек в Занзибаре» — и спрашивал: «Разве вглубь вашей собственной души не тянутся земли, обозначенные на карте белыми пятнами?»

Но люди, не имеющие «внутреннего» слуха, по-прежнему скитаются по поверхности Земли в поисках Божественной истины. Они залезают в Тибет, в Гималаи, надеясь найти там царство Шамбалы, где им сразу откроется ВСЕ. А если взамен этих путешествий почитать книги учителей тибетского буддизма?

Как писал один из таких учителей, Чогъям Трунгпа, в буддизме есть «традиция, которая считает Шамбалу не особым внешним местом, а основой, или корнем, пробужденно- сти и душевного здоровья, которые существуют в потенции внутри каждого человека». Конечно, и пирамиды, и храмы построены не зря. Но сводить свои поиски к проникновению внутрь культового сооружения и, отерев трудовой пот, сказать: «Наконец свершилось!»—значитсильно упрощать ситуацию и делать свое положение попросту безнадежным.

Бессмысленность подобных поисков хорошо описана язвительным Льюисом Кэрроллом в загадочной, как многим кажется, поэме «Охота на Снарка». Это вовсе не абсурдистское произведение, а тонкое издевательство над искателями Истины (Царства Божьего, бессмертия — назовите, как хотите) именно во внешнем мире.

Особенно характерен состав команды, которая в поисках загадочного Снарка в неизвестных землях плывет под командой капитана и предводителя с характерным именем Балабон (пустобрех с председательским колокольчиком):

Был отряд на подбор! Первым шел Билетер,

Дальше следовал шляпный Болванщик,

Барахольщик с багром, чтоб следить за добром,

И Козы Отставной Барабанщик.

Биллиардный Маэстро — отменный игрок —

Мог любого обчистить до нитки;

Но Банкир всю наличность убрал под замок,

Чтобы как-то уменьшить убытки...

Перевод Г. Кружкова

Еще в состав «поисковой группы» входили Браконьер, Бобер и Булочник (он же Огрызок и Дохляк).

При переводе на русский (а здесь это особенно сложно) Мясник превратился в Браконьера, Брокер — в Барахольщика, Мальчик на Побегушках — в Билетера, Адвокат же — в Отставного Козы Барабанщика и Бывшего Судью. Но это не принципиально.

Характерно, что поэма состоит не из глав, а из «воплей», каковых восемь. Думаю, эта цифра здесь не случайна. Кэрролл был превосходным математиком. Восьмерка, положенная горизонтально, есть символ бесконечности (в данном случае дурной). Можно представить и октаву, где все от ноты до приходит также к до, то есть «вопли» становятся более пронзительными — но, по сути, это и все.

В самом деле, с отплытием каждый делает то, что умеет (да и то плохо): капитан Балабон, имея карту, на которой нет ничего, кроме морской синевы, только балабонит на весь океан; Банкир предлагает всем договор страхования от огня и града; Бобер боится Браконьера (он же Мясник), который умеет убивать только бобров; Бывший Судья видит сны, где он сражается на процессе со Снарком. Самый храбрый из их — Булочник, который не умеет ничего выпекать, кроме базельского торта, и которого все называют Дохляком.

В итоге корабль приплывает к неизвестной земле (характерно, что для этого никто ничего не делал, это просто случилось само по себе). При этом команда убеждена, что именно здесь, в горах, скрывается Снарк, которого необходимо добыть. Правда, главному смельчаку — Булочнику — его дядя дал наставление:

Но, дружок, берегись, если вдруг набредешь Вместо СНАРКА на БУДЖУМА. Ибо Ты без слуху и духу тогда пропадешь,

Не успев даже крикнуть «спасибо»...

Кроме Буджума охотники боятся еще неких Хворо- бья и Кровопира — как явлений совершенно непознанных. Тем не менее они почему-то абсолютно уверены, что охота на Снарка будет успешной. Наконец...

И они увидали: вдали, над горой,

Он стоял средь клубящейся мглы,

Беззаветный Дохляк — Неизвестный Герой На уступе отвесной скалы...

Как тут не вспомнить тех, кто почем зря штурмует Гималаи, считая, что уж они-то не чета другим, что они живут «по вертикали»! Сладкий самообман... Что же случилось дальше?

Он стоял горд и прям, словно Гиппопотам, Неподвижный на фоне небес И внезапно (никто не поверил глазам)

Прыгнул в пропасть, мелькнул и исчез.

«Это Снарк!>> — долетел к ним ликующий клик, Смелый зов, искушавший судьбу,

Крик удачи и хохот... и вдруг, через миг.

Ужасающий вопль: «Это Бууу!...»

Характерно, что Кэрролл, использовав образ горы как символ этапа восхождения к Истине, затем заставил своего героя ринуться в пропасть, которая издавна служит символом Смерти. Конечно же, там Булочник не мог найти Снарка (Истину, Бессмертие), а наткнулся на Буджума (Обман, Тщета, Смерть), который (а ведь предупреждал мудрый дядя!) поглотил его.

Как сказано в «Катха-упанишаде», «пребывая в глубине незнания, но считая себя разумными и учеными, скитаются дураки, словно слепцы, ведомые слепцом».

Именно это и показывает в «Охоте на Снарка» Льюис Кэрролл.

Не случаен, на мой взгляд, выбор именно Булочника как «главного» охотника. Здесь уместно вспомнить слова молитвы «Отче наш»: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день» и нашу трактовку этих слов, то есть хлеб повседневный (материальное) — то, что едят за обедом. «На вкус он не сладкий, жестковат, но приятно хрустит» — так капитан Балабон характеризует Снарка, которого никогда не видел. В таком же ключе Браконьер рассказывает Бобру о Хворобье (а это, на мой взгляд, ступень на пути к Истине); Хворобья боятся и не горят желанием с ним встретиться, но рассуждения о том, каким он должен быть, также характерны:

Он на вкус превосходней кальмаров с вином, Трюфелей и гусиной печенки;

Его лучше в горшочке хранить костяном Или в крепком дубовом бочонке...

Все до предела «приземлено» и дальше органолептических и вкусовых свойств Неизвестного не идет. Банкир же натыкается на Кровопира (олицетворение того страшного, появление которого неизбежно, — войн, насилия) и с трудом спасается от смерти. И не случайно, что это именно Банкир — ибо кто же другой может по неведению финансировать истребление человечества, а значит, и себя?

Словом, Истина для людей, живущих по законам случая, суеты, это то, что можно пощупать или попробовать. Это тот хлеб, о котором Христос сказал:

Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом,

исходящим из уст Божиих (Мф. 4:4).

«Хлеб насущный» из молитвы «Отче наш» — это совсем другое, ибо значение слова «насущный» — надсущ- ный, сверхвещественный, хлеб с Небес', то есть именно то самое Слово, которое исходи г из уст Божьих, энергия высшего (по сравнению с той, которая нам дана для повседневных дел) порядка. И поэтому Булочник не в состоянии «выпечь» насущный хлеб, то есть не в состоянии услышать Слова Божьего, ведь он не имеет «внутреннего» слуха. Конец поэмы и говорит об этом:

Не допев до конца лебединый финал, Недовынекши миру подарка,

Он без слуху и духу внезапно пропал —

Видно, Буджума принял за Снарка!

¹См. в кн: В. Сивоконь. Космические законы жизни человеческой. Здоровый дух — здоровое тело. М.: Амрита, 2010.

Здесь возникает вопрос: как отличить тех, кто «от Бога», от прочих — «не от Бога»?

Да по способности слушать (и слышать!) Слова Бо- жии! Всели мы их слышим? Нет. И по простой причине: не слушаем! А зачем нам эти слова, если они не приносят материальной пользы, и по возможности немедленно?

Мы ведь люди прагматичные, для нас важнее всего так называемый здравый смысл. Как говорил Торо, «мы склонны порой причислять полутораумных к полоумным, потому что воспринимаем лишь треть их ума». Кэрролл даже ввел такое понятие, как «ожиревший ум», то есть ум, утративший по ходу жизни даже то немногое, что он освоил. Для нас «самый здравый смысл — это смысл спящего, выражаемый храпом» (Г. Торо).

Не слишком ли сурово? Да какое там!

Детей, о которых говорил Иисус и которых нужно было бы привести к нему, люди воспитывают сами. Что они могут дать детям?

Во-первых, снабжают своими воззрениями на жизнь. Каковы эти воззрения, можно примерно догадаться: это вполне земные привычки. И обучают детей не для того, чтобы они мыслили по-другому, нежели родители (а как это — по-другому?), а с вполне определенной целью: молодой человек должен «выйти в люди», то есть много зарабатывать и приобрести «положение в обществе». Каким способом это будет сделано — дело десятое...

Каждый из нас имеет определенным образом устроенный распорядок дня. Здесь нам оказывают посильную помощь врачи, психологи, диетологи, сексологи и прочие подобные специалисты. Каков примерный распорядок дня человека?

• Встать, принять душ, совершить прочие гигиенические процедуры, позавтракать;

• пойти на службу и посвятить ей 7-8 часов времени (исключая обед);

• прийти домой, опять же принять душ, поужинать;

• за ужином поговорить с женой, проверить уроки у детей, посмотреть телевизор;

• возможно, сделать что-нибудь по дому: забить гвоздь, вынести мусор и т.д.;

• лечь спать (с женою или без — это уж у кого как);

• снова встать и пойти на работу.

Все.

Есть, правда, еще и выходные, отличающиеся тем, что не надо идти на работу, а следует съездить в загородный домик или «на природу», в лучшем случае пойти в ресторан, а может быть, даже и в театр!

Да, я забыл еще церковь, мечеть и прочие храмы. Нынче это должно делать, иначе выбьешься из общего потока (обзовут атеистом, что в наше время — бяка).

Вроде бы и не так плохо. Но какой во всем этом смысл? Тот самый, «здравый»?

Если же на все эти мероприятия взглянуть трезво, то можно легко выявить обыкновенное «движение по кругу», а вовсе не «по спирали», о которой нам говорят философы. Откуда та спираль возьмется?

Чтобы захотеть нарушить это круговое движение, каждый из нас должен испытать сильное сомнение в необходимости того, что он делает. И не из-за того, что у нас маленькая зарплата или сварливая жена. Мы должны ощутить бессмысленность своего существования в этой жизни. Это первый шаг.

Второй обычно мало кто делает, потому что усилий, как правило, недостаточно и потом — они редки, фрагментарны. А на постоянные, как говорится, времени нет.

У каждого человека есть семь чакр, или энергетических центров, при помощи которых он двигается, чувствует, дышит, переваривает пищу, мыслит, и так далее. Но эти чакры, или центры, функционируют далеко не в полную силу (за исключением инстинктивного центра): они раскрыты дай бог на треть. Эта треть любого центра — механическая его часть, не требующая от человека мало-мальски упорной работы над собой. Так, механическая часть интеллектуального центра отвечает за регистрацию впечатлений, воспоминаний и ассоциаций. Она не должна отвечать на вопросы, адресуемые всему центру, но, поскольку другие части человеком не открыты, только она, эта механическая часть (иначе ее называют Формирующим центром), и отвечает на все вопросы и принимает решения.

Известный психолог доктор Морис Николл говорит, что Формирующий центр «отвечает на языке сленга, типичных выражений и жаргона разного рода. Он отвечает автоматически и говорит то, что привык больше всего говорить, как машина. Или, на немного более высокой ступени, он отвечает всегда стереотипно, как учитель или правительственный чиновник, используя широко известные фразы, партийные сентенции, лозунги, пословицы, старые афоризмы, и так далее. Самое странное, что многие люди всегда отвечают таким образом и никогда не замечают этого... потому что они не видят, как важно думать самостоятельно и освобождать свои мысли от механических слов и выражений».

Примеров более чем достаточно. Включите телевизор — и вы не услышите ни одной НЕ штампованной фразы, в уши влезет набор из пяти-шести набивших оскомину слов вроде: «проект», «толерантность», «демократия», «маргиналы», и тому подобное.

Чтобы полностью раскрыть центр, то есть попасть в его высшие отделы, необходимо усилие внимания. Причем это внимание не должно быть фрагментарным, возникающим время от времени. Это должно быть направленное внимание, поддерживаемое усилием и волей.

Итак, второй шаг — это усилие направленного внимания.

Для той привычной жизни, которая окрест нас (да и в нас тоже), второй шаг не нужен. Даже человек, усомнившийся в смысле своего существования, в большинстве случаев приходит к «философскому» умозаключению — его легко воспроизвести устами Васисуалия Ло- ханкина: «А может быть, так надо?» — и сворачивает в привычную колею, дополнительно утешив себя избитой фразой: «Что ни делается, все к лучшему» — или больше того: «Что Бог ни делает, все к лучшему», как будто ему известно, что именно делает Бог!

Это тот самый случай, когда кусочек мозга (Формирующий центр) пытается ответить на вопрос о «промысле Божьем», даже не ведая, что в поле энергий «низкого» порядка, которыми человек в данное время обладает, такого ответа не существует. Отсюда вывод: то, что делается с тобой, вовсе не «к лучшему» (если не считать таковым пополнение нашей планеты еще некоторой массой органических удобрений).

Без направленного внимания жизнь идет по схеме. Максимум того, что это может дать, — материальное благополучие, то есть разрастание вширь. Но подумайте, кому нужны города с миллионным населением, в которых люди только мешают друг другу, где все забетонировано и заасфальтировано, вплоть до собственного мышления?

Единственный вид прогресса, который имеет место, — научно-технический. Но наука и техника сейчас удовлетворяют примитивные желания, плодя бесчисленное количество автомобилей, компьютеров, мобильных телефонов и тому подобных «достижений цивилизации». Могут спросить: «А разве это плохо?»

В разумных пределах — необходимо! Но разумные пределы устанавливаются разумом, а не его механической частью, которая способна к воспроизведению только самой себя, пожирая при этом творческие возможности интеллекта. К определенному возрасту человек, живущий по механическим законам, становится мертв для качественных изменений. Это о таких людях сказано: «гробы окрашенные».

Для подавляющего большинства из нас Библия — это тот же сборник сказок, только не «русских народных», а каких-то других. Читая священные тексты механически, ничего другого и нельзя сказать. Спросите любого, кто такой «диавол», — и вам ответят, что это такая козлоногая личность с рожками и хвостом, даже не задумавшись над тем, что подобный образ был придуман в эпоху средневековья. Что же тогда спрашивать о смысле прочитанного, если мы не осознаем, что «диавол» — внутри каждого!

Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи (Мф. 4:8-10).

Попробуем разобраться в этом.

Равны ли Господь Бог и «диавол»? Поскольку мы говорим, что они все время борются друг с другом (в том числе и в каждом из нас), и всегда противопоставляем добро — злу, свет — тьме, можно подумать, что да, равны. Но тот, кто читает внимательно, увидит: ни в коем случае, ибо «Господь Бог» написано с заглавной буквы, «диавол» же — всегда со строчной. А Иисус? И он «выше» «диаво- ла», что обозначено подобным же образом.

Что же такое «диавол»? В данном случае это символ всего внешнего, материального, механического, квинтэссенция «земного», «суетного». Я бы назвал его «ограниченным абсолютом», хотя так и не бывает. «Диавол» может все — но в ограниченных пределах. При желании от него можно получить миллиарды долларов, сто яхт, двести самолетов, золотые унитазы — но нельзя «прибавить росту хотя на локоть».

Кто владеет «всеми царствами мира» (заметьте, тоже со строчной буквы)? Конечно же «диавол»! Иначе бы он их Иисусу не предлагал. «Диавол» — владетель всего материального, легко понятного, того, к чему мы (почти все) стремимся! Но он поистине ограничен. Можно сказать, это экстракт ограниченности, ибо его энергия «стелется» у поверхности земли, она может овладеть только механическими частями энергетических центров человека. Творческие части центров ему недоступны. Единственное, что «диавол» может сделать, — это «соблазнить» человека пожертвовать этими частями, растратив потенциально присущую ему высокую энергию на «земные» нужды. Вот он и экзаменует Иисуса как Сына Человеческого на предмет слабины в его энергетическом иоле — но натыкается на непреодолимую преграду, так как Иисус уже находится на уровне Сына Божьего.

И главное: «диавол» не где-то, а в нас.

В греческом и церковнославянском текстах Иисус говорит «дийволу» не «отойди от меня, сатана», а «следуй за мной», то есть внешний, материальный мир должен служить внутреннему миру идти за ним, подчиняться ему, а вовсе не отходить от него — поскольку тогда будет нарушено единство всего сущего.

Раскрыв непрерывной и упорной работой над собой (путем приобретения и осмысления качественно новых знаний) свои энергетические центры, мы обретем возможность слышать слова Божии, мы станем теми, кто «имеет уши», главное — все время хотеть слушать эти слова.

Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. 7:7-8).

Вывод напрашивается сам собой: в наших силах стать людьми «от Бога» или остаться теми, кто «не от Бога». Парадокс же в том, что немногие, кто «от Бога», никогда не станут этого провозглашать. Та же людская масса, которой удобнее ничего в жизни не менять, считает, что «от Бога» именно ее представители. То есть чуть ли не каждый первый встречный. А на каком основании?

Оснований-то как раз не счесть: походы в церковь, покупка образков (для дома, для дачи и машины) и особенно повторение определенных словосочетаний вроде: «На все воля Божия». При этом совершенно не учитывается, что эта воля только для тех, кто готов ее принять. В самом деле, люди, механически бубнящие слова молитвы «Отче наш», не задумываются над значением каждого ее слова. Прочтем еще раз:

Да ПРИДЕТ Царствие Твое,

Да БУДЕТ воля Твоя и на земле, как на небе.

Так на все ли воля Божья? И если на все, зачем Иисус каждому из нас сообщил слова своей молитвы? И заметьте, не говорится, что воля «на земле» уже есть, да и Царство Божье явно не пришло. Другими словами, «вам отворят», да вы-то не стучите в те двери! Есть и воля Божья, и Царство Божье — но не для нас с вами. И не потому, что мы отлучены от этого, а по более прозаической причине: мы сами не хотим ни того, ни другого... Зачем хотеть того, что, по нашему мнению, уже есть?

Печально, что молитва «Отче наш» попадает у нас в тот перечень широко известных фраз, партийных сентенций, избитых выражений, о которых говорит Морис Николл; это очевидно. А она и не может быть где-то вне этого ряда, поскольку воспринимается механическими частями наших энергетических центров. Значит, Царство Божье в нашем представлении — город с дворцами из хрусталя и золота, а воля Божья — эго когда мы сами будем жить в тех дворцах и властвовать другими. Представить что-то иное мы не сможем, ибо

не имеем для этого той энергии, которая заключена в словах Христа.

Чтобы быть «от Бога», нужно идти навстречу его воле. Да, она есть! Но это не воля тирана или тюремщика — это путь, который мы должны отыскать добровольно. Нужно только открыть глаза и не брать себе в провожатые таких же слепых вождей.

Найдем ли мы тот путь, если будем обмениваться последними запасами энергии с привлекшей нас высокой должностью, с комфортабельной виллой или с красивой женщиной в качестве нашей собственности? Конечно нет. Путь-то над нами, выше нас. До него нужно добираться действительно «по вертикали», ничего общего не имеющей с подъемом на пик Хан-Тенгри или какой-то подобный. Затрачивая же всю энергию на предметы внешние, то есть отождествляясь с ними, мы «замуровываем» себя в ограниченном пространстве трех, а то и двух измерений. Поэтому-то мы так и боимся времени. Мы просто не понимаем его. Для нас время «линейно» от рождения до смерти. Так за что же любить его?

Правильно говорил Остап Бендер: человек больше всего боится непонятного. Но проще бояться, чем познавать. То есть энергию потерять легко, умножить же ее многократно, чтобы «подружиться» со временем, — неизмеримо труднее.

Возможность «быть как дети», готовность приблизиться к пониманию замысла Божия есть у всех. Эта возможность перерастает в способность у одних и совершенно исчезает у других (большинства). Если вы смогли направленным вниманием настроить свой микрокосмос на прием Божественных, «вертикальных» вибраций — вы близки к тому, чтобы «слышать», быть «от Бога». Если же усилие внимания не прикладывается, то организм «настраивается» на прием обычных, суетных, «горизонтальных» вибраций и для нас действует закон «круговорота веществ в природе». Вот и все.

...ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет (Мф. 13:12).

Это из притчи о сеятеле, когда Иисус в конце дает апостолам разъяснение:

Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен, так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать (Мф. 13:23).

Все же прочие не слышат, потому что крайне непостоянны в своем слушании, невнимательны до такой степени, что Божественные законы легко переносят на собственную энергетическую плоскость и норовят приспособить их «под себя», дабы обслужить собственную банальность: помолиться перед обедом или перед выходом на футбольное поле (чтобы пнуть мяч в сетку ворот). Это те, «кто не имеет» и у кого «отнимается» каждый день, каждую минуту и секунду.

Что такое «земля»? Это наш энергетический уровень. Мы просим: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе», чтобы повысить его многократно, достичь Царства Небесного. Но «земля» наша должна быть «доброй», то есть готовой к приему Божественного слова и к его пониманию. Мы же при чтении молитвы вовсе не думаем об этом, уподобляясь нерадивым ученикам, мечтающим только о том, чтобы урок поскорее кончился. И что говорить о нас с вами, если такой мыслитель, как Омар Хайям, писал:

Я — школяр в этом лучшем из лучших миров.

Труд мой тяжек — учитель уж больно суров!

До седин я у жизни хожу в подмастерьях,

Все еще не зачислен в разряд мастеров...

Это вовсе не значит, что нужно ничего не делать, ссылаясь на авторитеты, то есть не делать ничего, выходящего за рамки жизненных потребностей. Но, поскольку нас с вами никто не заставляет трудиться над тем, что выходит за пределы ублажения физического тела, мы (в массе своей) и не трудимся. И боимся быстротекущего, как мы говорим, времени, хотя ничего не ведаем о «скорости» его течения и происходит ли это вообще. «Подружиться» со временем можно, лишь поняв его измерения. А где взять для этого энергию? Сделаться «слышащим слово и разумеющим», умножив свою энергию если не во «сто крат», то хотя бы «в тридцать».

Не следует ждать, что такая энергия снизойдет на вас моментально. Человек ее просто не «переварит», сгорит. Да и не снизойдет она на того, кто не готов к ее приему. Нужно готовиться к этому шаг за шагом, каждый день, каждое мгновение, раскрывая свои энергетические центры. Способы есть: и китайская система цигун, и пять систем йоги, и другие техники... Нужно только не говорить о них, а быть в этом.

Самое простое — наблюдать за собой день за днем и регистрировать эти наблюдения. Нетрудно установить, что главная помеха в работе над собой — отрицательные эмоции.

Изначально отрицательные эмоции в человеке не заложены. Ребенок реагирует на все непосредственно, радуется миру, а если плачет, это связано с физиологией, эмоции же у него всегда «правильные». Переходя в так называемую взрослую жизнь, он приобретает определенные навыки, учится у взрослых. Ясно, что учится не только необходимому, но «схватывает» на лету и все сложившиеся понятия родителей и прочих окружающих его людей. Ребенок становится таким же «механичным», как и они.

Уже довольно взрослый человек заканчивает не только среднюю школу, но и другую, которая ему вовсе не нужна: школу злословия. Здесь он закладывает первые бетонные блоки в тот потолок, который впоследствии отделит его от возможности слышать «слова Божьи». И вообще человек в юности об этом не думает. Кажется, что есть только то, что тебя окружает: природа, люди и их отношение друг к другу. В этом возрасте почти все — стихийные атеисты, даже если их заставляют ходить в церковь и молиться. Ведь слов молитвы они не понимают или трактуют их примитивно, сообразно собственному сознанию.

Так, многие думают: «Если есть Бог, почему вспыхивают войны?» Распространены два ответа. Первый: Бога нет! (Особенно если стихийное бедствие принесло горе именно в вашу семью.) Второй: На все воля Божья (о чем уже говорилось). И то и другое — обычное недомыслие, обусловленное пределом нашего понимания в настоящий момент.

Недомыслие объясняется просто — недораскрыти- ем интеллектуального центра, который к тому же связан с другими центрами, также работающими не в полную силу. В придачу ко всему эмоциональный центр перегружен отрицательными эмоциями, мешающими спокойно разобраться в той или иной ситуации. А те части энергетических центров, что открыты (то есть механические части), приглашают нас и реагировать на происходящее механически, хотя мы как «венец творения» никогда не сможем в этом признаться, ибо находимся во власти неведения.

Уже доказано, что всякого рода катаклизмы на Земле происходят под внешним, космическим воздействием: то ли планеты, подойдя друг к другу слишком близко, создали дополнительное напряжение, то ли солнечная активность возросла (о ее цикличности писал А.Л. Чижевский), то ли случилось еще что-то, нам неведомое. Мы же, как часть органической материи Земли, должны на эти изменения тем или иным способом реагировать. Но насчет «иным» — это вряд ли, а «тем», то есть механическим, — всегда, и всегда агрессивно. Ведь творческие части наших центров блокированы, а механические части под воздействием дополнительной мощной энергии начинают «разбухать». Энергия ищет выхода — и находит его в кровопролитии. При этом под никому не нужное насилие подводится теоретическая база — борьба за социальное равенство (революция), за «демократию» (внешняя интервенция) или за установление «прочного порядка» (она же).

И вся совокупность преступлений, которые совершаются и которые вызваны всеобщим неведением, формирует уважаемую всеми науку «историю». Она призвана вызвать восхищение каким-нибудь (конечно же гениальным!) императором или полководцем, погубившим больше всех людей (разумеется, из самых высоких побуждений)...

Если бы каждый человек (это нынче утопия) обладал всем набором вибраций, имеющимся в макрокосмосе (а для этого наши энергетические центры должны быть раскрыты и работать согласованно), то мы понимали бы как планетарные взаимодействия, так и друг друга, осуществлялся бы на практике принцип Гермеса: «Как наверху, так и внизу» — и мы бы «ели варенье» не только «завтра», которого для нас нет, но и сегодня, прямо сейчас. Увы, мы по-прежнему «не от Бога» и обречены верить в речи кандидатов в президенты (любой страны) на одну и ту же тему — «про светлое будущее». Эту ложь мы с удовольствием съедаем, так как ею только и питаемся.

И чтобы не быть шляпными Болванщиками или Балабонами, чтобы головы наши были не только приспособлениями для ношения очков, нужно все время наблюдать за собой в процессе деятельности и даже намерений к оной.

Наша эмоция — это реакция на внешние впечатления, часто неправильная, потому что мы имеем в своих «кладовых» уже сложившийся набор реакций. Так, появление Петра Ивановича нам всегда неприятно, оттого что он нам когда-то сделал замечание. Вовсе противны рассуждения какого-нибудь философа о «Диалогах» Платона — вы их не читали, значит, они не нужны, а тот мужик просто образованность свою хочет показать (выпендривается). Бывает и наоборот: чуть только заговорят о Beatles, вы начинаете автоматически восхищаться (ведь все же восхищаются!), даже если вам их песни совершенно безразличны.

Впечатления, как верно говорил Г.И. Гурджиев, — один из главных видов нашего питания, наряду с воздухом и собственно едой. Причем без них нельзя обойтись ни секунды (в отличие от завтрака или обеда). Поэтому и необходимо самонаблюдение — в ином случае мы будем бездумно поглощать медленно действующий яд, считая, что так и полагается.

Мы не даем ходу истинным эмоциям, блокируем их придуманными, механическими, которые в процессе жизни становятся нашей частью. Иногда только, как солнечный луч дождливым днем, мелькнет что-то другое — и это другое мы сразу же отвергаем: оно не укладывается в отработанную годами схему. А это интуиция, проявление Истины через эмоциональный центр, то «слово Божье», которое есть всегда и которого мы не хотим слушать. Это проявление волны творческой энергии в океане механистичности.

Пример: вы спускаетесь по лестнице, и что-то в вас не хочет выходить из подъезда. Но, поскольку вы каждый день в одно и то же время из него выходите, вы это «что-то» отбрасываете, открываете дверь подъезда, делаете шаг наружу — и бетонный козырек падает вам на голову. Конечно, это грубый пример. Но чего только в жизни не бывает!

Наблюдать за собой не так уж и сложно— следует только остановить поток ненужных мыслей и ассоциаций, внутренней болтовни, маниловских фантазий, навязчивых мелодий и сосредоточиться на двух положениях: где я нахожусь и почему именно здесь. Это очень интересно, знаю по себе. Мы начнем постигать пространство, те самые три измерения, мимо которых мы все время бежим и потому, как говорила Мирра Ришар, «никогда не попадаем в правильную вибрацию». Спешить-то нам, откровенно говоря, некуда. Пословица: «Поспешишь — людей насмешишь» — правильная. Правда, не работает: произносящие ее как раз все время и спешат.

Когда мы начнем осматриваться, то увидим всю прелесть окружающей природы. И воздух окажется вкуснее, и дождь будет восприниматься как благо. Тогда можно будет наконец увидеть все безумие собственной суеты; в тот момент, когда мы насмешили не людей, а самих себя — можно занести ногу, чтобы сделать тот самый второй шаг, о котором говорилось выше и который связан с усилием внимания.

Собственно, шаг будет сделан лишь после того, как от самонаблюдения мы перейдем к анализу наших реакций на окружающее, или, как называл это Гурджиев, к самовоспоминанию. Это сложнее, но что делать! Зато когда понаблюдаем за собственными реакциями на то или иное событие, мы будем веселиться еще больше. Можно впасть в полное изумление: вон тот, с выпученными глазами, перекошенным ртом и пустопорожними речами — я? И это будет началом излечения от «механичности» своего отношения к действительности.

Гурджиев говорил, что подобной работой нужно заниматься в группах. Зная человеческую несовершенную природу, он считал: если человека не «толкать» извне, если не следить за ним — через малое время он перестанет заниматься самовоспоминанием и собьется на преж- ний образ жизни, не требующий таких усилий. Конечно, в группах лучше. Но если они пока не найдены, сидеть просто так, что ли? Нет, нужно и самого себя заставлять заниматься до тех пор, пока такие занятия не станут необходимыми. Дело ведь добровольное. В конце концов, и жить никто не заставляет.

Необходимое условие существования людей на нашей планете — космическая энергия, а главная ее составляющая — энергия солнечная. Вот наше главное питание — а вовсе не бифштекс, не шашлык и даже не кислород, без которого нельзя жить: кислород ведь вырабатывается зеленым покровом Земли под действием все той же солнечной энергии.

Твердая пища нужна для поддержания физического тела, но вовсе не в тех количествах, в которых люди

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 10 11 12 1314