ОК. Заскачу попозже».

«ОК. Заскачу попозже».

— И все готово.

— Для чего?

— Увидишь, — смутно намекнула Джейд.

После того, как такси доставило Джейд обратно к кампусу, Тесс попросила водителя довезти ее до ресторана. Если ей нужно было больше уверенности в новом облике, то выражения лиц ее коллег покончили с оставшимся сомнением.

Ее цепкий супервайзер первой отошла от шока.

— У тебя сегодня горячее свидание?

— Надеюсь.

— И я надеюсь. Ты хорошая девочка, Тесс, и каждый стоящий мужчина узнает это.

Тесс положила ладонь на грудь.

— Диана, я тронута. Звучит так, будто ты заботишься обо мне.

В ответ Диана проворчала:

— Отметь время прихода и тащи сюда свою костлявую задницу. Нам надо работать.

Тесс не знала, было ли дело в новом облике или судьба решила вознаградить ее отсрочкой, но ее смена прошла без инцидентов. Даже незнакомцы, ее клиенты сегодня, не были невыносимыми, и на этот раз наградили ее чаевыми побольше обязательных.

Отметив время ухода и с трудом дойдя до кампуса, она обнаружила, что Джейд искусно разложила на ее кровати одежду и нижнее белье.

— Пожалуйста, скажи, что оно новое.

Джейд усмехнулась:

— Даже не примерила. Сначала закажи то, что ему нравится из итальянского ресторанчика недалеко от его дома. Затем иди в душ. И, ради всего святого, не намочи волосы.

— Слушаюсь, мадам, — отсалютовала Тесс и выполнила ее приказы. Менее чем через час, она настроилась и надела боевое облачение. Под неяркой блузкой и юбкой на ней были надеты прозрачная, черная комбинация и соответствующие стринги. И то, и другое возможно, были самыми неудобными из неудобной одежды, которую она имела несчастье надевать.

— Моей вагине холодно.

— Прекрати ныть. — Джейд толкнула ее к двери. — Я положила тебе в сумочку бутылку «Мерло». И помни, что я тебе сказала.

— Забрать еду. Напоить его. Дождаться, когда его оборона снизится, пожаловаться на жару и начать раздеваться. — Тесс притормозила у двери. — Ты думаешь, это шаблонное дерьмо прокатит? Потому что я чувствую, будто ты обрекаешь меня на провал.

— Это не больше, чем ты сама сделала за последние три года. — Джейд выставила ее. — Тебе не разрешается возвращаться в эту комнату, пока не трахнешься.

— Ты такая хорошая подруга, — сказала она, а затем продолжила, но уже без сарказма: — Но серьезно, Джей. Спасибо. Я многим тебе обязана.

— Пф, а для чего нужны друзья? А теперь заставь мамочку гордиться.

С резким грохотом перед ее лицом закрылась дверь.

Сконцентрировавшись, несмотря на тревогу, Тесс отправилась в итальянский ресторан. Она попыталась не вздрогнуть от итоговой суммы чека. Денег, которые она заплатила за еду на двоих, вероятно, хватило бы на неделю ее жизни, но Тесс смирилась и заплатила.

Ну вот. Это будет решающий момент в их отношениях, если не произойдет что-то очень неловкое. Слава богу, на улице было слишком морозно, чтобы она начала потеть.

Открыв входную дверь, которую они никогда не запирали, она вздрогнула от громкой музыки и пронзительного смеха, доносящихся сверху.

— А вот и другая соседка.

Она вздрогнула, когда Райли сдернул свою куртку с дивана гостиной. Он громко присвистнул:

— Я так догадываюсь, что ты решила взять дело в свои руки?

Ее лицо вспыхнуло от двусмысленности.

— Ты догадываешься верно. Где Кэм?

— Он час назад отправился на встречу с партнером по лабораторной. Скоро должен вернуться. — Райли поцеловал ее в щеку. — Девочка, красиво выглядишь.

— Спасибо, Рай.

— Береги себя, — произнес он с отцовской строгостью. — И помни, что презервативы предохраняют.

Он выскользнул через входную дверь прежде, чем она смогла его ударить.

Оставив сумочку в его комнате, она расположилась на кухне. Тесс порылась в шкафчиках в поисках столовых приборов и тарелок. Она не нашла ничего, кроме посуды из пенополистирола и пластмассы, что было свойственно истинным холостякам. Но сойдет и такая. Тесс выложила на тарелки еду из контейнеров и снова проверила время.

Прошло пятнадцать минут.

Нуждаясь в некотором расслаблении, она откупорила вино и налила в свой бокал. Один бокал превратился в два. Затем два перешли в три. В итоге, три бокала превратились в целую бутылку «Мерло».

Тесс мутным взглядом в сотый раз проверила свой телефон.

Какого черта он так задерживался?

Она получила ответ в виде игрового урчания снаружи мотора «Ауди». Нервы отправили ее пульс в овердрайв. Мир закачался в стороны, когда она подскочила.

Она дождалась, пока к ней вернется ориентация, а затем направилась к эркерному окну. Встав на колени на диван, она выглянула из-за прозрачной шторы.

Если бы ее не поддерживал диван, то ноги Тесс отказались бы работать. С пассажирского сиденья выпорхнула незнакомая девушка и прижалась к руке Кэмерона. Он засмеялся, и его плавный баритон был слегка приглушен стеклом. Хихикая от его слов, девушка пыталась тащить его к дому. Он, посмеиваясь, покачал головой и слегка подтолкнул ее к тротуару.

Обиженно воскликнув, она позволила ему сопроводить ее.

Тесс вскочила на ноги, ее зрение заволокло слезами. Вино погрузило ее в туман, и она, пошатываясь, направилась на кухню и включила холодную воду. Она ополаскивала лицо, пока не смогла отличить, что текло по ее лицу — вода или слезы.

Эта сцена врезалась глубже, чем все остальное, что она ощущала за долгое время. Вот что случилось, когда она открылась этой возможности. Планировал ли он это? Хотел ли он, чтобы она стояла и смогла засвидетельствовать, что никогда не стала бы чем-то большим, чем другом?

Она еле-еле слышала людей, которые спустились, спотыкаясь, по шаткой лестнице, захлопывающиеся двери, а потом настала тишина. Тесс выключила воду и смяла в руках салфетку, свисавшую с дозатора. Она механически вытерла лицо и швырнула скомканную салфетку в рядом стоящую мусорную корзину.

Она не думала, что могла вынести все это.

Разве она достойна быть его другом?

Тесс посмотрела на холодную итальянскую еду, разложенную с тщательной заботой. Злость поглотила боль, засасывая ее в черную дыру, оставленную его предательством. Они ничего не значили друг для друга. Взяв мусорную корзину, она смахнула со стола увядший салат, зачерствевшие бутерброды и остывшую лазанью.

— Наконец-то тебя поймали.

Тесс повернулась к одинокому силуэту, освещаемому слабыми осветительными приборами коридора.

— Я не в настроении, Адонис.

Проигнорировав его, она засунула мусорную корзину в предназначенный для нее угол и поставила пустой бокал в раковину.

Широко усмехнувшись, он направился к холодильнику.

— Не в настроении, да? — Он достал бутылку воды. — Предполагаю, я тоже был бы не в настроении, если бы меня отшили, в какой там уже, сотый раз?

Кончиками пальцев Тесс впилась в поверхность стойки, когда ярость, подстегнутая алкоголем, с силой пронеслась по ней.

— Лучше, чем быть закрытой в больнице с промытым желудком. Скажи мне, мочиться в трубочку очень больно?

Кислород покинул ее легкие, когда его руки зажали ее с обеих сторон. Шкафчики загрохотали за ее головой. Несмотря на темноту, обволакивающую кухню, в чертах его лица безошибочно обозначилась ярость.

И на секунду Тесс испугалась, что довела его до крайности. Но нежный тон его голоса ослабил агрессивную сцену:

— Я живу без сожаления. И получаю все, чего хочу. Но ты ничего об этом не знаешь.

— Нет, но я не ищущий внимания мудак. Не извиняйся за то, что ты наркоман.

— У всех нас есть привычки, только к разным видам яда. И мы оба знаем, каков твой.

Ее соски стали твердыми, когда его взгляд прожог ее тело.

— Признайся. Ты отчаянно цепляешься за того, кто никогда не захочет тебя. Ты мазохистка, Тесс. Тебе нравится играть роль беспомощной жертвы, ждущей рыцаря в блестящих доспехах, который спас бы тебя.

Эмоции плотным кольцом окружили запасы ее воздуха.

— Заткнись. Ты не знаешь, о чем говоришь.

— Ох, я знаю больше, чем ты думаешь, Тессандра. — Его губы изогнулись в дьявольской усмешке: — Почему бы тебе не уйти и не сохранить то, что осталось от твоего чувства достоинства прежде, чем он вернется?

Он утомлял ее. Его голос, его пагубное присутствие, факт того, что он был прав...

Она годами устраивала баррикады вокруг своей слабости, но Адонис всегда прорывался сквозь них. Для него все было шуткой. Его оценки, его будущее, его жизнь...

Тесс, закипая, следила, как он открутил крышку с бутылки с водой, и с преднамеренной апатичностью набрал полный рот воды. Его кадык дернулся вверх и вниз за тонкой перегородкой кожи. Он делал так, будто даже питье воды выглядело грязным.

Она ненавидела его жестокое совершенство. Неважно, насколько сильно он пачкал себя и свое имя, он всегда казался неприкосновенным. Неукротимым силой природы. Ничто его не волновало. Он был слишком далек от обязательств обычных людей.

Она рассеянно задумалась, что было бы, если его красоту испортить, а высокомерие сломать.

Тесс слишком поздно одернула себя и, когда его взгляд вернулся к ее лицу, она знала, что он не упустил ее внимательного осмотра. Только в этот раз не было ни презрения, ни откровенного отвращения, ни даже следа этой нахальной ухмылки.

В его золотых глазах затаилась темная эмоция.

Тесс пыталась закрыться, но ее тело все равно отвечало. Оно гудело, питаясь его постоянной, сексуальной энергией. Душевная боль развернулась, отделяясь от вместительного хранилища за ее грудной клеткой, и погрузила свои пальцы в нижнюю часть ее живота.

Ей нужно было уйти. Ей сейчас же нужно было уйти.

— Ты придурок.

Тесс попыталась обойти его.

Адонис переместился, задерживая ее.

Предчувствие обжигало, словно провод под напряжением, и осыпало искрами ее чувствительную кожу. Несмотря на то, что он не касался ее, она чувствовала его необъяснимое притяжение. Когда она в последний раз занималась сексом? Очень давно. А почему? Из-за парня, который снова, время от времени, более чем достаточно показывал, что не хотел ее?

Позволив опьянению ослабить протесты ее разума, она прижалась к нему и насладилась его твердым, как гранит, телом.

Зрачки Адониса потеряли былую яркость и расширились от осознания.

Так значит, он реагировал на нее и совершенно не отталкивал.

Тесс сдержала усмешку. Он мог притворяться неуязвимым, когда хотел, но мужское тело было неспособно лгать. А судя по его окрепшему прибору, активно ищущему ее внимания, он отлично осознавал этот факт.

Длинные тонкие пальцы медленно покружили по ее затылку, будто давая ей время передумать. Но Тесс позволила игре продолжиться.

Он притянул ее к себе для сильного поцелуя, который больше разрушал, чем ласкал. Она приготовилась дать отпор нежному натиску его рта, поглаживающему, поддразнивающему, разоряющему. Тесс хотела дать ему иллюзию силы и господства. И, может, когда она закончила бы играть с ним, то оставила бы его страдать.

Но ее намерение рассыпалось на мелкие осколки, когда он окружил ее — невероятное мужское тело, тяжелый запах травки и древесины заключили ее в клетку.

Инстинкт самосохранения удержал ее от полного подчинения. Тесс взяла все в свои руки и оттолкнула его. Она схватила его слишком длинные и растрепанные волосы и дернула его голову обратно. Тесс вонзилась своим языком в его рот. Глубокий привкус дыма и сладости, бурбона и греха вторглись в ее чувства и отключили разум. Ей нужно было взять себя в руки и сфокусироваться.

Будто услышав ее мысли, Адонис зарычал, и вибрация прошла по ее телу. Пальцами вонзившись в ее бока, он повернул ее и припечатал к холодильнику. Короткая вспышка боли наряду с сексуальным шоком от его горячего тела спереди, и холодной двери холодильника сзади, спровоцировали стон, который Тесс не смогла подавить. Она ногами автоматически обхватила его за талию, вращая бедрами и толкаясь своей сердцевиной к его набухшему орудию.

Из-за подобного действия у Адониса вырвались мученические ругательства. Он скользнул рукой под ее блузку. В одно мгновение она могла поклясться, что он перестал дышать, когда почувствовал прозрачный материал комбинации. Он прервал поцелуй.

— Ты полностью выложилась, не так ли? — Его насмешка довела ее нервы до кипения.

Она обнажила зубы в ядовитой улыбке:

— Ревнуешь, что это предназначалось не тебе?

Проигнорировав вопрос, Адонис сильнее пригвоздил ее к холодильнику. Настойчивая выпуклость его возбуждения лишила ее дыхания.

— Не то чтобы меня волнует, что ты носишь, но я ценю эту мысль. — Его глаза загорелись так ярко, что выбили ее из колеи, в то время как пальцем он очерчивал нижнюю часть ее попы.

— Ты этого хочешь.

Она отклонила голову в сторону, чтобы внимательно посмотреть на него, несмотря на ее пульсирующее тело.

— А что, если нет?

Тесс подпрыгнула, когда он положил ладонь между ее ног. Его пальцы точно знали, где потереть ее клитор. Она вся задрожала, а легкий материал стрингов обеспечивал мало защиты от его атаки.

— Тогда скажи «нет».

Удовольствие накрыло ее, оголяя чувства. И в первый раз за несколько лет она могла видеть, чувствовать, слышать... дышать. Она сильнее прижалась к нему, прерывисто произнеся его имя, когда он убрал руку.

— На что это будет похоже, дикая кошечка?

В эту игру могли играть двое.

— А ты как думаешь?

Она покрутила бедрами, вычерчивая маленькие медленные круги вокруг его эрекции и пробуждая сладким и разрушительным трением.

Он решил ее участь, яростно набросившись на ее рот. Адонис поднял руку и сорвал ее блузку. Чтобы не отставать от него, она разорвала его рубашку. Пуговицы разлетелись и застучали по холодной плитке. Тесс это не волновало. Она тонула в нем: в редких волосках на его груди, щекочущих ее чувствительные соски, в его огромных руках, управляющих ее телом.

Его рот был неуступчивым. Обезумевшим. Но она противостояла каждому движению, не беспокоясь о том, что их совместные усилия быстро перерастали в маниакальное столкновение зубов и языка.

Тесс ненавидела реакцию своего тела на него, ненавидела, что его прикосновения могли превратить ее в какую-то распутную девицу, оправдывая годы шовинистских обид.

Разве она так ничему и не научилась?

Память настолько яростно подбросила отвращение, что Тесс сильно, до крови, прикусила его нижнюю губу.

Вместо того, чтобы обидеться, он кончиком языка поймал капельку жидкости.

— Любишь игры до крови? Вот что заставляет ухажеров возвращаться?

— Да пошел ты.

— Я над этим и работаю.

Его взгляд впился в ее обнаженную грудь. Она утихомирила автоматическую реакцию стеснения. Она не предоставит ему такого наслаждения.

Он окружал ее, как дикий кот, терпеливый, наблюдательный и голодный.

В ней боролись желание и ненависть. Она чувствовала себя дополнительным кровавым куском бифштекса из вырезки. Как бы сильно ей не хотелось это отрицать, она могла понять, почему боролся его гарем, чтобы удержать иерархию. Все в нем свидетельствовало о примитивной мужской похоти.

Он набросился на нее без предупреждения. Их зубы жестоко врезались друг в друга. Адонис развернул ее к стене. Одной рукой держась за его плечо, другой она ногтями провела по его груди.

Адонис зашипел и толкнул ее на стол. Ее спина столкнулась с деревом. Он не предоставил ей времени задуматься о боли и наклонился к ней, устроившись между ее ног. От такого ощущения из ее легких вырвался вздох. Она выгнулась, когда шероховатое, широкое пространство его языка покружило вокруг ее ареолы, прежде чем щелкнуть по ее соску. Тесс запустила руки в его волосы, когда он всосал сильнее, и ошарашенный крик вырвался из ее легких, когда возбуждение направилось прямо к ее промежности.

Он переключился на вторую грудь и чередовал укусы и подергивания с теплым и голодным посасыванием. Эта комбинация перегрузила ее ощущения. Он пытался уничтожить ее за один круг, демонстрируя степень ловкости его талантливого рта.

Эгоистичный даже во время секса, и почему она не удивлена?

Чтобы не отставать, Тесс опустила руку вниз по его скульптурной груди, слегка обогнув пупок, прежде чем скользнула в его спортивные штаны.

Адонис замер, и каждый мускул на его теле напрягся. Она провела носом по мочке его уха.

— Теперь не такой напыщенный, не так ли?

— Я покажу тебе напыщенного.

Адонис сжал зубы вокруг ее соска.

Вздохнув, она сильнее схватилась за его эрекцию, отчего он с придыханием застонал.

От этого контроля, от этой силы, которую она имела над ним, ее затопило пьянящее удовольствие.

Тяжело дыша, он покинул ее грудь и приковал ее к месту своим прищуренным взглядом.

Тесс удерживала связь, пока одной рукой возбуждала его, а второй ласкала чувствительную кожу прямо за яичками. Она большим пальцем стерла влагу с его головки. Звук, который он издал, был чем-то средним между пьяным рычанием и жалобным стоном.

Прорычав, он откинул ее руку. Тесс кое-как вдохнула, когда Адонис накрыл ее своим телом. Барьер из одежды не мог скрыть жгучего стального члена, толкающегося между ее ногами. Она застонала, когда он потерся об нее, и ее каблуки вонзились в его бока, прося большего. Не имело значения, что они находились в явном обзоре задней и входной двери и что в любую секунду Кэмерон или Райли могли войти в дом и увидеть их.

Часть ее хотела, чтобы Кэмерон их увидел. Наблюдал, как все, что он так сильно пытался игнорировать, произошло прямо перед его носом.

Будто почувствовав, что она отвлеклась, Адонис подцепил ее стринги и стянул их по ее ногам. Тесс задрожала, ее кожа загорелась под его внимательным взором. Его ноздри расширились, когда показалась гладкая кожа без волосков.

— Ах, тебе не стоило этого делать, — промурлыкал он, поглаживая ее голый холмик.

Поглощенная ощущением, Тесс смогла только равнодушно усмехнуться.

— Это тоже было не для тебя.

Его лицо напряглось, а в глазах остыло желание.

— Трофеи принадлежат победителю.

Он наклонился, будто чтобы поцеловать, но вместо этого в наказание скрутил сосок.

Тесс вскрикнула, и ее спина изогнулась. Удерживая ее взглядом, Адонис попятился к стойке и достал из верхнего ящика пакетик фольги. Так значит, они держат презервативы на кухне. И почему она не удивлена?

Она с трудом задышала, когда он снял штаны.

Хотя она чувствовала его состояние, было что-то примитивное в том, чтобы видеть его так близко и интимно. Длинный и невозможно толстый, его член гордо выпирал, загибаясь к животу.

Напряжение нахлынуло на ее тело.

Адонис не отводил глаз, пока надевал презерватив. Когда он закончил, то погрузил пальцы в ее влажность, будто подготавливая себя к опыту, которого еще не испытывал.

Ядовитый ответ пришел на ум, но потерялся, когда большим пальцем он нашел ее клитор. Он вырисовывал томительные круги, непредсказуемо меняя направление и скорость, от чего она теряла самообладание. Тесс закусила губу, зажав под языком его имя. Она вздрогнула, когда его пальцы вошли в нее, заставляя непривыкшие мышцы приспособиться к вторжению.

Он сразу напрягся, удивившись сопротивлению.

— Мм, давно было, не так ли?

— А что? Разочарован, что все время ошибался? — выплюнула она.

Глаза Адониса злобно засверкали:

— Наоборот, пожертвую выручку Кэму.

Страх и ярость сбежали, когда он погрузился в нее. Они зашипели, когда он заполнил ту часть, которую годами никто не занимал. Он повертел бедрами, выходя из нее, прежде чем глубже окунуться в ее влажный жар.

Тесс поприветствовала некомфортное жжение и насильственное вторжение. Она это заслужила. Все остальное не имело значения — вся ее неуверенность, сомнения и страх. Она никогда не намеревалась получать удовольствие от акта. Не с ним.

Но все произошло постепенно. Вместо того, чтобы увеличить ее дискомфорт, он добился успокоения. Он продолжал двигаться поверхностно, подразнивающе, приспосабливая ее к его длине и обхвату.

Он хотел, чтобы она наслаждалась, хотел подогреть и усугубить ее вину.

Показав мозгу убедительный средний палец, ее тело отсоединилось от разума. Рваное всхлипывание вырвалось из нее прежде, чем она смогла заглушить его.

Принимая намек, Адонис врывался быстрее, сильнее, разжигая огонь, который разъедал ее позвоночник.

Разозлившись, что ее самый ненавистный враг смог довести ее до таких высот, Тесс бросилась вверх и прижалась своими губами к его. Новое положение позволило ему достигнуть новой глубины, которая практически ослепила ее.

Адонис рычал ей в рот. Намотав ее локоны вокруг одной руки, другую он прижал к нижней части ее живота, усиливая свое присутствие в ней.

Она корчилась как дикая женщина, а агония от удовольствия была такой интенсивной, что она выгнулась.

Но Адонис был безжалостен. Его толчки стали сильнее, безжалостно доводя ее до края, снова и снова. Она чувствовала его везде. Под своей кожей. В своей крови. Его запах заполнял ее легкие.

Ногами она еще сильнее прижалась к нему, вцепившись в его плечи, желая это закончить. Желая, чтобы это никогда не случалось.

Их бедра встречались и разъединялись. Тесс отдаленно услышала, как стол скользил и царапал пол, стуча по стене в их ритме. Но ей было все равно, что все соседи могли их услышать.

Слезы выступили у нее на глазах, когда внизу сформировался оргазм, доходя до новых высот каждый раз, когда он достигал самой приятной из точек. Всего стало слишком много.

— Адонис, — всхлипнула она, умоляя его закончить эту пытку.

Вместо того, чтобы пожалеть, он сбавил скорость, с болезненной медлительностью выходя из нее и вновь погружаясь, сантиметр за сантиметром.

Тесс выкрикнула его имя, когда он внезапно достиг ее матки, и утонченная пытка рикошетом ударила по чувствительной ткани. Она выдержала, отказываясь подчиняться.

— Я знаю, что ты пытаешься сделать. Не поможет, — сказал Адонис с животным рычанием и потянулся к ее клитору.

Крик вырвался из ее груди, когда оргазм нахлынул ярко выраженными, конвульсивными волнами. Имя Кэма смутно всплыло в ее голове, но исчезло, когда отголоски оргазма привели ее к забвению.

Адонис хрипло вскрикнул, и его опухший рот в последний раз соединился с ее, прося, овладевая... разрушая, а затем все потемнело.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒