Аннотация

Аннотация

Их химия, притягивающая, подавляющая и сталкивающая — мягко говоря — взрывоопасна. Как ни странно, эта химия не с тем, кому принадлежит ее сердце, а со сволочью, козлом и настоящей задницей — его лучшим другом, который не остановится ни перед чем ради того, чтобы удержать их как можно дальше друг от друга.

— Я раскрою тебе один маленький секрет. Хочешь знать, почему он сторонится тебя? — Его взгляд блуждал над ее головой, окидывая взглядом окрестности, прежде чем он заговорщицки наклонился. Его губы оказались возле ее уха. — Ты всего лишь крохотная остановка перед большим финалом, — сказал он низким хриплым голосом. — Грязный маленький секрет. Горящая яма, в которую можно сбросить свой груз, прежде чем двинуться к чему-то более изысканному. Просто перестань тратить свое время! — И на этой ноте он ушел, оставив ее на произвол судьбы: неуверенной в себе и в копне дыма.

Из-за ругательств, сцен с употреблением наркотиков, а также сцен интимного характера не предназначено для читателей в возрасте младше 18 лет.

Глава 1

Прикрепленное на фоне безоблачного, синего полотна солнце было яркой обжигающей меткой в девяносто градусов. Мили неиспорченного пляжа простирались в каждом направлении. Белые вершины волн скромно бились о береговую линию, а сверкающая, как драгоценные камни, поверхность воды несправедливо веселилась на томительной жаре.

Несмотря на жаркие условия, Тесс не могла не наслаждаться пейзажем. Она выросла в однокомнатной квартире, окруженной брикетами из цементного раствора, кирпича и железа.

Тесс достаточно насытилась престижным Монтоком с его трагически сознательной изысканностью, поэтому наслаждалась своим пребыванием здесь. Живописный городок обеспечивал столь необходимую короткую передышку в середине хаотичного лета. Но она скучала по городу — по шуму, запахам, и, что важнее всего, по своей кровати.

Как по команде, мимо ее головы просвистел волейбольный мяч.

— Моя вина, Ти. Почему бы тебе не притащить сюда свою сексуальную задницу и не присоединиться к нам? Может, мы, наконец, выиграем игру. — Тристан внимательно посмотрел на своих товарищей по команде, имея звание капитана лакросса.

— Не вини их. Это вина капитана, который привел их к безрассудству, — поддразнила она, прежде чем подтолкнула им мяч, вызвав гогот и замечания.

Тристан парировал удар и посчитался с ее мнением, откланявшись, прежде чем сгреб мяч и вернулся к игре. Через минуту его команда взревела, когда шиповки их соперника ударили его прямо в лицо.

Возможно, это был знак, что он должен был оставаться верным лакроссу.

Хотя было едва за полдень, все были потными или, скорее, обезвоженными, и угощались сладкими ликерными напитками, смешиваемыми самыми лучшими барменами, которых могла предложить эта часть полуострова. Вечеринка началась в девять часов утра с четырех человек. Вскоре четверо превратились в восемь, а восемь стали шестнадцатью, и Тесс перестала считать после своей пятой порции рома с колой. С тех пор, вечеринка переместилась с террасы на пляж.

Увязавшись за их яркими, первоклассными купальниками «от кутюр», солнечный свет мерцал на богатых каратами украшениях и стильных аксессуарах.

По сравнению с остальными, ее мочки ушей и запястья были без украшений. Но она принимала свой минималистский образ жизни. В отличие от ее избалованных одноклассников, она не происходила из высшего класса — а скорее, была незаконнорожденным последствием. Было трудно поверить, что эта костлявая девочка из Ист Флэтбуш, Бруклин, смогла подняться так высоко по пищевой цепи.

Тесс должна была благодарить свою мать за такое уважаемое положение. Как женщина, которая на протяжении десятилетий едва наскребала на жизнь, ухитрилась обольстить инвестиционного банкира? Это было выше ее понимания.

Но дареному коню в зубы не смотрят.

Ее мать вышла замуж летом перед третьим годом обучения Тесс в старшей школе и переселила ее и брата в пентхаус отчима в Верхнем Ист Сайде. Вдобавок к адаптации к их новообретенному богатству, их вынудили перейти с системы государственных школ Нью-Йорка к одной из самых востребованных, после готовящих к поступлению, школ на Восточном Побережье. Еще одно подаяние — подарок от ее отчима, чьи связи с его альма-матер обеспечили быстрое поступление.

Пронеслись три года, и вот она здесь: стояла, укрепляя претенциозность, которую надевала как стоптанную пару обуви. Потягивая напиток из стакана, Тесс тайком сканировала толпу. Не из-за скуки или обязательства она приняла приглашение присоединиться к бывшим одноклассникам на недельный развратный кутеж.

Нет.

Была одна единственная причина, почему она согласилась. Ее лучший друг, после семи недель путешествия, должен был впервые сделать здесь остановку.

Кэмерон Рейнольдс был ее первым другом в незнакомом мире вседозволенности.

Ее первый день в подготовительной школе был разочарованием. Из-за распоряжения о школьном дресс-коде, ей пришлось снять пирсинг с губы и брови и заменить любимую пару «Доктор Мартенс»[1] на чопорную пару обуви на плоской подошве.

Этого было недостаточно. Без нитки жемчуга, украшавшего ее шею, кашемировой ленты для головы или даже без сумочки «Шанель», чтобы украсить ее униформу, она выглядела крайне неуместно. И, подобно акулам в воде, они инстинктивно почувствовали ее.

Один комментарий умника насчет ее ушных мочек, растянутых от ношения годами плаг[2], и ее темперамент вспыхнул. Тесс повернулась, чтобы выразить свои мысли насчет их высокомерности, и подвернула на ступеньке лодыжку. Размахивая руками, она накренилась назад и оперлась руками на кого-то, невинно стоящего рядом. Теплые, ярко темные глаза выбили воздух из ее легких и заставили ее забыть все, из-за чего она первоначально была зла.

— И.. Извини, — пролепетала она с горящим лицом.

— Все в порядке, — сказал он с тихим, хриплым смешком. — Не каждый день в мои объятья падает красивая девушка.

Ее мозг, все еще зацикленный на болване, с трудом подыскивал какую-нибудь форму сообразительности.

— Ах, какой-то идиот... он... — ее трусливый разум поднял белый флаг и быстро сдался.

— Не беспокойся насчет этого, — спас он ее своей очаровательной ухмылкой и предложил свою руку. — Кэмерон.

Она внимательно смотрела минуту, прежде чем осторожно расслабилась в его успокаивающей хватке.

— Тессандра. Коротко — Тесс.

Уголок его идеального рта немного дернулся:

— Приятно познакомиться с тобой, коротко — Тесс.

Остальные, как говорится, жили подлыми поступками.

Он сменил ее орудия войны — с разбитых губ, окровавленных костяшек и ругательных слов, состоящих из четырех букв, на сдержанность, хитрость и двусмысленность. Она узнала, что внешность значила все — пока она давала хорошие обещания, все происходило правильно. Восприятие стало всем. Он сгладил ее острые углы, пока она не смогла ходить, говорить и вести себя как одна из них.

Он неизбежно расколол ее оболочку и раскрыл секреты. Он встретил ее прошлое без отвращения или высокомерия. Неудивительно, что она влюбилась в него. Он принимал ее, несмотря на многие ее недостатки. И хотя они ладили во всех вообразимых смыслах, он все еще не понимал, что они принадлежали друг другу. Каждый раз, когда она — в шутку, конечно, — поднимала тему отношений, он отмахивался или тактично менял тему.

Она была другом. Трудно.

Но Тесс не позволяла этому остановить ее. Не в этом году. Она устала ждать своего часа, молясь, чтобы его увлечение месяца не стало чем-то большим.

Она выпила свою бурду с кокосовым ромом, чтобы заглушить тревожную вибрацию нервов. Он написал ей три часа назад из Даллас-Форт-Уэрт, что его телефон, вероятно, сядет к тому времени, как они приземлятся в международном аэропорте имени Кеннеди.

— Так вот где ты прячешься.

Тесс изменила выражение ее лица на дружелюбное, когда к ней подошли две красотки-блондинки Лорен Маллори и Эрин Бич. Что касалось заклятых друзей, они были относительно безвредными. Фактически, этим летом ей впервые передали приглашение на вечеринку, где она не была в качестве «плюс один». Это был подвиг, учитывая, что она была из числа немногих людей, допущенных в их общество единомышленников, и с которыми они не были знакомы с детского сада.

Тесс запила гримасу и погрузилась в свои запасы энтузиазма.

— Привет, девчонки.

— Чем занималась? Ты все лето была как привидение, — сказала Лорен, помешивая свою «Кровавую Мэри» стеблем сельдерея.

— Да, я думала, ты уехала с Кэмероном в Индию, — как всегда, присоединилась Эрин.

— Я планировала, но появились другие обязательства. Такие, как работа. Я пообещала городскому молодежному организатору помочь с одной из его программ, — сказала Тесс, вытянув оправдание из задницы.

— Как ты могла пожертвовать тремя месяцами и иметь с ними дело? — сказала Лорен так, будто слова оставили плохой привкус в ее рту.

Тесс скрыла свое презрение под слоем терзающей ее терпимости.

— Я точно не смогу включить пункт «поездка в Дубай» в свое резюме.

Лорен посмотрела на нее с симпатией.

— Ох, Тесс, ты трудяга. Когда ты поймешь, что эти резюме и волонтерство — чисто маленькое дополнение?

Дополнение для людей, у которых были связи. Тесс, к сожалению, должна была добиваться всего своими собственными заслугами.

— Как жаль, что вы не сказали мне это до начала лета.

Эрин задвигала головой вверх-вниз, осматривая ее наряд.

— Мне нравится это платье. Очень гламурное. Кто дизайнер?

— Я не знаю.

И это была правда. Несколько недель назад она выдернула его со стойки с распродажей на барахолке. Ее желудок скрутился в узел, когда на их лицах отразилось недоумение.

— Это начинающий дизайнер. Он еще не сделал себе имя. Я, таким образом, поддерживаю мастерство. И, кроме того, я отказываюсь носить что-либо, сделанное руками низкооплачиваемых рабочих, к которым бесчеловечно относятся, — произнесла она не без энтузиазма.

— Ты должна убедить их работать на моего отца. Он даже будет платить им целых три доллара в час, — хихикая, Лорен и Эрин стукнулись стаканами за тост о жалком невежестве.

Но она не могла их осуждать, не рискуя тем, для чего работала. Вина задребезжала в ней, когда она зарегистрировала еще одну отметку в лицемерной колонке того, чем стала ее жизнь. Как бы она не могла выносить этих людей с их снобистской жестокостью и фальшивыми высокомерными манерами, они были основой на ее пути к вершине.

В конце концов, налаживание контактов было всем, даже если это означало отказ от ее души.

Хор криков и женских визгов, направленных на террасу, избавили Тесс от дальнейшего осмотра.

Ее накрыл жар.

Несмотря на очевидную усталость от восьмичасового полета, он приветствовал старых друзей с соответствующим удовольствием.

Кэмерон олицетворял собой чисто американский образ. Светлые волосы и васильковые синие глаза завершали очертание классических пропорциональных черт лица: узкий, аристократический нос, высокий широкий лоб и его рот... великий Боже. Полный и чувствительный, она провела множество бессонных ночей, представляя, были ли его губы такими же мягкими, какими выглядели. Грациозный и поджарый, белая льняная рубашка на пуговицах хорошо обтягивала его грудь, а брюки хаки подчеркивали находящиеся в хорошем состоянии икроножные мышцы.

В его внешности появились другие мелкие отличия. Лицо потемнело, волосы выгорели на солнце и были сексуально взъерошены, он выглядел на один дюйм выше и находился в идеальной форме — эти несколько месяцев прошли для него определенно хорошо.

— Девушки, извините меня, — она отбросила достоинство и покинула дуэт. — Кэм!

Он выделил ее голос среди толпы. Нескрываемая радость, появившаяся на его лице, сжала ее сердце.

— Тесс, — он поймал ее в объятия. — Давненько не виделись.

— Кому ты говоришь?

Наслаждаясь его сильными объятиями, она зарылась лицом в его шею. Под запахами соленого мускуса, аэропорта и людей, он пах точно так, как она помнила: плодородной сосной и талым снегом в конце зимы.

Кэмерон отодвинул ее, чтобы оценить все, что пропустил:

— Черт, Ти, чем они тебя кормили?

На секунду она запаниковала и сразу подумала о своей последней еде. Тесс схватила его за подбородок, когда поймала веселье, танцующее в его глазах.

— Что, черт побери, это должно значить?

— Я имею в виду, что ты хорошо выглядишь.

Ее кожа одновременно покраснела и начала покалывать.

— А прежде я не выглядела хорошо? — дерзко спросила она, полушутя.

— Кэм, мужик! — проорал кто-то.

Сжав ее руку, он послал ей извиняющийся взгляд, прежде чем окунулся в разговор с бывшим президентом класса.

Она скрыла свое раздражение под маской вежливого интереса. Как бы сильно она ни наслаждалась этими последними несколькими месяцами академической отсрочки, она не могла дождаться начала этого семестра, чтобы они с Кэмом могли уехать.

Вопреки всем желаниям ее мамы, Тесс предпочла поступить в тот же университет, что и ее лучший друг. Да, это была невероятная патологическая зависимость от него, но после долгих болезненных шестнадцати лет добровольного одиночества, она не была готова его отпустить. При всем своем прагматизме, когда дело касалось Кэмерона, она, к сожалению, терпела неудачу.

От этого и от мысли о другой девушке, занимающей ее место в его сердце, ей становилось тошно.

Заметив свой пустой стакан, Тесс освободилась от хватки Кэмерона и указала на бар. Послав ей краткий, умоляющий взгляд, чтобы убедиться, что она не оставила бы его с этими дураками, он с неохотой вернулся к разговору. Тесс подождала, пока не повернулась к нему спиной, чтобы расплыться в дурацкой ухмылке.

Этот семестр будет другим. Она могла это почувствовать.

Тесс протиснулась сквозь толпу завсегдатаев вечеринок и пошла напрямик к внутреннему бару.

— Могу я взять еще ром и колу?

Бармен повернулся, источая свой опытный шарм, и внимательно осмотрел ее.

— Конечно, дорогая, — сказал он с сексуально заряженной улыбкой. — Если понадобится что-то еще, просто дай знать.

Он подмигнул, прежде чем отправился выполнять задание.

Тесс никогда не концентрировала внимание на своей внешности. Будучи задержавшейся в развитии, большую часть своего детства, вплоть до юности, она была неуклюжей каланчой с высоким мнением. Борьба с непокорными, выгоревшими локонами сделала работу еще более трудной. Если она когда-нибудь и слышала еще шутку про бездушную рыжую или Ширли Темпл, то это было ни днем раньше.

Со временем, спиралевидные локоны распустились до послушных волн. Это было как раз в то время, когда она узнала о важности хорошего фена и брендовых продуктах для волос, не продающихся в магазинах.

Тесс застыла, когда сконцентрировалась на знакомом голосе.

Осознание рассеялось по ее позвоночнику, словно ледяной дождь, обезвоживающий облако ностальгии.

Мгновение спустя, она обнаружила источник ее дискомфорта, прислонившийся в дальнем конце коридора застекленной террасы.

С его рта свисал косяк, и его окружила свора нетрезвых гарпий, все соперничали за его внимание. Он не побуждал, не препятствовал их действиям, но только наблюдал за их кривляньями с насмешливой улыбкой.

Это и была причина отсутствия Кэма в течение полутора месяцев. Не веселое приключение, а наблюдение за его наркозависимым лучшим дружком.

Нет. Зависимость — это мягко говоря.

Он был полным наркоманом.

Поезд, визжа по рельсам, на полной скорости потерпел крушение.

Полная и окончательная трата генетического материала.

Вопрос, как эти двое могли быть друзьями, до сих пор вводил ее в заблуждение.

Наполовину француз, наполовину грек, стопроцентный придурок высшего класса, он стоял во всем черном, напоминая дьявола на отдыхе. Черты его лица не выражали ничего, кроме чистого эго: в небрежном беспорядке, черные, как чернила, волосы, порочный изгиб рта, стремительный скат скул и высокомерно выступающие брови.

Возможно, в радиусе двух сотен миль не было девушки, с которой он случайно не совершил оплошность.

Тесс была исключением, так как видела сквозь красивую упаковку. Насколько он был красив снаружи, настолько был уродлив внутри. Самоуверенный, жестокий и женоненавистник, она годами терпела острое лезвие его языка. Она сравнивала его враждебность с раком, стремительным и влекущим серьезные последствия в своем разрушении.

Она усмехнулась про себя.

Адонис Бенуа.

Что курили его родители, когда называли его? Кстати, говоря о чрезмерной самоуверенности. Не удивительно, что у него была склонность к мании величия.

Имя Нарцисс было бы более подходящим для этой эгоцентричной, шовинистической свиньи. Хотелось бы надеяться, что он утонул бы в своем собственном отражении.

Во время ее введения в приличное общество, Адонис сразу невзлюбил ее и не делал из этого никакого секрета. Сдерживая всю свою злость и непостоянство характера, все обучение в подготовительной школе она была его словесной грушей. Каждое слово резало, ставило своей целью нанести увечье. Сила его враждебности, его присутствие вообще, ошеломляли ее. Удушающий и алхимически горячий, он носил свою неприязнь, как плащ. Более слабый человек прогнулся бы под постоянным напором его отравляющей личности.

Тесс рано поняла, что не было смысла держаться с ним высокомерно. Он имел приводящую в бешенство привычку видеть ее насквозь. Поэтому она вела себя с ним так, как могла.

Тесс встретилась с ним лицом к лицу, отказываясь принимать его дерьмо. Она не знала, был ли он не привыкшим к тому, что люди кричали на него, или ему просто нравилось подстрекать к противостоянию. Хотя временами, когда он добирался до нее, она никогда не показывала слабости; она сохранила эти моменты для душевой кабинки.

К счастью, его частые прогулы освободили ее от переваривания его присутствия. Иногда он отсутствовал днями, иногда неделями. Вообще, он проводил, возможно, только треть времени в классе. Поэтому пока она рвала задницу, чтобы заработать высокие отметки, он проживал жизнь, выпивая, нюхая наркотики и вводя их внутривенно... каким бы ни был порок недели.

Она помнила, как однажды Кэм подавал прошение, чтобы получить помощь, в которой нуждался Адонис.

Выражение лица Кэмерона было усталым, когда ему отказали.

— Я не могу помочь ему, если он сам себе не хочет помочь.

Она не была удовлетворена ответом. За привлекательным фасадом скрывался монстр. Однажды его освободили, и Бог оберегал тех, кто появлялся на его пути.

Как будто почувствовав, что она рассматривала его, Адонис поднял взгляд над гладкими волосами гильдии легких добыч и его глаза скрестились с ее.

Тесс быстро отвела взгляд, надеясь, что он притворится, будто они случайно встретились взглядами.

Не тут-то было.

Адреналин зашипел в ее крови, пока он маневрировал мимо своих навязчивых поклонниц. Его походка была медленной и осторожной, а его взгляд из-под тяжелых век оценивал. Ученики расступались, они отражали бесконечную пасть, ноздреватую, без души и жизни. Какая-то часть ее напряжения сбросилась, оценив его поведение как характерное после употребления галлюциногена. По крайней мере, она не ожидала выдержать атаку еще одной кокаиновой ярости.

— Вижу, Золушка решила почтить нас своим присутствием.

— Пошел ты, Адонис.

— Тебе бы это понравилось, не так ли? — ответил он, лениво напевая и противореча отвращению, которое исказило его рот. — Чего такая кислая мина, дикая кошечка? Твой отчим не заплатил за оказанные в этом месяце услуги?

Его слова разлагались внутри нее. Поступая правильно с точки зрения морали, Тесс прикусила язык и мысленно пожелала, чтобы бармен быстрее смешал ее напиток. Ром с колой не должен был быть таким сложным.

Оранжево-красный огонек его сигареты с марихуаной вспыхнул.

— Ммм, приму это за ответ «да». — Она сморщила нос, когда он выдохнул дым ей в лицо.

Несмотря на небольшое количество сантиметров, которые разделяли ее рост в 178 сантиметров от его 190 сантиметров, он будто заставлял ее казаться маленькой.

— Но я знаю, для чего, действительно, ты здесь. — Он поймал заблудившуюся прядь ее волос и потер ее между большим и указательным пальцами, будто проверяя качество. — Золушка все еще ждет своего очаровательного принца, верно?

Ее терпение лопнуло, и она откинула его руку.

— Это лучше, чем ждать следующей дозы.

Черный огонек охватил его глаза, прежде чем уступил место знойному облаку его кайфа.

— Я скучал по твоему рту.

— Не могу сказать то же самое про тебя, — возразила она решительно.

— Я раскрою тебе один маленький секрет. Хочешь знать, почему он сторонится тебя? — Его взгляд блуждал над ее головой, окидывая взглядом окрестности, прежде чем он заговорщически наклонился. Его губы оказались возле ее уха. — Ты — всего лишь крохотная остановка перед большим финалом, — сказал он низким хриплым голосом. — Грязный маленький секрет. Горящая яма, в которую можно сбросить свой груз, прежде чем двинуться к чему-то более изысканному. Просто перестань тратить свое время! — И на этой ноте, он ушел, оставив ее на произвол судьбы: неуверенной в себе и в облаке дыма.

Она ненавидела Адониса всеми фибрами своей души.

Тесс сказала себе, что Кэмерона не заботили лейблы или тот факт, что она не происходила из «хорошей семьи». Это все ничего для него не значило... не так ли?

Будто в ответ, Кэмерон прошел во французские двойные двери. Она выдавила улыбку, когда он бочком пробрался к ней.

— Долго ждала?

— Достаточно долго, — сказала она весело. — Я видела, ты привел Адониса.

— Что он сказал? — осторожно спросил Кэмерон, уже готовясь к исправлению повреждений.

— Ничего из того, что стоит повторять.

Не прошло и ста лет, как бармен, наконец-то, поставил ее напиток. Но кем она была, чтобы жаловаться на бесплатную выпивку?

Кэм схватил ее запястье, прежде чем она смогла опрокинуть стакан. Смотря на нее, он ловко направил ее стакан к своему рту и начал пить. Тесс покраснела, ее пульс завибрировал, когда он оторвался и чмокнул губами.

— Ром с колой? Я знаю, что ты можешь быть более изобретательной.

— Только когда это стоит усилий, — сказала она дерзко.

Его смех был довольным и искренним.

— Я буду то, что пьет она, — крикнул он бармену.

Тесс подтолкнула его своим бедром:

— У тебя хороший вкус.

Он подтолкнул ее в спину:

— Научился у лучших.

Взяв ему напиток, они прошли наружу, чтобы пообщаться. Казалось, что никто не мог надоесть Кэмерону.

Всегда на шаг впереди, он убеждался, что они избегали маршрута Адониса, и за это она была ему безмерно благодарна. Они присоединились к полукругу их старой компании, свалившейся около серфинга. Кэмерон занял последнее соломенное пляжное кресло и потянул за собой Тесс. Ее кожу покалывало от того, как его голени прикасались к ее. Она радостно заметила, что он не сдвинулся с места, чтобы увеличить между ними расстояние.

— Ох, глядите, наш неотшлифованный алмаз нашел свою вторую половинку, — сказала Кэтрин «Китти» Ларсон, приторно улыбаясь. В отличие от Лорен и Эрин, Китти никогда не была тепла к ней. Как самопровозглашенная пчелиная матка их неофициальной иерархии, она сделала делом своей жизни убеждение в том, что все знают свое место. — Ты бы видел, как она блуждала здесь, Кэм. Как щенок, потерявший свою любимую игрушку.

Ее костяшки сжались. Иногда Тесс тосковала по старым добрым временам, когда все, что требовалось — один удар кулаком, чтобы решить проблему. Никаких иллюзий или обоюдных разговоров. Ничто не проясняло воздух так, как хорошая стычка.

— Лучше потерять игрушку, чем потерять парня. Но не беспокойся. Я уверена, что он того не стоил, — сказала Тесс, придавая словам крупицу искренности.

Кэмерон кашлянул, чтобы скрыть свое веселье.

— Я так понимаю, что у тебя было знаменательное лето.

— Можно сказать и так, — сказала чопорно Китти, и любой намек на провокацию искусно испарился. — Как Дубай? Встретил кого-нибудь особенного?

— Да, расскажи нам, мужик, — сказал Тристан, бросивший быстро развивающуюся карьеру профессионального волейболиста. — Как тебе индийские женщины? Держу пари, у тебя была одна под рукой.

— Они хорошие. Но не идут в сравнение с американскими красотками.

Грудь Тесс сжалась, когда он послал ей мальчишескую улыбку.

— Как мило, — сказала Китти, ее голос источал слащавое полудобродушие. — Так это значит, что после трех с лишним лет, вы двое, наконец-то, пара? Ты долго этого ждала, не так ли, Тесс?

Паника и унижение схватили когтями и сжимались вокруг ее горла, когда выжидательная тишина опустилась на группу. Тесс быстро подумала.

— Зачем разрушать хорошую дружбу? — Она заставила себя непринужденно глотнуть напиток. — И, кроме того, есть что-то... глупое в том, чтобы просто ради галочки перепихнуться с хорошим другом.

— Мы можем рассказать тебе некоторые вещи о глупости, верно, Китти? — подмигнул Тристан.

Плохо скрытые смешки встретились с не таким секретным разоблачением. Черты лица за широкими солнечными очками Китти покраснели.

— Возьму еще дайкири.

С напускной изящностью, Китти поднялась на ноги и шумно удалилась.

— Хорошо сыграно, Тесс, — широко улыбнулся ей Тристан. — Я скучал по твоей склочности.

— А я скучала по твоей... по тебе, — закончила она намеренно на простой ноте.

Он вздрогнул, поднося руку к сердцу.

— Знаешь, слова ранят.

Кэмерон переплел ее пальцы со своими, прежде чем она смогла ответить, перенаправляя ее внимание.

— Если бы у нас был еще один год в подготовительной школе, полагаю, ты бы свергла с престола ее королевское высочество, — прошептал он с хитрой улыбкой.

— Что я могу сказать? Научилась у лучших, — воспроизвела она ранее сказанные им слова и, поддразнивая, ущипнула его за бедро.

Что-то зажглось в выражении его лица. Прежде чем Тесс смогла понять, что к чему, он резко встал, поднимая ее за собой.

— Давай уберемся отсюда.

— Что? Но ты же только добрался сюда, — сказала она, и тепло пронеслось от корней ее волос до кончиков пальцев на ногах.

— Я уже закончил, — его рот поймал ее ухо. — Здесь есть только один человек, с которым я хочу провести сегодняшний вечер.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒