XI Глава. Императорский дворец

XI Глава

Императорский дворец

Наступило раннее утро, начальник охраны императора, Альби, встал, размялся, переоделся и пошел в свой кабинет: предстояло многое сделать. Там его уже ждали. Едва только он подошел к нему, как подбежал рядовой боец и сообщил, что к нему пришел придворный маг и уже ожидает его. Альби поспешил внутрь. Волшебник уже сидел там. Начальник грубовато спросил:

– Чего вам угодно? – он недолюбливал волшебника и не считал нужным это скрывать.

– Пришел сообщить последние новости.

– Посыльные уже не годятся для этой сложной работы?

– Передача информации – работа, требующая высокой точности и большой осторожности. Тем более информация об убийствах во дворце.

– Что??

– Вчера вечером был убит, предположительно, отравлен маркиз Полеостро, второй наш дипломат.

– Заговор. – резко спросил Альби. Он уже собрался и был готов действовать.

– Неизвестно. Возможно, просто чья-то интрига. Маркиз был не слишком популярен.

– Ясно. Спасибо за информацию, я разберусь.

– Всего доброго. – маг вышел.

Альби задумался: он давно знал о том, что маркиз состоит в оппозиции к императору. Знал он, кстати, и о том, что придворный маг служит двум господам, а то и трем, считая себя. Однако же начальник и не подумал бы убить маркиза сейчас: больше талантливых дипломатов в Империи не было. Что же делать с гномами? В конце-концов он плюнул на все и решил подписать у императора ноту, в которой будет сказано следующее: «Мы вам помочь не можем вследствие трудностей на границе. Надеемся, вы справитесь. Удачи». Только слабоумный мог подписать такой документ и отправить его союзнику. Но император таким и был. Начальник сходил к нему, поговорил с ним, добился разрешения на отправку сил на Темный фронт и назначения себя их главнокомандующим, а также получил его подпись. Нота была немедленно отправлена гномам. Ответа от них не последовало. Начальник его и не ждал. Закончив с этим и передав тело маркиза (яда в нем не обнаружили) его родне, он выехал к собирающейся армии.

Волшебник задумчиво провожал его взглядом из своей башни в северной части дворца. Его не капли не беспокоила смерть маркиза, хоть он и был тут не при чем. Более того, отъезд начальника и главнокомандующего, гибель маркиза, уход Бута – все это играло ему на руку: он оставался один с императором. Теперь ничто не могло помешать ему совершить переворот. Ничто... кроме загадочного убийства. Это сделал не он и не начальник. Бут бы никогда не прибегнул к яду. Остается... главнокомандующий? Но он туп как пробка, умеет только управлять солдатиками на плацу. Кто же это сделал и на чьей он стороне? Возможно, сформировалось еще какое-то сообщество недовольных существующим режимом? Надо бы выяснить.

– Майлз, поди сюда! – кликнул он своего ученика, которого он даже в подмастерья до сих пор не посвятил, поскольку ему нужен был слуга. – Да где ты там копаешься, Майлз, черт тебя дери?

Дверь распахнулась и в комнату влетел молодой парень лет восемнадцати или девятнадцати, невысокого роста, со светлыми волосами, голубыми глазами и лукавым лицом. Он взволнованно спросил:

– Да учитель?

– Где ты был, что так долго добирался? – возмутился старик.

– Внизу, в подвале. Убирался там, учитель.

– Ученик должен быть неподалеку от своего учителя, чтобы иметь возможность внимать его мудрым речам и учиться на его поступках, – медленно и напыщенно произнес придворный маг. Посмотрел на него хмуро, показывая как он недоволен, и добавил: – А ты, бестолочь, только и делаешь, что стремишься наделать глупостей самостоятельно! Небось, ждешь не дождешься, когда я посвящу тебя в подмастерья? Так вот, я думал об этом, но теперь вижу, что ты не готов. Еще только ученик, но уже проявляешь вопиющее своеволие и неуважение к учителю. Я ждал тебя пять минут!

– Простите меня, учитель, – опустив голову повинился Майлз, – прошу, дайте мне еще один шанс!

– Ладно, – смягчился старик, – у меня есть работенка тебе по плечу. Наведайся к могущественнейшим дворянам, что сейчас при дворе: к барону Маннерту, графу Ланзекаю и их свите, разумеется, тайно. Разузнай, что им известно о трагической кончине маркиза.

– Думаете, они замешаны?

– Это не твоего ума дело. Просто выполни поручение, если справишься, я подумаю насчет того, чтобы сделать тебя подмастерьем.

– Хорошо учитель. Я все сделаю.

– Жду тебя к вечеру!

Ученик поклонился и выбежал. Придворный маг хмыкнул: «До сих пор он попадается на эту глупейшую уловку. Я уже три года так обещаю ему посвятить его, а он все ведется. Неужели он никогда не научится? Что ж, тем лучше для меня». Старик удобно расположился в кресле и стал думать о том, что он сделает с начальником, главнокомандующим и прочими, когда сместит императора. Постепенно его грезы стали переходить в сновидения и он заснул.

* * *

Майлз сбегал по лестнице и думал про себя: «Вот же проклятый старикашка! Я уже давно по всем параметрам готов к тому, чтобы стать подмастерьем, а он все не хочет терять прислугу! И использует вот уже три года одну и ту же отговорку: я что-то не так сделал и потому не готов. Причем я могу делать «все так» хоть три месяца к ряду, но стоит немного рассердить его и я снова должен покорно извиняться! Хорошо, что мой новый учитель ценит меня больше!» С такими мыслями он спустился в подвал, приготовил наспех пару зелий, насытил их энергией и выпил, одно за другим. Через мгновение он начал растворяться в воздухе, пока не пропал совсем. Исчезла даже его тень. Лишь по звуку шагов можно было понять, что он все еще здесь. Удовлетворенно хмыкнув, – эту привычку он перенял от старого учителя – он направился к первому из двух дворян, к барону Маннерту.

Прибыв к его покоям, он выяснил, что тот давно встал и ушел. Прошвырнувшись по его излюбленным местам, он также его не нашел. Майлз начал злиться. Ему надоело искать этого напыщенного тупого барана! «Ну что же, тогда пока займемся убогим козлом», – решил он и отправился к графу, которого он точно знал, где искать, благо граф был далеко не молод и уже не мог, по причине множественных увечий, предаваться обычным утехам шаловливой аристократии. Следовательно, искать его следовало в единственном месте, где он еще мог наслаждаться иллюзией своего превосходства: за шахматным столом. Впрочем, справедливости ради, в этой игре он действительно был хорош. Выиграть у него не мог никто. Обладая этими знаниями, Майлз легко отыскал его.

Дул теплый ветерок, так что граф рискнул вылезть на солнышко. Выглядел он и впрямь не очень: сухонький, сморщенный, с дрожащими руками, обтянутыми морщинистой кожей так, что казалось, будто можно было пересчитать все кости и связки на них. На голове у него почти не было волос. Собственно, единственной достойной внимания растительностью на голове была его сивая седая бородка. Лицо было под стать телу: такое же маленькое, сморщенное, с беззубым ртом. Выделялись только глаза: в них светился живой, деятельный ум. Увидев Майлза, который не счел нужным скрываться (они были давно знакомы), он даже привстал от радости:

– О, мой лучший ученик пожаловал!

– Здравствуйте, Ланзекай. – ответил Майлз и подумал про себя: «Да мой учитель вообще спятил, как эта развалина могла спланировать какой-то заговор?!» Он тут же себя поправил: «Спланировать он мог, но зачем? Он того и гляди рассыплется!»

– А чего так официально, мальчик мой? Ты не в настроении? Что случилось? – обеспокоенно спросил старик. Он чувствовал сильную привязанность к этому парню, которого знал уже пять лет. Почему? Он и сам не знал. Возможно, потому, что у него никогда не было ни детей, ни внуков, а Майлз позволил ему восполнить этот пробел в своей жизни.

– Да ничего, опять мой учитель разыгрывает комедию с тем, что я не готов к продолжению ученичества на следующей ступени.

– Хочешь, я с ним поговорю?

– Нет, не стоит, я сам разберусь.

– Ладно. Но я вижу. Ты неспокоен. Давай сыграем?

«Вот же назойливый старик! Как я мог только с ним общаться!? Он же невыносим!» Вслух он произнес:

– Хорошо, я выбираю черные. – это было необычно и граф это отметил. Раньше Майлз всегда давал ему возможность выбрать цвет первым, чтобы порадовать старика. Теперь же он вел себя по-иному: вызывающе дерзко и, графу обидно было это признавать, презрительно. Но он надеялся, что их игра все прояснит: покажет что чувствует его юный друг, ведь нигде человек так не раскрывает свою истинную натуру как в схватке, причем неважно, в умственной или физической.

– Что ж, тогда мне остаются белые, – примирительно ответил старый граф и начал расставлять фигуры. Майлз даже не притронулся к своим, оставив старику самому расставить и белые и черные на свои законные места.

Ну вот, фигуры были расставлены. Граф как всегда походил королевской пешкой. Ученик придворного мага ответил ферзевой. Игра началась. Можно сказать, что здесь столкнулись старый мастер молодой школы и молодой мастер старой школы. Если граф играл творчески, был своего рода шахматным художником, то Майлз скорее напоминал логическую беспощадную машину, точнее стал напоминать: раньше он таким не был.

Дебют отыгран. Фигуры Ланзекая были расставлены по доске вроде бы в творческом беспорядке, но на самом деле каждая из них играла важную роль в защите короля. Майлз, напротив, расставил свои фигуры жестко: строго поровну, в соответствии с силой фигур, на флангах и в центре.

Граф предпринял небольшую атаку с левого фланга, как он любил делать, чтобы пощупать оборону противника. Майлз презрительно сказал:

– Опять те же уловки? Этот ход ни на что не годится!

Старик возмущенно сказал:

– Сначала защитись, а потом уж критикуй!

Майлз ответил:

– Защищаться? Это удел слабых, как ты.

Он сделал ход. Потом граф, потом опять он. После небольшого размена – две пешки за коня, Ланзекай и думать забыл про фланговый маневр: Майлз безжалостно обложил его центр, не оставляя ни единой возможности вырваться. Граф употребил все свое мастерство, чтобы выйти из-под этого удара и уважительно произнес:

– Ты сильно вырос, мальчик мой! Это был умный ход!

На что «мальчик» ответил:

– Спасибо, дедок, а теперь смотри, как надо играть!

В несколько ходов он уничтожил оставленные графом фланговые фигуры, а затем, не обращая внимания на неуверенную угрозу с другого фланга, вывел ферзя в паре с ладьей и начал жесточайшую атаку на центр противника. Старик пытался отбить удар, жертвовал фигуры, даже поймал в засаду слона и сумел поставить Майлзу шах. Это разъярило последнего и он, защитив короля, пожертвовал вторым слоном – граф не заметил ловушки и взял его – и следующим ходом пробил центр и поставил две вилки двумя фигурами, кроме того взяв под контроль большую часть игровой доски. Старый граф снова попытался похвалить его, отдавая дань уважения сопернику:

– Очень быстрая атака и, должен сказать, неожиданная. Ты застал меня врасплох. Очень хорошо! Скорее всего ты выиграешь эту партию

– Твоя защита жалка, а стиль – поверхностный. Я не «скорее всего» выиграю, я уничтожу тебя.

– Что ж, посмотрим! – граф наконец разозлился.

Партия продолжилась. После нескольких ходов стало ясно, что у графа нет шансов. Однако он смог удивить своего противника последней атакой. Она была так действенна не потому что она была хороша, остра или неожиданна. Все дело было в том, что это была атака ради атаки, атака из отчаяния. Поэтому она удалась. Фланг Майлза был пробит, королю поставлен шах. Еще шах. Майлз отступил. Старик обретал уверенность с каждой взятой пешкой, с каждой клеточкой приближаясь к черному королю. Приближаясь к Майлзу. А дальше ученик волшебника сделал нечто, никак не вписывающееся в каноны тогдашнего шахматного искусства: он не стал защищать свои фигуры, как постоянно делал старик да и все полководцы того времени. Он плюнул на все и продолжил атаку в центре. Его королю был поставлен шах. Он закрыл его своим слоном, по сути пожертвовав им. Также он потом отдал еще несколько фигур, пока Ферзь и ладья дожимали старика. И вот, перед черным королем не осталось ни одной черной фигуры, пустое пространство на четыре клетки во все стороны. А у белого напротив, есть пешки, разрозненные фигуры по доске и ни одной клетки, куда он мог бы ступить, спасаясь от взгляда ферзя.

– Ну что, сдаешься? – с неописуемым презрением спросил Майлз.

– Нет. У меня есть еще один ход, – с достоинством ответил ему Ланзекай.

– Опять какой-нибудь жалкий фокус?

– Нет, просто последний ход.

– Хватит болтать! Делай его и принимай поражение.

Старик походил. Он сбил последней своей фигурой черного ферзя. Это ничего ему не давало: и ладьи хватило бы, чтобы поставить мат, просто этим он показывал, что готов идти до конца. Показывал. Что достойный противник. Майлз только посмеялся и поставил мат. Затем протянул руку через всю доску и отвесил белому королю такой щелбан, что тот полетел с доски на пол и разбился на мелкие кусочки. Граф посмотрел на него:

– Но... зачем же.. так??

Майлз не слышал, вернее не слушал его. Он гордо посмотрел на доску и с пренебрежением спросил старого «шахматного романтика», как называли его при дворе, что он думает о его игре. Старый граф с невыразимой печалью посмотрел на него и ответил:

– Я думаю, что ты всегда будешь побеждать. Твоя игра подобна продвижению осадной башни на поле боя. Башня не меняет раз взятого направления и ничто не может надолго ее задержать. Так же играешь и ты: безо всякого воображения, сугубо логично и рационально и... безжалостно. Ты сильно изменился... Что с тобой произошло, ведь не этому я тебя учил?

– Воображение? Чушь! Вся твоя хваленая фантазия может принести тебе только лишь унижение, что я сейчас и продемонстрировал. Впрочем, я понимаю, что тебе не по силам оценить мою игру по достоинству, ведь ты всегда был посредственностью с бульдожьей хваткой: раз вцепившись в одну манеру игры ты видоизменял ее тысячи раз, но никогда не менял лейтмотива своей игры и никогда не пытался изменить. Ты играешь думая о фигурах, о противнике, уважаешь его. К чему? Ты бы сначала научился играть, старый дурак, а потом бы разглагольствовал о «безжалостной игре». Смешно.

С этими словами Майлз поднялся, не обращая внимания на побледневшего и хватающего ртом воздух старика и сказал:

– Можешь хоть всю жизнь играть в эти свои игрушки: если не произойдет чудо и ты не научишься думать, то тебе меня никогда не победить. Впрочем, тебе и жить-то осталось... тьфу.

Он развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Старый граф с закатившимися глазами сползал под стол, зажав в руке останки белого короля. Слуги начали звать на помощь:

– Помогите! Помогите! Графу плохо!

Майлз засмеялся.

* * *

«Так, с графом поговорили, теперь идем к барону. Он не может быть больше нигде, кроме как на охоте. Хотя интересно – куда ему, он же жирный боров, ни рогатину удержать, ни из лука выстрелить – ничего не может. Брюхо мешает!» – так думал Майлз, спускаясь вниз по ручью, снова невидимый для окружающих и уже забывший о недавнем инциденте со своим другом графом. Вскоре он нашел охотничью группу: барон стоял посередине, прикрываемый несколькими арбалетчиками и дюжиной человек с рогатинами, а из леса на них начали гнать дичь.

Барон высокомерно произнес своим на удивление тонким и визгливым голосом:

– Забивайте всех, кто несется прямо на меня, представляя непосредственную угрозу, остальных – по вашему желанию. Все меня поняли?

– Да, ваша милость!

– Приступайте!

В это время из леса выбежала первая косуля.

Некоторое время Майлз просто безразлично наблюдал за бессмысленным убийством десятков зверей. Потом он подумал о деле: мог ли этот барон претендовать на трон и организовать заговор с целью его получить? Мог. Он был средних лет, крайне честолюбив и достаточно влиятелен. Но мог ли он привлечь кого-либо к организованному им предприятию? Нет. Его бы тут же сдали при любом намеке на это: его ненавидел весь двор. Так что Майлз решил, что ему нет нужды даже говорить с «его милостью». Он просто повернулся и пошел, на ходу придумав для своего учителя убедительную историю о бароне и причины, по которым он не мог этого сделать.

Когда он поднялся в башню к учителю, был уже вечер. Старый маг спал. Тот растолкал его и изложил свои измышления касательно барона, а затем начал говорить о графе:

– Я полагаю, он если и не автор заговора, то наверняка замешан! Он внешне выглядит безобидно, но отменный стратег, не зря же он столько времени провел за доской. На него никто не подумает, из-за его возраста, вот он я думаю и воспользовался этим.

– С чего ты взял?

– Он предлагал мне должность при, как он сказал, «обновленном» дворе.

– Правда!?

– Конечно! – беззастенчиво врал Майлз, без колебаний очерняя своего старого друга.

– Что же, это многое объясняет. – задумчиво произнес придворный маг, вертя в руках недавно прочитанное им письмо.

– Что объясняет?

– Граф умер несколько часов назад. По всей видимости, сердце отказало. Но даже после смерти он не изменил своей игре: в руке у него был зажат белый король!

– Какая жалость. – безразлично произнес Майлз.

– Ой, прости, – спохватился старик, как обычно не обращая внимания на слова ученика, – вы же много общались. Тебе стоит побыть одному и погоревать. Можешь идти, я все понимаю.

– Спасибо, учитель. – без тени благодарности или скорби в глазах ответил Майлз и пошел вниз, в свою каморку. К тому моменту, когда он вошел туда, он уже и думать забыл о графе. Едва переступив порог темной комнаты со специально занавешенными окнами, он воскликнул, улыбаясь:

– Ну, чему ты сегодня обучишь меня, моя новая наставница?

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒