Лилово-розовый № 6

7 апреля, 5: 28 pm

— Да, как видите, мисс Грейнджер, все действия нашего сопротивления, которые нам удавалось совершить до сих пор, были всего лишь мелкими досадными уколами в адрес Розовой Партии.

Но от смеха я не могу отвечать.

О боги — так это Фред и Джордж были те два голых безголовых летуна на прошлогодней первомайской речи Амбридж! Там наверняка не обошлось без раздувающих заклятий — они были ГРОМАДНЫЕ! И к тому же они выкрасили себе волосы на лобке — я точно помню, они были чёрные. Ах да — конечно же, Back in Black!

Я принимаюсь хохотать ещё безудержнее, сгибаясь пополам и хватаясь за живот.

Какое у неё было лицо! Как будто она проглотила бочонок гноя бубонотюбера! Я до сих пор возмущена тем, что Розовая Бригада не пыталась её арестовать — у неё не было Правильной Улыбки целых пять минут!

У меня из глаз начинают струиться слёзы, я задыхаюсь и ловлю ртом воздух. Даже не могу вспомнить, когда я в последний раз так смеялась.

— Если вы в состоянии продолжать, я хотел бы обсудить с вами долгосрочную стратегию, мисс Грейнджер. — На его лице почти точно такое же презрительное выражение, какое я помню со школьных дней.

Я слабо отмахиваюсь и делаю глоток воздуха:

— Да-да, сейчас… ещё минутку, — я промокаю глаза кружевным платочком, одним из произведений Молли, созданных на Общественной Работе, и пытаюсь не вспоминать, как подпрыгивали и качались их раздувшиеся члены.

Одной этой мысли достаточно, чтобы у меня начался новый приступ веселья, правда, на этот раз он быстрее заканчивается.

Я наконец-то могу выпрямиться. Я знаю, что у меня горят щёки, и не могу согнать с лица широкую улыбку, но, оказывается, мне на это наплевать.

И опять Снейп пристально смотрит на меня. Вообще-то, если бы я не знала, как он ненавидит Розовую Партию, я была бы в полной уверенности, что он сам — Наблюдатель. Всякий раз, как я оказываюсь рядом с ним, его глаза внимательно следят за мной, словно схватывая каждое моё движение, каждое выражение лица.

— Если вы уже закончили, может быть, мы продолжим? — произносит он язвительно, растягивая слова.

Я киваю и делаю ещё несколько вдохов:

— Знаете, Снейп, я думаю, тогда, в ноябре, когда вы добавили в воду зелье желания, это было ничуть не хуже выходки близнецов Первого мая, даже ещё круче, — я снова безуспешно пытаюсь подавить смех. — Я прекрасно помню, что пятого ноября Розовая Бригада не успевала арестовывать парочки на улицах за проявление Неподобающих Чувств, так что им пришлось бросить это дело. И когда Ли распевал любовные песни, усиленные заклинанием Сонорус , это тоже было неплохо.

Кажется, он несколько смягчился — язвительное выражение сменяется привычной теперь для него ухмылкой. Она ему удивительно идёт.

— Но тогда у меня остаётся один вопрос, — говорю я.

— Спрашивайте.

— Какое было задание Джинни?

Теперь усмехается Снейп:

— А вы ещё не догадались? Ведь это ей принадлежал замысел того зрелища, которое устроили Фред с Джорджем на первомайской речи. Она рассчитала их маршрут, наложила заклинание левитации, которое подняло их так, чтобы как можно больше зрителей имели «полный обзор», как она очаровательно выразилась, и подготовила порталы, которые в конце концов благополучно вернули их сюда. В заклинаниях ей умения не занимать.

— Да, она великолепна.

И это заклинание левитации было просто блеск — «полный обзор», уж это точно!

Я стараюсь не рассмеяться снова:

— Да, и кстати, я подала заявку, чтобы меня перевели в один комитет с Джинни, в «Виртуозную Вышивку». Тогда мы сможем больше видеться, или хотя бы не будем больше заняты Общественной Работой в разные вечера.

— Прекрасно. Надо бы мне посмотреть, не могут ли какие-то из моих связей в Министерстве ускорить дело. — Видя моё удивление, он усмехается и поясняет:

— Да-да, мисс Грейнджер, есть и другие, как бы неофициальные участники Back in Black, предпочитающие пока оставаться неназванными. Пусть они не участвуют в наших крупных операциях, но при этом обеспечивают тысячи полезных мелочей, без которых многое из того, что мы делаем, было бы невозможно.

Артур наверняка один из них.

Снейп достаёт карманные часы, с лёгким щелчком открывает их и произносит негромкое «хм»:

— Так, мисс Грейнджер, прошу меня извинить, но я должен отлучиться на пару минут — нужно кое за чем присмотреть.

— Да, конечно. Могу я чем-нибудь помочь?

Его ухмылка почти напоминает лёгкую улыбку:

— Пожалуй, можете. Не угодно пройти за мной?

Мы выходим из гостиной через дверь в дальнем конце комнаты. Я знала, что Снейп живёт в штаб-квартире, но до сих пор особо не задумывалась, где что расположено.

Лаборатория небольшая, но прекрасно оборудованная. Три котла тихонько кипят на самом малом огне на лабораторном столе в самом центре. В первом жидкость совершенно прозрачная и бесцветная, в другом — почти кроваво-красная, а третий полон мутноватого зелья бледно-голубого цвета.

Снейп отходит вправо и жестом приглашает меня пройти вперёд:

— Ну, мисс Грейнджер, можете вы их распознать?

Я поворачиваюсь к нему:

— Первое — Веритасерум, а второе — зелье желания, хотя я не знаю точно, какое именно, мы их вообще-то не проходили, ведь так?

Он по-прежнему усмехается, его глаза впиваются в мои:

— Это зелье Либидинозус, мисс Грейнджер. Знакомы вам его свойства? — На последней фразе тон его голоса как будто делается ещё ниже.

— Если я правильно помню, зелье Либидинозус усиливает удовольствие от прикосновения, не вызывая при этом сопутствующего возрастания неприятных ощущений.

— Именно так. — Теперь он совсем близко. Кажется, когда он говорит, его дыхание шевелит мои волосы.

Я снова бросаю быстрый взгляд на котлы, и моё внимание привлекает самый дальний.

Не может быть, неужели это…?

Да, это оно!

— А третье… третье — зелье Стриго Концептус, самое сильное из известных противозачаточных зелий! — я поворачиваюсь к Снейпу и сама чувствую, как моё лицо сияет.

— Похоже, противозачаточное зелье необычайно вас воодушевило, мисс Грейнджер, — его голос опять делается холодным и надменным. — Что, есть кто-то, с кем вы надеетесь его испытать?

— Да!

Его взгляд загорается гневом.

— То есть нет!

При этих словах он недоуменно изгибает бровь.

— Я сказала «да» в том смысле, что оно мне нужно, а «нет» значит, что оно не для меня.

Презрительной гримасы больше нет, но бровь так и остаётся круто изогнутой.

— Я не могу назвать вам имя без разрешения этого человека, но это для одной моей знакомой, оно ей и правда очень нужно. Вы не могли бы дать мне один флакон? Я с удовольствием помогу вам его сварить. Или, может, оно продаётся?

Он снова весело усмехается, но ничего не отвечает.

— Ну конечно, вы их продаёте! Вот откуда у вас средства для группы сопротивления, да?

— Да, мисс Грейнджер. Оказывается, есть ещё женщины, которые считают, что имеют право сами регулировать свою детородную функцию. — На его лице появляется отчасти самодовольное выражение. — А я — поставщик нелегальных зелий на чёрный рынок всего Лондона.

Ну конечно — «Зелья B. I. B. »! Он сам их все готовит. Потрясающе!

Похоже, ему приятна моя благодарная улыбка. Он протягивает руку и проводит одним пальцем по моей руке — вдоль предплечья и дальше вниз, по тыльной стороне кисти.

По моей коже пробегает огонь.

Цирцея!

Он ухмыляется вовсю и объясняет, понизив голос:

— Указ 49: в общественных местах запрещены прикосновения, выражающие чувство.

Я сглатываю и отвечаю, затаив дыхание:

— Но мы же не в общественном месте.

— Тогда, полагаю, мне придётся это повторить.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒