Грейс Амбер Ланкастер 8 страница

- Это мой рок. – продолжала Аларет – Но я что-то чувствую к нему, и не могу больше этого сдерживать. Я растеряна, ведь он – мой брат. Не думаю, что это что-то из родни братской любви.

Аларет закрыла лицо ладонями. Хант склонил голову на сторону, глядя на Аларет.

- Он слишком поздно появился в моем мире. Он добр, как Древние короли минувших времен. Но Стэфан слишком доверчив. Да, это его приоритет перед ядом, но у него мягкое сердце, потому он слаб перед Тельботом. Если я все правильно поняла из того, что рассказывал Стэфан… Тата, как ты думаешь?

Хант утвердительно гавкнул.

- И потому он не сможет низвергнут Тельбота Проклятого.

Стэфан более не мог сидеть на месте и слушать откровения Аларет. Он беззвучно встал, и быстро помчался обратно в город. Сперва, его мысли были рассеяны, он бесцельно бродил по городу, обдумывая, как узнать правду у Аларет. Словно по велению доброй воли, он оказался у храма. Не теряя ни мгновения времени, он влетел в храм, где у очага сидела хранительница, рисуя ладонями в воздухе узоры.

Он на цыпочках подошел к ней, сел возле нее, и шепотом произнес:

- Прошу вашей помощи, хранительница. Я хочу задать вопрос об Аларет.

- Угу. – она медленно кивнула, не поворачиваясь к нему – Я слышу твой вопрос. Но об этом ты должен спросить у нее самой. – ответила она, не отрываясь от рисунков.

- Благодарю. – ответил Стэфан, и вышел из храма. Он сетовал. Но лишь ступив со ступенек храма, он наткнулся на Аларет. Она была в белоснежной кружевной рубашке и коротких штанах. Аларет улыбнулась ему и поприветствовала, словно никакого поцелуя прошлой ночью и не было.

- Долгого процветания! – поздоровалась Аларет.

- Мне нужно с тобой поговорить. – ответил Стэфан, доставая из-под рубашки амулет с двумя скрещёнными топорами. Аларет изменилась в лице. По спине Стэфана пробежал холодок. Глаза дриады растерянно забегали. Она медлила отвечать. Тогда Стэфан ухватил связку ее бус и амулетов, нашел среди них такой же, как у него, с двумя скрещенными топорами. Он демонстративно перевел взгляд на Аларет.

- Ну? – настаивал Стэфан.

- Следуй за мной. – сказала она, и быстро побежала к тоннелю в горе, мастерски перепрыгивая все заборы и проскальзывая между домов. Стэфан изменил облик на ворона, и полетел за ней.

- Лети к мертвому дереву, на север. – сказала Аларет, заметив его в полете.

Бесконечным зеленым ковром тянулся лес. Все оттенки зеленого мелькали под его крыльями. Стэфан уже начал думать, что он пропустил то самое дерево, когда вдруг увидел среди первобытного девственного леса мертвенно-черное пятно. Это было высокое, старинное дерево, особняком стоявшее среди зеленой поляны черным обелиском. Стэфан опустился на землю и принял облик человека. Внимательно рассмотрев дерево, Стэфан узнал его: это было то самое дерево, через которое они с Таурумом вышли из тайного подземелья. Дерево сгорело изнутри, но ни трава вокруг него, ни соседние деревья не были тронуты пламенем. Он догадался, что это дело рук колдуна. Из ниоткуда появилась Аларет. Она подошла к Стэфану, тревожно глядя на него.

- Говори. Немедленно. – грозно велел Стэфан, приближаясь к ней.

Она вздохнула, потупилась, избегая взгляда Стэфана, села на траву, подогнув под себя ноги, и начала рассказ. Стэфан сел напротив нее, облокотившись о ствол дерева.

- Мой отец, как и я – был охотником, и дрессировал хантов. – начала Аларет. Ее взгляд был прикован к Стэфану. – Однажды, тренируя ханта, он зашел намного дальше, чем другие дрессировщики. Он учил ханта выслеживать добычу, приследовать, изматывая зверя, загонять и нападать. Папа говорил, что порой ему даже казалось, что хант просто потерялся и бежит неведомо куда, но вдали вновь показывался зверь, и хант устремлялся вперед. Так он пришел сюда, на эту поляну. Тут он встретил девушку, человека. Хант бросился на девушку, и мой отец побежал спасать ее. Она была в дворянском платье, на ее шее сверкали драгоценные украшения, достойные королевы. Ханта он успел остановить прежде, чем тот добежал до дворянки. Отец должен был прогнать ее из Леса, либо убить, если бы она не пожелала уйти. Но, отец полюбил ее с первого взгляда. Девушка настолько приглянулась ему, что мой отец некоторое время стоял и смотрел на дворянку, не в силах выдавить из себя ни одного слова. Конечно, он не сказал ей, что она должна убираться отсюда. – Аларет обвела поляну ладонью – Они разговорились и увлеклись друг другом. Говорили они долго, не сводя глаз друг с друга. Стемнело, наступила пора прощаться, отец провел ее к этому самому дереву – но отпустить ее руку он так и не смог. После проведенной вместе ночи она изменилась – взбесилась, закричала, что он ее соблазнил, испортил. Она оскорбляла его и плакала, заливаясь слезами. Громко проклиная его, она скрылась в стволе этого дерева, убежав тайным ходом. После этого отец еще не раз приходил на эту поляну, ведомый надеждой увидеть ее еще раз. Он мечтал увидеть ее вновь, объясниться, – Аларет помедлила, подумав немного, и продолжила – извиниться. Но ее больше не было. И все же, он иногда приходил сюда, лелея наивную мысль, что та женщина пожелает вновь увидеть его. В один из таких дней, его привел на поляну громкий лай ханта. Хант остановился и лаял на дерево, и в груди отца вздрогнуло пламя надежды. Отец, подбежав к нему и оттянув ханта в сторону, увидел у дерева плетенную корзину, в которой лежал крошечный младенец. Голодный, замерзший младенец, не имеющий более сил плакать. – Аларет отвернулась, сделав вид, что поправляет волосы. Они, как разлитые чернила, спадали на лицо и плечи дриады. Стэфан был не столь глуп, чтобы заострить на этом внимание или торопить ее. Он молча ожидал продолжения. Наконец, вздохнув, – в ее вздохе дрожали слезы, – она продолжила рассказ, однако, весь оставшийся час она просидела потупившись.

- Моя мать бросила меня у этого самого дерева умирать. – смело продолжила Аларет – Отец забрал меня в город, хоть это и было запрещено. Он противостоял правилам, хранительнице и общине. Он воспитал меня, выходил, научил всему, что я знаю и умею. Единственное, что напоминало мне о матери – это амулет, который она надела мне на шею, прежде, чем бросить. Я ношу его как напоминание о том, какой сильной я должна быть. Как стойко должна хранить наши земли от людей. Как безжалостна я должна быть с людьми.

- Может, она дала тебе этот амулет для того, чтоб потом найти тебя?

- Не знаю. Отец действительно ничего мне не рассказывал. Но если бы я ее встретила – я бы выбила из нее весь гонор. – дриада бросила на короля убийственный взгляд. Глаза Аларет приняли красный цвет. Стэфан наблюдал за ней с неподдельным интересом и сочувствием. Вдруг он словил себя на мысли, что хочет обнять и утешить девушку. Сосредоточившись на мгновение на своих чувствах, он понял, что трепещет от ярости и нетерпения.

- Почему тогда ты мне помогала? Я же человек, и сын той, которая бросила тебя умирать? – спросил Стэфан, когда ее глаза вновь стали бездонно-черными.

- Ты нуждался в помощи. И ты не виноват в жестокости той женщины, что, по воле случая, нам обоим приходится матерью. А со временем, я поняла, что рада этой встрече. – она смущенно поправила волосы.

- Аларет… Я должен тебе открыть правду. – произнес Стэфан.

Она внимательно смотрела на Стэфана покрасневшими от пролитых слез глазами. Ее сердце стучало, словно тамтам, звоном, раздававшимся в ушах. Отвага Стэфана внезапно исчезла, мысли застыли на языке и напрочь отказались превращаться в слова. Он вздохнул, буквально выталкивая из себя слова.

- Таурум, мой лучший друг, друг моего детства, погибший в ту ночь у источника… – он осекся. Аларет кивнула, подтверждая, что она помнит рассказы Стэфана о его друге.

- Это был его амулет. – он продолжил – Это герб его матери. Он твой брат, не я. Мне тяжело это говорить. – Стэфан чувствовал, как тяжелый камень опускается на его плечи, сдавливая его грудь и горло. – Оборотень, погибший у источника, Таурум, твой брат.

Губы Аларет задрожали, глаза заблестели, и по ее щекам потекли слезы. Стэфан придвинулся к ней, и бережно обнял ее.

- Зачем? Зачем ты мне это рассказал? Зачем же ты носишь его амулет? Ох! Я подумала… – и она умолкла, всхлипнув. Она спрятала лицо в ладонях.

- Для меня это напоминание о том, что я должен сделать, каким сильным должен быть. Я должен отомстить за него.

Стэфан пододвинулся к девушке ближе и осторожно положил ладонь на ее плечо. Затем, когда дриада не откинула его руку, он положил вторую руку на другое плечо. Аларет громко заплакала, прижимаясь к его груди.

- Прости, если ты обрела ложную надежду.

Произнеся эти слова, Стэфан наконец сам осознал трагическую случайность. Неожиданно, словно удар из-под тишка, обстоятельства взвалились на его плечи, Аларет стала для него запретным плодом. Сестра его лучшего друга стала болезненным напоминанием о всем, что он потерял.

- Послушай, – сказал он, отстраняя ее от себя – послушай меня. Я хочу сказать тебе, признаться, что я чувствую к тебе. Рядом с тобой я чувствую себя живым. Чувствую жар, волной захватывающий меня, головокружение от закручиывающей меня вихрем радости. Я чувствую каждое дуновение Природы, чувствую весь мир. Я словно только начал дышать, мое сердце лишь недавно начало стучать, но это только благодаря тебе! Ты для меня загадка, которую я пытаюсь разгадать, неистово желаю познать тебя. И мне это нравится!

- Стэфан!

Он не слышал девушку.

- Но теперь, когда я узнал правду… В общем, теперь ничего этого быть не может.

- О, Стэфан. – вздохнула Аларет.

- Нет. Молчи! Молю тебя, молчи. Я не могу и не хочу ничего слышать. – он подхватился на ноги, попятившись подальше от дриады – Мне надо подумать.

Более он не мог находиться рядом с ней. Стэфану было невыносимо больно, стыдно и обидно понимать, что Аларет для него более недоступна даже в его мыслях. Он повернулся к дриаде спиной и изо всех сил побежал прочь от нее.

Вскоре он вбежал на окраину Леса, откуда виднелись руины Бессара. Зловеще чернела Высокая башня замка, возвышавшаяся над городом. Стены, бывшие когда-то белоснежными, теперь вились черной змеей вокруг города. Они были усыпаны черными зияющими дырами, их куски были разбросаны по пустоши вдалеке от города. С обратной стороны от ворот, где некогда проходила крепостная стена, Стэфан обнаружил новое поселение: убогие деревянные лачужки, стоявшие на обугленной земле, обнесенные частоколом. В горе неподалеку от Бессара зияли новые дыры, из которых трубой валил дым. Отуда же доносился и звон железных молотов. У входа в поселение возвели две часовые башни, откуда должен был бы открываться вид на все четыри стооны, чтобы никто и ничто не осталось незамеченным. Они двумя исполинскими черными стражниками, гнетущими и зловещими, нависали над крошечным поселением.

Вдоль по периметру поселения стояли часовые – с оружием, в тяжелых железных доспехах. Их шлемы полностью скрывали их лица – даже не видно было глаз. Их устрашающие доспехи, повергали во всесковывающий ужас. Их щиты и клинки были созданы, чтобы уничтожать все сущее. Одними их перчатками можно было разрушить человеческий позвоночник, а их сапоги могли одним ударом проломить грудь взрослого мужчины. Эти доспехи были новыми, и выкованы из чёрного металла, что покоился веками в рудниках гор Бессара. Темно-серый металл совсем не отражал дневного света. Казалось бы, в лучах солнца новенькие острые клинки и наргудники часовых должны блестеть поярче серебра, но нет, доспехи не то что не отражали свет, они его поглощали.

Стэфан понял, зачем Тельботу понадобилось завоевывать Бессар: они добывают металл в шахтах Бессара, и куют из него оружие и доспехи, а те дыры в горе – новые шахты, в которых добывают и сразу же куют оружие. Ьельбот даже не стал тратить время на раскопку новых шахт и сооружение безопасных ходов, а просто приказал прорубить в горе дыры и соорудить к ним деревянные лестницы.

Стэфан решил подобраться поближе и все как следует рассмотреть. Он превратился в ворона, взлетел ввысь, облетел разрушенный Бессар и гору, и опустился, паря над новым поселением. В городе не было ничего, кроме грязи, мусора и тряпья, и жалких лачуг. На веревках сушились серые обноски, бывшие некогда приличной одеждой, но теперь их было трудно отличить от тряпья. Приличной дороги не было – лишь протоптанные в пыли тропинки. Лачуги располагались хаотично. В них было много окон, почти все построены в два этажа. Внутри стояли ряды двухэтажных кроватей. Другой мебели не было. В поселении были люди – грязные, исхудалый и измученные. В дальнем конце стояла палатка, из нее торчала труба, а из трубы, в свою очередь, велил густой дым, стелившийся по серой земле. Несколько людей вошли туда, неся в руках деревянные ведра с водой. Стэфан догадался, что это кухня. В воздухе стоял запах застоявшегося пота, дыма, нечистот и серы, выжигавший легкие Стэфана, привыкшего уже к чистому воздуху леса.

Он внезапно ощутил внутри своей груди странную дрожь, словно его сердце дрожало, как колокол после сильного удара молотом. С ним ничего не происходило, но, на всякий случай, Стэфан решил опуститься поближе к земле. Возле хлева Стэфан заприметил мальчишку, служившего прежде на замковой кухне. Лицо мальчишки было вымазано грязью, он сильно побледнел, его одежда была вся в заплатках и стежках. Стэфан помнил, что у мальчишки были красивые светлые волосы, блестевшие на солнце, как чистое золото. Теперь же голова мальчишки была выбрита налысо, но все же, он его узнал.

Мальчишка шел с корзиной овса в руках в хлев, откуда доносились звуки ржания лошадей. Когда мальчик вошел в хлев, Стэфан влетел следом за ним. Он подлетел к нему, превратился в человека – такого же измученного и грязного, как другие жители селения. Только одежда выдавала Стэфана. Мальчик раскрыл рот и выпучил глаза, уставившись на своего короля. Стэфан быстро подскочил и закрыл рот мальчишки ладонью, чтобы тот не закричал от удивления. Затем он отвел его в дальнее стойло. Мальчишка сразу узнал короля – в его глазах зажглась надежда.

- Что здесь происходит, Кайл? – прошептал Стэфан.

- О, господин! – обрадовался мальчишка – Нам сказали, что вы мертвы. Позорно и ничтожно убиты при попытке к бегству.

- Кто это сказал?

- Советник Тавини.

- Он жив? Кому он служит?

- Тельботу Проклятому. Он разрушил и сжег город, схватил всех жителей, и заставил нас копать шахты и ковать оружие. Воинов, что выжили, он заставил служить ему, а кто отказался – казнил при всех, и их головы повесил на воротах.

Стэфан отвел глаза в сторону, сдерживая приступ ярости и тошноты.

- Куда вы отправляете выкованное оружие? – продолжил король.

- Приходят караваны горных воинов, грузят их на лошадей, и увозят вдаль. Они приходят каждые десять дней. – мальчик спохватился, хватая Стэфана за руку. – Король Стэфан, вы нам поможете? Мы мрем каждый день, а стражники требуют от нас каждый день все больше и больше оружия, истязают нас плетками, морят голодом, убивают тех, кто слищком слаб, чтобы работать.

- Я помогу вам, Кайл, слышишь меня? Я помогу! Но пока ты должен помочь мне. Иначе все пропало!

- Клянусь, король Стэфан, я помогу вам!

- Хорошо. Для начала, ты должен молчать о том, что видел меня. Понял?

- Да. Я молчу, как сухой колодец.

- Молодец. – Стэфан похлопал мальчишку по плечу. – Как давно приходил последний караван за оружием?

- Да вот только вчера все погрузили и уехали прочь.

Стэфан кивнул.

- Теперь скажи мне, где королева Мэрэдит? Она жива?

- Говорят, ее видели в развалинах тюремной башни, где она заточена, как в темнице, ибо выбраться можно только сбросившись с башни на руины города. А советник Тавини приносит ей иногда еды, чтобы она не умерла от голода.

В хлев вошел стражник. Мальчик испугался и обернулся. Но Стэфан, заранее услышав тяжелые шаги, превратился в ворона когда стражник показался в дверях хлева.

- Что ты здесь стал, у тебя нет работы? Что ты нашел? – грозно крикнул стражник, приближаясь к мальчику. Из-за пояса стражник достал нож.

- Я… – заикался мальчишка – просто я…

Стэфан вспорхнул и, пролетев по хлеву, сел на деревянную балку над входом.

- Я услышал шум, когда пришел кормить лошадей. Пошел посмотреть, не прячется ли кто в хлеву, и увидел этого ворона.

- Работай. – строг велел стражник, и, спрятав нож за пояс, вышел из хлева.

Кайл облегченно выдохнул и маска напряжения на его лице сменилась любопытством. Стэфан облетел хлев еще раз, и вылетел следом за стражником, оставив Кайла, удивленно глядящего ему вслед, одного. Стэфан помчался прочь, как можно дальше от руин Бессара, напряженно размышляя по пути обо всем увиденном и услышанном.

Как быстро Стэфан кружил над лесом, так быстро кружились мысли в его голове, затуманивая рассудок, пробуждая в нем звериную ярость. Не в силах более справляться с действием яда в его крови, проснувшегося в нем от чувства злобы, которое испытывал Стэфан, он приземлился. Он опустился на край пропасти. Он понял, что это та самая пропасть Василиска, о которой говорила ему Аларет. Эта пропасть казалась ему краем мира – огромная, бездонная, необъятная пропасть. Словно древнее животное, разверзнув рот, скончалось, так и оставшись на веки лежать в своей могиле с зияющей пропастью своей пасти. Над пропастью даже облака боялись проплывать.

Стэфан принял облик человека и ступил на самый край пропасти Василиска. Несколько камешков, сбитых его ступнями, упали вниз, и бесследно пропали в черноте. Из пропасти словно вынырнуло что-то зловещее и взглянуло на Стэфана. Его бросило в жар, его тело сжалось, а из груди вырвался крик, неистовый, звериный рев. Он, наконец, понял, что задумал Тельбот. Стэфан попятился. Еще немного – и он сорвался бы в черную бездну. Он упал на колени, сжимая камни и песок под своими ладонями. Через несколько мгновений он почувствовал острое покалывание и увидел, как песок под его руками покраснели от крови. Внезапно все встало на свои места, занавес пала, и он увидел всю картину целиком.

Вороном он вновь взлетел в небо и полетел к городу дриад. К его возвращению сумерки опустились на Лес. Дриады мирно готовились к ночному отдыху после ужина. Никто не обратил внимания, что он вернулся или заметил, что отсутствовал на ужине. Стэфан сразу же направился в храм. Он был встревожен и растерян. Стэфан старался удержать в мыслях то, что собирался сказать хранительнице, и боялся забыть это, отвлекаясь не что-то постороннее. Хранительница была на своем месте, у очага позади статуи древней богини. Хранительница ничуть не удивилась его появлению.

- Хранительница, я молю вас о помощи! – сразу приступил к делу Стэфан. Тогда ему казалось чрезвычайно глупым тратить время на приветствия и ритуалы.

- Мы уже один раз тебе помогли, Стэфан. Что ты хочешь на этот раз?

- Поклянитесь, что не откажите мне сразу, а выслушаете все, что я скажу. – заявил он.

Хранительница вскинула бровь, но согласилась. Уголки ее губ тронула легкая, едва заметная улыбка. Она сделала жест рукой, прелагая Стэфану подойти ближе. Она присела на пол поближе к очагу. Стэфан немного поколебался, и присел рядом.

- Если ты позволяешь себе столь дерзко молвить со мной, смею увериться, ты чем-то встревожен. Что же, не молчи, говори.

- Тельбот Проклятый собирает войско и кует оружие из лучшего металла в мире, чтобы захватить весь мир. Его яд одолел его разум, и он готов погрузить все сущее во владения Темного царства. Я решил, что спасу своих людей и уничтожу его. Однако, мне нужна помощь. – он перевел дыхание – Я прошу вас не о помощи в бою с его войском, но о защите моего народа. Чтобы разрушить замысел Тельбота, я должен уничтожить копи Бессара, а потом сразиться с самим Тельботом. Однако мой народ не должен страдать. – Стэфан продолжал приводить доводы и объясняться, его мысли спутались в тот же миг ,как он открыл рот, и он хаотично говорил все, что считал нужным произнести вслух.

- Ты просишь нас – Лесных существ – принять людей Бессара на запретные территории? – она негромко хмыкнула. Хранительница выражала неподдельное удивление.

- Я молю Лесной народ дать им кров лишь до тех пор, пока все воины Тельбота не сгинут от моего клинка. – горячо выпалил Стэфан пока в его груди еще горел огонь уверенности.

- Не уж-то ты сам намереваешься их побороть? –Лицо хранительницы было чрезвычайно серьезным, она не насмехалась.

- У меня нет иного выбора. И времени тоже нет. Завтра я направлюсь туда, и уничтожу все, что там есть.

- Ты можешь погибнуть, так и не совершив предназначенное.

- Нет, я не умру до тех пор, пока сердце Тельбота не ударит в последний раз. Это мое слово. Завтра я его докажу.

- Завтра… – протянула хранительница. В ее глазах заиграл огонек, и ее илцо показалось Стэфану совсем молодым. – Это слово не имеет границ и определений. Оно безвременно. Предыдущий день мог именоваться «завтра», и день после него – тоже. Твой порыв благороден. Но сейчас направляйся в свой шатер, а утром приходи за ответом. Ты устал.

- Но оружие! У них нет сейчас оружия… – Стэфан попытался возразить, но хранительница резко прервала его жестом руки и строго указала на выход.

Он направился в шатер, весь дрожа от нетерпения, досады и отчаянья. Он никак не мог заметить Аларет, стоявшую в тени статуи по другую сторону от него. Она слышала весь разговор, и тихо последовала за ним.

Стэфан вошел в шатер. На столе горела лампадка, слабо освещая фрукты и кувшин с вином. Он сбросил сапоги. Стэфан был в растерянных чувствах: он подумал, что голоден, и съел несколько ягод из тарелки с фруктами, но понял, что есть не хочет. Потом он решил выпить вина, и одним глотком осушил весь кувшин с вином. Огонь лампадки мерцал слишком медленно и беззаботно, и Стэфан потушил его. После чего он лег в кровать. Ночь обещала быть прохладной – он набросил шерстяное одеяло. Даже мягкость одеяла раздражала его, и он попытался отвлечь себя, погружаясь в мысли, и мысленно повторял себе все лечебные свойства выученных растений.

Все время Аларет стояла снаружи шатра и следила за ним. Она вся продрогла, и рисунки на ее теле начали издавать слабое сияние. Уйди она на мгновение раньше – Стэфан не заметил бы ее.

- Кто здесь? – спросил Стэфан, заметив скрывающуюся за полотном шатра фигуру. Сияние было слабым, но неподвижным. Так Стэфан понял, что это не светлячки. Аларет не ответилаему. Первым ее порывом было бегство, но она переборола его, шагнув в шатер, подошла к кровати Стэфана и ловко, одним рывком, запрыгнула к нему на колени. Она крепко впилась руками в его плечи, прижав его к кровати, и прижалась своими губами к его губам. Мгновение Стэфан не знал, что ему делать, но потом ответил на ее поцелуй. Он положил свои руки на изгиб ее спины, туда, где проходила ложбинка на позвоночнике, и прижал ее к себе. Их губы, их языки соприкасались.

Она была холодной – замерзшей, дрожавшей от страсти и зябкого холода. Стэфана бросило в жар. Он чувствовал своим телом ее мягкие груди и круглые бедра. Он наслаждался вкусом ее поцелуев, и ласкал ее бархатную кожу. Она крепко впилась пальцами в его тело. Стэфан отвлек ее от себя, и заглянул в ее глаза. Аларет отвела взгляд. Стэфан осторожно приподнял ее тонкую прозрачную тогу, и провел ладонью по ее бедрам: от наружной части вовнутрь. Она тихо простонала, закрыв глаза в предвкушении экстаза. Стэфан снял с нее тогу, положил ладонь на ее живот, и медленно повел рукой вверх, к шее, наслаждаясь шелковистой мягкостью ее тела. Ее полные груди то вздымались, то опадали. Она дышала быстро и глубоко. Стэфан убрал ее темные волосы, черневшие, словно гладь озера в лунную ночь, привлек ее к себе и поцеловал. Она целовала его губы так жадно, словно его поцелуи были для нее воздухом. Аларет страстно ласкала его тело, играла с волосами на его голове, игриво покусыавла его. Стэфан почувствовал, как ее упругие горячие соски едва касаються его кожи. Она наклонилась к его уху, и робко прошептала:

- Люби меня, словно я единственная женщина, которую ты способен любить. Целуй меня, словно я одна могу любить тебя так нежно и самозабвенно. Люби меня, хотя бы до конца этой ночи.

Аларет затаила дыхание, ожидая ответа. Стэфан привлек ее к себе сильнее и поцеловал ее плечо. Он стал целовать ее шею и острое ушко. Вдруг она оказалась снизу. Стэфан склонился к ее животу и провел по нему кончиком горячего языка. Аларет вздрогнула и сжала его ладонь в своей руке. Стэфан поцеловал ее живот ниже пупка. Лаская губами каждый сантиметр ее тела, он двигался вверх, проводя губами между пылающих грудей, к ее шее. Он остановился, осторожно прикусив край ее ушка. Аларет ответила ему стоном, побудившим его продолжать ласки. Стэфан снял рубашку, но случайно, совсем забывшись, задел амулет, напомнивший ему о неприятном. Стэфан застыл, соображая, правильно ли поступает. Он сразу же заметил, что на шее Аларет в этот раз нет ее амулета. Девушка, догадавшись, о чем Стэфан задумался, приподнялась на локтях к нему. Она ласково провела рукой по его гладкому животу и груди, и сняла с его шеи амулет Таурума. Аларет привлекла его за волосы к себе, обхватила бедрами, и поцеловала. В тот же миг он обнял ее за шею и впился в ее губы.

Никогда еще Стэфан не было так сладко растворяться в ком-то, сливаясь телом и душой, как в ту ночь с Аларет. Он запоминал каждый момент, целуя ее губы в чувственном экстазе, чувствуя движение каждой мышц изящного тела Аларет. Стэфан запоминал ее запах – запах свежей травы, древесной коры и весеннего ветра, запоминал ее голос – томный, глубокий и страстный, запоминал каждый поцелуй. Все было словно в первый и в последний раз.

***

Стэфан вдыхал тяжелый утренний воздух, представлявший из себя пышный букет из утренней влаги, колючей прохлады и дождевой свежести. Рассвет только-только начинал зажигаться. Он чувствовал в своей огромной руке хрупкую ладонь Аларет. Ее тепло растекалось по его телу. Стэфан сквозь сон улыбнулся: Аларет была рядом с ним всю ночь, лаская его и согревая, в отличие от королевы, которая уходила из покоев короля, как только Стэфан закрывал глаза. Те дни казались ужасно далекими и серыми. Словно это были отрывки чжой жизни.

Он глубоко вздохнул, и приоткрыл глаза, наблюдая за Аларет. На ее лице застыло выражение абсолютного спокойствия. Он чувствовал, что Аларет была с ним настоящей, открытой, и в тот же миг загадочной. Но это была не напускная таинственность, как у придворных дам, желающих показаться томными и загадочными, а природная, неотъемлемая часть ее сущности. На губах Аларет появилась улыбка, и она открыла глаза. Ее руки скользнули по телу Стэфана, и она обняла его. Пышные груди прижались к его груди. Он поцеловал ее, и провел ладонью по ее круглым бедрам, насладился их гладкостью, затем прижал девушку к себе, и придался наслаждению ее теплым нежным телом. Он чувствовал, что она его, всецело, предано; самозабвенно отдана ему. Слова были излишни.

Светало. Серый рассвет стелился синим ковром, окутывая дома, шатры, и догорающие сторожевые факелы. Слабый свет разгонял ночной мрак. Очертания окружающего мира становились резкими и острыми. Высоко над кронами деревьев загоралось алое зарево рассвета.

Аларет встала с кровати, и руками ощупала землю, выискивая свою тогу. Кончики ее пальцев наткнулись на амулет Стэфана. Она подняла его с земли, наклонилась к Стэфану, и надела ему на шею амулет. После этого она загадочно взглянула на него и улыбнулась. Он привлек ее к себе и поцеловал.

- Пусть этот амулет напоминает тебе о нашей ночи. А не о тех неприятностях, которые предшествовали нашей встрече. – прошептала Аларет ему на ухо. Края ее губ нежно щекотали его щеку. Ее волосы темной волной спали Стэфан на плечо и грудь. Аларет поправила их, собирая вместе, и добавила. – Теперь мне нужно идти, пока жители города не проснулись.

Она поцеловала его на прощание в щеку, и покинула шатер. Стэфан ощупал амулет, задумчиво нахмурив брови, глядя вслед Аларет, и гадая, какой еще удивительный сюрприз она ему подбросит. Вскоре он опустился в сон, продолжая размышлять о проведенной ночи. Стэфан продолжал хранить ощущение шелкового поцелуя Аларет на своей щеке.

Гулкий жужжащий шум, то затихающий, то возбухающий, разбудил Стэфана, вытащив его из бездны глубокого спокойствия. Раскрыв глаза, он долго смотрел блуждающим взглядом в потолок шатра. Огромное полотно приподнималось вверх и сходилось у центра, разбегаясь складками, как лучами солнца, вокруг высокого деревянного шеста, подпиравшего шатер. Стэфан размышлял, был ли этот самый шест вытесан из большего куска дерева, или таким вырос первоначально, и его лишь обтесали от коры и сучков. Гул нарастал.

Стэфан встал с кровати, оделся, вложил меч в ножны и вышел из шатра. Он направившись к толпе, собравшейся у храма, клокочущей и бурлящей негодованием, волнением и жадным интересом. Лесные существа, по мнению Стэфана, в тот момент не особо отличались от жителей Бессара. Издали Стэфан заметил высоких статных эльфов. Они были в красных мантиях, их длинные темные волосы свисали до самого пояса, а на длинных остроконечных ушах, бровях и руках сверкали золотые украшения. В этот раз н них были кожаные доспехи серого цвета, какие прежде он видел на Фарфате, а за спиной виднелись длинные расписанные луки и колчаны со стрелами. На краях стрел красовались бежевые перья с красными вкраплениями. Среди эльфов он узнал знакомое лицо – он увидел Фарфата. Эльфы были на голову выше всех дриад, и величественно глядели поверх толпы. Рядом с эльфами еще кто-то стоял – Стэфан слышал голоса, но не мог разглядеть их за толпой.

Он подошел ближе, расталкивая толпу дриад-зевак. Те недовольно ворчали, кто-то бранился в его сторону, другие же просто недовольно фыркали. Стэфан увидел собрание из дриад, оборотней, эльфов, гномов, сатира и фавна. Вещала хранительница, рядом с ней стояла Аларет. Девушка выглядела воинственно, одетая в мужские кожаные штаны и серую рубашку, с волшебной ветвью за грубым кожаным поясом и саблей в ножнах. Возле хранительницы, переговариваясь из-под тишка с Аларет, стоял Фарфат. Он выглядел еще величественнее, нежели при прошлой встрече, в его длинные волосы были вплетены жемчужины, а на его мантии сверкали серебряные узоры. В этот раз на нем была рубашка из бежевого шелка, плотные штаны, серый жилет, правда этот – был совершенно новенький, нарочитогарочито

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒